Сожжённые крылья

Олег постучал в дверь костяшкой согнутого указательного пальца. — Заходи, — донеслось из комнаты. Волков отворил дверь. Сережа уже сидел в постели, спрятав лицо в согнутых коленях. — Сереж, ты чего? Всё в порядке? — Олег приблизился к нему, осторожно коснулся медно-рыжих волос на макушке. — Держусь, — хрипло отозвался Разумовский. — Совсем худо? — участливо спросил Волков, — принести тебе что-нибудь? — Нож и зажигалку, — донеслось в ответ. Олег инстинктивно отдернул руку. — Ты? — Я. Медленно-медленно Сергей поднял голову, и при свете единственной горящей в комнате лампочки Олег увидел его глаза. У Сережи они были голубые. Они дружили с самого детства, столько раз Олег тонул в этих омутах! А у сидящего рядом с ним человека они были жёлтые. Таких у нормальных людей не бывает. Олег хотел было уточнить, где Птица покупал линзы, но благоразумно удержался. Он, правда, никогда не слышал, чтобы радужка могла самостоятельно менять цвет, да еще так кардинально, но к Птице человеческие мерки применять было просто глупо, на то он и Птица. — Ну, здравствуй, — стараясь говорить спокойно, произнес Волков. Птица улыбнулся, обнажив острые зубы в хищном оскале. Словно был готов сожрать в любую секунду. — Жаль, что раньше не смогли познакомиться, но Сережа о тебе рассказывал, — попытался поддерживать иллюзию спокойствия Олег. — Я прекрасно слышал, что именно Сережа рассказывал, — медленно ответил Птица, — страшно? — Мне? Нет, — не моргнув глазом, ответил Олег. — А надо бояться. — Почему? — Потому что опасно находиться с тем, кто тебя ненавидит. — И за что ты меня ненавидишь? За то, что появился в жизни Сережи, совсем как ты, и помогал ему? По сути, выполнял твою работу. А еще был вполне себе живым, заботливым и, главное, видимым для остальных. До такого тебе далеко, Птица, верно? Жёлтые глаза угрожающе сузились. — Смело, очень смело. — Трус не стал бы лезть за вами обоими в особо охраняемое место, — парировал Олег, — ты у меня в долгу. — Спас нас обоих, а в долгу только я. Интересно, — протянул Птица, с интересом разглядывая Волкова. — Сережа мне ничего не должен, он мой друг. А вот ты подставил его. С ним могло произойти и похуже психушки. — Похуже? — янтарные глаза сверкнули, и Олег не успел отреагировать на молниеносное движение, как Птица вцепился ему в горло, — сволочь! Ненавижу! Ты всё испортил, ты отнял его у меня! Олег схватил тонкие пальцы, силясь оторвать их от своей шеи. До настоящего момента он и не подозревал, что тело Сережи может быть настолько сильным. В коридоре раздались быстрые шаги, и в комнату вбежал Игорь. В руке у него были зажаты ножницы. — Отпусти его, — процедил Гром, — или придется тебе лично извиняться перед Сергеем за шрамы. Птица угрожающе зашипел, но хватку не ослабил. Игорь поднес ножницы практически к глазам Разумовского. Олег, если бы мог, приказал бы ему остановиться, но дыхания не хватало. — Хочешь проверить? Моя рука не дрогнет, это я тебе гарантирую, — холодно произнёс Игорь, — отпустил его. Быстро. Нехотя Птица разжал пальцы. Олег зашелся в кашле. — Ты как? — не убирая оружие от лица Птицы, спросил Игорь. Волков кивнул, всё еще не в силах произнести ни слова. — Куда его? — Гром обернулся по сторонам, подыскивая, есть ли что-нибудь, чем можно было бы связать психа. — Под…вал… — хрипло произнес Олег. — Пошли, — кивнул Гром и дернул Разумовского за руку, — только дай мне повод, тварь! Птица зыркнул на него жёлтыми глазами с такой ненавистью, что Олега непроизвольно передернуло. Вдвоем они схватили Птицу за руки и повели в подвал. В подвале было более-менее обустроено место для отдыха. Относительного. Игорь схватил приготовленную веревку и крепко стянул Птице руки за спиной. — Будешь орать, будет кляп, понял? Олег отошел в сторону, всё еще пытаясь отдышаться. Да, проблема… — Пошли, — Гром потянул его к выходу и собственноручно запер дверь на щеколду. — Спасибо, — Олег произнес это скорее одними губами, но Игорь понял. — Заварю чай, — сказал он. На кухне Волков опустился на стул и прикрыл глаза. Долгое время ему не было настолько… хреново?! И дело было даже не в том, что его едва не удушили. Странно было видеть в родном лице Сережи совершенно несвойственное ему выражение лютой ненависти. — В прошлый раз он меня едва не поджарил, — признался Игорь, — башку ему срывает знатно. Интересно, проспится когда, вспомнит? — Не знаю, как это у них работает, — признался Олег, — и, по правде говоря, не хотел бы знать. — Понимаю, — Игорь поставил на стол заварочный чайник и две чашки, — нам надо быть настороже. Может, какими-то уколами запастись? — Его в больнице кололи всякой дрянью. Не хочу рисковать, — покачал головой Волков. — Им не хочешь. А собой? — Игорь опустился напротив. Обоих одновременно посетило дежавю. Олег слабо улыбнулся, обхватив ладонями горячую чашку. — Мы тоже больные. — На всю голову, — с серьезным выражением лица подтвердил Гром, — один из нас псих со справкой, второй явно контуженный. Ну а я просто с ебанцой. Прекрасная у нас компания. Олег фыркнул, едва успев сделать глоток, и снова закашлялся. Гром слабо улыбнулся. Из подвала доносились приглушенные ругательства. Но вскоре их сменил растерянный зов: — Олег? Олег, что происходит? Выпусти меня отсюда! Волков вскочил на ноги, но Игорь опередил его: — Подожди. Ты уверен, что это он, а не наш пернатый друг? Олег помрачнел, а до них снова донеслось: — Олег, выпусти! Мне нечем дышать! Олег! — У него паническая атака, — бросил Волков и чуть ли не бегом сорвался с места. Игорь последовал за ним, прихватив со стола нож. В этом доме следовало держать ухо востро. Дверь противно скрипнула, Олег вбежал в подвал. — Серый? — Олег! — теперь уже точно Разумовский сидел возле двери. Лицо его было белее мела, губы подрагивали, а глаза опухли и покраснели от слез, — Олег, у меня руки затекли! Олег рывком поднял его на ноги. — Сейчас, потерпи, Серый. Прости, но твоя вторая личность пыталась меня убить. Разумовский задрожал. Волков развернул его спиной к себе и принялся развязывать туго затянутые узлы. Запястья Сергея опухли, он принялся растирать руки. — Ты как? Разумовский прикрыл глаза. Его по-прежнему трясло. Игорь не решился войти в подвал, остановился возле двери, прислушиваясь. — Пойдем в комнату, — ласково сказал Олег, словно разговаривал с ребенком. Они вышли на лестницу. Волков приобнимал Сережу за плечи, а тот старался прижаться к нему теснее, словно боялся, что Олег может исчезнуть в любой миг. Гром бесшумной тенью скользнул к себе. Ему не хотелось попадаться сейчас им на глаза. Олег окинул взглядом лицо Сережи: бледность, круги под глазами, и недолго думая, подхватил его на руки. — Олег, ты чё… не надо, оставь… — вяло запротестовал Разумовский, — что я, девица, что ли? — Не девица, — усмехнулся Волков, — ты опасный преступник, маньяк и поджигатель. Голубые глаза Разумовского широко расширились. — И куда ты меня несешь? В тюрьму? — Хуже, — голос Олега приобрел напускную серьезность, — в свою комнату. У меня сегодня поспишь. — Ол-е-е-г! — Никаких разговоров. У нас в доме сегодня Гром, вообще-то, ночует. Не хватало мне утром найти его в разобранном виде — голова в одном месте, тело в другом, руки и ноги в третьем. — Я, может, и пироман, но не мясник! — буркнул Разумовский и уткнулся носом в грудь Олега, — а мороженое ты мне купил? — Купил. — Тогда неси, — удовлетворенно потребовал Сережа. — Командовать будешь? — усмехнулся Волков, — ну-ну. Олег внёс его в комнату и опустил на свою кровать. — Ботинки сними и ложись. Принесу тебе мороженое. Разумовского не нужно было просить дважды — он скинул кеды и шмыгнул под одеяло с головой. Олег хмыкнул, вспоминая, как в детском доме Сережа делал точно также, и пошел на кухню. Там он едва не столкнулся с Громом. — Всё хорошо? — Игорь отошел от кофеварки с чашкой. — Под контролем, — кивнул Волков и полез в морозилку, — в холодильнике есть горький шоколад, если хочешь. Сережа ест только молочный, на этот не позарился. Игорь с трудом сдержал ухмылку. — А ничего, что он ведет себя как шестилетка, а ты — как его папочка? Волков медленно выпрямился, угрожающе сжав в руке фруктовый лед на палочке. — Гром, а ты часом, не охренел? — Если да, то что? Побьешь меня мороженым? — фыркнул Игорь. Олег несколько секунд сверлил его взглядом, потом махнул рукой: — Ой, да ну тебя. Еще один… на мою голову. Игорь, посмеиваясь, похлопал его по плечу. — Ну-ну, не злись. Приходи, когда заснет. Кофейку попьем. — Перекур? — усмехнулся Олег, — посмотрим. В его комнате снова царил полумрак. Олег остановился на пороге и пошуршал упаковкой. На кровати закопошился одеяльный холм, из-под него выползла взъерошенная голова. — Лови, суслик, — Олег кинул мороженое в одеяльную берлогу. Разумовский схватил обещанный гостинец двумя руками, вытащил фруктовый лед и умял его чуть ли не за минуту. — Не хватало мне потом еще твое больное горло лечить! — возмутился Волков. Сережа блеснул на него хитрющими глазами. — Разумовский, блин! — Я не блин, — пафосно отозвался Сережа, — посидишь со мной? Волков присел на кровати и тут попал в захват. Тонкие руки обвились вокруг его талии, а сам Сережа прижался со спины. — Ол-е-е-ж-а-а-а… — Чего тебе еще? Разумовский поерзал, несколько раз печально вздохнул Олегу прямо на ухо, а потом, видимо, решившись на что-то, перелез ему на колени. — Серый, ты чё? — Я псих, что ты от меня ждешь? — усмехнулся Сергей. Олег замер. На Сережу это было не похоже — он раньше никогда не нарушал чужое личное пространство так бесцеремонно. Значит, либо отходит от лекарств, либо перед ним совсем не Сережа. Раздумывать Волков не стал: резко сжал тонкие запястья, столкнул Разумовского на постель и прижал его своим телом. — Ай, Олег, ты чего? — Да вот думаю, не Птица ли ты? — Нет, ты что? Олег, мне больно, отпусти! Олег ослабил хватку, но продолжал удерживать Сергея на месте. Если это Птица, то с ним лучше держать ухо востро. Сережа под ним замер, перестав вырываться. Его голубые глаза казались сейчас удивительно яркими. Искусанные губы слегка приоткрыты, грудная клетка тяжело вздымалась и опускалась. Олег моргнул и резко сел. Сергей остался лежать. — С ума я сам тут с тобой сойду, — проворчал Волков. — Не сойдешь. Ну, если только слегка, — прошептал Сережа, приподнявшись на локте и медленно прикоснувшись к щеке Олега кончиками пальцев. Олег замер, сосредоточенно наблюдая за каждым его движением. Он не отталкивал, но и не отвечал. Разумовский чуть подался вперед, обвил его за шею и притянул к себе. — Олег… Я тебе противен? Волков моргнул. — С чего ты взял? Сережа вздохнул. — Ты словно боишься меня. — Я просто не знаю, как реагировать на то, что ты сейчас делаешь. Это на тебя не похоже. А если учесть, что в тебе сидит… личность с криминальными наклонностями, то это всё пугает не на шутку. — Нет, это я, не Птица, — помотал головой Сережа, — пожалуйста, Олег… не отталкивай меня… У меня ведь больше никого нет… И не было. — Сереж, ну ты чего… — растерянно прошептал Олег. Видеть такого Разумовского было непривычно и странно. Сергей кусал губы и продолжал обнимать его, пристально вглядываясь в глаза. А потом резко прижался к губам Олега своими. Поцелуй вышел скомканным, быстрым, но это был именно поцелуй. Олег не успел на него среагировать, как Сережа уже отстранился сам. Олег замер, не в силах пошевелиться. Разумовский не стал дожидаться реакции и снова юркнул под одеяло.