Сожжённые крылья

Игорь едва успел отскочить в сторону. Птица предвкушающе облизнулся: — Далеко собрался, Игорек? — Я вот не пойму — тебе адреналина не хватает? — хмыкнул Гром, — может, тебе с парашютом прыгнуть? Или хватает своих крылышек? Игорь бросил взгляд поверх плеча Разумовского — если удастся отвлечь его хоть на несколько мгновений, чтобы выбежать в коридор… Это было не бегство, а тактическое отступление. Драка на кухне — способ убиться быстрее. Здесь, помимо кухонных ножей и уже упомянутой сковородки, был стол с острыми углами, и гарантий, что никто из них не налетит на них виском, не было. Как бы сейчас Игорь ни хотел врезать Птице, убивать Разумовского в его планы не входило. Как ни кстати в голове вспыхнуло воспоминание их стычки в офисе — когда у Игоря чесались руки, чтобы скинуть привязанного Разумовского в окно вместе со стулом. Игорь стремительно рванулся влево, швыряя под ноги Птице стул. Разумовский налетел на него и, видимо, ударился голенью. Грому хватило и пары секунд, чтобы выскользнуть в коридор. Но он явно недооценил противника — Птица оказался проворнее, чем думал Игорь. Разумовский нагнал его у самой верхней ступеньки лестницы. — Далеко собрался? — зашипел он на ухо, схватив Игоря за горло одной рукой, а второй выкрутив ему правую кисть за спину. — Чёрт, тебя Волков, что ли, тренировал? — поморщился Гром, даже не успел толком испугаться. — А может и так. Научил кое-чему, — усмехнулся Птица и потащил по коридору за собой. У комнаты Грома толкнул дверь ногой, отшвырнул Игоря от себя так, что он, не удержавшись, упал на ковер. — Убьешь меня? — как ни странно, Игорю не было страшно. Сейчас в нём кипели чувства, но страха он не чувствовал. Птица сел ему на бедра, стиснул тонкими пальцами чужие запястья. — За тобой должок, Гром, — он облизнулся, припадая к шее Игоря. Гром дернулся, но горло ему никто перегрызать, видимо, не собирался. По крайней мере, такими укусами. — Что… — выдохнул Игорь, но Птица быстро прижал к его губам указательный палец. — Тихо! — приказал он. Нежности Птица не знал. Острые когти рванули рубашку Игоря, обнажая грудь и поджарый живот, оставляя на гладкой коже глубокие царапины. — Что, даже не попросишь пощады? — прошипел Птица ему на ухо и тут же цапнул за мочку. Игорь поморщился, но не издал ни звука. Не дождется эта тварь от него ни просьб, ни мольбы. Рука сжалась на горле. Игорь инстинктивно рванулся было, но его тут же весьма серьезно приложили затылком об пол. — Не рыпайся, Игорь, — в глазах Птицы светилось неприкрытое торжество, — ты — мой. В его глазах помимо ненависти Игорь увидел тень… похоти? Серьезно? — Сергею не понравится, когда он придет в себя и увидит, что ты тут творишь, — прохрипел Гром. — А он ничего не узнает. Это ранит его слабую психику, — откровенно издевался Птица, — хотя…. Если бы ты знал, Игорь, какие у него бывают мысли. Хорошо, что Олег стал его… т-е-л-о-хранителем. Несколько секунд Гром молча смотрел на него, а потом до него дошло. — Твою ж… Договорить он не успел — Птица наклонился к его лицу и впился поцелуем в губы. Если у Грома до этого момента еще были мысли о самозащите, то теперь они растаяли как мороженое на солнце в жаркий день. Птица самозабвенно трахал его языком в рот, не давая вздохнуть. Ненадолго отстранившись, чтобы перевести дух, он облизнулся и выпутал Игоря из остатков его рубашки, после чего его длинные пальцы вцепились в пряжку ремня. Руки Игоря, потянувшиеся, чтобы помочь, Птица с раздражением оттолкнул. — Я сам! Сережа, может быть и Тряпка, а над собой я доминировать не позволю. Игорь усмехнулся, снова откидываясь спиной на пол. Странное дело, но желание сопротивляться в нём улетучилось без следа. Персональное чудовище Разумовского стянуло с него брюки с бельем. В глазах вспыхнуло торжество. — У тебя было что-то… с Сережей? — ляпнул Игорь, не подумав. Птица зашипел. — Какое тебе до него может быть дело?! Сейчас перед тобой я. И мы не похожи. Я это докажу. Когтистая ладонь прижалась к лопаткам Игоря. Другой рукой подхватив майора под коленями, Птица поднял его в воздух. «Смотрится, наверно, по-идиотски», — мелькнуло в голове Грома. Птица в теле Сережи обладал нечеловеческой силой, но внешне выглядел Разумовским — тонким, хрупким, уязвимым. Но недолго. Игорь моргнул, думая, что происходящее ему только кажется. Но нет, за спиной Птицы словно клубился черный дым, постепенно приобретающий форму крыльев. Совсем скоро Игорь разглядел матовые черные перья, которые быстро покрыли плечи и части спины Птицы. — Да кто же ты такой?! — выдохнул Игорь. В голове у него последние несколько минут было до странности мутно, словно он выпил по меньшей мере шесть рюмок водки залпом. — Он такой запасливый, — опасным мурлыкающим тоном произнес Птица, опуская Грома на постель, а сам потянувшись к тумбочке. Щелкнув тюбиком смазки, Птица несколько секунд грел её в ладонях. — Какая забота, — хмыкнул Игорь, — я думал, что своё ты получаешь без сантиментов. — Никакой заботы, — прошептал Птица, — всего лишь предусмотрительность. Мне нужно, чтобы ты завтра мог ходить, Игорь. Ладони Птицы оказались непривычно теплыми, даже горячими. Пальцы скользнули между не крепко сведенных ног, разводя их в стороны. Странное дело, но вся интуиция Грома, не подводившая его и не раз спасавшая ему жизнь, сейчас совершенно спокойна, хотя должна была, по-хорошему, зайтись в крике. Палец скользнул между ягодиц, помедлив, давая привыкнуть. Игорь резко выдохнул, сжимаясь. Второй палец уже не столь осторожен — у Грома перехватило дыхание, он отвернулся, порывисто выдыхая в подушку. Птица растягивал его быстро и при этом не слишком церемонился. Гром не видел, когда Птица успел избавиться от одежды. Чужое естество скользнуло внутрь, давая привыкнуть, но лишь на несколько секунд, после чего Птица резко толкнулся. Игорь выдохнул, содрогаясь всем телом. Словно в насмешку над ним Птица накрыл губами его сосок, целуя и дразня. — Кажется, я понял причину твоей агрессии… Недотрах, да? — даже в этой ситуации Игорь умудрился язвить. Птица ускорил темп, проникая в чужое тело на всю длину. Игорь под ним дышал тяжело, прикусывая губу. Чужой язык скользнул по его скуле, губы сомкнулись на раковине уха. — Как там твой дружок говорил… Не ссыкун, а собака? — Птица откровенно смеялся над ним, — можем и так. Псину нужно держать на поводке. Птица на мгновение оторвался от него, гибко прогнувшись в спине, наклонился к валяющемуся на полу халату и вытащил из него пояс. — Ка-а-к хочешь, — выдохнул Гром, задыхаясь. — Отлично. Так хочу, — Птица перехватил его запястья. Игорь смотрел на это мутными, совершенно пьяными глазами, и послушно сложил ладони вместе. Разумовский несколько раз обернул запястья поясом, крепко стягивая узел, после чего с усмешкой поднял связанные руки Игоря над его головой. Подмахивая бедрами, Гром проследил за его движениями, понимая, что при большом желании выпутаться из пояса не составит никакого труда. Но раз Птичку тянет на БДСМ… Еще повезло, что Разумовский не успел заказать плеть и кляп! Чужие пальцы снова накрыли его шею, но на этот раз сжали совсем не сильно, скорее, для проформы. Игорь чуть подался вперед, нашел его губы. Птица ответил на поцелуй, вцепившись пальцами другой руки ему в волосы, жестко оттягивая голову назад. Потом припал к шее Грома, оставляя на ней укусы и следы от засосов. Тычком в грудь Птица откинул его обратно на постель, ускоряя темп. Игорь выгнулся в пояснице, кончая со сдержанным стоном. Острое удовольствие прошило тела обоих. В ушах шум, сердце колотилось, рискуя протаранить грудную клетку. Птица нехотя отстранился от него, рухнул рядом на постель, тяжело дыша и облизываясь. — Надолго тебя пока не хватает, — усмехнулся Игорь, повернув голову и разглядывая его тонкий профиль. — Закрой рот. — А то что? Птица оскалился. — Не то я его тебе заткну. — Ну, попробуй, — Игорь бросил на него заинтересованный взгляд из-под ресниц. Птица медленно приподнялся, нависая над Громом и пристально вглядываясь в его лицо. Игорь медленно протянул к нему руки, всё еще связанные поясом от халата, и осторожно погладил острые скулы, кончиками пальцев разгладил морщины на между насупленных бровей. — Ты очень красивый, — прошептал он. Птица замер, словно не ожидая услышать нежностей. — Красивый Тря… кхм, Сережа. Я всего лишь использую его тело. — Вы разные, — возразил Игорь, — тело одно, но вы скорее, как братья-близнецы ощущаетесь. Похожи внешне, но диаметрально противоположные во всем остальном. Птица довольно оскалился, прикрывая глаза. Игорь бережно обхватил ладонями его лицо, насколько позволяли связанные руки, и притянул к себе поближе. — Так ты угрожал, что заткнешь мне рот… — невинным тоном напомнил он. Птица тут же распахнул свои желтые глазищи и посмотрел на него с ухмылкой. — А ты эгоист, Игорь. Думаешь только о себе! — Ну, инициатором нашего… разговора был ты. Значит, я был тебе нужнее. Могу я хоть удовольствие получить? — А то ты не получил! — Не спорю, — улыбнулся Гром, — но хочу продлить… Птица наклонился к нему — Игорь был готов к новым укусам, но его губы внезапно слегка облизнули, после чего поцеловали осторожно, без привычного напора. Когтистые пальцы накрыли пах Грома, Игорь едва не поперхнулся и застонал. Птица распахнул крылья — от движения взметнулись занавески. Игорь с каким-то детским восторгом уставился на них. — Можно? — тихо спросил он. Птица тут же сложил крылья и скрестил руки на груди. — Много хочешь, Гром!  — Ладно, — Игорь пожал плечами и поудобнее откинулся на подушке, поднимая связанные руки над головой, тем самым позволяя Птице делать с своим телом все, что ему заблагорассудиться. Птица облизнулся и припал губами его соску, когтями оставляя тонкие следы на груди. Игорь закрыл глаза. В голове было абсолютно пусто. Захоти Птица сейчас перегрызть ему сонную артерию, Гром даже не дернулся бы. Странное ощущение нереальности окутывало его сознание. Он и Птица… Да такое даже в страшном сне не приснится! Хотя, видимо, снилось в эротических снах самого Птицы… — Игорь, не отключайся, — зашипел на ухо Разумовский. — Можно подумать, ты не этого добиваешься, — пробормотал Игорь, улыбаясь. — Идиот! — острый коготь царапнул кожу до крови. — Нет, мне просто интересно, — Гром приоткрыл один глаз, — как давно желание убить меня трансформировалось в желание трахнуть? — Оно не трансформировалось, — усмехнулся Птица, — это два параллельных желания, Игорь. — Я-я-ясно, — протянул Гром, — значит, всё-таки убьешь? — Не сегодня, — Разумовский наконец перестал резать его на части и уткнулся лицом в исцарапанную грудь, — еще пару раз… — Пару? Не густо. Неужели не понравилось? — усмехнулся Гром. — Заткнись! — прошипел Птица ему куда-то в ключицы и затих. Игорь попытался погладить его по волосам, но связанными руками делать это оказалось непросто. Птица перехватил его запястья, развязал пояс и отшвырнул в сторону, после чего растянулся прямо на Громе, удовлетворенно вздохнув. Кончиками пальцев массируя кожу его головы, Гром прикрыл глаза. Впервые за время общения с Птицей он чувствовал себя спокойно.

***

— Что ты натворил?! — крикнули Птице прямо на ухо. Он поморщился и открыл один глаз. Рядом с кроватью стоял насмерть перепуганный Сережа. Он переводил взгляд с Птицы на спящего Грома и обратно. — А в чём дело, птенчик? Тебе трахаться с Волком можно, а мне снять напряжение нельзя? — Как ты… как ты мог… использовать моё тело! — взвизгнул Разумовский, — почему ты голый?! Почему Игорь голый?! Как ему после всего этого в глаза должен смотреть?! — А как ты Олеже смотришь? Или как я с ним разговариваю? — Птица зевнул и открыл второй глаз, — не скули, птенчик. — Ты… ты… чудовище! — выкрикнул Сережа, — что я скажу Олегу… Я ведь, получается, ему изменил… С Громом! — Разумовский закрыл рот ладонью и с мучительным стоном рухнул на колени, — нет-нет-нет! — Умолкни, Тряпка! — Птице надоело, что ему банально не дают выспаться. Он спустил с кровати ногу и несильно пнул Сережу в плечо, — исчезни. — Нет, это ты исчезнешь! Навсегда! Из моего тела! — сорвался на крик Сережа. Птица откинул одеяло и вскочил на ноги так стремительно, что Сережа отшатнулся. За спиной Птицы, словно грозовая туча, появились два чёрных крыла. — Из твоего тела? — холодно переспросил Птица, и его губы скривились в издевательской усмешке, — ты правда хочешь от меня избавиться, Сереженька? А жалеть не будешь? Разумовский замотал головой. — Никогда! — Ну что же… — Птица подошел к нему, схватил когтистыми пальцами за подбородок и резко приподнял голову, заставляя смотреть себе в лицо, — хозяин — барин… С этими словами он схватил Сережу, крепко обхватив его руками поперек туловища, и в этом движении не было ни капли заботы. Словно он нёс какой-то ненужный хлам. От взмахов огромных крыльев занавески на окне взметнулись почти до потолка. Игорь Гром поёжился во сне и, натянув повыше одеяло, перевернулся на другой бок. В комнате стало тихо.