...and the price is right

      Солнце палило, как из ядерного реактора, и весь оптимизм, того и гляди, рисковал выйти наружу вместе с потом. Но ловящий попутку Ли Донхёк ни о чём не жалел.       Он в принципе никогда ни о чём не жалел...       – Тебе куда, малец? – наконец кто-то прозрел, и черный седан съехал на обочину.       – Сеул.       – Нам по пути, запрыгивай!              Пусть окружающие так и не думали, сам Хёк всегда считал себя гением.       Из выделенных ему бабушкой на самолёт денег он отложил на паром до материка, спрятав остальное на "непредвиденные расходы". Наврав с три короба про рейс с кучей пересадок в Арабских Эмиратах, Ли Донхёк наконец отправился в своё первое путешествие автостопом.       И не важно, какие его ждали приключения и, уж тем более, что скажет брат, когда узнает, как он добирался... Ведь эта маленькая дерзость была его мечтой!       Главное, чтобы старушка не узнала...       Иначе на этот раз она в самом деле отправит его на волонтерские работы к тёте в Зимбабве, что она почти и сделала, когда Хёк прогулял вступительные экзамены в университет и всплыли на поверхность все его махинации с несуществующими репетиторами, на которых якобы требовались все эти нескончаемые расходы...       Дже тогда пришлось бросить своё кафе и приехать "вправлять" мозги младшему брату лично, иначе одним лишь изгнанием на окраины Хараре "неблагодарный кусок идиота" бы не отделался...       – Хён!! Да разве я виноват, что только для участия в сраной формуле 4 нужно как минимум пятьсот, мать их, тысяч евро?! – ревел тогда Донхёк, ломая табурет об двери чулана, в котором его заперли "подумать и осознать", прекрасно понимая, что Дже, как обычно, надолго не хватит...              – Ну и что же ты забыл в столице, м? – болтливость водителя портила всё впечатление...       В повседневной жизни Хёк был скорее балаболом, чем наоборот, но этот мужчина всё больше отталкивал, слишком фамильярничая и открыто разглядывая его лицо, назойливо выискивая реакцию на каждую свою реплику.       – Street racing.       – Ого!.. Ничего себе! Будешь смотреть или участвовать?       – Конечно смот-... – заметив, что без особой на то причины раздражается всё больше, Хёк дал эмоциям имя, преобразовав их энергию в воображение. – ... участвовать!       Он так поступал всегда, когда чувствовал, что теряет контроль, и, абстрагируясь, представлял себя вдруг кем-то другим... Например, человеком, который был бы свободен по-настоящему... от всего... полностью... будто птица в небе.       – Участвовать?!.. Где тогда твоя машина?       – Да всё там же...       – Выходит, ты из Сеула?! Что же ты забыл в этой глуши?       – Ну.... Это долгая история... На самом деле, я увлекаюсь написанием небольших рассказов, прототипами главных героев которых обычно становятся встречающиеся мне люди. И больше всего вдохновения мне приносят путешествия автостопом!... Не прочь скоротать длинную дорогу за приятной беседой, водители обычно очень охотно делятся своими любимыми историями из жизни с пассажиром, и моя копилка ужасов пополняется всё новыми и новыми невероятными сюжетами. Знаете, однажды я шёл вдоль дороги равнин западной части Верджинии и....... – отправив фантазию в свободное плавание, Хёк не умолкал до самого Сеула, под конец совершенно охрипнув и выбившись из сил, но так и не дав водителю вставить хоть слово.       Самодовольно свистнув, с чувством полного удовлетворения он упал на первую попавшуюся лавку, стоило дверце черного седана хлопнуть на прощание, а машине затеряться в потоке.       Вот он...       Сеул.       И оно того стоило.              ...              Как и положено всем крутым нелегальным мероприятиям, старт тусовки ночных гонщиков находился на территории самого криминального района столицы. К тому же, это место было в диаметрально противоположной стороне от аэропорта на другой части города, куда Хёку нужно было примчаться хотя бы к половине четвертого... Однако, стоило его носу уловить запах жжёной резины, а ушам оглохнуть от визга шин и рева двигателей под ужасно похабный рэп, орущий со всех сторон, как парень забыл обо всём на свете. Задыхаясь от роскоши тюнинга спортивных машин, он тонул в буре эмоций, теряя самоидентичность на фоне царящей вакханалии мажорства, бунтарства, дорогого алкоголя и полуголых красавиц. Хёк знал, что сеульские заезды сильно отличаются от тех мини-сборищ, что иногда проводились у них на Чеджу, и всё же разница его ошеломила.       Сдав крепость рассудка пьянящему восторгу первого прикосновения к мечте, время от времени пожирая взглядом аппетитные формы танцовщиц go-go, Донхёк бродил между группами людей, раскуривающих кальян, когда его внезапно с силой толкнули плечом... Парня слегка отбросило в сторону, и, морщась от боли, он не сразу понял, что ударился об чью-то машину. Не успел Хёк оглядеться в поисках обидчика, как услышал громкий неприятный голос:       – Эй! Что ты делаешь?! – нарисовавшийся будто из воздуха молодой мужчина в чёрном спортивном костюме, оскалившись, выплюнул окурок ему под ноги. – Надеюсь, у тебя есть бабло, малыш.       – Чего?.. – Хёк не понимал, всё ещё не отпуская вполне здравую, как ему казалось, мысль, что его приняли за кого-то другого.       – Ты её поцарапал!       – Кого?       Вытащив руку из кармана, мужчина хотел схватить Хёка за воротник, но тот увернулся.       – Вот сучка!.. Хах... – мужчина размял шею и поманил Донхека рукой. – Иди сюда, не бойся, сладкий...       Хёк больше не рисовал радужных перспектив развязки недопонимания. Он недоуменно повёл подбородком и, отступив назад, собирался "покинуть сцену", когда чья-то рука пихнула его прямо а лапы мудака в спортивном костюме...       Естественно, этот небритый мошенник был не один: позади Донхека двое мужчин эпично криминального вида прикрывали собой от любопытных глаз до слёз пошлый спектакль... И Хёк очень сомневался, что дорогая машина имела к этим людям хоть сколько-нибудь отдалённое отношение.       Схватив Хёка за шею, "хозяин" испорченного имущества грубо нагнул его к стальному корпусу.       – Видишь? Этой царапины здесь не было, пупсик... – Хёка буквально выворачивало от затхлости чужого дыхания над своим ухом, пока его мозг судорожно прогнозировал жанр возможного исхода.       – Походу, она вообще только в вашей голове, мистер... – язык, как всегда, опередил, самодовольно переиграв здравомыслие, и Донхёк довольно поздно вспомнил, что здесь не Чеджу... и расценки совершенно иные...       В том, что нос сломан, он не сомневался: адская боль тупым саморезом пронзила голову насквозь, согрев губы солёным привкусом ржавчины... Вот теперь на машине могут оказаться царапины, в чём Хёк был практически уверен.       – Эй!.. Успокойся, – один из сообщников одернул распустившего руки вымогателя, обеспокоенно оглядываясь по сторонам. – Здесь не место...       Зажав нос рукой, Донхёк попытался проскользнуть в образовавшийся было зазор между машиной и одним из стоявших на шухере уродов, но резкий рывок за рюкзак тут же опрокинул его на землю.       – Куда-то спешишь, пупсик? Это невежливо: уходить, не попрощавшись!.. – откровенно наслаждаясь доминирующей ролью, мудак в спортивке наклонился и грубо сжал Хёку подбородок. – С тебя тысяча баксов завтра к обеду или мои парни отымеют тебя во все дырки, которые найдут, понял?       – Если честно... Нихуя...       – Чт-..? Хах!.. Знаешь?.. А ты ещё тупее, чем выглядишь, – он вдруг странно сощурился и, облизав губы, быстро оценил Донхека недвусмысленно прицельным взглядом. – Как насчёт небольшого аванса, м? Мордашка у тебя что надо... Что скажете, парни?       Пульсируя, голова гудела будто бы её протыкали сотнями игл, но Хёк отказывался принимать происходящий абсурд не поэтому... пока чья-то рука вдруг ни вернула его к реальности, заставив признать очевидное, когда холодными касаниями грубых пальцев залезла под футболку.       Донхек тут же вскочил, протрезвев.       – Кожа как шёлк, – один из сообщников заискивающе улыбался, снизу вверх глядя на напуганное лицо жертвы, наконец осознавшей всю подоплёку происходящего.       – Но Джуни запрещает играть с товаром, – тот, что просил перестать бить опять подал голос, недовольно хмурясь.       – Он не узнает, – мужчина в спортивном костюме поднялся и закурил. – Берите его!.. Мне уже не терпится...       – Но Джуни не...       – Да заткнись ты! Если так не хочешь, иди поищи пока другой товар! Не порть веселье, – успевшему полапать Хёка извращенцу хватило пары секунд, чтобы оказаться перед ним и, ударив в живот, заломить руку за спину.       Донхёк задыхался... Немой крик о помощи, разрывая изнутри, с ужасом застрял где-то на полпути к выходу. Сомневаться в намерениях этих людей больше не приходилось, и незнакомый ранее страх парализовал мозг, лишив дара речи... Не чувствуя боли, из угла в угол Хёк гонял в голове лишь одну отчаянную мысль: "но я же парень!!.."       – Что здесь происходит? – впуская воздух, строгий голос рвёт пространство, будто нож туго натяную ткань.       – Меня хотят... из-.. изна-....силовать..!.. – вырвавшись из рук замерших недоманьяков, Донхёк устремил взгляд в сторону дарованного небом спасителя, делая вид, что, вода на его лице – не слёзы, и он почти в порядке.       В паре метров от них, лениво облизывая фисташковый рожок, недовольно морщил лоб невысокий мужчина. Его волосы красного цвета привлекали внимание даже в приглушённом свете ночной вечеринки, но не настолько, чтобы затмить идеальное лицо. Внутри настороженно брякнул ржавый колокольчик предостережения, который Донхёк проигнорировал... как делал всегда.       – Я спрашиваю: что вы делаете возле моей машины? – зачем-то пытаясь засунуть верхушку мороженого целиком, он открывал рот до предела, прилагая довольно заметные усилия.       – Этот урод поцарапал её, господин, и мы собирались его проучить! – почти срываясь на фальцет, спортивный костюм нервно оправдывался, в то время, как его сообщники предпочли скрыться в толпе.       – Поцарапал?.. – мужчина опустил мороженое и, вопросительно подняв брови, внимательно посмотрел на железную героиню драмы... – Где?       Улучив момент, растерявший всю свою былую самоуверенность псевдохозяин попытался улизнуть, резко бросившись в сторону толпы, которая, как ни странно, вдруг проявила интерес к происходящему. Но его ждала неудача... Хёк лишь успел услышать просвистевший рядом звук рассекающего воздух кнута, когда дико захрипев и схватившись пальцами за петлю лассо у себя на шее, спортивный костюм упал на землю.       Музыка не останавливалась... где-то громко смеялись полупьяные девушки над очередной пошлой шуткой толкающего вступительную речь спикера... Заезд должен был начаться совсем скоро...       Хёк смотрел, как в ужасе корчится, синея, лицо человека, что совсем недавно угрожал ему и... оцепенев, его тело пропитывалось тошнотворным холодом... всем своим существом отторгая безумие происходящего...       Люди вокруг казались бесчувственными зрителями за толстым стеклом, и Хёк не решился позвать на помощь.       – Я спросил: "где"? – красноволосый наконец расправился с мороженым и как ни в чём ни бывало облизал пальцы. – Почему мне нужно повторять, м?..       Лассо ещё раз дёрнулось, натянувшись до предела, и вдруг ослабло. Спортивный костюм лежал неподвижно.       Жуткий в своём ленивом равнодушии хозяин машины раздражённо закатил глаза:       – Он чё, сдох?... Ха.... Ну почему я всегда должен повторять, м?       Отталкивающе тюремного вида субъект, снимая со своей жертвы петлю, зло пнул её в живот:       – Ублюдок в обмороке, хён. Я не виноват!       – Ну, естественно, ты не виноват... Хмммм – Хёк вздрогнул, пугаясь оглушающего ритма сердца, будто чужого сейчас, когда вялый взгляд красноволосого вдруг обратился к нему.       Мужчина едва уловимо ухмыльнулся, и, махнув толпе рукой, чтобы та возвращалась к своим делам, подошёл.       – Ну?.. Показывай: где ты там что поцарапал, – его улыбка была ласковой, а спокойный мелодичный голос – располагающим, однако красивые черты лица не обязывают иметь красивые мысли. И тоскующие жестокие глаза, выедая последние остатки надежды, довольно быстро дали Хёку понять, что настоящая опасность только сейчас постучалась в дверь, тихо приоткрыв её.       «Я должен был послушать хёна... Я всегда приношу лишь одни проблемы...»              ...              Время тянулось невозможно медленно...       Узкие строчки договора двоились, играя буквами в ассоциации, а смех девушек из соседней комнаты доносился будто бы сквозь толщу воды...       Мун Тэиль предложил Донхеку сделку.       Либо тот выплачивает ему в срок до завтра сто тысяч долларов, либо в течение трёх месяцев бесплатно работает, обслуживая клиентов в VIP-комнатах его заведения.       Выбор был очевиден.       – Как тебе устрицы? Это фирменный рецепт, – Тэиль облизывал пальцы, блаженно закатывая глаза. Его зрачки были размером с бездну, и Хёк уже жалел, что согласился проглотить угощения, прекрасно понимая, откажись он – в него запихнут силой, и не факт, что без тугой петли... – Ну? Долго ещё изучать будешь?       Донхек взял вульгарное пальвинистое перо, что заблаговременно положили перед ним, но стальной наконечник повис в паре миллиметров над бумагой. Пальцы казались ватными, как и всё тело, но в то же время где-то на уровне таза, приятно щекоча внутренности, рос огненный шар, растекаясь теплом по венам. Голова будто жила своей жизнью, раскрашивая обостренные чувства буйными красками, и Донхек уже забыл, зачем пришёл сюда, проваливаясь в искрящуюся фантазиями воронку...       Решив, что работа в этом обшитым с пола до потолка фиолетовым бархатом заведении мало чем отличается от его подработки официантом прошлым летом, Хёк сконцентрировался и опустил перо на бумагу...       Хотелось покончить со всем как можно скорее, чтобы удалиться в туалет и подставить воспаленную голову под ледяную струю воды, но... Пальцы замерли, не решаясь обрывать пути к отступлению.       «Что?... "при выявлении венерологического заболевания, необходимо доказать факт заражения от клиента..."?.. Ничего не понимаю... Слова знакомые, но... Почему так... жарко?..»       Он всего лишь хотел своими глазами увидеть легендарный ночной заезд уличных гонщиков столицы, чтобы зарядиться энергией мечты. И даже самый бездарный адвокат смог бы доказать кому угодно, что никаких царапин на машине нет, во всяком случае нанесённых обвиняемым умышленно, и всё это ничто иное, как откровенно преступное вымогательство, преследуемое законом, однако...       Вот бы всё это оказалось сном.       – Поторопись, или я решу, что ты передумал и готов принести деньги, – Хёку не нужно было поднимать голову. Он буквально чувствовал на себе этот насмешливо жестокий взгляд, сверлящий его медленно... с ног до головы...       Хотелось пить.       «Прости, хён...»       Превозмогая томную вялость в кончиках пальцев, Донхек начал медленно выводить буквы.....       Вдруг его схватили за шиворот и резким рывком буквально выволокли с кресла, бросив на пол.       – Ч-что ты тут д-делаешь?.. Он же выслал тебя!! Нет, вернее... я хотел сказать... я просто... Чем обязан подобной ч-чести видеть вас у себя, мой господин?.. Н-надеюсь, вы не по работе?.. Ха-хах...       – Я забираю это.       – «Это»?...       Донхек не успел откашляться, когда почувствовал, как ворот футболки вновь впивается в кожу, и его тащат в сторону двери.       «Я умру?...» Мысли вели себя странно, неадекватно подрисовывая действительности психоделические узоры, и Хёк решил, что спятил окончательно...       – Н-но... Он... Он должен мне денег!!..       Натяжение ослабло, и, вырвавшись, Донхек из последних сил сделал большой глоток воздуха... Он был уверен, он больше никогда не увидит брата... А ведь заезд, наверное, давно уже закончился...       – Сколько? – этот стальной низкий голос, будоража, пугал его больше, чем всё произошедшее за день.       Хотелось увидеть лицо...       «Этому-то я что поцарапал...?»       Хотя, какая разница?.. Ведь красноволосый отравил чёртовы устрицы, и мозг Хёка теперь странно плавился, начисто лишившись способности мыслить.       – Ммм... м-миллион?.. Д-да, миллион... Один миллион долларов.       Услышав подобное, Донхек вдруг захотел разразиться истерическим смехом, но в ужасе осознал, что больше не контролирует ни тело, ни эмоции.       – Я выкупаю.       Неожиданно для себя парню удалось кое-как подняться, и он почти выпрямился, когда его опять схватили за шиворот и потянули к двери.       – Подождите, господин!.. Было ещё одно условие!!... – голос Мун Тэиля едва проникал в воспалённое сознание.       Новый распорядитель его проблем замер, и Хёк схватился за держащую ворот руку, ища устойчивой опоры. Психопат внутри него вдруг шепнул, что этот демон столкнет его в бездну, стоит пересечь порог, и Донхек с ужасом сжал пальцы, впиваясь в чужую одежду.       – Этот парень... мог получить право выплатить долг лишь выиграв гонку...       Голос красноволосого больше не пах страхом, а речь перестала быть заискивающей. Он будто осмелел, начиная подозревать, что у грозного противника нет козырей, раз он так легко соглашается с условиями, явно желая поскорее выйти из игры.       – Заезды завершились.       – Да, но... вот-вот начнётся финал...       Подняв голову, Донхек увидел красивое лицо цвета слоновой кости с высокими скулами, и таинственная притягательность надменной холодности каждой черты этого человека поразила его, почти вернув трезвость восприятия. (♫)       «Он... убьёт меня?... Кто он?..»       Тонкие губы на мгновение гневно сжались, после чего красивый демон раздражённо цокнул и, перекинув невыгодно приобретённую «проблему» через плечо, покинул фиолетовые дебри лоска.       «I got one, two, 99 problems       And the cig in my hand it ain't one»       Как бросают обычно на пол шмотьё в конце тажёлого рабочего дня, Хёка бросили на переднее сиденье, даже не позаботившись пристегнуть. И стоило чёрному Бугатти рвануть к стартовой линии, где уже ждали два соперника, Донхек больно ударился головой о стекло дверцы.       «Что он делает?.. Он хочет похитить меня?..»       Приятный жар то отпускал, то накатывал снова, резко сменяя бешеный ритм сердца на полную остановку, но все попытки Хёка нащупать слабой рукой дверной рычаг были напрасны.       Стоило колёсам коснуться заветной стартовой полосы, как приветствующая последнего участника толпа заревела, под визг шин заглушая сотрясающую всё вокруг сумасшедшую музыку.       «Take my head away from me ~       Antoinette, sweet Marie...»       Стоило яркому свету фар, будто софитам, озарить фантастический образ женщины в леопардовом нижнем белье с элегантно поднятыми вверх руками, Донхёк вдруг осознал, в эпицентре чего сейчас находится...       «Chop it off, squeaky clean ~       I got thoughts nobody needs »       В ожидании сигнала сердце восторженно замерло, и ловя ртом воздух, Донхёк на мгновение забыл, что умирает, оказавшись в раю.       «Body's strong, but mentally       Lost my mind, Guillotine!..»       Знак подан.       С диким рычанием машины срываются с места.       Красивый же демон, не изменяя температуры безразличного спокойствия на своём лице, уверенно газует и... сдаёт назад.       – Что ты..?! Нет, нет, нет неееет!!..       С ужасом Хёк оборачивается и, бессвязно молясь и ругаясь, почти кричит, наблюдая за в панике разбегающимися людьми, которым приходилось практически выпрыгивать из-под колёс.       – Что ты делаешь?! – он закрывает глаза за пару секунд до столкновения...       Но спустя мгновение приоткрыв их, Хёк провожал взглядом оставшуюся позади протараненную машину Мун Тэиля...       Чудом никого не сбив, ненормальный демон снес шлагбаум и, пролетев заброшенные склады, выехал на пустынную узкую улочку. Каждый очередной резкий поворот сопровождался дрифтом, и, насчитав четыре, Донхёк сбился, понимая, что больше не выдержит. Уж лучше умереть...       – Стой.... Не надо.... Меня сейча... стошн-.... Ах!!..       Визг тормозов, и Бугатти замирает.       Холодные руки властно схватили Хёка за подбородок, притянув к себе, и танцующие в голове сумасшедшего мысли мгновенно утонули в бездонных, как тьма, пытливых глазах.       Таинственный незнакомец нахмурился.       – Что они тебе дали? – его голос каждым произнесенным словом оставался внутри Хёка чёрными лентами элегантно тонущих капель яда в прозрачном стакане коктейля чувств.       Задыхаясь от сумасбродных вопросов, он открыл рот, но не вымолвил ни слова... Дыхание демона было так близко, но он не чувствовал его... Лишь холод и мрак в узорах инея исходящей от незнакомца угрозы.       Хёк вдруг понял, что ему всё равно, что с ним будет... как это красивое существо его убьёт... И боль от вины перед хёном, которого он больше никогда не увидит, уже не заботила его пылкое сердце.       Он был странно возбуждён... потеряв себя в агонии требующего незнакомой ласки и чувственного внимания тела, которое было словно чужим, и смерть сейчас виделась ему как единственное и долгожданное освобождение от этого бреда.       Донхек закрыл глаза и болезненно застонал.       – Чёрт... Разве тебя не учили не есть всякое дерьмо из преисподней?! – ругаясь сквозь зубы, демон тряс свою жертву, пока та не открыла глаза. – Ты ничего не подписывал?! Говори!       – Нет... не ....подписывал... – как ни странно, голос Хёка прозвучал вполне обычно, хоть и говорил он слегка заторможенно.       Незнакомец смягчился и ещё некоторое время внимательно смотрел в его глаза, будто таинственным гипнозом выманивая из них душу, затем вдруг осторожно коснулся пальцами разбитого носа.       – Хочешь... я убью его?       Это длилось лишь пару секунд, но Хёку показалось, что сердце больше не бьётся, и этот человек перед ним отнюдь не демон...       Он самый настоящий ад.       – Нет... меня... убей меня...       – Что?.... – незнакомец опять нахмурился, когда Донхек незаметно для себя вцепился в держащую его подбородок руку и потянулся к нему, движимый испепеляющим желанием избавиться от охватившей его лихорадки.       Он не знал, что должен делать, но терпеть было невыносимо...       – Что ты делаешь?       – Дверь...       – Твоя с другой стороны.       Но Донхёк уже практически вылез на водителя, с ужасом отмечая, что когда он касается этого человека, ощущая под одеждой чужое тепло, ему становится легче. Это было приятно...       – Чёрт... – демон раздражённо цокнул языком и, открыв дверцу, начал выбираться наружу, вытаскивая неадекватного пассажира следом.       Везде, где чужие руки трогали его, с силой сжимая, кожа будто вибрировала от удовольствия, и, обезумев от радости открытия, тело Донхёка поспешило избавиться от скопившегося яда, прильнув к лекарству...       – Не можешь стоять?       Не дыша, Хёк отрицательно качает головой, изо всех сил стараясь отстраниться, чтобы не выдать своё безумие.       Но тщетно.       На мгновение ему кажется, что таинственный незнакомец издевательски ухмыляется, будто специально не пытаясь ослабить объятия вцепившегося в него парня, но когда он слышит его спокойный голос над самым ухом, то не находит в нём и капли злой насмешки.       – Не бойся, скоро пройдёт. Нам нужно сменить машину, идём, – демон снова подхватывает его и перекидывает через плечо, отчего у Хёка начинает кружиться голова...       А ведь он всего лишь хотел посмотреть на сеульских гонщиков...       Приятный запах цитруса и хвои убаюкивал.              Сеул... ты того стоил?