...and the price is right

      Когда-то Дон безумно любил «семейные» встречи, с невероятным честолюбием организуя каждый очередной «концерт» в честь поклонения собственной персоне, и не присутствие на них могло неплохо испортить жизнь любому «не почтившему». Но последние несколько лет подобные мероприятия устраивались нечасто...       Утратив свою первоначальную функцию, праздник превратился в фарс, когда однажды выдрессированный монстр вдруг обернул все его добрые намерения в ад. И видеть это было невыносимо для Дона. Ведь больше всего он ненавидел то, что не мог контролировать.       На Джемина же это мало заботило.       Глядя на жалкие потуги отца вернуть бывалую мощь, сын Дона лишний раз убеждался: партия давно проиграна.       «Это не они перестали тебя боятся... Это начал бояться ты»              Джемин зарядил барабан одним патроном и, с силой крутанув, быстро вставил его обратно. Он приставил холодное дуло к виску и закрыл глаза, но лифт вдруг остановился, издав приглушённый роскошью звук колокольчика.       – Айгуу... Ты только приехал?! – поставив на ноги свою странную ношу, Джонни потянулся к панели с красивыми медными кнопками. – Ты не нажимал этаж?.. Только не говори, что собирался кататься на лифте до конца вечеринки.       – Захлопнись... – сын Дона тихо выругался и, прислонившись к стенке, устало прикрыл глаза, молясь о том, чтобы этот день, как и всё бытие в целом, закончился как можно быстрее.       – Послушайте... Вы меня явно с кем-то путаете... Я же сказал, мне нужно на парковку... – на фоне хлопковой рубашки белые бинты на шее и запястьях практически не выбивались из образа, однако разбитая губа и пара бесформенных кровоподтёков на скулах открытым текстом намекали о безжалостно «избитом» состоянии заложника. Джемин узнал этого ребёнка по голосу.       – Не бойся, малыш. Я не причиню тебе вреда. Просто подыграй мне, м? Я слышал, тебе нужна печать? Сделаешь, как я скажу, и будешь в безопасности.       – Как-то слабо верится... Марк-хён скорее сдохнет, чем даст кому-то эту вашу хрень...       – «Марк-хён»? Хммм... Забавно. А разве это обязательно должен быть именно он?       – Что?..       В руке Джонни блеснула золотом тонкая цепочка, когда он вдруг потянулся к шее Ли Донхёка...       – Разве не идеально? Посмотри... – он поворачивает недоумённого паренька к зеркальной стенке и долго не убирает свои ладони с его плеч.       Изящная чёрная пика на гранатовом фоне медальона идеальной формы выглядела ещё более кричаще поверх обычной хлопковой ткани, и Джемин невольно усмехнулся.              Семья Со была вторым по влиятельности кланом, монополизировав рынок торговли нелегальным оружием, но даже их авторитет поперхнулся, стоило слухам о баснословных капиталах главы рэкетиров Дона просочиться в люди... В итоге они не придумали ничего лучше, чем породниться с домом Ли, решив не ввязываться в борьбу открыто. И любой бы подтвердил, что подобные старомодные методы вполне оправданы, особенно когда нет уверенности в наличии иных стратегических преимуществ, вот только...       Прекрасно разбираясь в людях, Джемин с детства умел видеть то, что часто скрывалось под тонной мишуры.       Марку Ли к чёрту не сдались ни эта власть, ни деньги, ни уж тем более брак по расчету. С самого начала он был лишь смертником, наивно полагая, что может сорвать чеку, когда сам того пожелает... Однако, в этом мире за всё нужно платить. И излишняя самоуверенность идёт по двойному тарифу.              Лифт остановился.       Раздраженный пошлым цирком, клоун которого нагло нарушил его одиночество в этой кабинке, сын Дона молча схватил недобитого паренька за локоть и выволок следом.       – Эй! – выражение лица Со подняло ему настроение даже больше, чем он ожидал. – Ты что, ослеп? Не видишь на нём пиковый медальон?       – Во-первых... вручить печать имеет право только капо, но ты разумеется не планировал об этом рассказывать, верно, дружище? А во-вторых... – Джемин покрутил перед носом старого «друга» золотым револьвером с выгравированной на нём змеёй в форме уроборос. – Не забывайся.       У него не было плана... ведь ему было плевать. Но больно довольная рожа Джонни и его самоуверенная убеждённость в том, что Джемин не станет мешать, встревая, отчего то задели сына главы, испортив и без того пакостное настроение.              – Это правда?       – О чём вы?       – Хочешь стать личным рабом с привилегиями?       – Что?! Нет!.. Я просто думал, это единственный выход...       Джемин остановился, дотащив Хёка до секретного входа в вип-зону банкетного зала. Сначала он планировал выкинуть бесполезного ребёнка, как только Джонни скроется из вида, но сейчас ему вдруг захотелось оставить его при себе подольше... Сын Дона проверил патрон в револьвере и засунул оружие за пазуху – мать снова разозлится, если увидит его с «любимой игрушкой» даже на праздничном вечере... особенно сегодня.       – А мне кажется, тебе просто нравится так думать.       – Что?..       Посмотрев в позолоченное зеркало у входа, Джемин поправил упавшие на лоб пряди.       – Ты хочешь эту печать уже потому, что тебе не дают её. И тебе плевать на то, чем придется поступиться. На самом деле, ты даже жаждешь подчиниться. Ведь только так ты получишь наконец право отказаться от своей жалкой «свободы», сбросив осточертевшую ответственность. Разве, нет? – взяв Донхёка за руку, он зловеще улыбнулся и толкнул дверь. – Пошли проверим, насколько страшна сделка с дьяволом. Так уж и быть, сегодня я помогу тебе продать душу выгодно.              ...              Светлый просторный зал, в котором проходил организованный мафией банкет, занимал практически половину верхнего этажа отеля и напоминал собой роскошную рождественскую ёлку Swarovski из галереи Витторио Эмануэле II в центре Милана... Изысканный смех, бренчание хрустальных бокалов, живая джазовая музыка в стиле 50-х, дорогие деликатесы и необъяснимо давящее напряжение на фоне – Хёку казалось, он попал на Титаник. Вот только «потонет» здесь он один.       Роскошный стол, за который его усадил блондин в бордовом костюме, находился в первых рядах у сцены на небольшом расстоянии относительно остальных столов, но вместе с тем он был наименее освещенным и как будто даже немного «отчужденным».       Хёк чувствовал себя отвратительно. У него не было сил сопротивляться, думать или даже бояться. Сотня любопытных глаз, надменно изучающих его, удушающей цепью обвились вокруг шеи, обострив боль от синяков по всему телу. Холодными ручейками пот стекал по спине, зуд под бинтами стал практически невыносим. Донхёку хотелось пить больше всего на свете, но рука продолжала безвольно лежать на столе рядом с наполненным бокалом.       – Почему не ешь? – обойдя пару столов и лениво поприветствовав знакомых, На Джемин наконец вернулся, сев рядом.       – Не хочу... Когда мне можно будет уйти отсюда?..       – Налить тебе вина? Или хочешь шампанского?       – Воды...       – Воды?.. – Джемин приподнял брови и перевёл взгляд на стол. – Эй... Она прямо перед тобой.       «Может я всё ещё сплю?.. Обычно, такое бывает во сне: видишь, но не можешь взять... потому что тело будто чужое... Может... я всё ещё в той машине?..»       – Я хочу пить... – Донхёк смотрел на бокал и не видел.       Вдруг его мысли вернулись к мгновению, когда чужие губы накрыли его, наполняя рот прохладной жидкостью. Почему этот чёртов мафиози так поступил с ним? Почему они вообще оказались знакомы?.. Странно. Кто это придумал?       В God’s company бездарные сценаристы.       – Я долго буду ждать?       Очнувшись, Донхёк почувствовал холод стекла. Джемин поднёс к его губам бокал и ждал, пока он не выпьет до дна, терпеливо поднимая руку по мере опустошения сосуда.       – Да у тебя талант заставлять людей заботиться. Но не думал, что это окажется во вкусе нашего знаменитого капо, хах... – наполнив второй бокал, блондин поднёс его Донхёку, и тот снова жадно выпил. – Ты в порядке? У тебя там рука не сломана случайно?       – Почему вы все считаете, что с помощью меня сможете повлиять на него?..       – Ты про Марка? Ну... Хах... Знаешь, а ведь когда-то это имя было просто пустым звуком. Никто и предположить не мог, что однажды люди начнут вздрагивать, стоит упомянуть его. Я даже не могу толком сказать, когда это началось. Просто... постепенно его влияние и достаток становились всё «тяжелее», пока чашу весов окончательно не перевесило, и правила изменились. Ни одна семья не признается открыто, но любой капо из присутствующих здесь готов прилично заплатить, лишь бы обезвредить Марка Ли... Даже Дон.       – Ха?.. Чем же этот урод так опасен, я не понимаю? – правая рука Донхёка всё ещё неподвижно лежала на столе, и это начинало пугать по-настоящему.       – «Чем»?.. Скажи, ты хорошо его знаешь, Ли Донхёк?       – Да при чём тут я, вообще?!       – Я тоже не понимаю. По-моему, они так только хуже делают. Лучше бы стащили его любимых собачек-людоедок из Guillotine.       – Откуда?..       – Из жуткого поместья, откуда никто не возвращается. Ну... Кроме Ченлэ, конечно. Этот монстрик либо бессмертный, либо чересчур влюблённый. Я бы его давно пристрелил, но...       – Чжон Ченлэ? Влюблённый? В кого?       – В свои иллюзии. Хммм... неужели из всего, что я тут наплёл, тебя только это обеспокоило?       – Меня вы беспокоите. Я плохо себя чувствую, могу я уйти?       – Тебе плохо? Хмм... ну-ка, посмотри на меня... – блондин вдруг взял его за подбородок и притянул к себе. – Сколько же ты принял?       – Я ничего не принимал!       – Поэтому ты такой заторможенный? От передозировки бывает и паралич, знаешь ли.       – Отпустите!.. Это привлекает внимание.       – Они и без этого будут пялиться, ведь видят тебя впервые ещё и за столом главы.       – Что?       Джемин наконец разжал пальцы и, ухмыльнувшись, откинулся на спинку стула. Поблагодарив богов за исправные ноги, Донхёк было вскочил, как вдруг музыка оборвалась, света стало больше и над банкетным залом почтительно повисла тишина...       (♫)* По центральному проходу от парадных дверей в сторону сцены шла группа людей, приковавшая к себе взгляды всех присутствующих. Некоторые из гостей вставали, чтобы поприветствовать вновь прибывших, но больше всего кланялись и пожимали руку лишь двоим из процессии... И в одном из них Донхёк узнал Марка Ли. «Are you looking for happiness?       Are you looking for something better? ~ ...»       Будто электрический разряд, по позвоночнику пронёсся страх.       Вдруг кто-то потянул Хёка за локоть.       – Поздно. Тебе не убежать... Видишь самодовольного старикана, похлопывающего по плечу твоего будущего хозяина? Это глава сеульской мафии – На Тхэсок. И лучше тебе не поднимать головы после поклона, пока он не повторит твоего имени...       «Don't give it away ~...»       Джемин продолжал ему тихо говорить что-то важное, но Донхёк не слышал. Как приговорённые на плахе ждут свист падающего ножа гильотины, он ждал чёрных глаз, не в силах предсказать их выражение. И всё внутри переворачивалось, выжигая безумием, пока к горлу подступал последний вопль осуждённого.       Их глаза встретились, когда время остановилось. «I don't want your happiness       I don't need your happiness ~ ..»       Молодой капо на мгновение замер, сосредоточенно проникновенным взглядом изучая Донхека. Его бледное лицо не выражало ничего, но невозможно было не почувствовать необузданность той бешеной ярости, что пряталась в чёрной перчатке сжатой в кулак руки.       Следующие несколько минут Донхёк помнил смутно...       В смокинге, с аккуратно уложенными наверх волосами и вежливой полуулыбкой Марк кивал в ответ на приветствия и был убийственно неотразим, пока они с Доном добирались до столика.       Поднимаясь, Джемин резко потянул Хёка следом.       – Отец, – блондин поклонился. – Что-то вы больно долго совещались, гости уже заскучали.       – Джемин-а, а ты, я смотрю, в кои то веки ещё не сбежал, – Дон похлопал сына по плечу.       – Зачем ему сбегать? Глупости... – красивая женщина в чёрном вечернем платье подставила Джемину щеку для поцелуя, пока Дон отодвигал для неё стул. – Какой у тебя... «необычный» спутник, сынок.       Еле дыша, Хёк тонул... Под изучающими его взглядами он не мог произнести и звука. Страх капканом вцепился в его горло. Живот скрутило. Сердце стучало в висках, оглушая.       – Ничего необычного. Этот парень – важный человек моего друга, поэтому я не смог пройти мимо.       Дон сел рядом с женой и небрежно взглянул на Хёка:       – Ну и как зовут этого «важного человека» и что он здесь делает?       – Марк? – стоило этому имени сорваться с губ Джемина, как все вдруг замерли и настороженно уставились на молодого капо.       Дон нахмурился.       Марк взял со стола бокал и откинулся на спинку стула. Никто не проронил ни слова, пока он пил. Но вот бледное лицо наконец медленно подняло свои глаза на виновника всеобщего замешательства, и Хёк вздрогнул, почувствовав обжигающий холод вспыхнувшего внутри адского пламени.       – Это Ли Донхёк. И я, кажется, просил его подождать в машине.       Вспомнив вдруг слова Джемина, Хёк тут же почтительно склонил голову, обрадовавшись возможности спрятаться от горящих глаз хёна.       – Но... что у этого парня делает мой фамильный медальон? – подал голос высокий мужчина в полосатом костюме, сидевший рядом с Марком.       – А вот это мне и самому интересно. Какого чёрта? – судя по выражениям лиц окружающих, таким они видели молодого капо впервые... Голос Марка был подобен стали.       – Ах, это! – Джемин засмеялся. – Простите, я забыл напомнить малышу, чтобы он снял его. Шутка Джонни зашла слишком далеко. Не обращайте внимание, господа.       – Но если мальчик не из семьи Со, тогда... чей он? – госпожа На была единственной, кто всё это время смотрела на Марка без тени неловкости. Она будто наслаждалась происходящим похлеще сына.       Капо сделал неспешный глоток и поставил бокал на стол, после чего вдруг поднялся...       У Хёка отказало сердце, когда знакомый хвойный аромат оказался так близко, что окутал с ног до головы.       – Ты забыл кое-что... – необъяснимо волнующей тяжестью новый медальон на серебряной цепочке повис на груди Донхёка, и всё будто изменилось. Навсегда. Боясь взглянуть на хёна, он молча сжал украшение в ладони, пытаясь успокоиться.       – Боже... Марк, это что, печать?! Омо... Я впервые вижу кого-то с твоей печатью! Дорогой, ты знал, что у нашего знаменитого своим ледяным равнодушием капо наконец появился такой важный человек в семье? – госпожа На просто светилась удовольствием, пихая мужа в бок.       – Нет, милая. Если уж ты не знала, то уверен, что никто не знал. Что ж, это достойный повод для первого тоста, – Дон выглядел обескураженным, но быстро взял себя в руки. Он торжественно поднял бокал, как и гости следом. – Поздравляю тебя, Марк, с новым членом семьи! И добро пожаловать, Ли Донхёк!       Звон хрусталя отзывался эхом в тяжёлой голове носителя первой и единственной печати дома Ли, который думал лишь об одном: «Я поднял голову раньше...»        «I hope you find happiness ~ ...»              ...              Не думал, что скажу это, но... Мне даже обидно, – доктор Хван взял последнюю пробу и заклеил прокол пластырем. – Согни локоть.       – «Обидно»? – Марк присел на кушетку, заставив полуголого пациента резко выпрямиться.       «Когда он вошёл?» Хёк тут же отпустил медальон, который щупал, разглядывая, всё то время, что у него брали кровь.       – Я работаю на тебя целую вечность, а этого парня сегодня вечером увидел впервые. И вот он с печатью... Подожди, не одевайся, я наложу гипс на правую руку.       – Но вы же сказали, что там трещина...       – Ты, похоже, из тех, кто будет терпеть боль, когда приспичит поработать руками, поэтому чтобы кость зажила быстрее, я лучше обездвижу конечность. Переживёшь недельку другую.       Донхёк вспыхнул... «Что он имеет в виду под «поработать руками»?» Перед глазами назойливо мелькали постыдные сцены из туалета.       На банкете он упал в обморок и совершенно не помнил, как оказался в этой странной клинике, в глубине души глупо надеясь, что серьёзного разговора с капо получится избегать и дальше. «Как наивно» – насмешливо шептала ему обжигающая голую кожу печать.       – И что? Тоже хочешь печать? – наблюдая за процедурой наложения бинтов, Марк закурил.       – Больной? Просто такое чувство, что я тебя совершенно не знаю, – доктор Хван вдруг замер и поднял строгие глаза на Донхёка. – Да кто ты такой?       Хёк не успел ответить. Свободной рукой капо обхватил его за шею и, прижав к себе, закрыл рот ладонью:       – Просьба все вопросы обсуждать с его опекуном.       – Хорошо, если увидишь такого, отправь ко мне.       – Тц...       – Здесь нельзя курить. Особенно при пациентах.       – Ивините...       – И отпусти его, пока он опять в обморок не грохнулся. Я уже задолбался с вами возиться.       Затаив дыхание, Донхёк ощущал тёплые покалывания в местах, где его касались, когда капо нехотя разжал свои садистские объятия и поднялся. На нём всё ещё был элегантный чёрный смокинг и белоснежная рубашка, только блестящие волосы слегка растрепались, а края бабочки повисли рядом с небрежно расстёгнутыми верхними пуговицами... Хёку хотелось спросить, всё ли будет в порядке из-за того, что Марк сейчас здесь, ведь, судя по всему, это было важное мероприятие для сливок криминального общества. Но он слишком боялся встретиться с ним взглядом. И никак не мог понять, почему.       – Можешь одеваться. Эй, «опекун», помоги ему.       Хёк взял рубашку, собираясь справиться сам, но капо с лёгкостью отобрал ёё и, помогая натянуть хлопковую ткань, не сводил с пациента глаз, отчего уши последнего безбожно краснели, а кожа покрывалась мурашками.       – Держи таблетки. Принимать по две капсулы в день во время еды. Анализ крови будет готов завтра, но у тебя трещины лучевой кости и двух нижних рёбер, плюс нужно помочь организму вывести остатки наркотического дерьма, поэтому твоя основная задача сейчас – пить, спать, пѝсать, затем опять пить, спать и так до упора, пока родственники не начнут звонить в крематорий, чтобы узнать график работы печей. Понятно?       – Более чем, – Марк перехватил протянутые Хёку таблетки и отвёл доктора в сторону.       После небольшого спора Хван Ренджун удалился в соседнюю палату, чтобы принести оттуда небольшой чёрный пузырёк.       – Пообещай мне, что в следующий раз придешь за ними не раньше, чем через месяц, иначе я...       – Обещаю. Нам пора, Хёк, – Марк было по привычке схватил его за шиворот, но тут же передумал, поправив воротник, и сжал здоровое запястье. – Уже поздно...              На улице шёл дождь, и капо снял с себя пиджак, чтобы укрыть их, когда вдруг чей-то громкий голос рассёк потоки воды:       – Босс! – из темноты вышел мужчина, указывая рукой на небольшую кучку людей, в центре которой кто-то стоял на коленях.       (♫)**       – Вы ёбнулись?! Здесь не место для подобного.       – Но, босс... Он, как очнулся, потребовал немедленно отвести его к вам, иначе грозился откусить себе язык!       Услышав тяжёлый вздох Марка, Хёк попытался разглядеть фигуру на коленях повнимательнее, но капо накинул на него свой пиджак и толкнул к стоящей неподалеку машине.       – Иди первый. Я ненадолго... «Bangin my head against the wall ~ ...»       «Это не моё дело...» Донхёк сделал несколько шагов к машине и... обернулся. Неспешно направляясь к группе своих людей, Марк натягивал чёрные перчатки. От дождя его рубашка намокла и липла к телу, а волосы красивыми прядями падали на худое лицо. Он даже ничего не спрашивал. Парень на коленях ничего и не отвечал. Он опустил голову, когда в протянутую ладонь капо кто-то молча вложил пистолет с глушителем. Где-то высоко в небе сверкнула молния. «Pull me down demons... yeah try me...»       Донхёк больше не колебался. Ему хватило несколько секунд, чтобы настигнуть Марка и вцепиться в его целящуюся руку.       – НЕТ! Что ты делаешь?!       Марк будто даже не удивился. На его губах болезненно играла злая ухмылка.       – Не прошло и ста лет, а ты уже вмешиваешься в мои дела, хах...       – Босс, нам увести его?!       Донхёк практически повис на руке, с трудом сбив прицел:       – Не надо! Хён, пожалуйста! Это не его вина! Я сам попросил оставить меня одного!       – Это уже не важно. Я никогда не бросаю угроз на ветер.       – Пожалуйста, хён! Ничего же страшного не случилось!       – Ничего страшного, говоришь?.. – Марк резко высвободил руку и вдруг направил пистолет Хёку между глаз. – Иди в машину. Немедленно.       Доза адреналина превысила свой максимум, и Донхёку показалось, что всё вокруг нереально. Он обхватил металлический ствол рукой и приставил ко лбу. «You drive me crazy        Push me to the edge ~ ...»       – Я хотел этого... Я получил бы эту чёртову печать так или иначе... Давай. Накажи меня, хён. А потом разбирайся сам с собой.       Это безумие, но Хёк больше ничего не боялся... Неужели он действительно мечтал об этом? Нет... Но ему плевать, что подумают другие. Теперь это уже не важно...       Он закрыл глаза и сжал медальон. «I wanna love you        But you make it hard ~ ...»       – Хах... Ты всегда получаешь то, что хочешь... верно, Ли Донхёк?.. – Хёк вздрогнул когда почувствовал, как холодные руки крепко обнимают его, а чужое лицо утыкается в шею.       Чем дольше они так стояли, тем крепче Марк прижимал его к себе и тем быстрее стучало сердце. Мокрый из-за дождя хён вдыхал его аромат, приятно щекоча кожу своим тёплым дыханием, и Хёк не заметил, как изменились его ощущения, опалив внутренности терпким ядом.       Вдруг молодой капо больно укусил его, заставив вскрикнуть...       – Придёт время платить по счетам, – низкий шёпот проник на самое дно, вывернув душу наизнанку.       – У меня больше ничего нет... я не боюсь.       – Ошибаешься...       Марк отстранился и, убрав пистолет, посмотрел на ЯнЯна.       – Можешь откусить себе язык, если так раскаиваешься, – схватив Хёка за шиворот, капо потащил его в сторону машины.               «I'm trying to keep my cool       While you're playing with my fucking heart....»