...and the price is right

             Падая с кровати, Донхёк неудачно ударился рукой, разбив что-то стеклянное, судя по звуку. Страшный сон был всё ещё слишком ярок в своих бредовых очертаниях, и, хватая ртом воздух, парень резко вскочил, чтобы осмотреться...       Комната хёна совершенно не изменилась с тех пор, как Хёк гостил здесь в последний раз, за исключением того, лишь может, что вещей стало ещё меньше...       Он мягко коснулся пальцами рамки их общей фотографии времён, когда Джехён учился в средней школе. Из года в год она неизменно стояла на столе, будто время здесь застыло, и это успокаивало, заставляя чувствовать себя в безопасности... совсем как дома... совсем как раньше.       Улыбнувшись, Хёк подскочил к двери, но стоило ладони почувствовать холод ручки, как парень замер.       Он слишком хорошо помнил, как читал договор красноволосого хозяина поцарапанной машины, чей облик преследовал его всю ночь, и.... на этом всё.       Дальше воспоминания убегали, словно золотистый песок меж пальцев, прячась за остатками пряного послевкусия противоречивых эмоций.       «Как я оказался дома?..»       Ощущение невесомости и чужие холодные руки удивительным сном коснулись тела, будто мираж, напоминая о чём-то особенно важном...       «И почему хён до сих пор меня не убил?..»       Вопрос актуальный, но не злободневный. Уже довольно давно.       Ли Донхёк набрал в лёгкие побольше воздуха и, не давая страху времени пустить под кожей корни пустых опасений, спешно покинул комнату.              ...              (♫*)       Солнце кокетливо заигрывало с золотистыми прядями волос, отсвечивая от стальной панели кофемашины прямо в лицо.       «I laid there, tossed to the side ~ ...»       Обычно под вечер посетителей в кофейне становилось всё меньше, и предоставленный самому себе Хёк тихо сходил с ума по-своему...       «The marks of your tires left no lines ~ ...»       Интуитивно пританцовывая, он пытался приготовить нечто большее, чем просто капучино, смело экспериментируя со специями. Узнав в пряном аромате одного из порошков корицу, он зачем-то втёр её себе в кожу запястья... Не долго думая, он так же поступил и с экстрактом ванили запаха пломбира.       «I couldn't deal with the world after... after I saw that face~ ...»       Лучи заходящего солнца приятно ласкали кожу, наполняя теплом всё вокруг в этой небольшой кофейне стиля ретро, и, время от времени касаясь носом запястья, чтобы вдохнуть сладость восточного десерта со своей кожи, Донхёк танцевал, медитируя у раскалённого песка для варки кофе по-турецки... Это был его любимый способ приготовления, и плевать, что подобный напиток редко заказывали. Стоило Дже отвернуться, как Хёк был уже тут как тут, ковыряясь в тёплом песке, как ребёнок.       «I'm drowning, in my mind       Sinking till I, fall behind       Please let me forget those nights ~ ...»       В интернете Донхёк видел, как кофе варили на вишневом соке, но в холодильнике под стойкой обитала лишь клубника.       Каждый гений по опыту знает: препятствие – есть не что иное, как замаскированная возможность...       Кто чем, а креативностью Ли Донхёк прославился ещё со средней школы, когда решил, что умные люди, вроде него, специально проделали в полу кабинета химии дырки, чтобы сливать в них реагенты, дабы не образовывать толкучку у раковин... Сидевшая этажом ниже директриса тогда оценила идею.       «Ведь у кофемолки тот же принцип действия, что и у соковыжималки, верно? Да и хён любит клубнику...»       Покачивая головой в такт музыки, Хёк засыпал в воронку немного ягод и нажал на кнопку, но ничего не произошло. Проследив взглядом за проводом, бариста встретил сумасшедшие глаза брата, который держал вилку так, будто только что выдернув её из розетки спас половину человечества...       Хёк снял наушники и улыбнулся:       – Хён! Ты как раз вовремя, я хотел попробов-..       – Д-да... Я просто до слёз вовремя! – бегло осматривая кухню, Джехён поставил пакеты на стойку. – Где Тен?       – Он отпросился пораньше, у него какие-то дела.       – Отпросился? У кого?       – У меня. Так что часть его зарплаты запиши на мой счё-...       – А ты почему сидишь и ничего не делаешь?       Искренне возмутившись до глубины своей ангельской души, Хёк не сразу понял, что вопрос был адресован не ему.       – Не переживай, бро, мой палец был наготове в пару миллиметрах от вызова 911, – спокойный голос с хрипотцой от долгого молчания раздался со стороны столиков у окна, и Хёк понял, почему не замечал одинокого посетителя... Марк Ли был в белом и сидел прямо со стороны ослепляющего солнца. Но даже если и так, как он мог не почувствовать его присутствия?       «Как долго он смотрел!?..»       Донхёк покраснел раньше, чем разозлился, чтобы снова не найтись в точном определении для того бардака эмоций, что прорванной плотиной накрывал его всякий раз, когда бариста казалось, что он чувствует на себе этот внимательный чужой взгляд.       – Почему просто не остановил его?! – вытряхнув из несчастной кофемолки последние остатки ягод, Дже погладил её так, будто бы успокаивал напуганного ребёнка.       – Ну... Моей жизни ничего не угрожало.       – Хах!.. А моей кофейне?       – Как латентный соучастник я купил бы тебе новое оборудование.       – Да? А табличку на двери зачем перевернул? Твоя латентность очень сомнительна, бро...       – Ну... Не хотел, чтобы ему мешали?.. Мне было любопытно, чем всё закончится, – поднявшись, Марк переместился к стойке, чтобы помочь другу разобрать покупки.       – Неужели?.. Твои слова мне напомнили тот случай из детства, помнишь? Когда ты зашёл к нам на минутку, а я заставил тебя сидеть с мелким, пока бегал за мороженым... Это был первый и последний раз, когда я оставил вас наедине, потому что уже тогда, видимо, тебе было жутко любопытно, чем всё закончится, и ты молча наблюдал, как малой рисовал цветы на мебели испачканными синей тушью ладошками. Даже коту досталось...       – Я не помню, но... Видимо, и тогда моей жизни ничего не угрожало.       Дже приготовил кофе и подал его другу. Они непринужденно болтали, вспоминая древнюю чушь так, как будто бы Хёка здесь не было, и это злило последнего.       Хотя, если уж говорить откровенно, бесился он не из-за того, что брат решил припомнить все его детски шалости в присутствии этого человека...       Даже говоря о Хёке, Марк Ли никогда не смотрел в его сторону. А если бледное лицо и устремлялось, казалось, к позабытому младшему брату друга, Донхёк сам отводил взгляд, чувствуя, как вдоль позвоночника толпой пробегают охочие до разного рода неприятностей мурашки, и... это напрягало.              Донхёк запомнил сына соседей, когда-то живших в доме напротив, как красивого друга своего любимого хёна, который постоянно заставлял его ревновать.       Родители черноволосого зазнайки нигде толком не работали и чаще бывали дома, в отличие от мамы Донхёка, но весь из себя идеальный в своей холодной молчаливости сосед почему-то всё равно постоянно торчал у них, играя с Джехёном в видеоигры, либо просто что-то читая, сидя в углу гостиной.       Хёк помнил немногое... Лишь размытый временем образ и прочно засевшие где-то внутри противоречивые эмоции, что он тайно испытывал, глядя на совершенно не замечавшего его друга брата...              Погрузившись в свои мысли, Донхёк потянулся к плите, чтобы нырнуть пальцами в мягкий песок... как вдруг чья-то рука перехватила его запястье, с силой сжав его.       – Осторожно!       Цвета холодной ночи глаза оказались прямо перед ним, и шокированный Хёк замер, в страхе прислушиваясь к биению собственного сердца.       – Он холодный...       – Ты включил его пятнадцать минут назад.       От крепко державшей его ладони по всему телу распространялась требующая сопротивления агония, в то время как в голове не было ни мысли. Марк смотрел на него строго и всё так же холодно, но что-то во всём этом казалось до боли знакомым...       Внезапно бариста вспомнил кое-что ещё о друге старшего брата. От Марка Ли всегда исходила всепоглощающая аура власти... Власти над собой.       И Донхёк был уверен, что недолюбливал этого человека с детства.       – Хёк, пожалуйста, прошу тебя, будь аккуратнее!.. – стоило Дже подойти, как Марк отпустил его руку и спокойно вернулся на место. Одному Богу было известно, как он вообще умудрился заметить, что Хёк собирался поджарить собственные пальцы... – Иначе придётся её убрать.       – Не надо, хён! Не убирай, ну пожааааалуйста...! – паясничая, Донхёк повис на руке брата.       – Прекрати, Хёк... Марк, бери его и езжайте за кофе.       Приступ паники сдавил горло, заставляя бариста молить судьбу сжалиться. «Не многовато ли стресса на один квадратный нерв для последних десяти минут?!..»       – Но... Ты говорил, что хочешь выбрать зёрна лично. Я специально освободил вечер, потому что ты просил съездить с тобой, – спокойное возражение Марка с слегка железобетонным намёком на фаворитизм нехило оскорбляло.       – Боюсь, на сегодня я исчерпал свой лимит удачи, и не стоит рисковать, оставляя кофейню на нашего «Шумахера-бариста».       Забавно, но столь красноречивый, когда его имидж требовал заслуженной защиты, Хёк не смог вымолвить и слова, наблюдая за обменом понимающими взглядами этих двоих...       Марк сделал последний глоток и молча поднялся, когда будто приговоренный к изощренным пыткам Донхёк выпалил:       – Я поеду на такси!!       Но как в повторяющемся из раза в раз ночном кошмаре, его грубо схватили за шиворот и потянули к двери.       – Пошли уже.              ...              Стоило пятой точке опуститься на белую кожу сидения роскошного LEXUS, как поездка за зёрнами арабики в компании этой ходячей глыбы льда стала казаться Ли Донхёку не таким уж и кошмарно стрессовым событием.       Справившись с первой атакой беспочвенных подозрений и перестав украдкой поглядывать на раздражающего своим надменным игнором водителя, он расслабился и прилип к окну...       Солнце уже село, и улицы столицы готовились к свиданию с ночью, наряжаясь в разноцветные огни и мягкие шелка полумрака обманчивых переулков...       На долгожданную прогулку в компании мнимой свободы выходили те, чьи жаждущие простой человеческой жизни души были вынуждены днём служить своему господину в душном офисе, чтобы с приходом темноты ослабить цепи и вдохнуть прохладу приключения, что никогда не случится с ними...       «Кто вообще придумал, что у человека есть завтра?»       Хёку было нечего терять... но даже он не мог сделать абсолютно ничего из того, что по-настоящему бы стоило сделать...       «Похоже, хён опять переживает не лучшие времена...»              В то утро, когда Донхёк спустился вниз, чтобы наброситься на брата с приветственными объятиями, от него не ускользнула мимолетная гримаса боли на родном лице. Клинком беспокойства она вонзилось в сердце, напоминая ему о собственной никчемности для того, кто всегда так тепло заботился о нём, даже не являясь родным по крови. На все его расспросы Дже лишь смеялся и отнекивался...       И что-то подсказывало Хёку, что господин Ли в курсе всех «взрослых» подробностей одинокой жизни его брата...       Спустя столько лет услышав как-то от гостившего у бабушки хёна имя черноволосого соседа, что исчез из их жизни после трагического пожара, Донхёк не придал этому особого значения. Всё, что он знал – судьба вновь свела старых друзей в столице, и они, между тем, неплохо ладят, однако его сердце больше не съедала детская ревность. Учась на первом году старшей школы, он был слишком занят своей первой влюблённостью в нежную красотку с аппетитными формами из соседнего класса и строительством воздушных замков на почве своего пристрастия к машинам и Формуле 1...       Однако восхищённые рассказы брата о достатке и успехах Марка, владеющего юридической компанией, сопровождающей процедуру банкротства крупных столичных фирм, оставили свой след в восприимчивой психике подростка. И стоило Донхёку узнать, что в аэропорту его будет встречать никто иной, как именитый адвокат собственной персоной, операция года «первое путешествие автостопом» оказалась на краю обрыва, подталкиваемая здравым смыслом. Правда, была она там не долго...       И может оно и не было бы всё так плохо, если бы в то самое утро после ночных приключений Хёк не услышал нечто весьма отрезвляющее, жуя хлопья у барной стойки ещё закрытой в такую рань кофейни.       – Марк сразу тебя узнал?       – Кха-кх! К-кто?.... – не сводя глаз с лица брата, парень еле откашлялся, прикрыв рукавом рот...       – В смысле «кто»? Он написал мне, что уже в четыре привёз тебя домой, а учитывая, что аэропорт далеко, вы на удивление быстро справились.       – Да? Д-да...       – Но не слишком ли ты мало взял с собой вещей? Я к тому, что в этот рюкзак максимум, что могло залезть – это твои наушники...       «Рюкзак?..... Рюкзак!!..» Проглотив остатки завтрака настолько быстро, насколько это позволяли любые неприличия, Донхёк помчался наверх, рискуя сломать шею на лестнице, чего он, возможно, и желал бы в тот момент...       Он нашёл свой рюкзак одиноко стоящим возле кровати, на которой он, к слову, совершенно не помнил как оказался... Вчера, когда дело дошло до переговоров в фиолетовом заведении Мун Тэиля, являвшегося, скорее всего, местным сутенером, в чём Хёк сейчас не сомневался, отсутствие кошелька в боковом кармане сумки на фоне всего произошедшего почти не удивляло... Однако переживать об этом в тот момент казалось немного неуместным, учитывая отравленное угощение, и... Он точно помнил, что денег там не было.       Сейчас же в рюкзаке, поверх одежды, лежал тот самый бумажник, что Хёк не нашёл ночью... Полный денег.       Особенно смущала новенькая купюра номиналом в сто евро.       «Хааа?!.....Fuck!! Да что произошло?!!!»       Больше они с Дже к этому разговору не возвращались, и Хёк мог лишь догадываться, во что всё выльется и о чём ему придётся умолять, стоит только встретиться с Марком Ли вживую.       Было и страшно, и любопытно одновременно... но реальность умеет быстро разочаровывать.       При первой их встречи Марк даже не взглянул на него, не считая тех двух секунд, когда Хёк пролил ему на штанину кофе, по просьбе брата наливая «ценному» клиенту вторую порцию... И да, он не знал, что нужно было забрать использованный прибор на кухню, и принести кофе в новой чашке!.. Ведь это был всего лишь третий день подработки в кофейне, и хоть Тен и говорил ему, что всему научит, по факту приходилось изобретать новые рецепты на ходу. Благо, гениальности Донхёку было не занимать.... Да и пролил он только потому, что это был тот самый Марк, что уже в четыре утра привёз его из аэропорта с полным кошельком денег... хотя то, что парень помнил последним совершенно не совпадало с этой красивой ложью.       – Хён... А что ещё тебе рассказывал Марк-хён про ту ночь, когда забрал меня из... из аэропорта?       – Да ничего...       – А можешь его спросить, эмммм.... как он меня узнал, например?       – Ха?.. А ты сам его спросить не можешь?       Конечно, Хёк не мог... Туманные обрывки воспоминаний о чьих-то руках, ощущении невесомости, ядовитом возбуждении, ослепляющих фарах и бешеной скорости казались скорее больной фантазией, и Донхёк предчувствовал, что для него же будет безопаснее не выпускать эти образы из паранормальной зоны.       Так незаметно прошло две недели...       И голова уже была занята новыми проблемами.       Тен как-то сказал, что знает один бар, где время от времени собираются стритрейсеры, и Хёк терпеливо ждал дня, когда тайский халтурщик сводит его туда, ведь по словам кофейного коллеги, найти это место без провожатого было практически невозможно.       Донхёк догадывался, зачем брат вызвал его к себе в Сеул, не оговаривая срока отбывания наказания.       Плевать. У него были другие планы.              – Ли Донхёк!       Парень вздрогнул, резко обернувшись на строгий голос... Колющий холодок будто истребитель пронёсся по спине под чётко отточенный ритм сердца.       «Это уже было»       В темноте кожа Марка Ли казалась ещё белее, а высокие скулы – ещё острее. Холодный изучающий взгляд был совсем близко. Именитый адвокат пах хвоей, и исходящая от него аура подчиняла, но горячее сердце будущего гонщика слишком давно грезило свободой, чтобы сдаться страху так легко.       – Мы приехали, – Марк открыл дверь, собираясь выйти, и только сейчас Хёк понял, что даже не пристегнулся, но и водитель, судя по всему, ехал, не соблюдая элементарных правил безопасности.       – Маа..эмммм.!... – то, что он ещё ни разу не обращался к Марку лично, дошло до Хёка только сейчас, и язык будто замёрз... – Я..... я хотел спр-...       – На обратной дороге.       – Что?..       – Поведёшь на обратной дороге. Пошли, у меня времени нет.       – Чтооо?!       Покупка ароматных зёрен на небольшой базе оптовой торговли продукции из Вьетнама ещё никогда не была такой быстрой. Всё о чём мог думать Хёк – это ожидающие его ощущения от прикосновения к коже руля премиального кроссовера с разгоном до сотки за девять секунд. Предвкушая вибрацию в теле от рёва мотора мощностью до 204 л.с., когда он опустит педаль в пол на одном из светофоров, Донхёк покрывался мурашками и буквально тёк от удовольствия.       Марк больше не казался холодным и бездушным чеболем с кучей тайн.       Отныне он был богом, и ничто не могло стереть в глазах Хёка нимб над его прекрасной и щедрой головой...       Но вернувшись к машине и закинув пакеты в багажник, Марк, будто совершенно забыв о своих словах, открыл водительскую дверцу и уже занес было ногу, когда Хёк железной хваткой вцепился в ручку и не помня себя от возбуждения закричал, наплевав на формальности:       – Ты обещал!!       Фиксация длилась доли секунды, но всё же парень был уверен: этот хладнокровный сукин сын улыбнулся...              Первые десять минут Донхёку хотелось выкинуть до икоты смущающего пассажира в окно, хотя тот и молчал, равнодушно откинувшись на сиденье... Но вскоре чужое присутствие потерялось в ощущении драйва от управления настоящим произведением искусства японского автопрома, и скорость начала превышать допустимые для города значения.       – Ты пропустил поворот...       – Fuck!.. Здесь можно развернуться?       – Вообще – нет. Но тебе можно.       Возможно, причиной был спокойный тон, а может дело было в самом голосе Марка... или это всё адреналин от наслаждения роскошью с непривычной вседозволенностью... но Ли Донхёк пьянел от счастья, чувствуя себя по-настоящему свободным и даже не пытаясь скрыть детский восторг своей улыбки...              Боль от осознания, что стоит отпустить руку и магия растает, превратив карету в тыкву, а секунды жизни в привычные будни, крепко привязала руль к юному гонщику. «Фея-крёстная» же с чёрными, как и его душа, волосами сидел не шевелясь так, будто был готов ждать ровно столько, сколько потребуется... Такое благосклонное «понимание» сейчас было Хёку противно. Ему не нужны подачки... особенно от этого странного человека... И всё же, те воспоминания, что он сохранил сегодня, будут греть его ещё не одну зиму борьбы с действительностью, и сколько ни проклинай несправедливую судьбу, удачливее не станешь...       Тяжко вздохнув, Донхёк наконец отпустил руль, и почувствовав на себе чужой взгляд, вдруг осознал, что ненавидит и боится не самого Марка... а это чувство собственной никчемности, что он испытывает рядом с ним... это необъяснимое желание подчиниться или превзойти его.       – Почему ты просто смотрел?..       – Ты про опыты на кухне? Я уже говорил Дже.       – Нет... Я про то, как я испачкал всё синей тушью... До сих пор помню лицо мамы, когда она это увидела.       Слова срывались с губ сами собой, и остатки адреналина в крови приободряли, убеждая, что каков бы ни был итог, этот разговор не испортит вечер.       – Лицо.       – Лицо?.. – Хёк повернулся к адвокату, встретив казавшийся знакомым взгляд, и в груди похолодело.       – Твоё лицо, когда ты рисовал... когда готовил на кухне... сейчас, когда был за рулём... – Марк вдруг взял Хёка за руку, медленно притянув запястье к лицу. – Разве я мог остановить кого-то настолько счастливого?       Хёк вздрогнул, стоило холодному носу коснуться его кожи.       Глубоко вдохнув остатки пряностей с чужого запястья, Марк Ли ухмыльнулся.       «Fuck... »       Все мысли Хёка вдруг привычным маршрутом утонули в бездонных, как тьма, и холодно пытливых глазах напротив, пока эхо чужого голоса каждым произнесенным словом оставалось внутри него чёрными лентами элегантно тонущих капель яда в прозрачном стакане коктейля противоречивых чувств.       Нет. Этот демон ему не приснился.       И за сто евро придётся заплатить...              ...              Порт был на другом конце города, и таец настаивал на такси, но туристу захотелось проехаться по хардкору, на общественном...       С учётом пересадок дорога заняла больше часа, и когда они добрались до нужного здания, солнце уже прощалось с городом.       Последние лучи окрасили кирпич в ярко красный, и старая трёхэтажная постройка приобрела вдруг неоднозначно атмосферный облик, сбивая с толку своими местами заколоченными большими окнами... Вывесок не было, как и людей, но Тен уверенно толкнул одну из массивных дверей и начал спускаться на цокольный этаж, увлекая следом.       Какого же было разочарование Донхёка, когда в конце лестницы их встретил самый обычный пивной бар, отличавшийся от сотни таких же лишь своей какой-то неестественно бесконечной площадью... Кирпичными арками заведение было поделено на отдельные залы, в каждом из которых была своя барная стойка, но Хёк так и не смог сосчитать их количество, пока следовал за Теном, упорно пробиравшимся куда-то в самую глубь...       – Тэён-хён! – таец запрыгнул на барный стул, стоило им добраться до самой последней стойки, упёршись в стену.       – Тен?.. Что ты здесь опять забыл? – один из барменов оторвался от шейкера и смерил их удивлённым взглядом.       – Мы здесь по делам, не обращай внимания.       – Делам? Каким делам?.. – но плотной поток посетителей практически не оставлял бармену возможности отвлечься, и он тут же исчез со свежеприготовленным коктейлем на подносе...       Разбросанные повсюду столики были забиты до отказа, и Хёк удивлялся, как им удалось найти места у бара. Внимательно изучив контингент, пока парни проходили через остальные залы, он не нашёл ни одного человека, который подошёл бы под определение уличного гонщика, но это ни о чём не говорило, ведь вечер только начинался.       Хоть интерьер и проигрывал, качество алкоголя было на удивление высоким, и Хёк сам не заметил, как осушил три кружки пива... Здесь, в тускло освещённом подвале старой портовой постройки, путаясь в хмельных парах, время будто играло в «море волнуется», и при следующем включении трезвый экран телефона показал полночь... О цели прихода, так или иначе, пришлось вспомнить ещё раз.       – Вам вызвать такси? – Тэён вновь возник перед ними, будто джинн, стоило им заикнуться о добавке.       – Это намёк? – Тен сощурился и недовольно подпёр голову рукой. – За своим транспортом лучше следи, мы ещё не закончили.       Хёк допивал пятую порцию, удивляясь своим необычайно высоким сегодня топливосжигающим характеристикам... Обычно его на больше двух не хватало. «Они что-то добавляют в закуски?.. Почему мне всё время хочется пить?..» Поставив пустую кружку на стойку, он не выдержал и спросил:       – Он должен тебе денег?       Не сводивший весь вечер с бармена глаз таец ухмыльнулся, отчего стал ещё больше походить на кота.       – Нет... Он парень моей сестры... Они уже три года встречаются.       – Вы давно не виделись?       – Я прихожу сюда чаще, чем на на работу, хах!..       – Тогда почему ты пялишься на него так, будто пару часов назад узнал, что вы разлученные в детстве братья-близнецы, но он попал в богатую семью, а ты лопоухий??       – Хах!.. Разве?.. Ты пересмотрел дорам, – Тен залпом выпил остатки своего крафтового и уронил кружку на бетонный пол.       Слишком очевидная «неловкость», на взгляд полупьяного Хёка.       Реакция последовала незамедлительно. Уже с веником Тэён тут же оказался у ног тайца, чтобы убрать стекло и ещё раз предложить свою помощь в вызове машины...       Пока Тен спорил с ним, Донхёк оглядел те несколько залов, что открывались им с этого тупика. Таец сказал, что им просто не повезло, обычно обязательно кто-то бывает, но всё же ему казалось странным, не найти ни одного гонщика среди такого количества народу...       Вдруг взгляд Хёка привлекла одна из пробиравшихся вдоль дальней стены фигур...       Темноволосый мужчина был в строгом костюме темно-изумрудного цвета и чёрных кожаных перчатках, отчего выделялся на общем фоне, и стоило ему немного приблизиться, как Донхёк сощурился ещё сильнее, пытаясь успокоить сердце.       «Марк?.. Нет, не похоже... Что он здесь делает?..»       Страх сжал лёгкие, мгновенно отрезвляя, и идея свалить из бара больше не казалась преждевременной.       Проблема была даже не в том, что Хёк соврал хёну про кино.       С того дня, как они ездили вместе за зёрнами, Марк ни разу не приезжал в кофейню, и хоть Дже и развеял опасения брата, сказав, что обычно адвокат постоянно занят и редко бывает у него, Донхёк всё равно вздрагивал, роняя посуду, каждый раз, как звенел дверной колокольчик...       В том, что Марк Ли был демоном из его кошмаров, который выкупил долг Хёка за ебанутые один миллион долларов и сбежал со старта, разбив машину красноволосого, он больше не сомневался, но пугало не это...       Больше всего его ужасало то, что всё это оказалось правдой.       Кошмар стал явью, и сумма расплаты за собственную глупость рисковала оказаться непосильной.       Если Дже узнает обо всём, то.... Нет. Хёк скорее сдохнет, чем позволит подобному дерьму из сюжета криминальной драмы коснуться его брата.       «Я больше не могу... Нужно поговорить с этим придурком.»       Промилле алкоголя в крови внушили парню уверенность, что он непременно осилит его холодный взгляд, бесстрашно сформулировав свои требования, но фигура в костюме вдруг пропала с поля зрения, и Донхёк засомневался.       – Что ты делаешь? Идём, этот идиот с комплексом старшего брата всё-таки вызвал нам машину, – несмотря на свой тон, Тен был явно доволен.       – Я... ищу туалет...       – Хммм... Пойду спрошу у Тэёна.       – Ты здесь чаще, чем на работе, и не знаешь?       – Я всегда переспрашиваю. На всякий случай.       – Молодец, хён... – Тен ушёл искать бармена, а Хёк отправился проверять то место, откуда исчез Марк. – Я тоже пойду... переспрошу...       Стены в том зале не сильно отличались от других, за исключением небольшой дверцы почти в самом углу. Она была покрашена в тот же облезлый цвет, что и всё помещение, и выглядела скорее как часть интерьера, если бы он здесь был... Хёк уже собирался пройти мимо, когда глаз вдруг зацепился за еле различимые слова, похабно нацарапанные на дверце чем-то острым. Текст был на английском, что практически сразу убило все шансы на расшифровку.       – Чего-чего?.. «иф ал гоес вэл хэлл...нет, хилл ретурн ту зэ ворлд...энд кен стенд ви-... обОжемой!!       – Луше тебе уда не одить, малиш... – Хёк вздрогнул, когда его руки коснулся вылезший непонятно откуда пьяный старичок бомжеватого вида.       – «Туда»? Хмм... – Донхёк коснулся ручки и дверца поддалась, впуская.              В небольшой комнате, освещенной лишь стоящей в углу старинной бра с красным балдахином с золотыми кисточками, любопытного гостя встретили двое громил с непробиваемым покерфейсом.       – Тебе чего? – один из них брезгливо поморщился, оглядев Хёка. – Топай давай отсюда, пока цел.       – Но я... Я с Марком.       Он ляпнул первое, что пришло на ум, однако встревоженные лица охранников заставили его задержать дыхание. Тело Хёка вдруг онемело точно так же, как в ту злосчастную ночь его приезда в Сеул, и он уже пожалел, что вновь, кажется, подвёл своего хёна.       «Дерьмо... что я несу?..»       – «С Марком»? – они напряжённо переглянулись, после чего тот, что потолще, решил, будто всё же ослышался. – С каким ещё «Марком»?       – С Марком Ли, который только что сюда вошёл, – Хёк знал, что пожалеет... но падал в свою отчаянную ложь всё глубже, уже просто боясь остановиться...       Охранники подозрительно осматривали его с ног до головы, явно не доверяя.       – Тебе хоть восемнадцать есть?       – Мне двадцать!       – С Марком значит, говоришь?.. – один из них подошёл к изящному столику, на котором, будто экспонат, возвышался старинный телефон, и поднял белую с позолотой трубку. – Здесь паренёк один... говорит, что он с капо... Нет, с господином Марком... Да... Нет, мне некогда тебя смешить!.. Да... Меня никто не предупреждал... Да нет у меня номера его людей!.. Что?..       Он повернулся к Хёку и указал ему на камеру в углу:       – Подойди туда, малой. Нужны твои «чистые» глазки... хотя сомневаюсь, что они чистые, если ты тот, за кого себя выдаешь, хах... – затем он вернулся к разговору, и как раз в тот момент, когда Донхёк набрался смелости сбежать, сделав пару шагов к двери, он положил трубку. – Можешь проходить.       – Что?..       – Сначала оставь залог, – второй охранник сунул ему под нос пластмассовый ящик, полный непонятной хрени, включая кошельки, телефоны, какие-то фотографии, золотые украшения, слитки, ключи от машины, паспорта и даже небольшие мягкие игрушки.       – Ч-что?!       – Самое ценное, что у тебя есть на сегодня. Если будешь хорошим мальчиком, сможешь забрать это, когда выйдешь. Всему своя цена, знаешь ли. Особенно в аду...       Хёк замер, судорожно пытаясь найти противоядие новому кошмару... Его одежда намокла и липла к спине, а в горле пересохло, но всё, что сейчас приходило на ум – лишь последняя глупая ложь Дже. Почему он просто не напился вдрызг и не уехал отсюда ещё час назад?       «Самое ценное?..» Он ещё раз посмотрел в ящик. «Что, мать его, оставил здесь тот сукин сын?.. Золото? Ключи от машины?»       Цена бывает разной...       – Свобода...       – Что?       – Как я могу положить в эту дрянь свободу?       – А она у тебя есть? – державший ящик охранник вдруг разразился противным хохотом. – А ты забавный!       – Ладно, хватит, – звонивший по телефону толстяк отстранил товарища и, осмотрев Донхёка на предмет наличия оружия, указал ему на узкие ступеньки ведущие вниз. – Проходи.       Словно в тумане, еле передвигая ватными ногами, Хёк начал спускаться вниз, опираясь руками о холодные, будто пещерные, стены...       (♫**)       Он уже решил, что снова спятил, и треклятая лестница никогда не кончится, когда услышал музыку и оживленные голоса, что доносились из-за красной лакированной двери, ждавшей его в самом низу. Замерев на несколько секунд, он мысленно представил себе, что ему это снится и стоит только открыть глаза, как...       Хёк выдохнул и толкнул дверь, щурясь от яркого света.              Огромный оживлённый зал с низкими потолками напоминал казино и был отделан в кричащем стиле рококо со свойственным ему пристрастием к золоту, пошлой роскоши и незнанием меры... Ни в чём.       Но на этом искусство здесь заканчивалось, уступая место порочности, которую оно так красиво оправдывает и скрывает.       «I don't ever wanna pick a slice       One is pretty but the other lies ~... »       Медленно проходя между столиков с рулетками, Хёк ужасался от ставок и условий... Сталкиваясь с разносящими напитки и кальяны официантами, он старался не смотреть на откровенные наряды некоторых, в то время, как иные из них были будто на карнавале времён Людовика IV... Игроки, упиваясь бешеным азартом, сходили с ума по-своему и кололи наркоту прямо не отходя от стола, пока по соседству кто-то публично трахал крупье в качестве награды, а кто-то заставлял проигравшего с дулом у виска пить собственную мочу из пластмассового стакана...       «I'm the treasure, baby, I'm the prize       Cut me rails of that fresh cherry pie ~...»       Ещё через десять метров, столы были раздвинуты и люди странно танцевали, будто совершали сектантский ритуал. Затем шли площадки оборудованные под мини-гольф и площадки с бильярдом, которых сменяли столы для покера и блэк джека. Несколько рядов с игровыми автоматами отделяли небольшую зону с рестораном, за столиками которого с полными денег кейсами решались отнюдь не кулинарные споры. Люди здесь чаще пользовались оружием, чем телефоном, а количество дыма от кальянов и сигарет создавало завесу от которой жгло в легких и кружилась голова...       Донхёк был в аду, и с каждым шагом его всё больше выворачивало наизнанку.       Казино оказалось цирком падших богачей и притоном для мафии, куда было так сложно попасть, но где ещё труднее – выжить, помня себя...       Почти теряя сознание, Донхёк добрался до огромной бархатной занавески, что изящно прикрывала дубовые двери с вычурной надписью VVIP. Оглянувшись, он заметил, что вдоль стен таких занавесок было несколько, но только эта была чёрной... Хёк уже коснулся ручки, когда его остановил подозрительно нормальный для этого места парень.       – Айгууу... Минуточку, мой друг. Посторонним сюда нельзя.       – Ох... Извините, я просто... Я ищу Марка. Мне сказали, он внутри... – всеми фибрами души он мечтал сейчас лишь о том, чтобы поскорее провалиться в своей дьявольски глупой затее найти в чистилище этого ублюдка и отправиться домой...       Но у безжалостной судьбы был свой взгляд на вещи.       – Господина Марка? – лицо незнакомца нахмурилось, и второй раз за день Донхёк почувствовал себя последним ничтожеством, когда его так предвзято оценивали недоверчивым взглядом. – Но... Вы ничего не путаете?       – Уже не уверен.       – Господин назначал вам встречу здесь?       – Ха... Господин значит притаскивает к нам свою высокопреосвященную задницу, как ему звёзды встанут, а мне нужно приходить по приглашению? Урод...       – Простите?       – Нет, ничего... Я... Я просто забыл у него в машине кое-что, и мне нужны ключи. Это ненадолго. Я сразу уйду.       – Боюсь, это маловероятно, потому что вы точно не могли ничего забыть в машине у капо.       – У ка-..? У кого?..       – К тому же, я его водитель. Так что шёл бы ты отсюда, пока я не вызвал охрану. Хотя, я уже вызвал. Звиняй, – голос и манеры парня изменились как по волшебству, ясно давая понять, что ложь Хёка нашла своего разоблачителя, однако её хозяину совершенно не хотелось уходить ни с чем, да ещё и при таких обстоятельствах.       – Не знаю я никакого водителя, он всегда приезжает к нам сам на своем дурацком  Lexus RX!       Глаза незнакомца округлились и он больше не останавливал его, когда Донхёк с силой налёг на дверь, устремляясь внутрь.              «Sitting pretty in the prime of life       I'm so tasty and the price is right ~... »              Интимный полумрак комнаты пах ванилью. Его вязкую магию нарушала лишь висящая над огромным столом хрустальная люстра. Несмотря на вакханалию звуков, царящую снаружи, здесь было на удивление тихо, не считая ленивых щелчков крышкой зажигалки и странных хлюпающих звуков...       Трое игроков, сидевших за столом, с интересом наблюдали за чем-то, что скрывал своей высокой фигурой стоящий четвертый. Но и он спустя несколько секунд сел на диванчик у стены:       – Доставай телефон, Чону. Ты опять проиграл! Прошло уже десять минут, а он не кончил.        – Лимита по времени не было! Верно Лоло?       – Я тебе не «Лоло», – с безразличным лицом уставившись в телефон, один из молодых мужчин разочарованно откинулся на спинку кресла. – И мне вообще похуй. Я больше не участвую в партиях с сомнительными ставками на чью-то импотенцию.       – Марк, ты слышал?! Он тебя обозвал!       – Заткнитесь, голова болит... Какого черта вы вообще спорите на мой член?..       Черноволосый мужчина в костюме захлопнул зажигалку и, собираясь остановить минет, коснулся было плеча полуголого парня, что стоял перед ним на коленях, но вдруг замер, уставившись в сторону двери.       Обычно холодные в своём надменном безразличии глаза сейчас показались Хёку безумными, отчего что-то внутри рухнуло, предвещая непоправимое...       С этим удивлённо напуганным лицом Марк казался совсем чужим.       Его пристальный взгляд будто пожирал, обличая все пороки, и Донхёк испуганно отступил назад, чувствуя, как стынет кровь...       Вдруг Марк ухмыльнулся и блаженно закатил глаза...       Сосавший парень закашлялся, а остальные мгновенно оживились, не веря своим глазам.       – Да ладно?..       – Готовь деньги, Джонни. Я победил.              «Нет... Боже, нет... Я не хочу так... Нет...» Отрицательно качая головой, Донхёк упёрся спиной в дверь и дёрнул ручку, но она оказалась заперта...       – Это ещё кто?       Обернувшись, Хёк оказался в центре всеобщего внимания, но увидел лишь одни глаза... чернее ночи... что жгли невыносимо...        «Хён, мне страшно...забери меня...он меня убьёт...»       – Вызовем охрану? Малыш не выглядит опасным... Скорее наоборот.       – Даже не думай, Джон. Это моё.       Повисшая следом тишина вдруг накрыла его куполом, и Донхёк подумал о тех вещах, что люди оставляют на входе в эту клоаку...              «Свобода? А она у тебя есть?»       А была ли вообще когда-то?...