Погребальные байки

Середина декабря. Ночь. В одной из квартир горит холодный свет. Да, пожалуй, только он не спит в пол второго ночи. Сумасшедший. На улице всё завалило белым надоедливым снегом. Воет ветер, здувая всё на пути. Даже ветер устал завывать. Холодная старая ванная комната одной из квартир освещена одной тусклой лампочкой, что противно мигала. Надоедливый стук создаёт ванная шторка, что качаеться и стучит от дуновения морозного ветра. Парень лет 23 сидел на холодном подоконнике и докуривал 4 сигарету, игнорируя мамин запрет. Руки и тело юноши уже давно замёрзли, ибо сидел он возле открытой форточки в сильный мороз. Больной. Прошло как раз 67 дней, как её настало. - Зачем ты считаешь? - спрашивал он сам себя. Он не знал ответа. Он надеялся, что она вернётся, прийдёт, обнимет и останется с ним. Пожалуй только эти мысли заставляли его жить. Надежда. Она часто ему снилась. Она всегда возвращалась, и оставалась с ним. Навсегда. Всегда дарила призрачную надежду на спасение от самого себя, но так безжалостно отнимала её. Каждый раз одно и тоже. Хоть и было это лишь во сне, всё казалось взаправду. Она была для него лучиком света в этом ебаном мире. Она была для него единственным человеком, который всегда поддерживал и любил его. Теперь её нет. Есть ли смысл ему продолжать жить? - Какой нахер смысл, или лучше делом займись, нюни распустил. - сказал он сам себе. Или не он. Он не знал, кто это говорил. Его мысли с того момента стали жить своей жизнью. Это пугало. Или они всегда были самостоятельными и он просто их не замечал? Возможно он редко оставался с ними наедине. Слишком редко. Некоторые подбадривали его, настраивая на что-то хорошее, а другие заставляли чувствовать себя куском никому не нужного дерьма, которое скоро поглотит небытие. Самое страшное, пожалуй, то, что каждая из них казалась ему правильной и с каждой он соглашался. - С каких пор ты стал себя так ненавидеть? - спрашивал он у себя, надеясь получить ответ. - А за что тебя любить? Глянь на себя, уёбище. Кому ты нужен? - отвечал он. Иногда эти мысли вступали в диалог без его участия. Сами ссорились, но никогда не мирились. Это пугало. - Ты настолько жалок, что не можешь взять контроль над собственнымы мыслями? Ты так жалок. - говорил он сам себе. - Заткнись, заткнись, заткнись, заткнись! - умолял он, хватаясь за голову и нервно повторяя. - Замолчите, суки! Успокоившись, он подкурил ещё одну сигарету и продолжил смотреть в запотевшую форточку. Он не хотел, чтобы они пропадали. Они - единственные, кто у него остался. - Ну, хоть что-то. Казалось бы, жизнь не останавливаться с потерей близкого и родного для тебя человека, она продолжаеться. На самом деле продолжаеться лишь существование, если тебе не удастся заполнить эту пустоту чем-то или кем-то другим. Слёз уже не было, он давно их выплакал. Было только пугающее безразличие. Он так думал. На самом деле он решил, что отпустил её, но вряд-ли это было правдой. Слёзы наворчивались почти каждый раз, когда он о ней думал. Он ненавидел себя за то, что не может отпустить её. Если с смертью человека не хотят или немогут смириться, душе не удастся упокоиться. Он решил пройтись и развеяться. Ветер уже стих и было возможно выйти на улицу. Застёгивая куртку, он надеялся, что его зарежет какой-нибудь бомж за косарь, что остался в его кошельке. Ступая по омертвевших улицах, всё казалось чертовски знакомым, но таким чужим. Только-только выпавший снег издавал приятный хруст под ногами. Одинокие снежинки кружились возле дорожного фонаря, исполняя свой последний танец. Ему стоит чаще выходить на улицу. Его бледное исхудавшее лицо уже несколько лет не видело солнечного света. Лицо, на которое падал жёлтый свет казалось белее снега. Снег своим белоснежным ковром скрыл всю грязь, что мозолила глаза в тёплое время года. Великолепно. Сейчас он закончит бездумно бродить по знакомых улицах и вернётся домой. Но проблема в том , что дома никто не ждёт. На самом деле это не так страшно, как описывают другие. Если человечек привык к одиночеству, что это не покажется ему проблемой. С этой прогулкой ничего не измениться. У него не поменяется взгляд на жизнь. Он останется таким же. Возможно ему полегчало, но это не продлиться долго. Увы. Кроме него самого, ему никто не сможет помочь. Таковы суровые реалии. Нам остаеться только посмотреть и попытаться не запутаться в себе, как он.