Сожжённые крылья

Вечерело. Дневной зной начал потихоньку спадать, уступая место лёгкой прохладе. В звенящем воздухе кружили целые облака комаров. Сережа, сидевший на крылечке, радовался свежеприобретенному спрею, отпугивающему кровососущих насекомых, который Олег купил сегодня утром в местном магазине. Жаль, не было такого спрея от назойливого соседа по черепной коробке. — Серый… Ты ужинать будешь? — позвал из глубины дома Олег. — Иду. Сережа поднялся на ноги, с наслаждением потянулся, хрустнув суставами, и босиком пошлепал внутрь. На кухонном столе лежали свежие огурцы, стояла тарелка жареных сосисок и картофельное пюре. Зачем Волков заморочился с пюре, Сереже было непонятно совершенно, он с самого начала предложил просто сварить картошку. Но Олег был непреклонен. — Давно ли ты стал таким заботливым? — хитро улыбнулся Разумовский. — Всегда был, — Олег подвинул ему вилку, — просто не всегда было, о ком заботиться. Как поживает наш пернатый друг? — Пока молчит, — Сережа поёжился, — но перед сном наверняка вылезет размяться. Олеж… Волков молча кивнул, показывая, что слушает. — Ты уверен, что Гром… Ну, он нам нужен здесь? Ни один мускул не дрогнул на лице Олега. Он уже вторую неделю стоически выслушивал страхи Разумовского по поводу приезда Игоря Грома. — Серый, я тебе уже отвечал миллион раз. Во-первых, это дом Игоря… — Который он купил на мои деньги, — шмыгнул носом Сережа. — А на кого еще его нужно было оформлять?! На тебя, преступника в розыске?! Или на меня, числящегося мёртвым? Нам с тобой место в кунсткамере. А Гром нормальный мужик. И что ты его так боишься? — Я не его боюсь, — тихо сказал Разумовский, — а за него… — О чём это ты? — Птица… его ненавидит. Это же Игорь его поймал… Птица хочет отомстить. — Не сможет, — отрезал Волков, — ешь, остынет. Сережа замолчал, сосредоточенно ковыряясь в тарелке. — Не дрейфь, Серый. Ты не один. Сам не ищи на свою голову неприятностей, а со всем остальным разберемся, — Олег похлопал его по плечу, — и если почувствуешь, что лезет, сразу говори мне. — Что с подвалом? — дрожащим голосом поинтересовался Сережа. Олег хмыкнул. — Расслабиться, я так понимаю, не выйдет, да? Ладно, ешь, покажу после ужина. Разумовский неохотно принялся за еду. Вот уже больше двух недель они жили в купленном на деньги Сережи и оформленном на Игоря Грома коттедже в Подмосковье. Честно говоря, поначалу эта идея казалась им всем не просто безумной, а убийственной. Птица на это неожиданное предложение смеялся так долго, что Олег всерьез испугался за Сережу. Тело у них было одно, несмотря на то, что контроль периодически перехватывал нестабильный и опасный «глюк». Идею предложил Игорь. По телефону. Мол, раз уж вам двоим так нужен хороший дом со всеми удобствами и чуть ли не вертолетной площадкой на территории, то как вам Подмосковье? Во-первых, ищущим Сережу и в голову не придет, что они рискнут сунуться так близко к столице. Во-вторых, Москва и область большие, затеряться будет легко. В третьих… Тут Гром пробубнил в трубку что-то неразборчивое, видимо, и сам считая предложение глупым, но Волков неожиданно согласился. Далее последовала серьезная работа над переводом определенной кругленькой суммы со швейцарского счета в Россию-матушку так, чтоб не спалиться. К счастью, кукушка у Сережи может быть и поехала, но мозги оставались на месте. Гениальные, между прочим, мозги. Дураки не становятся космонавтами, вернее, создателями социальных сетей. И вот дом был куплен, оставалось до него только добраться. К счастью, в этот раз Разумовский чувствовал себя куда лучше. По настоянию Олега Сережа надел бандану, скрывающую огненно-рыжие вихры, и большие, в пол-лица солнцезащитные очки. — И давай без глупостей, — предупредил Волков, — учти, могут остановить. Если такое случится, притворись спящим. Скажу, что плохо себя чувствуешь. Сережа кивнул, кусая губы. Дорога заняла в общей сложности шесть часов. Олег останавливался три раза размять ноги и перекусить. Еду, правда, в Серого пришлось заталкивать силой, но Олег прибегнул к взятке — купил банку газировки. Таких счастливых глаз у Разумовского Олег не видел с самого детства. Игорь купил к их приезду продуктов и лекарств, а сам уехал, сославшись на какие-то там свои дела. Волков решил не разбираться, в чём там были проблемы, но Грома предупредил, чтоб тот был на связи, если что. Игорь усмехнулся на эту неожиданную заботу. С Сергеем они не увиделись — Разумовского Олег оставил в машине от греха подальше. Проводив машину Грома, Олег въехал на территорию коттеджа и запер двери. Пару дней назад Игорь написал, что приедет в ближайшие дни. Узнав об этой новости, Сережа впал в какое-то странное беспокойство. Птица с тех пор ни разу не проявляла себя, но Разумовский нервничал. Что-то должно было случиться… — Игорь приехал. Поеду, встречу, — сказал Олег. Сережа вскочил на ноги. — Я с тобой! — Нет, Сереж. Нельзя тебе, давай не будем испытывать судьбу. — Я не могу остаться один! Олежа, я тебя умоляю, хоть на заднем сидении, хоть в багажнике, только не оставляй меня одного дома! Он всё слышит, я знаю, и придет, как только ты уедешь! Пожалуйста, мне страшно! — взмолился Разумовский. Олег вздохнул, глядя на него. Нельзя было рисковать и светить такой приметной физиономией и не менее приметной шевелюрой. Нельзя. Но и оставлять тоже… страшновато. А что, если Сережа прав, и Птица появится, едва за ним ворота закроются? — Давай я тебя в подвале закрою, — неожиданно предложил Волков, — прости, но другого выхода нет, Сереж. Я не могу тобой рисковать. Разумовский сжался, став сразу как-то меньше, и опустил голову. Закрытый подвал вызвал в нём воспоминание о больничной палате в психиатрической клинике. И теперь Олег — его Олег предлагает быть запертым там?! — Сереж… Сергей вздрогнул, отвернулся. Плечи его подрагивали. В груди расползался ледяной коркой страх. Тёплые пальцы коснулись его плеча. — Серый. Разумовский дернулся было, но Олег перехватил его в дверном проёме: — Стой. Ну перестань, Сереж. Я сволочь, предлагаю такое тебе. Но и взять тебя не могу. Если уверен в себе, можешь остаться в гостиной, телевизор посмотреть. Только давай без интернета. Мы приедем, тогда полазаешь. Сережа не ответил, а через мгновение резко повернулся и уткнулся лицом Олегу в грудь, обхватил обеими руками. — Боюсь остаться один, Олеж… Если ты уедешь, мне опять мысли всякие в голову полезут… что это всё сон, что я на самом деле в больнице… Волков вздохнул, осторожно обнимая Сережу. Разумовский всё еще был истощен после больницы, и Олег мог посчитать его позвонки даже сквозь футболку. — Ты справишься, Сереж. Со всем. Ты сильнее, чем думаешь. Считай, что это такая своеобразная проверка для себя. Более может и не представится. Пока Игорь будет с нами, с тобой обязательно будет кто-то оставаться. Иди, отвлекись. Правда, Сереж, мне уже выезжать пора. Это час максимум, у меня телефон под рукой, если что, сразу звони. Ну так как? Сережа всё еще прижимался к нему в надежде, что Олег может передумать. Не передумал. Тогда Разумовский вздохнул и отодвинулся: — Мороженое купите по дороге. Мне фруктовый лед. — Два куплю. Будь молодцом, — Олег не удержался и погладил его по макушке. Садясь в машину, Олег обернулся на дом. В окне гостиной стоял Сережа, обхватив себя руками, и не отрывая глаз, смотрел на Волкова. Оставлять Сережу одного Олегу самому не хотелось, но риски были слишком велики. Он понимал, что если Разумовского найдут, второго раза он не выдержит. Да и Олег, скорее всего, сам скорее застрелится, чем останется в одиночестве. Игорь приехал своим ходом. Его электричка должна была быть на станции в пять пятнадцать. Олег сразу увидел его. Если бы они не прожили в одной квартире почти две недели, Волков подумал бы, что другой одежды, кроме той, что была сейчас на Громе, у майора не было. И неизменная кепка на голове, показывающая, что человеку плевать на то, что думают о нём другие. Волков махнул ему рукой, поймав себя на мысли, что какое ему вообще было дело до одежды Грома? Они все взрослые люди, ходят, в чём хотят. — Олег, — Игорь протянул ладонь. Волков крепко пожал протянутую руку. — Как Сергей? — Привыкает, — отозвался Олег, — трудно. Игорь кивнул, отмечая немногословность Волкова, его сдержанные движения. Олег был готов ринуться в бой в любой момент. Война сделала своё дело, превратив хмурого паренька в мрачного, сдержанного, готового пойти на любой риск солдата. Переквалифицировавшись в наёмника, Олег отдавал себе отчёт в том, что теперь он по другую сторону баррикады, если можно было так выразиться. И сейчас рядом с ним шёл, придерживая лямки потрепанного рюкзака, майор Игорь Гром, человек, поймавший Сережу. — Заедем в магазин по пути, — предупредил Олег, садясь в машину. Игорь кивнул: — Как хочешь. Кстати, то, что ты приехал один… Это безопасно? — Есть сомнения, но я думаю, обойдется, — ответил Волков. Игорь бросил на него взгляд из-под козырька кепки: — Уверен? Пальцы Олега сильнее сжали руль. — Нет, — односложно ответил он. Дальше ехали молча. Игорь подождал, пока Олег сходит в магазин. Краем глаза Гром заметил, что в пакете лежали несколько упаковок фруктового льда. Заметив его взгляд, Волков неожиданно улыбнулся уголками губ: — Он попросил. — Ясно, — протянул Игорь, — хороший мальчик… Волков пропустил его реплику мимо ушей и сел за руль. Когда их машина уже подъезжала к дому, Гром скорее интуитивно почувствовал, чем заметил чужое волнение — эмоции Волков умел скрывать хорошо. Словно Олег боялся, что дома их могла поджидать какая-нибудь… неприятность. — Я пойду первым, — бросил он, доставая с заднего сидения пакет с продуктами, — подожди моего знака. Игорь кивнул. Он сам в дороге обдумывал, что сказать Сергею. Расстались они не на самой дружеской ноте. Он тогда обвинил Разумовского в убийствах и показал ему отметку в личном деле Олега, а Сергей запаниковал и огрел его по голове бутылкой. Далее, как понял Игорь, «общался» он исключительно с Птицей. Волков тем временем подошел к дверям. Помедлив, он открыл замок и очень осторожно нажал на дверную ручку, затем вошел в дом. Несколько минут было очень тихо, казалось, даже на улицу перестали петь птицы и стрекотать сверчки. Игорь, оставшийся в машине, пристально оглядел дом. Коттедж этот выбирал не он. Олег скинул ему ссылку, перекинул деньги и попросил оформить на себя. Далее Гром получил ключи, передал их Волкову, а сам занимался устройством своего отпуска. Всё должно было выглядеть так, словно он уезжал к каким-то своим знакомым (что не слишком далеко от правды), которых давно не видел, и которые пригласили его на природу с соответствующими развлечениями типа рыбалки, шашлыков, бани, водки… Игорь моргнул, прогоняя лишние мысли из головы, и заметил, как шторка окна в гостиной отъехала в сторону. За окном появился Олег, махнул рукой и исчез в недрах дома. Можно было заходить. Гром вышел из машины и направился к крыльцу. Несмотря на то, что сейчас Птица был «вне зоны доступа», как думал Игорь, ему всё равно было некомфортно. Он понимал, во что ввязывался, когда согласился навещать Разумовского в психиатрической лечебнице, понимал, что собрался делать Олег, и даже какое-то время радовался отпуску, но потом в его душу закрались сомнения. В конце концов, с Сергеем они подружиться не успели, хотя предпосылки были, если исключить Птицу. С Олегом они мирно сосуществовали на территории Грома, не доставляя друг другу неприятностей. А вот теперь Игорь находился в доме, который хоть и был оформлен на него, по факту принадлежал Разумовскому. А Олег тут вроде телохранителя и… медбрата? «Думай! Думай!» — включив любимый мотив, мысленно стимулировал себя к мыслительной деятельности Игорь, — «что, если…» Додумать он не успел — входная дверь отворилась. — Проходи. Твоя комната на втором этаже, дверь там открыта. Ванна направо через две двери. Игорь кивнул, озираясь по сторонам. Что ж, дом действительно был со всеми удобствами. Наверняка выбирал Сергей, он был как тепличный цветок, а уж после психушки подавно нуждался в комфорте. Что касалось Олега, то ему было всё равно, где спать, лишь бы было сухо и тепло. Работа сделала его чрезвычайно неприхотливым. Игорь же, не привыкший к роскоши, вообще слабо представлял себя в такой обстановке. — Сережа в гостиной, — предупредил Олег. Гром помедлил, раздумывая. До чертиков хотелось подняться в приготовленную для него комнату, закинуть туда вещи, после чего завалиться в душ, а потом лечь спать –дорога его утомила. Но ничего не сказать Разумовскому, по сути, хозяину дома, было… невежливо? Игорь вздохнул, стащил с плеча рюкзак и пошел по коридору в гостиную. Это была большая светлая комната на первом этаже, в огромными, от пола до потолка окнами, длинным диваном и огромной плазмой на стене. Вкрученные в потолке лампочки можно было включать в нескольких режимах. Сейчас в гостиной было несколько темновато. Телевизор не работал. На диване, забравшись на него с ногами и укрывшись объемной, больше размера на два, толстовкой, сидел Сергей Разумовский. Он мало изменился с их последней встречи в больнице — такой же истощенный, с синяками под глазами. Но отросшие волосы уже не лежали в беспорядке, да и одежда была явной новой. Когда Игорь вошел в комнату, Разумовский медленно повернулся к нему. — Здравствуй, Игорь. Гром остановился на пороге, подбирая слова. Но все они были какие-то неестественные, и Игорь в итоге решил не париться. — Привет. Как самочувствие? На бледном лице появилось подобие улыбки. — Лучше. — Я рад. Спасибо за приглашение. Улыбка на лице Разумовского погасла. — Это Олег. — Ты, я так понимаю, не особо хотел меня видеть? Сергей не ответил, в полумраке его глаза казались бездонными провалами. Это нервировало. — Неважно, чего хочу я, Игорь. — Почему же? — Гром сделал несколько шагов вперед, но выдерживая расстояние между ними. — От меня ничего не зависит. Гром не знал, что ему на это ответить. Он хмыкнул, переложил рюкзак из одной руки в другую: — Когда и если захочешь, можем поговорить. — Непременно, Игорь. Поговорим. Гром кивнул, отворачиваясь. Ему ужасно хотелось спать. Он не видел, как голубая радужка глаз Разумовского наливалась расплавленным золотом. Птица хищно улыбнулся Игорю вслед.