[Сынмо] «Наш охотник подозревает тебя, Хёнджин» [Хёнжин] «Понял, буду осторожнее»
[Минхо] «У нас ведь есть его адрес? Думаю, пора познакомиться с этим зубрилой поближе»Напоминание: В попытках скрыть своё истинное лицо вы рискуете, что ваша мечта не узнает вас и пройдёт мимо.
Джисон никогда не приходил на учёбу в таком виде: светлые джинсы, штанины которых подметают и без того чистые полы величественного здания университета, белая футболка с рокерским принтом и расстёгнутая красная рубашка в клеточку. Вишенка на торте — фотоаппарат, висящий на тонкой шее. Ради Айвы Джисон ставит под удар одну из самых ценных масок. — Здравствуйте, преподаватель Ким, — приторно вежливо здоровается Джисон, кланяясь чуть ли не под прямым углом, пытаясь загладить свой непристойный внешний вид наигранной воспитанностью. — Хан Джисон, вы помните про статью, которую должны мне сдать к следующей неделе? — недоверчиво спрашивает преподаватель и поправляет очки с чересчур толстой оправой, заставая Джисона врасплох своим осуждающим образ взглядом. — Конечно, я помню, и у меня есть один вопрос по этому поводу, — Джисон улыбается, решая напасть первым, чтобы преподаватель точно забыл о его внешнем виде. — Я проанализировал рынок Кореи и понял, что тема, которую вы мне дали, не совсем актуальна для него, интереса у общественности она не вызовет и, следовательно, я не смогу засветиться с ней, чтобы претендовать на повышенную стипендию, — медленно, рассудительно говорит Джисон, чуть спотыкаясь для образа неуверенного заучки на паре слов. — Могу ли я взять другую тему? Думаю посоветоваться с преподавателем Паком… — Ну что вы, — тут же перебивает преподаватель. — Конечно, вы можете поменять тему, но я являюсь вашим научным преподавателем, так что с этим вопросом тоже обращайтесь ко мне, если сами выбрать тему не сможете. Но я уверен, что у такого прилежного студента обязательно получится найти стоящую тему. — Спасибо, — смущённо отвечает Джисон, чуть щурясь и провожая преподавателя, неуверенно поджимающего губы, взглядом. — А кто бы сомневался во мне? — шёпотом спрашивает Джисон, приподнимая азартно брови. В общем, такой вид Джисон никогда бы себе не позволил, однако сегодня он отправляется на секретную миссию. Айва… Айва-Айва-Айва… Именно это слово возникает в голове каждый раз, стоит Джисону прикрыть глаза. И каждый раз, когда Джисон произносит про себя это слово, он готов поклясться, что никогда раньше не произносил ничего более приятного. Он уверен, что охотится за гениями. Нет, не просто гениями. Он охотится за профессиональными преступниками, и никогда себе не простит, если упустит их след. — Хван Хёнджин… — произносит Джисон, пытаясь раскусить все секреты, скрывающиеся за столь необычным именем. — Ты мне не нравишься… Совершенно не хочется фокусироваться на скучной паре, когда расследуешь крупнейшее ограбление современной Кореи. Тем более, когда сердце подсказывает, что разум движется по правильному пути. Пусть теория с северными лимонами не подтвердилась, фотографы, которых нашёл Джисон вчера вечером, скинули весьма интересные снимки прямо с места преступления. Джисон прячется за широкой спиной одногруппника, листая аккаунт Хёнджина в инстаграме. С первого взгляда — обычный парень, растущая знаменитость, которой девушки пишут весьма милые комментарии. Однако на тех фотографиях, что раздобыл Джисон, отчётливо видно, как рука выступающего на сцене Хёнджина чуть светится перед тем, как в зале гаснет свет. Возможно, свет от прожекторов был настолько мощным, что бледная кожа просто отражала его. Только вот Джисон в этом совсем не уверен. Чанбин просил не строить теории, но Джисон чувствует, что нужно проверить Хван Хёнджина. Поэтому сегодня сразу после нудных пар Джисон собирается посетить его студию. Просто посмотреть со стороны и, может быть, совсем немного проследить за танцором до дома. Хёнджин занимается на противоположной от апартаментов Джисона стороне Сеула, переодеться студент не успел бы, если бы даже очень захотел, и именно по этой причине он пришёл на учёбу весьма в нестандартном для него виде. Притвориться фанатом-фотографом — лучший вариант. К тому же у Хёнджина их за последние пару лет развелось достаточно. — На этом лекция закончена, можете быть свободны, — оповещает преподаватель, и Джисон, схватив изношенный рюкзак, выбегает из аудитории первым. Ему есть куда торопиться. Он бежит, запинаясь, заползая в автобус, маршрут которого посмотрел по дороге до остановки. Раньше Джисон не поверил бы, что по собственной воле залезет в общественный транспорт, но ни толпа потных людей, ни крутые повороты, заставляющие Джисона овладевать искусством левитации, не остановят его сейчас на пути к цели. Всё, о чём думает Джисон в эту секунду, — победа над Айвой. Раз Чан сказал, что это одна из самых опасных группировок, которые он знает, Джисон считает своей обязанностью справиться с ними как можно скорее, чтобы все увидели его превосходство. Только стоя у входа в здание, где занимается Хёнджин, Джисон может спокойно выдохнуть и насладиться моментом, поглаживая ладонью отбитую от ударов фотоаппарата во время бега грудь. Синяки точно останутся, однако они окупятся раскрытым делом, Джисон верит в это, стиснув белоснежные зубы. «Хёнджин-Хёнджин-Хёнджин, я достану правду о тебе… Я выиграю, точно выиграю…» — парень обводит взглядом стоящих возле здания людей, пытаясь найти кого-то похожего на фотографа, чтобы пристроиться к нему и не выглядеть странным одиночкой. Только вот вокруг стоят либо курящие танцоры, либо девушки, пришедшие повизжать от милого вида восходящих звёзд, и от них много информации не получишь. — Хотя… — Джисон ухмыляется, услышав, как группа молодых девушек возле него произнесла заветное имя. — Он потрясающий! Вчера встретила его в кафе и он разрешил сделать селфи! — радостная молодая особа с выкрашенными в розовый цвет волосами держит в руках телефон, хвастаясь, видимо, фотографией с Хёнджином перед подругами. — Ничего себе… — вздыхает другая девушка. — Его лицо идеально даже без косметики! Джисон поправляет ворот рубашки, натягивает улыбку во все зубы и по-лисьи осторожно подходит со стороны. Будь у него хвост, он бы определённо ласково махал им, лишь бы девушки заговорили с ним. Образ обаятельного загадочного парня ему доводилось применять уже не раз, и к счастью, в него он научился вживаться моментально. — Дамы, — Джисон немного кашляет, чтобы привлечь внимание девушек, что у него выходит хорошо, и он получает четыре пары заинтересованных в нём глаз. — Я начинающий фотограф. Вы ведь фанаты Хёнджина? — Да-да, Хван Хёнджина, — отвечает розововолосая девушка. — Если скажете мне как можно больше информации о том, в каком кафе и с кем вы его видели, пришлю лучшие снимки с сегодняшней тренировки вам на почту, — в улыбке чуть оголяются клыки, а ресницы невинно хлопают, как у маленькой девочки, которая просит у взрослых конфетку. — Ну… — Джисону протягивают телефон с раскрытой фотографией. — Кафе недалеко отсюда, квартал налево. Довольно популярное место. А был он там с другом, наверное, таким красивым, с осветлёнными волосами под капюшоном. Но этот друг молчаливый, в телефон почти всё время смотрел или оглядывался по сторонам, будто шугаясь всех вокруг. Девушка задумывается, пытаясь вспомнить больше деталей, но ей тут же помогает её миловидная подруга, держащая её за руку. — Ты ещё говорила, что Хёнджин ему что-то шептал! — Точняк! Хёнджин сказал ему: «Ты из дома почти не выходишь, закажи что-нибудь вкусное». — А зачем это тебе, кстати? Сталкеришь? — все четверо смотрят с открытым недоверием в глазах, а Джисон лишь усмехается. — Типа того, — и достаёт из кармана давно забытый мятый чек и подмигивает. Девушки со счастливыми улыбками забирают несчастную бумажку, а Джисон открывает заметки в телефоне и точно, слово в слово, записывает только что сказанное. Никогда не знаешь, какая информация тебе пригодится на следующем шаге. — Держи, — Джисон забирает чек у девушек и кладёт в карман. Вокруг подтягивается всё больше народа. Найти напарника ещё не помешает, поэтому Джисон, прощаясь с девушками, снимает с лица натянутую улыбку и оглядывается вокруг в поисках хоть кого-нибудь, у кого может быть больше информации. Только вот не получается, люди вокруг то ли не замечают, то ли просто игнорируют. И Джисона это начинает раздражать. Вдалеке появляется силуэт и слышатся девчачьи визги. Джисон обреченно вздыхает, щурится и видит уже знакомый силуэт Хёнджина. Кажется, на глазах от идеальной внешности скоро появятся мозоли, ведь Джисон все пары просидел, пялясь на это аккуратное лицо и сексуальное подтянутое тело. Только вот в жизни он более… уставший? Джисон подбегает к толпе людей с фотоаппаратами и телефонами, нечаянно задевая кого-то плечом, и начинает снимать подобно остальным. — Извините, вы обронили, — Джисон чувствует касание чьей-то руки и резко оборачивается, прожигая незнакомого человека взглядом. Лицо кажется вовсе не незнакомым. Молодой парень с очками на носу, худой, волосы тёмные и пушистые, а улыбка чересчур слащавая, широкая, от которой в дрожь бросает неимоверно. Джисон замирает, открыто разглядывая лицо напротив и пытаясь вспомнить имя, которое вертится на кончике языка, издеваясь и убегая всё дальше. — Спасибо, — неуверенно отвечает Джисон и забирает чек, который вылетел из кармана во время столкновения. — Мы с вами раньше… не встречались? — Всё возможно, — парень продолжает хитро улыбаться, осматривая Джисона с головы до ног и обратно, а затем пропадает в верещащей толпе. Джисон ещё несколько секунд пялится в его сторону, не может понять, что только что произошло и почему совершенно чужой человек кажется подозрительно знакомым внешне. Безуспешно. Поэтому он просто встряхивает голову, отгоняя лишние мысли в сторону, и возвращается к Хёнджину, который уже почти вошёл в здание. Состоящая практически из одних девчонок толпа плетётся за ним внутрь, и Джисону это лишь на руку, ведь и охранник внутри оказывается человеком уставшим от настойчивых фанатов, поэтому пропуски не требует, и на тренировку фанатам смотреть разрешают. В холле перед стеклянной стеной даже стоят специально подготовленные стулья и куллер. Там Джисон и находит своё место на ближайшие два часа, садится прямо на пол и готовится следить за каждым движением Хван Хёнджина. Лишь девушки вокруг шумели, восхищаясь красотой Хёнджина и отвлекая от наблюдений. Он идеальный! Потрясающий! Невероятный! А вот Джисон знает, как никто другой знает, что идеальных людей не существует. И Хёнджин не исключение. Джисон может сказать даже больше: Хёнджин слаб. Слаб настолько, что если бы Джисон арестовал его сейчас, у танцора не было бы и шанса на побег. Потерянный взгляд, уставшее от бесчисленных тренировок тело и дрожь. Джисон никогда раньше не видел, чтобы людей трясло так сильно. Каждый раз, когда Хёнджин падал и пытался встать, ему будто что-то мешало, что-то давило на спину и забирало все силы. Будто Хёнджин не просто танцевал, он боролся. Боролся с самим собой. А у псевдо-фотографа-полицейского, вновь и вновь делающего снимки, появлялось всё большее желание познакомиться со своим подозреваемым поближе. Тело танцора таит необычайное количество тайн — это очевидно. Возможно, в лаборатории по изучению Особенных Хёнджин прославился бы не меньше, чем в искусстве. Закинув голову назад, Джисон может пока что лишь мечтать о слезах и мольбах его врага. Однако совершенно скоро всё изменится, он уверен. — Наш охотник пытался проследить за Хёнджином до дома? — спрашивает Минхо, озадачено смотря на Сынмина, только что упомянувшего Джисона. — Да, мы еле смотались от него… Такой настырный. — Раздражает меня до жути, — шикает Минхо и поднимается со стула, срывая джинсовку с вешалки у выхода. — Пойдём. Он скоро будет дома, хочу навестить его. — Разве мы не хотели с ним поиграться? — Сынмин вопросительно выгибает бровь. — Да и не похоже, что слежка за Хёнджином приблизила его к нам. Дело близится к ночи. И Сынмин не в силах скрывать то, что он очень устал и совсем не против лечь в мягкую кровать и зависнуть за какой-нибудь слезливой дорамой на пару часов. Он вернулся домой с Хёнджином совсем недавно, сделав пару кругов пешком по району, где находится его студия, чтобы сбить Джисона со следа. Если не брать в расчёт уставшие от непривычной нагрузки ватные ноги и банальное нежелание тратить время на приставшего к ним охотника, то Сынмину остаётся прикрываться лишь тем, что Минхо сам говорил ранее. Однако лидер лишь ухмыляется, давая понять, что отлынивать от работы не получится. — Но он первый, кто подозревает Хёнджина, верно? Я просто познакомлюсь. Своих врагов нужно держать близко, слышал о таком? — Да, но ты не думаешь, что будешь слишком близко, если завалишься ни с того ни с сего к нему домой? — спрашивает Сынмин, всё ещё надеясь пролежать до утра на диване. — Но ты ведь мне поможешь? — Не-а, — Минхо многозначительно молчит, а Сынмин, читая его умоляющие мысли, закатывает глаза. — Ладно, я пойду с тобой. — Хороший мальчик. Мы просто отомстим ему. Слежка за слежку. Сынмин недовольно кривится, но выбора у него все равно особо нет. Минхо — его лидер. И так уж заведено, что лидерам противостоять не следует, иначе сладко никому не будет. Особенно, если лидер — Минхо, который имеет полное право испепелить любого, кто его не ослушается. Конечно, Минхо так не сделает, но рисковать и проверять Сынмину почему-то совсем не хочется. — Он скоро вернётся. Судя по камерам, в офисе Танпопо зависает, а он закрывается, — Минхо опускает взгляд на сияющие наручные часы, — через десять минут. Так что будь добр, поторопись. Сынмин устало вздыхает, поднимаясь с нагретого места, и плетётся к вешалке. Минхо чуть кашляет, поторапливая, а младший нарочно медленно накидывает на себя чёрную кофту с капюшоном и суёт ноги в изношенные кроссовки. Минхо тоже зашнуровывает массивные ботинки потуже. Он знает, что Сынмин хороший парень, только зависимый от телефонных игр. Родители от него отказались, узнав о его особенности, но убивать или сдавать полиции не стали. Дали немного денег и времени, чтобы исчезнуть из их жизни. Такая редкая способность, как сила воздуха, дорого ценится в рядах Особенных. Однако Сынмин всё ещё добрый сердцем ребёнок: он не хочет убивать. За время своего странствования по городу он натыкался на разные группировки и банды, большинство из них занимались нападениями и грабежами, в результате которых страдали или погибали ни в чём не повинные люди. Подобный расклад ему не нравился, хотя в грабежах он мог бы иметь огромный успех. Сынмин нашёл Минхо сам относительно недавно. Он наткнулся на него, когда тот делал чертёж здания, на которое потом они совершили нападение уже вместе. Группировка Минхо отличается от остальных, которые Сынмин встречал до этого, поэтому он так быстро привязался и к ворчливому лидеру, и к целям, и к остальным членам Айвы. Их мораль проста, как день: они грабят нечестных людей и раздают деньги нуждающимся. Никого и никогда не убивают. Играют и веселятся, как дети. Но уже совсем скоро всё изменится. Выждать жертву у его же дома кажется самым лучшим вариантом. Минхо стоит лишь показать свою визитку охраннику, у которого от удивления челюсть виснет, и убедить его в том, что столь уважаемому человеку есть чем заняться в здании, где проживают в основном дети миллиардеров. Сынмин, увязавшийся за своим лидером, сияет всей душой и телом, проникая в роскошное здание. Он никогда не был в подобных местах раньше. — И всё же, Минхо, зачем мы здесь? — Отец Джисона — бизнесмен, довольно влиятельный и богатый. Деньги зарабатывает честно, репутация хорошая, его нет в списках наших целей, — Минхо задумчиво хмыкает. — Мне просто интересно, почему сын такого богача работает в полиции? — И вправду странно, — соглашается Сынмин. — У Джисона почти отличная успеваемость. Родители должны им гордиться. — Хочу посмотреть, как он живёт. Пока что только это. Ничего более. Просто посмотреть. «И, возможно, немного подшутить, подпугнуть,» — проносится в уме навязчивая мысль. Разумеется, Минхо не боится Танпопо. Он знает об этом офисе практически всё, знает и Кристофера, и Суджин, И Чанбина, следит за ними время от времени, слишком сильно не приближались, чтобы не раскрыть своё лицо. Только вот с появлением Хан Джисона в Танпопо на сердце у Минхо неспокойно. Уж слишком знакомым ему кажется невинное лицо зануды. Нужно лишь вспомнить, посмотрев ему в глаза, чтобы тревога прошла… Усевшись на мягкий диван в холле возле барной стойки и рассматривая ночной город, виднеющийся из панорамного окна, Минхо чуть не засыпает в ожидании. Джисон задерживается, а он не спал несколько дней, собирая информацию о новых целях Айвы, проверяя необходимые документы и связываясь с сильными группировками Особенных для предстоящей коллаборации. Уже на следующей неделе они вновь сотрясут все новостные порталы Кореи, по-настоящему захватят внимание людей и заставят их говорить об Особенных, заставят вспомнить о существовании кого-то помимо себя и больше никогда не забывать. А что ещё важнее — Минхо заставит их понять, что есть обычные люди, заслуживающие более жестокого наказания, чем Особенные, которые даже не выбирали становиться теми, кем являются. Это лишь часть огромного плана, но такая неотъемлемая. А вот на лице Сынмина, шумно играющего в игру на смартфоне, не видно ни капли усталости. Чересчур энергичный добрый ребёнок, лишившийся детства, как и все Особенные. Минхо не может упрекать его в чём-либо. Часы пробивают полночь, и слышатся лёгкие пританцовывающие шаги. Минхо мотает уставшей головой, отпугивая окружающий разум сон и щурится, рассматривая уже знакомое глупо улыбающееся лицо. На Джисоне надет весьма нестандартный для заучки наряд, и это немного вгоняет в ступор — Вот тебе и зубрила, — с улыбкой произносит Сынмин, когда рот Минхо неосознанно открывается от увиденной картины. Минхо никак не ожидал увидеть джинсы, рваные на избитых коленях, и рубашку, застёгнутую лишь на пару пуговиц посередине. Зрение у Минхо хорошее, даже слишком: он видит, насколько промокла футболка под этой рубашкой, видит мокрые от дождя волосы, которые Джисон умело зачёсывает рукой назад, неспешно проходя мимо рассевшихся на диванах незнакомых людей и скрываясь за углом. — Идём, — бросает Минхо и направляется прямо за целью. Джисон, пританцовывая, входит в первый попавшийся лифт и уезжает к себе на этаж. Минхо выглядывает из-за угла, чтобы увидеть, на каком лифе уехала их жертва, и выходит к ним. Они ждут, пока электронные цифры над уехавшим лифтом остановятся на цифре семнадцать и забегают в соседний лифт, стоящий на первом этаже. — Ускорь его, — просит Минхо и хватается за поручень, ведь прекрасно знает, на что способен Сынмин. На семнадцатом этаже лифт оказывается уже через восемь секунд с чуть искривлённом от шока звоном, оповещающем о прибытии. Дверь неторопливо раскрывается, и Минхо вновь видит Джисона, уже лазающего в сумке в конце коридора, по-видимому, в поисках ключей. — Сможешь выронить из его сумки что-нибудь? Я ведь хочу зайти в гости, а без повода как-то некрасиво. — Подожди, — Сынмин сосредотачивается, прикрывая глаза, и указательным пальцем роется в сумке сквозь воздух, ища что-нибудь подходящее. — Кошелёк подойдёт, или лучше паспорт? — Паспорт. Сынмин резко дёргает кистью, когда Джисон, нашедший наконец ключи, заходит внутрь своей квартиры, и из его сумки успешно вылетает паспорт и плавно приземляется на блестящий мраморный пол. — Твои навыки улучшились, — Минхо довольно улыбается. — Я же не без дела сижу, пока ты работаешь, — цокает Сынмин, но щёки его заметно покрываются румянцем. — Ты уверен, что мне не нужно идти с тобой? — Уверен. Если что, я позову. Сынмин кивает и радостным от похвалы шагом направляется на диван возле окна. Слежка за Хёнджином ничем примечательным не закончилась. Джисон не успел даже увидеть, куда он исчез после пары поворотов, словно испарился, скрылся, как профессиональный ниндзя. Однако кое-что Джисон понял точно: Хёнджин слаб, и слабость эта могла появиться из-за особенности. Поэтому парень решил не терять времени зря и отправился в Танпопо, просидев там до самого закрытия, пока Чан его не выгнал. Джисону выделили его отдельное рабочее место и доску, в центре которой теперь красуется фотография Хёнджина, а от неё расходятся красные нити. Раз для всех дело зашло в тупик, Джисон может позволить себе строить теории дальше. Забавно, еще несколько дней назад Джисон ненавидел тот факт, что ему придётся работать, а сейчас он не представляет жизнь без Танпопо. Словно это то, ради чего он жил всё это время. Теперь, проходя в глубь своей комнаты в мокрой рубашке фотографа, всё, что хочет Джисон — это включить расслабляющую музыку и отдаться лёгкому чувству наслаждения, растворяясь в бездумных движениях и кружась, не скрывая улыбку. Джисон мечтал об этом весь чёртов день. Работа, которой Джисон готов отдаться целиком, вовсе не утомляет. Она раззадоривает, расслабляет, заставляет работать головой и хотеть работать телом. В Танпопо Джисон себя чувствует нужным. Кажется, что он никогда не чувствовал себя таким нужным, как сейчас. И от этой мысли у парня голова идёт кругом. Это азартнее, чем покер. Это сексуальнее, чем любая работа самой известной порноактрисы. Это лучше, чем последние семь бесцельно прожитых лет. Джисон чувствует эйфорию, возбуждение и невероятное желание показать всему миру, на что он способен, когда не надевает маску. Подходя к зеркалу, он расстёгивает пуговицы рубашки, расправляет плечи и достаёт телефон. Снимок. Футболка поднимается чуть вверх, оголяя торс, а палец касается мокрого тела, чувствуя, как оно вибрирует от радостного дыхания. … второй, третий, четвёртый снимок… Джисону нравится позировать, нравится осознавать, что он красив, нравится думать о том, что он может привлекать других. Всегда быть послушным сыном и прилежным учеником утомительно. Хочется, чтобы любили не только за знания уравнений или за то, что до конца съел кашу. Любить должны за душу, даже если она не совсем чиста. Джисон стягивает с себя рубашку, скидывая её на пол, а следом избавляется и от футболки, плавясь под тёплым освещением. Музыка проникает под кожу, вибрирует на одном уровне с душой, и Джисон, прикрывая глаза от наслаждения, неосознанно подпевает. — One way or another I'm gonna find ya! Ещё несколько снимков... — I'm gonna getcha getcha getcha getcha! — Джисон трясёт головой в такт, забывая о существовании соседей, которые могут спать в столь поздний час. — Так или иначе, я заполучу тебя! За дверью слышаться шаги, но какое Джисону дело? Он живёт один, гостей не ждёт, и лишь шире разводит колени на полу, делая всё больше сочных снимков, благодаря приглушённому освещению не нуждающихся в обработке совершенно. А Минхо тем временем стоит за дверью, раскрыв паспорт Хан Джисона и рассматривая забавную фотографию, половину которой занимают слегка пухлые щёки, и слушает мелодию и голос из-за чуть приоткрытой двери. Видимо, Джисон так устал, что забыл её закрыть. Но так даже лучше. Минхо любит эффект неожиданности. Один шаг вперёд и дверь бесшумно открывается, а глаза падают на Джисона. Того самого зануду в очках с фотографий, которые были показаны Минхо. Джисон дёргается, закрывая тело руками, и отпрыгивает от зеркала за секунду. Глаза больше обычного в два раза, смотрят с открытым удивлением и недопониманием. А у Минхо уголки губ поднимаются от раскрывшейся — во всех смыслах этого слова — перед ним картины. Он зачёсывает волосы, мешающие обзору, назад, осматривает Джисона с головы до ног и обратно, довольно улыбаясь и чувствуя, как внутри загорается пламя. — Вы… кто? — Джисон стоит прямо, голос его совсем не дрожит, звучит даже немного дерзко. Сосед? Папин знакомый? Какой-то важный человек, который не должен был увидеть то, что только что увидел? Джисон не знает, как реагировать, какую маску надеть. От осознания того, что на него смотрит незнакомый, но чертовски красивый парень, сердце колотится, как бешенное. Рост чуть выше его, плечи широкие, и брови, «о, эти могучие брови…». Однако именно такие моменты Джисон ненавидит больше всего. Потому что снова нужно натягивать маску и играть недотрогу, даже если настоящий Хан Джисон улыбнулся бы незнакомцу в ответ, приподнял бы вызывающе бровь и никогда бы не стал закрывать своё тело от изучающего взгляда. Минхо усмехается, не сдержавшись, и медленно подходит к Джисону почти вплотную, оставляя между их глазами расстояние в пятнадцать сантиметров. Чтобы Джисон увидел это. Увидел огонь в глазах и при следующей их встрече узнал обжигающий блеск моментально. И Джисон смотрит, запоминает, не двигаясь с места, не шелохнувшись от горячего дыхания, обжигающего его губы, и от проникающего в душу взгляда. Джисон смотрит в эти безумные глаза, видит пламя, но он не боится этого пламени совершенно, выдыхая через рот, чтобы остудить незваного гостя хоть немного. Подсознанием Джисон понимает, что стоит бежать, а вот сердцем он прочно закрепляется за незнакомца, кажущегося достойным. Достойным соседом. Достойным собеседником. Достойным противником. Джисон не думает ни о чём, кроме того, что человек, стоящий напротив него, есть тот самый человек, который достоин встретиться с настоящим Хан Джисоном. Без масок и лишних любезностей. И Минхо, прикладывающий паспорт в холодной обложке к раскалённой груди Джисона, от чего тот на секунду задерживает дыхание, думает то же самое. — Так вот ты какой, — Минхо неосознанно облизывает нижнюю губу. — Хан Джисон… тот самый Хан Джисон. Джисон чуть дёргает уголком губ и приподнимает брови, забирая паспорт в свои руки, но от глаз напротив не отрывается. — Полагаю, я тоже должен знать ваше имя, — нагло заявляет младший. — Иначе почему ваш тон схож с тоном какого-нибудь моего давнего знакомого. — Не надевай маску культурного человека, эта речь совершенно тебе не к лицу, — Минхо опускает взгляд чуть ниже. — И не к телу. Джисон ошеломлённо вскидывает брови, чуть улыбаясь. Его раскрыли, спалили в пух и прах. Значит, нет смысла даже пытаться притворяться кем-то иным. Джисон перекладывает паспорт в одну руку, а свободной касается чужой рубашки, поправляя и без того идеальный ворот. Его взгляд опускается на накаченные плечи, а нос в полной мере может вдохнуть странный дурманящий одеколон. В груди сердце с ума сходит, пока тёмный силуэт в деловом костюме и с шикарными бёдрами даже не думает отдаляться. Джисон не двигается с места, сжимает паспорт в руке, запоминает в загадочной внешности как можно больше деталей. Этот гость точно не сосед, точно не папин знакомый. Этот гость — кто-то, кто знает Джисона настоящего. — Незнакомец врывается ко мне в комнату ни с того ни с сего, — Джисон мелко мотает головой, поднимая взгляд на горящие глаза и опуская руки. — Говорит, что мне к лицу, а что нет. И что же я должен сделать с ним? Минхо делает шаг назад, осматривая комнату и продолжая усмехаться, стоит взгляду упасть на интересные вещи вроде поводка или розовых наручников. Джисон же, чувствуя, как в груди копится страх вперемешку с азартом, незаметно берёт со стола ножницы и выставляет их перед собой. — Что ты собираешься делать? Подстригать меня? — спрашивает Минхо, особо не пугаясь, лишь спокойно пятясь в сторону двери. — Я могу отстричь кое-что подороже волос, — заявляет Джисон. — Начну с дурацкого галстука и верхних пуговиц, если тебе интересно. Минхо улыбается, сжимая зубы. «На сегодня этого достаточно», — проносится в мыслях. — Ещё увидимся, Хан Джисон, — шепчет он сквозь них. — Ходи и оглядывайся! — кричит Джисон в спину незнакомца. Слышится хлопок входной двери, и Джисон опускает руки, собираясь с мыслями. «Кто это, чёрт его возьми, был?» — спрашивает он сам у себя, но бесполезно. В памяти не осталось ничего, кроме горящих глаз. Ни цвета галстука, ни длины волос, ни ширины плеч. Джисон не может вспомнить лицо, на которое смотрел так долго. Лишь глаза, наполненные пламенем, и ничего больше. Но ему определённо это понравилось. Продолжение следует…