...and the price is right

      Уже ровно час и тридцать семь минут Марк читал одну и ту же страницу учебника, тратя все свои силы на сохранение идеального внешнего спокойствия, будто от этого завесила его жизнь.       Вдруг один из детей, скатившись с горки, завизжал, словно его режут, и побежал к входу в здание, произнеся то самое слово, от напряженного ожидания которого у сына бывшего консильери сводило кишки...       – Мама!       Оставшийся в одиночестве на детской площадке златоволосый мальчик, проводив друга душераздирающим взглядом, присел на корточки и начал ковырять песок.       – Вот и Джено забрали... – бубня себе под нос, он усиленно шмыгал носом, явно сдерживаясь. – Когда же хён придёт за мной?..       Мать братьев болела пневмонией и сегодня ей стало настолько плохо, что пришлось вызвать скорую. Джехён оформлял документы в больнице, и Марк не смог придумать ни одной отговорки, чтобы отказать другу в помощи, когда тот позвонил, чтобы попросить забрать Донхёка из садика вместо него.       И хоть воспитательница и была обо всём проинформирована заранее, сам ребёнок отказался идти с ним, заявив, что будет ждать хёна.       Именно этого Марк и опасался...       Через двадцать минут садик закроют, и тогда мир превратится в сущий ад, ведь... Марк не знал, что ему делать, если малыш будет плакать.       – Тебе не холодно? – он наконец набрался смелости убрать книгу в рюкзак и посмотреть на ребёнка. – Может, пойдём домой? Там тепло.       Но мальчик проигнорировал его, обиженно надув губы, и полез на горку.       Марк закрыл глаза и глубоко вдохнул... «Спокойно... Осталось пятнадцать минут... Думай... думай! Как же его уговорить?...»       Вдруг за живой изгородью раздался громкий лай, и Донхёк испуганно вскрикнул, бросившись к скамейке, чтобы уткнуться Марку в живот...       – Уаааа!... Страшно!       Малыш ревел, дрожа и цепляясь за него, и словно опьянев от резкого скачка адреналина, Марк подхватил его на руки и поспешил к выходу. Ребёнок так прижимался к нему, пряча заплаканное лицо в его шее, что сын консильери невольно улыбнулся, подумав о том, что было бы неплохо, если бы псы лаяли всю дорогу домой...       Однако сердце снова сорвалось, провалившись куда-то в тошнотворную бездну нелепой растерянности, когда в доме его соседей не нашлось ни одного горящего окна...       «Дьявол... почему он ещё не вернулся?!»       Марк поставил Хёка на ноги и, достав из-под цветочного горшка ключ, открыл дверь. В любом случае, теперь этот засранец дома, в привычной обстановке и со своими игрушками, поэтому истерик быть не должно.       «А он тяжёлый...» Разминая руки, Марк наблюдал, как златоволосый мальчик бегал по комнатам, всё больше и больше меняясь в лице... «Только не это...»       – А где мама? Где хён? Почему их нет? Мааааама!.. уааааааааа – Донхёк упал на пол и заревел, отпустив свои детские трагедии на волю.       У Марка дома никогда не было ни собак, ни кошек, не говоря уже про маленьких детей, и всё же он так привык видеть на лице этого малыша улыбку, что решил, будто справится, даже зная, как сильно Хёк его недолюбливал, побаиваясь... Почему это оказалось намного сложнее, чем последний тест по химии, который он бы согласился пройти ещё раз сто, лишь бы Дже поскорее приехал и успокоил это чудо?...       – Тихо, слышишь? Не скули... Хён сейчас придёт. А пока давай посмотрим мультики? – Марк сел на диван и включил телевизор, стараясь держаться как обычно.       – Я не хочу мультики!       – Хорошо, давай смотреть «немультики».       – Я не хочу «немультики»!.. Я хочу есть!..       – Хорошо, пошли посмотрим, что есть в холодильнике, – Марк выключил телевизор и поднялся. «Ну, хотя бы, пока он будет есть, он не будет плакать...»       Внутри что-то пугливо сжималось при виде слёз на милом детском личике, ставшим за годы дружбы с Джехёном настолько родным и привычным, что Марку иногда казалось, будто малыш Хёк – это и его забота тоже. Но сейчас больше всего его раздражало простое понимание того, что он – не тот, кто способен остановить эти рыдания... не тот, кто подходит для подобного... и совсем не тот, кто нужен... И почему-то хотелось избавиться от этих чувств. Выплюнуть их и уничтожить.       – Включииии!... увааааааа...       «Ненавижу детей...»       Марк бросил захлёбывающемуся соплями засранцу пульт и отправился на кухню.       Достаточно хорошо изучив пищевые предпочтения капризного ребёнка, который буквально рос на его глазах последние несколько лет, Марк как раз дочистил последнее яблоко, когда вдруг понял, что звуки, доносящиеся из гостиной, явно не из вечерних новостей...       – Какого чёрта ты тут смотришь?! – не увидев в руках мальчика пульт, Марк стал искать среди диванных подушек.       – А что они делают? – обхватив коленки, Хёк увлечённо наблюдал постельную сцену эротической мелодрамы, практически не моргая.       – Где пульт?       – Хён, что они делают? Почему они голые?       – Понятия не имею. Куда ты дел пульт?       – Почему тётя так странно плачет, но не убегает? Ну скажи, хён!       – Сколько тебе лет?       – Пять...       – Будет двадцать, я всё тебе расскажу. А пока давай найдём пульт и переключим, это плохое кино.       – Почему плохое?       – Потому что в конце все умрут. Пошли есть.       – Но я хочу посмотреть!       Пара на экране, видимо, как раз приближалась к кульминации, и женские стоны становились всё громче, в то время как мужчина начал издавать что-то похожее на звериный рык, отчего Хёк ещё больше занерничал, вцепившись зубами в кулачок.       – Он её убьёт?..       – Довольно, – Марк выдернул шнур из розетки и, перекинув мелкого через плечо, понёс его на кухню.       И как ни странно Хёк не стал скандалить... Послушно взяв в руки свою розовую кружку с подсолнухами, он выпил немного тёплого какао и начал задумчиво грызть яблоки, полностью выпав из реальности...       «... если Дже узнает... хах... Если госпожа Ли узнает!.. это будет полный ***...»       Облокотившись о столешницу, Марк проверил время, пытаясь оценить свои ресурсы для переориентации внимания мальчика на что-то менее провакационное, но достаточно волнительное для пятилетки, чтобы увлечь и перекрыть нежелательные воспоминания.       – Ты любишь видеоигры? Хочешь, научу играть?       – Но хён... Почему дядя пытался съесть тётю?       – Послушай... Они занимались любовью, это очень опасно и по-взрослому сложно. Так что, забудь. Давай лучше поедим мороженого?       – Опасно? Почему?       – Ты будешь шоколадное или..? Другого нет. Но можно позвонить Дже, и он купит.       – Почему опасно, хён? Расскажи! Я не боюсь... Я правда ничего не боюсь!.. Расскажи!       – Я же тебе уже сказал. Вырастешь, всё узнаешь.       – Я самый высокий в группе! Я уже вырос!       – Но ты пока ниже меня. Станешь выше, тогда поговорим.       Донхёк обиженно поджал губы и уткнулся в тарелку.       – Ну и не говори... Я у хёна спрошу...       «Ха?! Да чтоб...» Марк обреченно вздохнул, но выбора не оставалось.       – Это сложно, я предупреждал. Ты мало что поймёшь, но если пообещаешь, что это будет нашим секретом, я всё расскажу.       Донхёк мгновенно расцвёл яркой улыбкой, будто получил разрешение изрисовать все стены дома разноцветными фломастерами, что не могло не тронуть сына бывшего консильери, заставив почувствовать себя вдруг чуточку особеннее для этого ребёнка.       Марк сделал вид, что проверил, не подслушивают ли их, после чего сел рядом с Хёком и быстро заговорил тихим голосом.       – Иногда на своём пути взрослые люди встречают того, чей смех и слёзы отзываются в их душе так, будто ничто другое больше не имеет смысла, и редко когда разум может противостоять разрывающему изнутри желанию стать всем для этого человека. Мечтая поглотить его и раствориться в нём, взрослые окунаются в эту опасную игру с головой, забывая себя. С каждым днём они всё больше заболевают страстью, что проникает в каждую их клеточку, заставляя хотеть любить этого человека не только в мыслях, но и телом. Люди дарят друг другу физическое наслаждение близостью отравленных похотью тел. И ни один взрослый, лишь кончиком языка попробовав на вкус чужое возбуждение, больше никогда не сможет забыть его. Разве это не опасно? По-моему, достаточно, чтобы больше не думать об этом, занимаясь более насущными вопросами. Пошли, я включу тебе игру в гонки.       – Гонки?.. – малыш явно не понял ни слова, утомившись этой безэмоциональной тирадой бессмысленных словосочетаний. – А мама не будет ругаться?       – Она не узнает.       – Обещаешь?       – Ну разумеется.       Они дали друг другу клятву на мизинцах, обещая каждый своё...       И оба тут же забыли о ней, стоило Джехёну хлопнуть входной дверью.              ...              – Так?       – Повыше.       – Так?       – Чуть левее.       – Пойдёт?       – Поверни немного.       – Вот так?       – Правее.       – Так?       – Слышали? Вчера ночью недалеко отсюда мужчину убили... Тело с трудом удалось распознать.       – Я клею?       – Немного пониже сделай.       – Ты издеваешься?! У меня сейчас руки отвалятся!       – Уже? Это только первая буква, Джено. Нахрена тогда качался?       – Я не качался!       – Говорят, почерк убийцы похож на серийного маньяка... Под это дело будет очень легко подвести любую подобную историю... – небольшими глотками отпивая из своего огромного бокала томатный сок, Чэнлэ полулежал на соломенном стуле, словно на шезлонге.       – Ты уже приклеил что ли?! – Хёк схватил за локоть спрыгнувшего было со стула Джено. – А ну полезай обратно, дорогой!       – Остальное доверяю тебе! И вообще... Почему «Dream summer vibe», разве не должно быть что-то вроде «Summer dreams vibe»?       Донхёк усмехнулся, агрессивно поджав нижнюю губу.       – Нарываешься?       – Вообще, в наше время не позавидуешь людям без охраны... Умереть можно буквально где угодно. Никто не застрахован.       – Давай, пёсик, лезь обратно, не нервируй меня, мы должны закончить оформлять витрину до открытия.       – Но я пришёл сюда в такую рань, потому что ты сказал, что разговор не терпит отлагательств!       – А он и не терпит, полезай давай, у нас нет времени!.. Давай, давай, давай...       – Если что, мы открылись пять минут назад, my chicas, – изящно попивая кофе из миниатюрного китайского фарфора, Тен стоял у входа, облокотившись о косяк. – А во-вторых, красавчик прав, «Summer dreams vibe» всяко адекватнее будет.       – Ха? «К-красав-..»? «Адекватнее», значит? Окей. Сами тогда клейте эти буквы, я задолбался уже, ясно? И вообще, – Донхёк бросил пачку с наклейками на колени Чэнлэ. – Ты на курорте, что ли? Весь тротуар занял...       Схватив Джено за руку, бариста потащил друга за угол.       – Ай! Да что с тобой сегодня? Ты какой-то подозрительно нервный...       – Слушай, помнишь парня, который дружил с моим братом, когда мы были в начальной школе? Он ещё жил в доме напротив.       – Напротив чего?       – Напротив нашего с Дже дома, конечно, тупица!       – Тупица?! Ты за этим меня позвал? Я пошёл на работу.       – Ну помнишь, он всегда хорошо одевался и ходил весь такой из себя типа умный?       – Ты сейчас половину девчонок нашей школы описал.       Донхёк закатил глаза и мысленно сосчитал до трёх.       – Так, Джено-щи. А сейчас, пожалуйста, сосредоточься, ну! Давай! Вспоминай! Его звали Марк Ли, они с Дже прогуливали рисование и торчали в интернет кафе.       – А ты завидовал.       Хёк стукнул друга в живот, пока тот смеялся, защищаясь от новых ударов.       – Да помню я, помню!... Был такой. Ты всегда, когда видел его, сразу лез в кусты или шёл «в обход» дворами, как нашкодивший кот.       – Что ты сейчас сказал, повтори?       – А что случилось-то? Он же исчез, не успели мы в школу пойти... куда-то переехал или типа того, нет?       – Ты не помнишь ничего такого, связанного с ним, что могло бы сойти за компромат? Всё, что угодно. Некрасивые поступки, интрижки, слухи, или может что-то с его родителями?       – Ты... пишешь мемуары?       – Нет! Я тебя просто спрашиваю, блять! Можешь уже напрячь мозги и помочь?!       – Я понял, только успокойся!..       – Я спокоен!       – Я вижу!       – Вали, короче, уже на свою долбаную заправку, чтоб она вспыхнула и поджарила твой зад!.. Но если вспомнишь хоть что-нибудь, сразу звони мне, договорились?       – Хорошо, но это было так давно... Что случилось, Хёк? – Джено был искренен в своей тревоге, сжав локоть друга, и Донхёк вдруг вспомнил, как был трепетно влюблён в его смешную улыбку болванчика в детском саду...       Это правда, Хёк с самого утра будто на взводе. Но какие бы кошмары его ни мучили, рассвет рано или поздно прогонит их прочь, встретив бариста надеждой и новыми возможностями.       – Я расскажу тебе, но только когда этот богач с трёхлитровым, мать его, бокалом перестанет сюда приходить, когда ему вздумается...       – Кто он такой, вообще?.. Судя по Rolex на запястье и костюмчику от Brioni этот парень нам точно не бро.       – Ты слишком внимателен к деталям, Джено. Это неприлично!.. Чёрт... Какого хера этот козёл выносит мне мозг с самого утра, да ещё и в брендовом прикиде?!       – Что этому гангстеру от тебя нужно?       – Да так... Он просто знакомый одного знакомого моего знакомого. Помешан на соке и запугивании, не обращай внимания. Я вот что хотел тебя спросить... Твой отец до сих пор работает в полиции?       – Да, старик выслужился до начальника в следственном комитете. А что такое?       – Хмммм... Если тебя изобьют, он поднимет правоохранительные органы на уши?       – Ты мне угрожаешь?       – Нет, я просто обещал Дже сходить в отдел логистики службы доставки... Там на складе застряли фильтры для нашей кофемашины и... – Хёк вдруг схватил друга за руку и умоляюще заглянул в глаза. – Джено, ты теперь всегда должен быть рядом со мной!       – Ты... уже начал посещать психотерапевта?       – Ты не понимаешь! Если ты откажешься быть моим телохранителем, они сделают из моей башки шар для боулинга, и тогда уже некому будет ходить к психотерапевту!       – «Они»? – лицо Джено всё больше превращалось в знак вопроса, но посвящать друга в тонкости положения дел было бы совершенно не разумно, ведь эта информация могла навредить, если не стать угрозой...       – Короче, я всё понял, Джено-щи. Будем решать проблемы по мере их поступления. Когда ты освободишься? Я хочу прогуляться с тобой до службы доставки.       – Сегодня, наверное, не получится, Донхёк-щи... Моя дневная смена с девяти утра и до девяти вечера. А завтра утром у меня дела, так что только после обеда.       – Завтра после обеда?.. Хорошо. Спасибо, Джено-щи. Я знал, что моя любовь к тебе не останется без ответа.       – От такой любви не помешает оберег носить.       – Оберег? Но... тебя уже ничто не спасёт, мой сладкий, – Донхёк полез обниматься и приставал до тех пор, пока Джено не сдался, позволив ему обнять себя и чмокнуть в щёку...              Чжон Чэнлэ сидел за столиком у самой двери, терпеливо что-то строча в своем телефоне и не спеша смакуя остатки томатного сока. И в некоторой степени Донхёк был даже благодарен за проявленную деликатность, ведь богатый маньяк не приставал к нему, пока Джехён был в поле зрения. Но нападение было совершено, увы, не с той стороны, в какую смотрели баррикады...       – Донхёк-а, что там с фильтрами, ты не узнавал? – пока посетителей было не так много, Джехён сварил себе кофе по-турецки и позволил брату поковыряться в тёплом песке, перемешивая его специальной лопаткой.       – Я ещё не ездил... В моём расписании фильтрам отведен завтрашний день...       – Но разве завтра не годовщина?       – Годовщина?.. Точно! Мама!       – Забыл? На тебя это непохоже... – Джехён смерил брата внимательным взглядом, отчего Хёку стало не по себе...       – В чём трагедия? Слушай, это займёт максимум часа два, съезди за фильтрами сейчас. От тебя здесь всё равно мало толку, – Тен домыл посуду и, отобрав у Хёка лопатку, закрыл плиту крышкой. – Давай, топай. Отпустишь его, босс?       Дже кивнул, не отрываясь от напитка.       – Сейчас?!.. Но я... я не... Только рассчитаю вон того типа, пока он опять не сбежал!..       Чэнлэ не казался плохим человеком. Вечно скучающее выражение благородного лица в тандеме с брендовой одеждой, сидящей четко по фигуре, даже отдалённо не напоминали навеянные кинематографом образы представителей верхушки криминального мира. И Донхёку было любопытно, как его старый школьный друг смог так скоро поставить свой диагноз, уловив слишком высокие для обычных людей частоты уголовных колебаний, что едва исходили от нетипичного посетителя.        – В твоих играх я больше не участвую. Поэтому можешь не приходить сюда, – бариста положил чек за сок на стол, достал черную ручку и аккуратно приписал к итоговой цифре нолик, после чего придвинул его Чэнлэ.       – Я никак не могу понять, – взяв за уголок двумя пальцами, мафиози брезгливо поднес бумажку к самому носу, насмешливо задрал брови и достал бумажник. – Ты... на самом деле такой глупый?.. Или смерть изначально входила в твои планы?       Достав сто долларов, он бросил их перед Донхёком, будто кость бездомной собаке.       – Я тоже никак не могу понять. Тебе-то какое дело?       – Брата, я смотрю, тебе совсем не жалко...       Сжатая в кулак рука дёрнулась, но колокольчик на двери, впустившей новых посетителей, заставил Хёка проглотить ярость, тут же вызвав острую изжогу.       – Не впутывай его. Он вообще ни при чём!..       – Думаешь? Хмм... Со дня на день они доберутся и до сюда, а значит...       – И что теперь? Предлагаешь мне пожизненно нести вахту коврика для грязных интриг у ног этого придурка, Марка Ли?!       – Что, стоило тебя немножко запугать ответственностью, как ты тут же поджал хвост и сбежал?       – Ха?! Я похож на ребёнка, что ты так по-идиотски пытаешься манипулировать? Дело не в том, что я испугался!.. Он сам не дал. И никогда не даст. Так что оставь меня в покое!.. И если уж говорить об этой вашей «привилегии» с правом на неприкосновенность, то не слишком ли необоснованно завышена плата за все мои проступки?       – «Проступки»? Хах... Ты, кажется, нихера не понимаешь. Мне глубоко насрать на твоё жалкое подобие жизни со всеми её «проступками». На кону стоят миллиарды... Контроль над торговлей оружием и наркотиками, работорговля, нелегальная поставка органов, проституция, казино, подделка медикаментов и не только, все виды мошенничества, нелегальные сети коллекторов и рэкетеров... Ты даже не можешь себе представить, к чему способна привести всего одна «оплошность» в решающей партии этой игры. И невозможно предопределить исход.       – Ну почему именно я должен выступать в роли ваших расходных материалов, а? – обессилев от тяжести новой волны дерьма, что, судя по всеми, вот-вот накроет его, не щадя, Донхёк практически завыл, упав на стул.       – Потому что ты жил в доме напротив.       – Что?.. Напротив чего?.. Но... подожди... Что?!       Чэнлэ усмехнулся.       – Если всё и дальше пойдёт по плану, Марк станет следующим Доном, и ни одна семья не решится оспорить легитимность его преемничества.       – Что?.. Марк Ли?! Г-глава... мафии?.. Но... Нет... Не может этого быть... Это уже слишком! Дьявол... Я... я уеду из города, поэтому не проси меня больше участвовать в этом! С меня довольно...       Чэнлэ несколько секунд молча пронзал Донхёка ледяным взглядом, после чего насмешливо приподнял брови, явно сожалея о потраченном времени.       – Как знаешь, – он разочарованно оглядел заведение, задержавшись на фигуре Джехёна.       «Сукин сын...»       – Ты же не из криминальной семьи. У тебя хуева туча бабла, идеальная репутация и гарантированно превосходное будущее... Это не твоя война. Почему ты тогда так заинтересован?       Чжон Чэнлэ проверил телефон и вдруг поднялся, поправляя кольца на тонких пальцах.       – Тебе, кажется, нужно куда-то съездить, верно? Пошли, я подвезу.       – Сначала ответь.       – «Почему», спрашиваешь?.. – Чэнлэ посмотрел на руку и, убедившись, что все украшения расположены идеально, вдруг улыбнулся, нагнувшись к самому лицу бариста. – Всё просто: я сделал ставку. И знаешь, что?.. Если он отказал тебе в печати, выходит... не так уж ты и важен.       Телефонный звонок заставил его отстраниться, но богач не поднял трубку, взглянув на экран.       – Итак... Ли Донхёк, ты едешь или нет? Нам пора.       «Не так уж и важен?... хах... а разве кто-то сомневался?»              На перекрестке перевернулась грузовая фура, и поток в четыре полосы кое как пытался уместиться в одну. Откинувшись на спинку сиденья прекрасного Bugatti Chiron, Донхёк старался слиться воедино с невообразимо шикарной машиной хотя бы ментально, понимая, что не достоин даже мечтать о ней... Люди за окном легко маневрировали среди оживлённых пользователей сети тротуара, впервые ощущая преимущество, однако Хёк не чувтвовал жадности, что переполняла их взгляды, стоило им выхватить из общей массы сексуальный силует итальянского спорткара...       «С какого момента всё пошло наперекосяк?.. Когда я совершил первую ошибку?..»       Перед глазами восстали из могил похороненные заживо воспоминания первой ночи в Сеуле, когда он своими глазами наконец увидел, как развлекаются профессиональные стритрейсеры и как легко провинциальному дурачку попасться на крючок...       Но ведь он и раньше частенько попадал в переделки, давно смирившись с ролью рожденного не в своё время. Правда... не в такие серьёзные...       «На тебя это непохоже...» Подозрительный тон брата не зря показался Хёку чересчур обличающим.       Всю ночь его терзали странные видения, ни одно из которых Донхёк чётко не запомнил, но какого же было его изумление, когда на утро первым, что пожелало ему прекрасного дня, была эрекция. Вот что совсем на него непохоже.       «С какого момента я стал забывать, кто я... и чего хочу?..»       «Ты... не сможешь проснуться. Никогда...»       Донхёк так не считал.       Да, цена соответствует... но он заплатил достаточно.              За пеленой беспорядочных мыслей Хёк не сразу заметил, что машина свернула в направлении портового склада.       – Мне нужен центр логистики, а не сам склад, – но Чэнлэ будто не слышал, тихонько напевая себе под нос и всё больше углубляясь в лабиринт между железными контейнерами. – Что ты задумал?! Куда мы...?       – Говоришь, он отказал тебе?       – Я же просил больше меня не использовать! – Донхёк достал телефон, но ненормальный наследник медиаконгломерата вдруг резко затормозил, отчего бариста уронил гаджет на пол.       – Прости, Ли Донхёк. Но в таком случае у меня больше нет интереса с тобой возиться... – Хёк судорожно искал мобильник под сиденьем, но тот как будто исчез. – Нужно разобраться со всем сейчас, пока всё не стало ещё запутаннее, не возражаешь?       «Нашёл!» Но стоило ему нащупать свой спасательный круг, как дверь открылась и кто-то грубо выволок бариста из машины, бросив на асфальт.       – Ааай! Блять!... как же больно... Да схера вы себе позвол-...?! – Хёк поднял голову и замер...       Перед ним стояло пятеро мужчин во главе с тем самым ублюдком в спортивном костюме, что однажды уже угрожал ему...       – Вот мы и встретились, падла... – мужчина присел на корточки и взял Хёка за подбородок, оскалившись противной ухмылкой. – Малыш же не собирался свалить из города, не вернув хёну должок, верно?              ...              Джено позвонил ещё раз и, вновь услышав «the subscriber is not available at the moment...», тяжело вздохнул, выругавшись. «И чем он там занимается?..»       Как и обещал, он набрал Донхёка сразу, как вспомнил, но тот будто сквозь землю провалился, не проявляя признаков обитания в зоне доступа уже около трёх часов, если не больше. В любой другой день Джено бы даже не парился, но странное поведение друга заставило его заподозрить неладное... Ещё и этот богатей с бокалом томатного сока и брошенными в никуда off topic про убийства...       «Если через полчаса опять не возьмёт, позвоню Джехён-хёну»       Они с Донхёком не виделись больше года с тех пор, как Джено после окончания школы уехал жить к отцу, однако о том, что лучший друг перебрался в столицу, он узнал последним, случайно наткнувшись на Джехёна в больнице.       «Он с тобой ещё не связался? Странно... на него это непохоже...»       Сын полицейского тогда не стал спрашивать, зачем красивый хён приходил к врачу средь бела дня и всё ли у них дома в порядке... Но он запомнил его задумчивый тон.       «Почему лицо этого мудака на Bentley, который пялится на меня уже целых полчаса, стоя у неработающей колонки, кажется таким подозрительно знакомым?»       – Эй, слышь? Энди!       – Хён, сколько раз уже объяснял, я тогда был пьяным! Не называй меня так!       – Потом это обсудим, Энди. Лучше скажи, ты сказал этому ебобоше, что та колонка сломана?       – Я ему уже два раза пытался это сказать, но он игнорит! И не называй меня так!       – Да?.. Странно...       Но вот подозрительный парень снял солнцезащитные очки и вышел наконец из машины, хлопнув дверцей.       «Мазафака!!....» Джено узнал этого психа.       – Я же, кажется, в прошлый раз тебе всё доступным языком объяснил... Разве, нет? – сложив руки на груди, блондин устало облокотился о колонну, даже не пытаясь скрыть рукоятку револьвера, что выглядывала из кармана его узких бордовых брюк...       С самого детства Ли Джено прекрасно разбирался в людях, безошибочно определяя не только их статус и возраст, но и некоторые типичные привычки, лишь пару раз взглянув на человека... Однако этот объект требовал новую строку в перечне узнаваемых критериев, потому что подходя под все существующие, он в то же время совершенно никуда не вписывался, будто стирая все границы и цвета...       Он явно психопат и явно безумно опасен.       – Эммм... Да... Знаете, та колонка, к сожалению, не работает...       – Ну так разберись с этим! – блондин бросил ему ключи и достал сигарету...       «Спокойно...» Джено смотрел на узкую талию и широкие плечи, элегантно скрытые за чёрной атласной тканью дорогой рубашки... Он практически был уверен, что бордовый костюм от Dolce & Gabbana, и где-то в машине валяется пиджак с черной подкладкой, а вот галстуки этот парень скорее всего никогда не носил... Пока он искал зажигалку, аккуратно уложенная челка отдельными прядями упала на лоб, и на какое бы шикарное мероприятие этот красавчик с золотым револьвером ни собирался, он явно не горел желанием никуда ехать и уж совершенно точно не спешил.       – Здесь строго запрещено курить, – за пару секунд до щелчка, Джено резко схватил чужое запястье, не дав блондину закурить.       – Да что ты? – стоило тонким губам раскрыться, насмешливо отвечая, как сигарета тут же выпала из них. Улыбаясь дьявольски бездушной улыбкой, блондин резко потянул руку на себя, отчего Джено оказался ещё ближе, практически наступая нарушителю на ноги.       От хозяина Bentley пахло смородиной и алкоголем...       «Совсем бесстрашный что ли?» Джено не нравился его взгляд... Учитывая предостережение отца ни в коем случае не связываться с людьми, носящими украшения с изображением кольца из поедающей свой хвост белой змеи.       То, что буквально каждая пуговица на этом парне имела подобную символику дома главы мафии, сполна оправдало бы любой самый глупый предлог откланяться как можно скорее... Однако Джено развернул блондина и, приобняв его за плечи, повёл к машине:       – Мне нельзя находится в машине без присутствия её хозяина, поэтому...       Стоило им сесть, молодой мафиози опять попытался закурить, и Джено пришлось отобрать всю пачку.       – А ну вернул, пристрелю нахер...       Не обращая внимание на угрозы, заправщик завёл двигатель и бросил взгляд на панель.       – Эммм... У вас, так-то, полный бак... Вы в курсе?       – Уверен?..       – Ну... да. Если датчик не врёт.       – Хмммммм...       «Да что с этим психом?.. Ведёт себя, как обкуренный... хоть зрачки и не расширены...»       Признаться в том, что этот пристальный взгляд, не отпускавший ни на секунду, волновал его, Джено не позволяло самолюбие... по многим причинам.       – О, нуна! – он опустил стекло у соседнего сиденья, и, крича проходящей мимо девушке, практически вылез на блондина, вновь почувствовав приятный сладковатый аромат ягод. – Я сейчас подойду, можешь оставить мой бокс Энди, если торопишься!       – «Нуна»? Она твоя сестра? – впервые этот шикарно разодетый маньяк смотрел не на него, разглядывая кивнувшую Джено молодую женщину с корзинкой.       – Нет, она моя девушка, – заправщик широко улыбнулся и взялся за ручку дверцы. – Ну, раз бензин вам не нужен... Счастливого пути!       За обедом, в очередной раз названия Донхёку, Ли Джено всё никак не мог выбросить из головы фразу красивого мафиози, брошенную будто в никуда в ответ на его пожелание...       «Счастливым путь был бы, если б меня везли в чёртов морг на кремацию»              ...              Первым, что почувствовал Донхёк, когда очнулся, была адская боль в перетянутых проволокой запястьях и лодыжках... Ему показалось, будто от нарушения кровотока они посерели настолько, что слились с бетонным полом... Вторым признаком реальности для непроходящего кошмара стал ржавый вкус крови во рту и тупая боль по всему телу...       Они били его, пока он не отключился.       – Хён, он очухался.       – Уже? Омо! Какой крепкий малый оказался!.. – спортивный костюм присел рядом и, затянувшись косяком, выдохнул тошнотворный дым прямо Хёку в лицо, отчего тот болезненно закашлялся, прослезившись. – Ну не плачь, пупсик! Представление только начинается.       Бариста хотел было собрать слюну, чтобы плюнуть мерзкому уродцу в морду, как его вдруг резко усадили...       – Не сердись, милый. Я принёс тебе вкусняшку! – пока двое упырей держали пытавшегося выкрутиться Донхёка, их босс задрал его футболку и что-то вколол в низ живота. – Ну вот. Через пару минут ты сам будешь умолять нас кончить внутрь ~       Насильник приблизился вплотную, и Хёк с ужасом почувствовал его мокрый язык на своей шее.       – Здорово же, скажи? – словно леденец, противный извращенец лизал его ухо, но по-настоящему бариста испугался, стоило чужой руке сжать его член, начав грубо массировать.       – Не трогай!! – но разжимать зубы было ошибкой.       Будто только и ждавший подобной возможности ублюдок тут же схватил его лицо, не дав сомкнуть челюсти, и засунул свой мерзкий язык внутрь...       Ощущая странные изменения во всём теле, которое вдруг перестало реагировать на сигналы мозга, растекаясь в полыхающую лужицу зудящего возбуждения, Донхёк мечтал лишь о том, чтобы умереть.       Заглатывая его язык, этот тошнотворный мужчина будто высасывал саму веру в жизнь, втаптывая в грязь последнюю надежду... Но как раз в тот момент, когда глаза бариста практически перестали различать предметы, а чужие руки расстегнули ширинку, собираясь стянуть с него штаны, вдруг послышался шум, заставивший насильника обернуться и вскочить.       Сразу следом Донхёк услышал выстрел. Сквозь мутную пелену перед глазами он равнодушно наблюдал за чёрными каплями крови, покрывающими пол...       Неподвижным мешком свалившееся тело открыло едва различимую тёмную фигуру, держащую пистолет...       – Марк...хён?...       Донхёк хотел улыбнуться, чтобы этот напыщенный козёл вдруг не решил, что он испугался... но слёз скопилось даже больше чем боли... а вот сил не осталось совсем...              Приходя в себя с переменным успехом, бариста чувствовал, как его куда-то несли, затем везли... потом чем-то мазали и перевязывали...       – Что они ему дали? – его холодный голос он узнал бы под любой маской и, похоже, в любом состоянии...       – Какую-то самодельную смесь из экстази и эфедрона... Трудно сказать, нужен более глубокий анализ. Привези его, как придёт в себя, сразу сделаем рентген.       – Хорошо... Спасибо, Джуни.       – Должен будешь... И хватит здесь сидеть, нам ещё нужно почистить твой смокинг. Мы и так опаздываем. Опять Дон решит, что ты специально демонстрируешь своё превосходство, заявляясь на банкет последним. Пошли!       Приоткрыв глаза, Хёк увидел, что полусидит внутри фургона, стоящего, по всей видимости, на подземной парковке... Он был забинтован практически с головы до ног, одет в незнакомую чистую одежду, а из руки торчала игла капельницы.       – Ты прав... Идём.       Услышав звук открывающейся двери, Донхёк испуганно дёрнулся и схватил сидящего рядом человека за одежду...       Ему одного запаха было достаточно, чтобы определить местонахождение адвоката.       – Не уходи!..       – Донхёк? – бариста с облегчением закрыл глаза, стоило холодной ладони коснуться лба... – Как ты?       – Пить... Я хочу пить...       Хёк ждал чего угодно... Кружки, чашки, стакана, бутылки, отправки к чёрту...       Казалось, на сегодня лимит всех видов вселенских катастроф был для него исчерпан... И вместе с тем, когда его губ вдруг осторожно коснулись чужие... мягкие... тёплые... впуская в него прохладную влагу, смешанную с вязкой слюной... Хёк не почувствовал ничего, кроме живительного утоления жажды и приятного облегчения.       – Похоже, слухи не врали. Можешь привезти его завтра утром, если на ночь у вас планы.       – Заткнись, Ренджун. ЯнЯн?       – Да, хён!? – знакомый звонкий голос доносился откуда-то со стороны передних седений, но бариста теперь было жутко стыдно открывать глаза после такого публичного «недорозумения» между ним и чёртовым мафиози...       – Отвечаешь головой.       – Хорошо, хён.       Стоило двери закрыться, а хвойному аромату пропасть, Донхёк тут же провалился в полный детских страхов сон...              ...              – Хватит!! – Хёк резко сел, чувствуя, как по вискам стекают капли пота.       – В чём дело?! – молодой парень, примерно одного с ним возраста, тут же оказался рядом, непонятно как перебравшись с водительского сиденья.       – Эммм... Нет... Просто...       – Что-то приснилось? – его внимательные глаза и напряженная рука, явно державшая рукоятку пистолета за поясом, заставили бариста нервно сглотнуть.       – Да... я... мне нужно в туалет.       «Только не смотри вниз... умоляю...» Теснота в белье и невероятное желание прикоснуться к себе могли свидетельствовать лишь об одном, и бариста повесится на резинке от трусов прямо здесь, если эта шестёрка адвоката что-то заметит.       – Туалет?.. Хммм... – ЯнЯн открыл дверь и, крикнув кому-то, ловко выпрыгнул из машины.       Через пару секунд к водителю подошёл высокий мужчина в чёрном костюме и наушнике. Только сейчас, внимательно разглядев парковку, бариста увидел ещё несколько человек, охраняющих их фургон на небольшом расстоянии, и почувствовал себя ещё в пять раз паршивее...       – Пошли, ближайшая уборная на первом этаже.       Чувствуя себя заложником, всё ещё слабый от побоев и непонятных лекарств, Хёк плёлся под конвоем по шикарному коридору дорогого отеля, пытаясь убедить себя, что эти брюки достаточно свободны, а стояк не так уж и «силён»...       – Вы и в кабинку со мной зайдёте? Вы же всё проверили, здесь никого нет... Умоляю подождите за дверью, плиз.       Вытолкав ЯнЯна и его сурового собрата в коридор, Донхёк заперся в кабинке и наконец достал уже практически рыдающего дружка...       «Блять... со мной такого со времён школы не было... Что же это такое?..»        Изо всех сил сдерживая голос, бариста осторожно начал работать рукой, пытась поймать нужный темп и давление, но сама ситуация, ровно как и место, ноющая боль в теле, промокшие от усилий бинты... совершенно не облегчали задачу.       «Дьявол... Чёртов Марк Ли!..» Чуть не плача, одними губами он произнёс его имя, и в голове сами собой всплыли совсем свежие воспоминания о мягких губах и ласковых ладонях...       «Странно...» Тяжело дыша, Донхёк смотрел на стекающую меж пальцев сперму...       Он кончил ровно в тот момент, когда вспомнил, как адвокат трогал его на полу в своём кабинете.              В коридоре же Хёка ждал далеко не ЯнЯн...       «Нет... только не это... пожалуйста...»       – И ты здесь, малыш? Какая удача! Пошли скорей, все уже собрались, – перекинув бариста через плечо, Джонни Со направился в сторону лифта, довольно улыбаясь.        You deal me curses... I count the cards... You came to fall