История без названия.

- Арс, ко мне вечером должен зайти врач. Сказал, что мы с ним тогда поговорим и решим, что делать дальше…и… - замялся я. Думаю, мое лицо моментально вспыхнуло ярко алым цветом, ибо по ощущениям было именно так. Серьезно, мне понадобилось минут пять, дабы набраться сил, чтобы вообще начать об этом говорить. Так что я считаю, что заслужил эту паузу на пару секунд для передышки. Арсений, кстати, внимательно слушал и совершенно не поторапливал. Меня от этого окутала неимоверная благодарность к нему. – И я бы не хотел оставаться здесь…ни на день-два, ни даже на ночь. - Тош, - расплылся в улыбке Арс, кажется, от умиления. Вот только чему умиляться? - Я хотел попросить тебя помочь мне добраться домой, - быстро протараторил я, чтобы Арс не успел ничего еще добавить. Ибо мне хотелось, помимо того, что оказаться дома, так еще и поскорее закончить диалог на эту тему. - Без проблем, на машине доедем за минут 40, - он выдержал паузу. - Но, кстати, ты можешь остаться у меня. Значительно ближе ехать. В голове промелькнули странные мысли. Пошлые мысли. Меня кинуло в жар и пот одновременно. - Нет, - машинально резко и грубовато вылетело с меня. Арсений обвел меня взглядом обеспокоенности, однако сразу после кивнул. - Как скажешь, но у меня есть классный зеленый чай, - после этой фразы Попов, не дожидаясь моего ответа, встал с края кровати. Видимо не хотел, чтобы это звучало как уговаривание. – Я схожу, переговорю с доктором. Я провел его взглядом из палаты, а сам медленно начал ощущать тревожность. Страх. Непонимание. Почему в детстве было так легко? Нас всех одевали в розовый-красный и синий-зеленый цвета основываясь на нашем поле. Нам рассказывали сказки про любовь с первого взгляда между принцем и принцессой. В школе учили всякой нужно-ненужной дряни. В голове были одни шаблоны, взгляды. Понимание, как нужно жить. А сейчас? Сейчас мы поколение потерянных подростков-взрослых. У нас есть свобода воли да выбора, казалось бы. Однако из-за нее можно наткнуться на тучу осуждения. У нас есть куча профессий и все равно мы мечемся. Мы потеряны. Живем с постоянным опасением не найти себя и не реализовать. И в этом ужасе теряем себя в различных активностях. Истощаем до невозможности. Пытаемся выжать максимум, а выжимаем себя. Мы хотим гореть ярко для других, однако просто сгораем. И где в этом смысл? Где в этом хоть какая-то радость? От этих мыслей ко мне вернулись воспоминания. Ко мне вернулся тот вечер. Я вспомнил, что я делал на Яхтенном мосту. Я вспомнил, почему я пошел в тот район. Я вспомнил все. До каждой глупой мысли, которая хоть на секунду промелькнула в моей голове. Какой же я… Арсений появился вновь в комнате с широкой улыбкой. Он буквально сиял. Чего нельзя было сказать про меня. - Давай собираться. Сейчас оформим выписку, и можем ехать, - но видимо он заметил мой напуганный взгляд, потому что улыбка сразу сошла с лица. – Что случилось? Ты чего? Он быстренько подошел к кровати, а я сел. Мне захотелось…захотелось просто жить. Без конченых мыслей и заебов. Мне захотелось свободы. И мне захотелось любить. Испытываться чувства и пробовать. Даже если не получиться. Даже если все пойдет не так, как хотелось. Пробовать. - Арс, - начал, - мне надоело… - Что ты такое говоришь? – в испуге спросил Попов, присаживаясь возле меня рядом. Снова думая, я решал, стоит ли говорить, или не стоит. Насколько я могу доверять этому человеку, который так неожиданно появился в моей жизни и заполнил всю мою голову мыслями. Хотя, о чем это я? Эти мысли всегда были, просто сейчас они стали красочней. И он в этом не виноват. Никто не виноват. Только я сам… Только я сам загнал себя в эту эмоциональную канаву. Только я сам довел себя до этой койки. Потому что я трус! Потому что я не смог признать, что мне нравиться Попов. Потому что я не набрал его в тот вечер. Потому что я не поехал на такси к нему. Потому что…блять! - Арс… слушай, я живу в этой раздражающей тревоге каждый день. Думаю и думаю. Как стоит поступать, как не стоит. В голове вечная каша. А мне так сильно хотелось в ней разобраться… Я думал, что если разложить все по полочкам, то в один день я буду счастлив. А в этой ебнутой погоне за «счастьем» …я оказываюсь не счастлив. Я не делаю то, что мне нравится. Не разрешаю себе быть смелым. Постоянно напеваю песни со смыслом «иногда нужно рискнуть всем», а сам…даже боюсь предположить, что будет, если… если я сделаю то, что хочу. Арсений смотрел на меня. Ждал, может, что продолжу говорить. Но я не стал. Ибо не хотел. Мне было еще что сказать точно. Я мог долго говорить. Да, в этом не было сомнений. Но вот зачем? Вместо этого я приблизился к нему, очень медленно и нежно. На что Арсений среагировал сразу. Он не делал резких движений, нет. Он дал мне волю быть смелым. И я коротко поцеловал его в губы. Я. Знаю, как это неловко и неуклюже выглядело. Как первый поцелуй школьников. Это на правду был мой первый поцелуй с парнем. Но на что-то больше пока не мог решиться. Мне стало стыдно перед Поповым, что я такой мелкий. Что я не могу вести себя по-взрослому. А у него были парни опытные. Однако заниматься самобичеванием мне сейчас не хотелось, и я откинул эти мысли. Ведь на пару секунд нашего взаимного нежного поцелуя впервые за долгое время я почувствовал облегчение. Понимание, что я хотел. И сделал. И не жалею. Ладошки вспотели, и все тело покрылось мурашками. Арсений выглядел неимоверно спокойным, пока мое сердце выпрыгивало из груди. Стук отдавал в виски. Черт. - Я хочу тебе кое-что показать, - с улыбкой сказал Арсений. – Но перед тем… Он положил свою руку мне на щеку, властно притянул меня к себе и поцеловал снова. Отвечая на поцелуй, я готов был поддаваться всему, что он сделает следующим. Потому что я желал этого. И непосредственно желал его. Язык Арсения пробрался ко мне в рот, хотя я вовсе не держал оборону. К черту эту блядскую оборону. Он был таким нежным и мягким, но одновременно таким сильным и доминантным. Попов отклонился за несколько секунд нехотя и быстро пробежался взглядом по моему уставшему, но заведенному выражению лица. - Идем, - шепотом с широкой улыбкой сказал он. А после встал и протянул мне руку. Долго не думая, я накрыл его своей и тоже встал. Слабость тянула меня назад. Лечь. Но я больше не хотел. Не хотел лежать и бояться. Накручивать себя. В кои-то веки мне было плевать, что будет завтра или через парочку дней. Однако мне точно было не плевать на Попова. И мне хотелось с ним идти. Похуй куда. Главное с ним.