История без названия.

Наверное, я пролежал парочку секунд с закрытыми глазами, а может и уснул на пару минут. Стало лучше, легче, но как оказалось ненадолго. Ведь, как только глаза снова приобрели возможность открываться (тем не менее, я держал их закрытыми), мигрень усилилась. Кто-то будто пилил голову на две части и от этого хотелось что-то сделать, прокричать. Точно, закричать! Я попытался из себя выдавить какой-то звук, но вместо него получилось мычание. Сил было мало. До невозможности. Тело ломило. Пока я пытался смириться с тем, насколько болит каждая частичка тела, мое сознание игнорировало, что глазам ярко. То есть, сейчас же ночь? Верно? Я понимаю, что звучит маразматически, мол они же закрыты. Но вы же знаете разницу между тем как ощущается темнота и день с закрытыми глазами? Да? Медленно я начал их приоткрывать, но от яркой белой вспышки зажмурился и скривился. Я в раю? - Как хорошо, что Вы пришли в себя, - прозвучал нежный женский голос. Ангел, походу... В ответ не получилось сказать даже слова, а она ничего и не ждала от меня по всей видимости, потому что сразу после раздались шаги. Странно, что они ходят, а не летают. У них же есть крылья, правда? После шагов – звук двери: она открылась и закрылась. Стоп, что? Я аккуратно начал открывать глаза отвернувшись от источника света. И моему взору открылся паркет. Светло-коричневый и пошарпанный. Ему точно был не один год. Рядом возле меня была тумба. Отвратительно некрасивая и старая. А сам я лежал на белоснежно белой постели (по крайней мере, так казалось моим глазам сейчас). Приподнявшись на локти, кровать (или койка?) заскрипела, что доставило мне крайне мало удовольствия. Остатки комнаты не произвели «вау» эффекта. Парочку кроватей, тумб, умывальник да окно, которое так раздражало. Ведь погода была очень солнечной. Лучи буквально пронзали и резали мои глазные яблоки. Вот вам и вывод: это была обычная больничная палата. Никакой не рай. Дверь снова открылась, и я даже как-то слишком резко повернул голову на входящего. Все закружилось, что потянуло блевать, но я сдержал свой порыв. И просто лег обратно головой на подушку. - Здравствуйте, меня зовут Константин Викторович. И я ваш врач. Скажите, пожалуйста, что вы помните? Откровенно говоря, нихуя. Какого черта я здесь лежу и почему? В результате я просто промолчал, дабы не шокировать его своим словарным запасом. - Понимаю, что Вам может быть тяжело первое время, но со временем станет легче. Кивните, если помните свое имя. Я нахмурился. Он меня совсем за дурака держит? - Антон. Шастун, - хрипло проговорил ему в ответ после паузы. - Прекрасно, это уже очень хорошо. Смотрите, так, как состояние стабильное, то Вы можете уже сегодня-завтра поехать домой. Но только если живете с кем-то, ибо я рекомендую постельный режим. В ином случае Вам придется задержаться у нас на день-два. Может три. - Как я здесь оказался? Доктор замешкался и вздохнул. - Вас избили, и один из жителей ЖК, что бегал вчера утром пляжем у Яхтенного моста увидел Вас в отключке. Вызвал скорую и полицию. - Вчера? - Да, Вы пролежали день без сознания. Точнее, Вы приходили в чувство, но ненадолго, ничего не могли сказать, потом снова засыпали. Думаю, у Вас и не отложились эти моменты в памяти. И он был прав. Я вовсе не помнил ничего. Мне казалось, прошло пару часов не больше. От этих мыслей мигрень усилилась. Куда еще больше? - Вам нужно отдохнуть, я зайду вечером уже, и мы решим, как нам быть дальше. Спорить не было сил, поэтому я лишь одобрительно закрыл глаза. Хотя спать вовсе не хотелось. Осознание того, что предыдущие сутки мои прошли в отключке, явно отсутствовало. Этот факт, очевидно, пролетел мимо меня. И я снова открыл глаза (когда доктор уже покинул палату), беззаботно уставившись в потолок. Местами на нем выступили мелкие трещины. Примерно так себя чувствовал и я. Побитым жизнью. С трещинами. Но готовый прожить еще парочку десятков точно. Не знаю, сколько я так неподвижно лежал. Мысли были хаотичные и думать-то ни о чем не хотелось. Стало интересно, где я вообще нахожусь. Ведь в Питере немало госпиталей. И пока я думал…дверь снова открылась. Блять, опять? Я повернул голову в сторону входа в палату. Что?! - Привет, - знакомый голос разнесся по всей площади этой маленькой комнатурки. В дверях стоял Попов и сладко улыбался. Он держал в правой руке авоську с апельсинами, а левую сунул в карман черных брюк. И выглядел пиздато. Даже с авоськой. - Арс? – захотелось улыбаться, но я не улыбался. Пытался выглядеть равнодушным, и только удивление было трудно убрать с моего тона. Попов подошел к моей кровати и поставил авоську на тумбу. Только сейчас я обратил внимание, что на ней уже была связка бананов и яблок. Странно. - Да, Тош, - он присел возле меня. - Как ты… - начал я, сбитый с толку. Мое лицо все изогнулось в знак вопроса. - Когда тебя нашли, - перебил Арс, - то единственно, что при тебе было – студенческий в заднем кармане джинсов. Поэтому полиция набрала универ. А у стен есть уши, сам знаешь. В моей голове ничего не укладывалось. - Но… - Когда я пришел впервые… - попытался объяснить ситуацию Попов. - Впервые? Арс улыбнулся от моего удивления. Кажется, его забавляла моя озадаченность. - Когда я пришел впервые, то попросил твоего лечащего врача набрать меня, как только ты придешь в себя. - Так быстро? - Ты лежишь в девятой городской. - Ммм, - понимающе промычал я, ведь девятая городская больница территориально находилась на Крестовском острове. То есть, совсем близко к моей работе, а значит и к дому Арсения. - Как ты себя чувствуешь? – он осматривал мое лицо с сожалением. Очень тревожным сожалением. В этом взгляде читалась забота. - Отвратительно. Попов понимающе опустил взгляд, а после быстро поднял. - Что ты, блять, там делал? Я приподнял брови от такой дерзости. - Извини? - Что ты делал у Яхтенного моста? - Ммм, - опустив взгляд, я начал рассматривать свои руки. – Я не помню тот вечер. Так и было. У меня было пусто в голове. - Помню, как вышел с работы. Помню, как смотрел в карту зачем-то. Еще помню, что смотрел на Бычий остров. Однако после…туман. Нихуя не помню. Только боль. Запах травы. Было тяжело дышать. Меня скинули с горы на песок. Я этого не видел. Только чувствовал. Во рту песок. С кровью. Арсений громко сглотнул. - Помню последнюю мысль… Он замешкался, ведь хотел меня поправить, но в итоге промолчал. - Подумал, что умереть не такой и плохой вариант, - проговорил я хрипло с ноткой грусти. Повисла пауза. Читалось, что у Арса в голове образовалась целая лекция морали, но он всего спросил: - А сейчас? - Я так не думаю. - Хорошо, - с облегчением кивнул. Теперь я рассматривал его лицо. Меня смешил тот факт, что он пришел с авоськой. Но, блять, даже с авоськой он выглядел уместно. - Когда я узнал, где тебя нашли, - прервал тишину Арсений и я вздрогнул, - мне было не по себе… Ты был так близко… - Ты не знал. - Да, но…если бы у тебя была возможность, ты бы набрал меня? - Их было трое, - возразил. - Антон, - строго обратился Попов. В его голосе звучала некая грубость. Хамство? - Нет. Мы замолчали. - Не потому, что ты пидор. А потому что логичней было бы вызвать копов. Арсений уставился на меня удивленно. Кажется, он явно не ожидал, что я скажу нечто подобное. - Мы же не будем делать вид, что я не видел этих фотографий? – выдержал паузу. – Вы живете вместе? - Кто? Что? С тем парнем? Я живу сам, мы уже обсуждали это. - Вдруг ты соврал. Это ведь проще. - Наверняка. Тем не менее нет. Я не врал. Это давние фотографии. И мы давно не вместе. - То есть ты-таки пидор? - Гей. Да. - Давно? Арсений хихикнул от этого вопроса, и меня это смутило. Что в этом такого? - Момент принятия у меня произошел в лет восемнадцать, если ты про это. Я снова посмотрел на свои руки. - Тебе некомфортно? - Не знаю. Нет. Комфо… Арсений положил свою руку на мою (на которую я не прекращал смотреть, ибо смущался) от чего я не закончил свою фразу. Он медленно провел большим пальцем вверх-вниз, поглаживая тыльную сторону моей ладони. - А…я…Арс… - Куда в этот раз убежишь? – спросил он, а я только поднял взгляд на него, сумев наконец-то оторвать его от наших рук. - Может я не хочу никуда убегать? - Окей, до этого же убегал, - Попов улыбнулся, скрывая то, что заметил, как я покраснел. – Хочу сказать тебе, что ничего не буду делать. Пока ты не захочешь. Не будешь готов. Пока тебе не будет комфортно. Я ничего не буду делать. Его слова очень успокаивали. Дарили покой. Все было…так правильно. А от того и хорошо. - Это что…получается я тоже пидор? – с улыбкой выдавил из себя. И мы вдвоем рассмеялись. Мы смеялись много в тот полдник. До боли в животе. До боли в щеках. А еще мы много держались за руки. Мне не хотелось его отпускать. Хотелось, чтобы он сидел возле меня до вечера и не уходил. Попов держал свое слово. Он просто был рядом. Ничего не делал. Сидел и рассказывал всякие новости да сплетни с универа. Мне кажется, теперь я знал все про моих преподавателей. У кого какая ипотека, кредит, проблемы, венерические заболевания. И мне было по кайфу. С ним было весело. С ним было тепло. Я забыл на время, что лежу в больнице полностью избитый. Я забыл про все, что только могло меня волновать...