[Прекрасная Суджин] «Чан, мне кажется, что я знаю кое-что действительно важное» «Позвони мне» «Позвони, пожалуйста, мне страшно»
Найти недорогую квартиру недалеко от Танпопо и привезти в неё вещи всего за два часа оказалось задачей гораздо более сложной, чем уговорить Чана на сотрудничество с Минхо. Однако Джисон принял решение: заселиться хоть куда-нибудь, лишь бы не спать больше на жёстких пружинах. А добрая тётушка в жилом и более менее чистом районе любезно согласилась заселить нового жильца в свою квартиру. Возможно, это лишь очередной подарок судьбы, и Джисон чертовски за это ей благодарен. Только вот в мыслях прочно поселился Минхо. Джисон не раз уже ловил себя на том, что о чём бы он не задумывался, все его размышления приходят к огненному Особенному, словно там намазано мёдом. Даже сейчас, собираясь на праздник к отцу, Джисон думает не о новых связях, которые может там завести, а о том, что Минхо выглядит раздражающе шикарно, когда руководит кем-либо. У него определённо есть талант быть лидером. И присущая ему серьёзность вперемешку с чувством привязанности и желанием нелепым выиграть. Именно это сводит Джисона с ума и вызывает злость с восхищением. Минхо плохой, определённо плохой парень, потому что им руководит жажда расправы, и Джисон хочет, чтобы Минхо показал свою злость во всей красе, а не прятал её за маской «героя». Джисон всё детство упорно выводил этого мальчишку из себя, но теперь сделать это не так просто. Джисон хочет, чтобы Минхо был в его руках, как раньше: чтобы в любой момент можно было дёрнуть за ниточку и вывести его на эмоции, которые он тщательно пытается скрыть. Бальзам соскальзывает с губ, когда мысли снова уходят вдаль, где им особенно хорошо. Злит, что собственные мысли дразнят, не спрашивая разрешения. Плевать. Джисон выиграет Минхо так или иначе.[Начальник] «Джисон, ты сегодня занят?»
В ресторане, типичном для проведения крупных застолий и мероприятий, шумно до лёгкой вибрации в груди. Кругом ходят солидные мужчины в дорогих костюмах с женщинами под руку и здороваются друг с другом, натягивая лживые улыбки и явно скрывая зависть, когда видят часы на других руках чуть дороже. Джисон ненавидит подобные мероприятия. Однако отца подводить сегодня совсем не хочется. Минхо говорит о том, что смерть идёт по пятам, поэтому Джисон хочет, чтобы его родители почаще видели его. Ведь каждый день может стать последним. Уходить на тот свет, находясь в ужасных отношениях с родственниками невыносимо обидно. — Здравствуйте, — Джисон тоже натягивает приторную улыбку, здороваясь с совершенно незнакомыми ему людьми и поправляя галстук, завязанный далеко не рукой профессионала. Джисон вообще ненавидит галстуки, если они завязаны туго под воротом рубашки. — Сынок! Наконец-то ты здесь, — Джисон видит маму, идущую к нему на высоких каблуках с вытянутыми вперёд руками. Подозрительно добрая и румяная, а судя по весёлым глазам — уже успела выпить. Джисон улыбается ей в ответ, обнимая так крепко, как не обнимал никогда. — Привет, мам, — усмехается он, когда рука матери чуть треплет по волосам и заставляет очнуться. — Пойдём к отцу, поздороваешься, — зовёт женщина, а Джисон кивает в ответ. Он так отвык от этого. От того, что нужно сдерживаться и всегда держать спину прямо, а шаги отмерять ровно, словно по линеечке. Джисон даже врагу не пожелал бы такой жизни. Жизни, где от каждой упавшей реснички может испачкаться твоя репутация. Подходя к столику с напитками, возле которого стоит отец, Джисон чувствует запах дорогих духов, кажущийся невероятно знакомым. И чистые блестящие ботинки, идеально выглаженные брюки, пиджак без единой пылинки и рубашка, застегнутая до последней пуговицы, беспощадно скрывающая вид, что таится под ней… Джисон поднимает взгляд выше и видит лицо Минхо, как никогда счастливого и довольного собой. А судя по улыбке на лице отца, ещё и сообразительного. Отец в целом улыбается Джисону редко. Даже тяжело вспомнить, когда он делал это искренне в последний раз. И улыбка на лице мужчины натянута вовсе не для сына. Всё для Минхо. Всё для человека, общение с которым может быть выгодно. — Джисон, сынок, а я вот с твоим начальником как раз беседую, — бодро заявляет мужчина, хлопая ладонью по широкому плечу Минхо. Минхо усмехается, трогая пальцами переносицу, лишь бы не сорваться на громкий смех, а затем, выдыхая, протягивает Джисону руку, а тот, переступая нервно с ноги на ногу, жмёт её, чувствуя сильную хватку и сарказм, переполняющий старшего. Минхо играет бровями, нарочно показывая своё превосходство, а Джисона это злит неимоверно. Он так и знал, что нужно было попросить маму держать в тайне место его «работы». — Господин Ли говорит, что ты отлично справляешься со своими обязанностями, — видно, что Минхо отцу уже все уши прополоскал, а Джисону остаётся лишь неловко улыбаться и кивать, словно его не научили разговаривать со взрослыми. — Да, Джисон действительно один из лучших моих работников, — подливает масла в огонь Минхо, смотря хитро на Джисона, еле держащего себя в руках. — Спасибо, — шепчет Джисон, сводя от потерянности брови и поджимая губы. — Горжусь тобой, сын! — радостно заявляет отец. — Я был уверен, что все слухи про тебя — это выдумка, и что на самом деле ты воспитанный и ответственный юноша, у которого впереди долгая успешная и богатая жизнь. — Разумеется, — Минхо хлопает в ладони. — Ваш сын прекрасно воспитан и всегда соблюдает субординацию. Наверное, он очень похож на своих родителей. Тошнит. Джисона тошнит от этих лживых слов. Но стоит только подумать, что Минхо их говорит нарочно, чтобы вызвать стыд, чтобы подразнить и вывести из себя, Джисону становится легче. В этой борьбе они равны. И пусть Минхо бросается едкими словами сейчас — потом ему же за них и платить. Когда они останутся наедине, Джисон покажет ему, кто здесь на самом деле главный. — Более приличного юношу я никогда не встречал… — чуть сбавляет тон, поворачивая голову на Джисона, неестественно вздрогнувшего от последней фразы. Приличный юноша… — Иди ты… — шепчет Джисон Минхо, своими словами уже переходящему черту разумного. Мать с отцом переглядываются, обмениваясь улыбками, а затем шепчут друг другу что-то, забывая про то, что стоят не одни. Минхо в эту секунду меняется в лице, становится более спокойным, настоящим, серьёзным. «Ты сильно занят?» — спрашивает он у Джисона, на что младший мотает головой. — Я прошу вас простить, но мне придётся украсть вашего сына ненадолго. Уверен, вы хотите поговорить со всеми своими гостями, — Минхо не дожидается ответа, лишь видит, как мужчина собирается кивнуть, и силой тянет Джисона в сторону от толпы. — А ты ужасный сын. Хоть раз родителям правду говорил? Джисон в ответ лишь цокает, послушно идя туда, куда тянет Минхо. Старший оглядывается по сторонам, убеждаясь, что за ними никто не следит, и выходит за белые двери, ведущие в коридор, где обычно передвигается персонал, а затем запихивает Джисона в первую же попавшуюся дверь, которая, как и предполагалось, оказывается кладовкой со швабрами, тряпками и прочими моющими средствами. Джисон врезается в полку позади, чуть шипит, но сразу приходит в себя, усаживается на неё, чтобы хоть здесь быть выше Господина Ли Минхо, закрывающего дверь на защёлку. — Во-первых, я притворяюсь твоим начальником, только потому что это отчасти правда, — шепчет Минхо, а улыбка с его лица медленно сползает. — Но ещё хоть раз приплетёшь меня к своей лжи, — Минхо подходит ближе, приближаясь к уху Джисона. — Я перестану быть хорошим. Понятно? Джисон почти испаряется от удовольствия, которое приносит ему последняя фраза, обещая себе, что отныне будет приплетать Минхо ко всей своей лжи. — А я думал, мы на одной стороне, — тянет Джисон, кладя ладони на широкие плечи и вытягивая губы трубочкой. Он ни за что не позволит Минхо издеваться над ним и оставаться безнаказанным. Джисон готов поклясться, что чувствует жар чужого тела как никогда хорошо. Минхо зачёсывает волосы назад, наблюдая, как Джисон в ожидании следит за каждым движением. В любую секунду он может коснуться раскалённой кожи, потому что кажется, что она светится от огня внутри Особенного, но из последних сил сдерживает себя. Минхо хмыкает, хватая Джисона за галстук, чтобы затянуть его потуже, и также хлопает по плечам. Пусть даже голова младшего на пару сантиметров выше в эту секунду, Минхо знает, на какие точки давить. — Мечтай, — мяукает он с улыбкой. — Я тебе не доверяю, Хан Джисон. Джисон усмехается, смотря на огонь в глазах старшего. В темноте пламя сияет гораздо ярче, чем в светящемся золотом зале ресторана. И от слов, произнесённых Минхо, на душе так приятно, что тошнить тянет. Джисон ни с кем ещё не чувствовал себя собой. Смотрит прямо в душу. В то место, в которое Джисон никогда и никому заглядывать не позволял. — Ты должен мне желание, помнишь? — шёпотом спрашивает Джисон. — И что же ты хочешь за своё жульничество? — Минхо вскидывает брови, наклоняя голову в бок и расставляя руки по бокам от бёдер Джисона, потому что хочется. — Выиграл меня обманом и гордишься. — Это не жульничество-о-о, — тихо произносит Джисон, специально растягивая последнее слово и слыша, как Минхо сглатывает, видя, как напрягаются его губы в ожидании ужасного. — Это называется работающие мозги. Джисон мог бы разозлиться, мог бы загадать что-нибудь мерзкое и наглое, однако в голове пустота. — Я просто напоминаю. Чтобы ты не забыл, что сейчас ты находишься в моих руках, — Джисон расплывается в улыбке, спрыгивая со стола и прижимаясь телом к телу Минхо, якобы ненароком. Ладонями он касается накаченной груди сквозь рубашку. — Если это всё, то я пойду. Минхо не собирается уступать дорогу или отходить, он встаёт перед младшим, отрезая путь к выходу. — Стоять. Я тебя не просто так позвал, — и достаёт из кармана телефон с раскрытыми фотографиями. — Поможешь мне подслушивать разговоры, — не спрашивает, утверждает. — Чьи? — Джисон быстро отходит от предшествовавшего разговора, впрочем, как и Минхо, и с интересом разглядывает фотографии. — Ли Домин, Пак Шинук, Чхве Томас. Все занимаются коррупцией, но нужно узнать ещё что-нибудь интересное, — Минхо смеётся. — Ты же у нас мастер шпионажа. Джисон закатывает глаза и снова смотрит на фотографии мужчин, незнакомых лишь с первого взгляда. Одного он определённо видел дома у родителей, о втором рассказывал его отец, когда речь заходила о выгодных сделках. А вот третьего Джисон тоже где-то видел. Только вот точно не на работе у отца. — Чхве Томас… знакомое лицо, — Джисон достаёт свой телефон из кармана и открывает Твиттер. — Вот. Он мой читатель. Это он слил фотографии родителям… — Ничего себе, у нас сегодня здесь фанвстреча? — Оу, так ты признаёшь, что мой фанат? — Я скорее умру, — усмехается Минхо, забирая телефон из чужих рук и просматривая профиль. — Даже фейковый аккаунт не создал, идиот, — а затем заходит обратно в переписку. — Так он у тебя постоянный клиент… — Эй, — Джисон забирает телефон обратно. — Ты и так много уже бесплатно посмотрел, хватит пялиться. — Если я захочу, то увижу всё ещё не один раз, — Минхо бьёт пальцем по носу Джисона. — Задание ты получил. Вперёд работать. Удар по носу выводит из строя на секунду. Джисон мотает головой, чувствуя, как Особенный отдаляется, и хватает его за руку. — Минхо. — Чего ещё? — Дай мне свой номер. — Чтобы связаться со мной, сначала позвони моему секретарю или администраторам. Ой! Ты же и есть мой «администратор», — Минхо смеётся и машет ладонью, разворачиваясь и направляясь к двери. — Осторожнее только будь. Джисон наклоняет голову, почёсывая бровь и стараясь сдержать чересчур широкую улыбку. Почему после общения с Минхо появляются эти странные ощущения? Словно кто-то щекочет солнечное сплетение изнутри, делая каждую клетку тела уязвимой, а мозг отказывается сопротивляться, получая лишь наслаждение. Это слаще, чем азарт, но если бы Джисон мог, он бы воткнул себе в грудь нож и вырезал негодяя, щекочущего солнечное сплетение. А потом скормил его собакам. Подождав пару минут, чтобы не выглядеть подозрительно, Джисон выходит из кладовой и возвращается в зал, где всё также звучит приглушённая музыка, а люди разговаривают обо всём вокруг. Джисон оборачивается по сторонам, надеясь увидеть Минхо неподалёку, однако это уже сродни невозможному. Особенный быстро убежал и слился с толпой. К счастью, Джисон видит родителей, которые, словно по заказу, разговаривают с Чхве Томасом и ещё двумя бизнесменами посреди зала. Чхве Томас — видный мужчина для своего возраста, ухоженный и всегда элегантно одетый. Судя по фоткам в Твиттере, у него есть молодая жена и дети, которые ещё не ходят в школу. Печальное зрелище — видеть сообщения с виду приличного мужчины в директе, но Джисон за маленькие тайны получает от таких людей деньги, поэтому осуждать не торопится. Уверенно направляясь в сторону родителей, Джисон на ходу продумывает каждую свою фразу, поправляет волосы и чуть ослабляет галстук, туго затянутый Минхо. В голове лишь желание показать наглому Особенному, на что способен его личный дьявол. Джисон уверен в своих силах, потому что Чхве Томас относится к тому типу людей, который побежит за любой лёгкой добычей. Пусть Джисон и не самая лёгкая добыча, актёр он профессиональный. Сыграть легкодоступного парня, жаждущего внимания, не составит труда. — Я вернулся, извините за то, что вынужден был уйти, — Джисон льёт мёд на уши, сразу привлекая внимание Томаса бегающим взглядом. — Здравствуйте, Вы, должно быть, Чхве Томас? Родители удивляются и одобрительно кивают словам сына. Они ведь так хотят, чтобы Джисон обзавёлся полезными связями. — Да, это я, — гордо произносит мужчина, поправляя галстук. Его зрачки сразу увеличиваются в размере. — Какой у вас воспитанный сын, — обращается он к отцу Джисона. — Я многое о Вас слышал. Всегда хотел познакомиться поближе. Уголки губ Джисона ползут вверх, а рука выпрямляется, ожидая, когда Чхве Томас очнётся и пожмёт её. И Чхве Томаса жмёт, даже не пытаясь скрыть красный румянец, покрывающий его щёки. Попался. Джисон понимает это по еле уловимому блеску в глазах, потерянному, но в то же время невероятно соблазнённому. Чхве Томас извращенец, которого привлекают смазливые мальчики и, какое счастье, лицо Джисона достаточно мило и молодо выглядит по сравнению с остальными. — Господин Томас, я бы хотел, чтобы вы рассмотрели Джисона, как вашего будущего товарища, ведь он скоро унаследует моё дело, — произносит отец, хлопая Джисона по плечу. В небольшом кругу повисает позитивное молчание, которое разбавляет музыка на фоне и заинтересованное мычание мужчины, и Джисон переходит к следующему шагу своего небрежно продуманного плана: организации счастливого случая. — Я пойду присяду на диванчик с вашего позволения. Джисон кланяется и, бросая многозначный взгляд на Чхве Томаса, идёт к диванчикам, невидимой нитью утягивая жертву за собой. Мужчина, который ведётся на внешность сладкой для него добычи, никогда не откажет себе в таком выгодном предложении, как провести время наедине с предметом обожания. Джисон более чем уверен, что Чхве Томас не заставит себя долго ждать. Диванчики оказались достаточно мягкими, а вид, открывающийся на зал — шикарным. Джисон оглядывает людей вокруг и среди десятков солидно одетых мужчин видит Минхо, беседующего с другими жертвами. Взял на себя сразу двух. Пристальный взгляд Джисона не остаётся незамеченным, Минхо смотрит в ответ, безмолвно спрашивая, почему Джисон сидит и ничего не делает. Джисон делает вид, что потягивается и незаметно для простых людей вокруг отсчитывает пальцами. Три… два… один… — Слышал, вы сейчас стажируетесь у Ли Минхо? — спрашивает появившийся словно из ниоткуда Томас, заглядывая в глаза Джисону. Как предсказуемо Джисон напоследок одаривает Минхо победным взглядом и переключает всё своё внимание Чхве Томасу, протягивающему полный бокал шампанского. Джисон забирает его и благодарит, моргая. Мужчина воспринимает это как «зелёный свет» и садится рядом, неприлично близко для нового знакомого. — Да, у него. Пока что, — Джисон игриво ведёт бровью. — Знаете, нашей компании не хватает молодых перспективных сотрудников. Все, кто стажируются у нас, обычно быстро растут по карьерной лестнице. Особенно юноши вроде вас, — Чхве Томас профессионально владеет искусством говорить, выделяя правильные слова и замедляясь там, где это необходимо. — Правда? — Джисон наигранно удивляется, будто на него подействовали старые приёмы. — И каким… образом? — Я предоставляю лучшие условия работы, — мужчина разводит руками в стороны, показывая масштаб его великолепия. — Если придёте работать ко мне, я выделю вам отдельный кабинет. Все, кто там есть сейчас, заменимы. — Разве вы не подписываете с работниками контракты? — Разорвать их — проще простого. Я делал это уже много раз. Конечно, многих это не устроило, но в суде все всегда оказываются на моей стороне. Как говорится, у кого деньги, у того и власть, — Чхве Томас улыбается, случайно кладя тёплую ладонь на колено Джисону и массируя ею его. — А как вы относитесь к романам на работе? — дрожащим шёпотом спрашивает Джисон и видит, как Чхве Томас готов сойти с ума от радости. — У Ли Минхо запрещены любые отношения, кроме дружеских. И это иногда так сильно мешает. — Что вы, я никогда не запрещаю сотрудникам заводить отношения на работе. Я и сам стараюсь сблизиться с каждым, — Чхве Томас придвигается ближе. Джисон чувствует, как рука Чхве Томаса поднимается выше, оглаживая уже середину бедра и пытаясь не обделить вниманием ни сантиметра. И это начинает напрягать. Неловко ёрзая, Джисон продумывает план побега, ведь того, что он узнал из минутного разговора, уже вполне достаточно, а быть облапанным каким-то извращенцем не очень хочется. — Извините, мне нужно отойти, — неловко улыбается Джисон и пытается встать, но чужая рука на даёт. — Господин Томас… — Вас проводить? — улыбается мужчина, а Джисон вежливо мотает головой. Облегчение приходит лишь тогда, когда хватка на ноге исчезает. Джисон встаёт с дивана, оглядываясь вокруг и пытаясь найти Минхо, только вот вокруг слишком много людей, а взгляд Томаса прожигает спину. Видимо, Джисон переборщил. Стараясь не выглядеть подозрительно, Джисон медленно двигается в сторону уборной, не теряя надежды найти Минхо и рассказать ему всё. Но Минхо и след простыл, а на том месте, где он недавно стоял, теперь стоит пожилой мужчина с ролексами на запястье. — Где же тебя носит? Джисон сворачивает в коридор и заходит в уборную, прячась там, лишь бы Чхве Томаса отвлекли за минут пять и не пришлось от него бегать по всему залу. Однако у Томаса были другие планы. Он входит в уборную, особо не церемонясь, и закрывает за собой дверь изнутри, чтобы никто не смог зайти. Это в планы Джисона точно не входило. — Я понял по твоему взгляду, что это был намёк, — довольно произносит мужчина, а Джисон пятится назад, заглядывая под кабинки и надеясь увидеть там хоть одну пару ног, которая могла бы помочь. — Я тебя сразу узнал, видимо, ты меня тоже. — Видимо, мы друг друга не поняли, — начинает оправдываться Джисон, но Чхве Томас идёт вперёд, не собираясь останавливаться. — Давайте встретимся как-нибудь в другом месте, где нам точно никто не помешает… — Расслабься, — тихо произносит Томас, не оставляя Джисону выбора. — Ты ведь сам этого хочешь… не беспокойся, я оплачу тебе за это в тройном размере. Мужчина подходит вплотную, руками обхватывая талию и губами касаясь шеи. Джисон пытается оттолкнуть изо всех сил, надавливая на чужие рёбра, но Чхве Томас лишь добавляет грубости своим действиям, выдёргивая белую рубашку Джисона из брюк и пролезая руками под неё. — Перестаньте, иначе я заявлю в полицию, — шепчет Джисон. — Наивный… — ухмыляется мужчина. — Ты не представляешь, сколько людей на меня жаловалось. И где они все, как думаешь? — Не трогайте меня, — Джисон сопротивляется, ногтями впиваясь в кожу и царапая, однако тут же получает жгучую пощёчину и падает на пол, ударяясь о раковину лбом и чувствуя, как тянущая боль пронзает всё тело. Чхве Томас хватает за волосы и поднимает парня обратно, возвращаясь к своим действиям. А у Джисона от удара силы покинули тело, а в голове застрял звон. Он чувствует, как мужчина своей ногой надавливает на пах, а губами ведёт по подбородку. Из последних сил Джисон наступает ему на ногу, отдавливая пальцы, но Чхве Томас, прохрипев от боли, хватает его за ворот и толкает в стену, ударяя затылком. Джисон вскрикивает, но его рот тут же закрывает грубая рука. — Знаешь, в этих туалетах прекрасная звукоизоляция, так что можешь не быть тихим. Никто не придёт, — улыбается Чхве Томас, опуская руку и целуя в губы. — Уверен? — слышится грозный голос сзади. Джисон видит лишь то, как мужчина падает на пол, а затем сам чуть не отправляется к нему, опираясь на тело с запахом знакомого одеколона в последнюю секунду. — Минхо, — облегчённо выдыхает Джисон, восстанавливая равновесие. — У меня всё под контролем. — Ага, а кровь на лице тоже часть плана? — раздражённо тараторит Минхо, поднимая голову Джисона со своего плеча. Теперь на кристально чистой рубашке красуется алое пятно, а у Джисона рассечена бровь. — Нет, Минхо, ты не понял, — Джисон тычет пальцем в верхний угол возле зеркала. — Камера. — Хан Джисон… — усмехается Минхо. — И как ты в такой ситуации успел заметить вообще? Был бы я твоей мамой, отшлёпал бы, попросил же быть осторожнее, — Минхо ловит Джисона, когда его тело вновь норовит упасть, а из груди вырывается тяжёлое мычание. — Идти можешь? — Джисон кивает и, повисая на Минхо, плетётся в сторону выхода. Насилие — это то, на чём держится история. Люди всегда убивали, воевали, осуждали. Если отцу не нравится поведение ребёнка — он бьёт его ремнём. Если мужу не нравятся осуждения жены — он бьёт её кулаком. Если извращенцу нравится незнакомая девушка — он берёт её силой. Если правитель не понимает ценность людских жизней — он устраивает войну. Джисон никогда не подвергался физическому насилию. По крайней мере, он этого не помнит. В деревне никто не смел его трогать, бабушка с дедушкой тоже воспитывали словом, а не силой. В четырнадцать лет, когда он переехал к родителям, то сразу понял, что его никто даже в угол не поставит. Самое страшное, что переживал Джисон в своей жизни, обычно он сам устраивал. Теперь Джисон сидит в машине Минхо, придерживая кубики тающего льда, завёрнутые в салфетку около рассечённой брови. Эту авантюру он устраивать не планировал. Его актёрская игра вышла из-под контроля, а сумасшествие и вправду начинает брать верх над здравым смыслом, теперь не спрашивая разрешения у своего хозяина. Джисон вздыхает, достаёт из кармана разбитый телефон и проверяет сообщения в чатах, которые не читал сегодня весь день. Минхо не идёт уже минут пятнадцать, хотя обещал, что скоро вернётся. Наверное, Чхве Томас опомнился после удара. Наверное, тоже пошёл к охраннику. Наверное, Минхо с ним сейчас дерётся.«И почему приходится пропускать всё самое весёлое?»
Сегодня Джисон обошёл самого себя по безумию. Ещё никогда его не пытались изнасиловать в туалете ресторана. Однако ублюдок Чхве Томас точно поплатится за всё, что он сделал. Дело остаётся за малым — опросить тех, кого он незаконно уволил с работы, а также тех, кому приходилось спать с ним за повышение должности. И записи с камер видеонаблюдения — это как десерт к и без того изысканной трапезе. Глядя куда-то в пустоту, Джисон вспоминает о сообщении с просьбой от Чана и понимает, что и без того тяжёлый день закончится не так быстро, как хотелось бы. — Я здесь, — неожиданно появляется Минхо, садясь за руль автомобиля и пристёгиваясь так быстро, как это только возможно. — А ещё охранник увидел, что я скачиваю записи на флэшку, хотя он запретил, — и всё сразу становится ясно. Джисон усмехается, оборачиваясь к выходу, из которого выбегает разъярённый мужчина, угрожая кулаком, а автомобиль резко трогается с места, оставляя охранника в облаке пыли. Минхо выглядит довольным, а ведь в туалете был так зол, что казалось, он взорвётся в любую секунду. — Как ты себя чувствуешь? К Феликсу не нужно? — Нет, я в норме. Синяки и сами пройдут, — спокойно говорит Джисон, потягиваясь. — Теперь буду знать, что лучше одному не оставаться, когда озабоченный мужик следит за каждым твоим шагом. — Где ты теперь живёшь? Довезу тебя. — Недалеко от Танпопо. Можешь просто там высадить, я сам дойду, — вздыхает Джисон. — Всё равно Чан попросил ещё к Суджин зайти. — А сам он не может? — спрашивает Минхо, не скрывая отвращения, но ответа не дожидается. — Я довезу. Минхо вжимает педаль в пол и разгоняется, превышая допустимую скорость и обгоняя все автомобили на пути. Дорога обещает быть расслабляющей, ведь Джисон не собирается произносить больше ни слова: он молча смотрит на пролетающие за окном здания, сияющие под светом уличных фонарей. И Минхо говорить не решается, позволяя Джисону побыть наедине с мыслями и оставаясь наедине со своими.[Начальник] «Джисон, ты заехал к Суджин? Она не отвечает на звонки уже час»
[Джисон] «Как раз сейчас выезжаю. Что у неё случилось? Почему ты сам не поехал?»[Начальник] «Она хотела мне что-то рассказать, но сегодня я провожу день с сестрой. У меня плохое предчувствие, Джисон. Напиши мне сразу, как доедешь до неё» «Мне кажется, что с ней что-то случилось. За всё время, что мы знаем друг друга она никогда не писала мне так. Случилось что-то серьёзное, возможно, Крапива решила разобраться с Танпопо... если это правда, то я не знаю, что нам делать Джисон...» «Будь осторожнее, пожалуйста. Жизнь сестры и сотрудников — самое ценное, что у меня есть»
[Джисон] «Не переживай» «Я с Минхо» Джисон блокирует телефон, надеясь, что догадки Чана неверны. Он очень устал за сегодня и не хочет, чтобы ему на голову свалилось что-нибудь ещё. На место назначения они приезжают спустя сорок минут дороги. Район, который не пестрит яркими цветами и вывесками, выглядит невероятно пустым. Словно и нет в нём никого. Машина останавливается возле домов, особенно унылых и кричащих о помощи строителей и реставраторов. Дом, в котором живёт Суджин, с первого взгляда тоже кажется мрачным. Да и со второго, если признаться, вид его лучше не становится: битые стёкла, тёмные влажные бетонные стены и ржавая лестница на второй этаж, не внушающая совершенно никакого доверия. Джисон молча выходит из машины, оглядываясь по сторонам, однако рядом ни души. Будто жизнь покинула это здание и дома, находящиеся рядом. Минхо выходит следом, закрывая машину, и встаёт рядом с Джисоном, рассматривающим гнилое здание с приоткрытым от усталого вздоха ртом. Суджин всегда казалась Джисону человеком, знающим себе цену. Её макияж и стиль одежды всегда на высшем уровне, а манера общения вовсе не характерна для бедняка. И сейчас, видя, в каких условиях она живёт, ему как-то не верится, что спонсоры Танпопо — преуспевающие предприниматели. Минхо идёт вперёд, не собираясь терять времени, и ступает на лестницу, изгибающуюся под весом его тела с противным скрипом. — Джисон, — Минхо останавливается, не пройдя и половины пути, и прислушивается. — Не отставай. Джисон напряжённо выдыхает, следуя за Минхо, а затем понимает, к чему именно Особенный прислушивается: что-то капает. Капает медленно, издавая громкий звук, эхом разносящийся по трубам дома. — Идём, — шепчет Минхо, обхватывая запястье Джисона. Что-то ему в этом звуке не нравится. Входная дверь оказывается не заперта. А точнее, её вовсе нет, она сорвана с петель. Минхо входит внутрь, чувствуя яркий запах чего-то протухшего, и локтем нажимает на включатель, освещая комнату, пусть и не слишком тщательно. Джисон тоже заходит внутрь, осматриваясь по сторонам и слыша, как захлопывается за ним тяжёлая дверь. Дверь, которая была сорвана с петель. — Минхо… — голос непривычно дрожит. — Когда ты проходил, двери же не было, да? — тихо спрашивает, прижимаясь к Особенному. — Иллюзия, — Минхо уверен полностью. — Не верь ничему вокруг. И не отпускай мою руку. Отпустишь — не доверяй мне. Джисон кивает, видя обеспокоенное лицо Минхо. Они проходят глубже на звук капель. Стены в небольшом коридоре измазаны кровью, словно кто-то пытался что-то написать и оставить послание, а из-под закрытой двери медленно вытекает лужа крови. Минхо проходит, касаясь тёплой алой жидкости пальцами и пробуя на вкус. Подделка. Джисон понимает это по облегчённому выдоху и ногой открывает дверь, за которой крови оказывается в разы больше.Кап, кап, кап, кап, кап…
Комната в ужасном состоянии, словно кто-то специально вываливал одежду из шкафов и сдирал обои пальцами, потому что сделано это было явно не без усилий. Повсюду в лужах крови валяются книги, разбитая посуда, верхняя одежда. Джисон видит это и не может поверить глазам, проверяя ежесекундно, держит ли Минхо его за руку.Кап… кап…
Минхо поднимает голову вверх, откуда падают красные капли, и слышит еле уловимое дыхание, которое трудно назвать живым. Конечностями юная девушка прибита к потолку, её горло перерезано, однако глаза ещё видят. Медленно опуская взгляд вниз, Минхо оборачивается к Джисону, видящему то же самое, но спокойному, как скала, и смотрит на стены позади, где кто-то выводит красные буквы прямо в эту секунду. Кто-то невидимый. Кто-то несуществующий. Джисон же смотрит на Суджин, понимая, что та информация, которую она хотела рассказать Чану, теперь недоступна, понимая, что кто-то просто закрыл ей рот убийством. И этот кто-то волнует Джисона сильнее, чем труп, теперь совершенно не имеющий значения. Что она узнала такого, что поплатилась жизнью? Откуда она это узнала? Как её нашли? Чувствуя, как Минхо одёргивает его, Джисон оборачивается и видит на стене завершённую кровавую надпись.«Я знаю все твои секреты»
— Бежим, — встревоженно произносит Минхо, а Джисон кивает, чувствуя, как чужие пальцы сжали запястье сильнее. Они срываются на бег, с ноги открывая входную дверь и спрыгивая аккуратно с лестницы, чтобы не сломать себе ничего, но ни Минхо, ни Джисон не оборачиваются. Минхо ведёт Джисона к водительскому сидению, пропуская его вперёд, чтобы он сел на своё место, не разрывая рук. Джисон понимает это без слов и перелезает коробку передач, а Минхо садится за руль и газует с места, в этот раз даже не пристёгиваясь. Слишком опасно задерживаться даже на секунду. — Что это было? — спрашивает Джисон, когда перед глазами растворяются картины только что увиденного. — Угроза. Угроза тебе, — отвечает Минхо. — Хан Джисон… Кто же ты всё-таки такой? — Я знаю о себе даже меньше, чем ты обо мне знаешь. Так что спрашивай это у себя, — шикает Джисон. — Услышал о смерти бабушки и дедушки — даже не дрогнул. Мужик пытался изнасиловать — ты оглядывал помещение вместо того, чтобы сбежать. Увидел труп подруги — у тебя даже сердцебиение не участилось. Ты не боишься ничего, хотя сам жалкий человечишка, который не может за себя постоять! — Минхо резко нажимает на тормоз, увидев красный сигнал светофора в последний момент, и сбавляет тон. — Знаешь, о чём я думаю? Джисон молчит, вжавшись в сидение. — Должно быть, чертовски страшные вещи ты видел, прежде чем их забыть. Продолжение следует…