***
Олег гнал по трассе М-11 «Нева» со максимально допустимой скоростью. За всю дорогу Петербург — Москва он остановился всего три раза по десять минут. Олег не предупреждал о своём приезде, надеясь устроить сюрприз. Волкову удалось уложиться в пять дней — его знакомые-наёмники, с которыми они поддерживал связь, смогли довольно быстро найти подходящее тело. Оставалась лишь кое-где заплатить за нужные бумаги. Дело была тонкое, практически ювелирное, и сработало как нужно — весть о смерти Сергея Разумовского вспыхнула как пожар, разлетевшись по всем новостным каналам. С чувством хорошо выполненной работы Волков рассчитался с помощниками и тем же днём рванул обратно в Москву. В голове билась одна-единственная мысль — свобода! Наконец-то им можно покинуть страну. Конечно, перед этим предстояла еще уйма работы, но главное дело было сделано — Сереже в теории больше ничего не угрожало. Остановившись у магазина, ближайшего к поселку, Олег прикинул в голове список покупок. Стоило купить мяса, овощей, фруктов, вина. Сереже обязательно пару банок сладкой газировки и несколько шоколадных батончиков. Представив полные радости глаза Разумовского, Волков усмехнулся. Эти пять дней показались ему вечностью разлуки. Ворота приветливо отворились, пропуская машину. Олег мельком взглянул на дом — заметили его приезд или еще нет? На часах было начало одиннадцатого вечера. Окна на первом этаже светились приветливыми огнями. Олег представил, что Сережа и Игорь могут сейчас просто смотреть телевизор, не подозревая о его приезде. Стараясь не шуршать пакетами, Волков поднялся по ступенькам крыльца и своими ключами отворил входную дверь. Хищник внутри Олега ощетинился и зарычал — что-то было не так. Улыбка Олега испарилась без следа, он нахмурился и очень тихо опустил пакеты на пол, рукой потянулся за «Глоком», но достать его не успел. В коридор вышел Гром, остановился и замер, пристально вглядываясь в лицо Олега. — Привет, — негромко сказал он. Олег кивнул и одними губами спросил, всё ли в порядке. По лицу Игоря скользнула странная усмешка: — Мы одни, если ты это имеешь в виду. — Что-то не так, Игорь? — насторожился Олег. Интуиция отчетливо ощущала приближающийся пиздец, — где Сережа? Игорь развернулся и поманил кого-то рукой. Олег замер, всматриваясь в медленно направляющуюся к нему фигуру. Разумовский остановился в нескольких шагах от него. Нечесаные волосы падали на лицо, закрывая глаза. Олег резко хватил его за подбородок и дернул вверх, заставляя посмотреть в глаза. — Где Сережа? — вкрадчиво спросил он. Птица сам на себя был непохож. Взгляд жёлтых глаз упрямо смотрел куда угодно, только не Волкову в лицо. То и дело облизывая сухие потрескавшиеся губы, он морщился и вжимал голову в плечи. — Где он? — повторил Олег. — Да не знаю я! — огрызнулся Птица, — пусти, больно! — Больно?! — Волков вцепился в его плечи и несильно встряхнул, — что произошло? Рассказывай, живо! — Олег! Олег, отпусти его! — Гром в мгновение ока оказался рядом и попытался разжать его железную хватку, — он не хотел! При этих словах лицо Олега окаменело. Он молча перевел взгляд с Птицы на Игоря и кивком головы указал в сторону кухни. Игорь подхватил пакеты, пока Олег разувался, и ушел разложить продукты. Птица увязался за ним. Волков сходил в ванну, помыл руки и вышел, серьезный и мрачный. Опустился на стул и практически не мигая уставился в бледное лицо Птицы. — Рассказывай, — велел он.***
Птица сразу понял, что что-то пошло не так. Хотя бы потому, что чувствовал тело — в его мире этого быть не могло. Птица вынырнул на поверхность и оглянулся по сторонам. Сердце колотилось где-то в горле. — Тряпка! — крикнул он, — где ты? Но Сережи не было. Его присутствия Птица не ощущал ментально. И это пугало. Потому что такого раньше никогда не было. Никогда за всё это время. Птица снова нырнул, но это не принесло результата. — Птенчик… — одними губами проговорил Птица. Он не помнил, как продирался сквозь кусты и ветви деревьев. Босой, без одежды, и вдобавок мокрый, он шёл скорее по наитию, чем действительно отдавал отчет, куда идет. Сережа… Сережи больше не было. Был только Птица. Ты же этого хотел. Хотел. Больше всего на свете. Только почему теперь так страшно? Так тошно от самого себя? В его мире нет места человеческой душе. Сережа… Птица не помнил, как рухнул на траву перед крыльцом. В голове быстро пугающе пусто. Никаких мыслей. Ни его, ни Сережиных. Сколько он пролежал так, Птица не знал. Он не заметил, как встало солнце. Не услышал голос зовущего его Грома. Не почувствовал, как Игорь поднимает его на руки и несет в постель. Птица лежал в бреду почти двое суток. Игорь, в общем-то неверующий, молился всем богам, чтобы он выжил. Звонить в скорую было равносильно убийству. Но Птица выкарабкался. Он пришел в себя на закате от раздирающей горло жажды. Игорь сидел рядом в кресле с книгой. Услышав, что Птица проснулся, Гром тут же бросился к нему: — Как себя чувствуешь? Птица с трудом разлепил пересохшие губы, но ничего сказать так и не смог. Из глаз хлынули слёзы — его слёзы, а не Сережи. Первые слезы Птицы, потому что из них двоих плакал только Тряпка. Птица таких эмоций не испытывал никогда. А теперь… теперь он был в этом теле полноправным хозяином. И плакал, плакал как ребенок. Гром принес ему воды. Обтер тело влажным полотенцем. Принес немного поесть. И всё это без единого слова. Он не ругал Птицу за то, что когда нашел его, тот был совсем ледяной. Не мучил расспросами. Птица рассказал ему сам. А потом взглянул на Грома своими жёлтыми глазами и прошептал: — Его больше нет. Сережи больше нет.***
Олег моргнул и отвернулся. Игорь заметил, как у него дрожали руки. Птица, вжавшийся в стул, бросал то на него, то на Грома напряженные взгляды. — Этого. Не может. Быть, — наконец очень тихо произнес Волков. — Что? — Я сказал, этого не может быть! — рявкнул Олег, вскакивая на ноги и бросаясь к Птице, — я для чего вас из психушки вытаскивал? Отвечай, тварь! Чтобы ты тело себе забрал?! Птица опустил голову и не делал никаких попыток защититься, хотя Волков, казалось, был готов его ударить в любой миг. Игорь бросился к ним, вцепился в плечи Олега: — Он не хотел этого! Наоборот, Птица собирался уйти сам, оставить Сережу. В том, что случилось, нет его вины! Олег, я понимаю, как тебе страшно! Но, пожалуйста, возьми себя в руки! Если есть хоть мизерный шанс вернуть Сережу, мы это сделаем. Если ты сейчас навредишь телу, Сереже некуда будет возвращаться! Это подействовало — Олег прикрыл глаза и отступил. Не так, совсем не так он представлял своё возвращение. Волков сделал глубокий вдох-выдох, пнул ногой стоявший на пути стул и вышел из кухни. Игорь проводил его взглядом и повернулся к Птице. Тот зыркнул на него золотистыми глазами и тут же отвернулся. — Только ты сможешь найти Сережу, — тихо сказал Гром, положив теплую ладонь ему на плечо, — пожалуйста, попытайся. — Я не могу, — прошептал Птица. Выглядел он в этот момент точь-в-точь как Сережа — напуганный и измученный. — Нужно сходить к этому озеру, — предложил Игорь, — может быть, что-нибудь получится. — Я больше не чувствую, — покачал головой Птица, — совсем ничего. Я не знаю, что с Сережей. Не знаю, Игорь, клянусь тебе! — Верю, — Гром чуть сжал его плечо, — и всё-таки надо попробовать… — Олег меня убьёт, — прошептал Птица, — он давно это хотел… — Неправда, -возразил Игорь. Он подошел вплотную, другой рукой осторожно пригладил спутанные волосы: — ты — часть Сережи. Возможно, единственное, что от него осталось. Нужно дать Олегу время. — Нет у нас времени! — взвился Птица, — если Сережа еще там, если он еще не уничтожен, то времени у него нет совсем! Пойми, Игорь, в моём мире нет человеческих душ! И не было таких случаев! Я не знаю, как мне вернуться туда, не знаю, где искать Сережу. Но если есть хоть шанс, я попытаюсь. Обещаю. Гром кивнул. В горле застрял ком. В груди неприятно сжималось от плохого предчувствия. Где-то на втором этаже сейчас был Олег. Оставивший Сережу ему, Игорю, просивший позаботиться о нем. Да, Гром даже не предполагал, что Птица учудит такое. И всё-таки совесть не давала ему покоя. Это он не уследил… Не проконтролировал. Не справился. Птица обхватил его руками под ребра, сжал так сильно, словно хотел задушить. — Игорь… — Что? — Я рад, что ты со мной. Гром ничего не ответил. Птица прижался лбом к его груди и затих. Немного погодя Игорь наконец разжал его руки: — Мне нужно проведать Олега. — Можно мне с тобой? — Лучше не надо, — Гром посмотрел в сторону лестницы, — Волков сейчас на тебя очень сильно зол. Птица прикусил губу, нервно кивнул. Игорь медленно поднялся на второй этаж и несколько раз постучался в дверь комнаты Волкова. — Олег, это я. Можно зайти? Не сразу, но изнутри донеслось сухое: — Да. Игорь открыл дверь и медленно зашел. Олег сидел на кровати спиной к Грому, он так и не переоделся в домашнее. На полу валялся его рюкзак. Сутулые плечи, опущенная голова — вся поза была воплощением горя и отчаяния. — Олег… Олег, в том, что произошло, отчасти и моя вина. Я не досмотрел… — Ты не мог такое предугадать, — горько откликнулся Волков, — перестань. — Прозвучит безумно, знаю, но Птица… изменился немного. Правда. За то время, пока тебя не было… Он не хотел навредить. Мы попытаемся что-нибудь придумать… Я уверен, что Птица не бросит Сережу. Он сам очень растерян. Волков ничего не ответил, он даже голову не поднял. Игорь потоптался немного за его спиной, потом обошел кровать и опустился рядом. Только теперь он увидел в руках Олега старую фотографию — на ней были изображены два подростка, не узнать которых было невозможно. Худой, растрепанный, огненно-рыжий Сережа в фиолетовом свитере и приобнимающий его за плечи Олег в футболке с изображением волка. От этой фотографии так и веяло чем-то давно забытым, ушедшем. — Я прошел через ад, чтобы вернуться к нему, — хрипло сказал Олег, — я не могу потерять его снова, Игорь. Гром без единого слова накрыл его пальцы своей тёплой ладонью и чуть сжал. Волков сунул фотографию в ящик прикроватной тумбочки и рвано вздохнул. Игорь хотел было сказать что-то успокаивающе, но понял, что это бесполезно. Всё, что нужно, он уже сказал. Теперь у них оставалась совсем призрачная надежда, что дух Сережи не исчез во враждебном родном мире Птицы. Что он еще может вернуться обратно. Тишина, наступившая в комнате, была такой, что Игорь слышал биение собственного сердца. Дзынь! Что-то внизу разлетелось на мелкие осколки. Олег и Игорь переглянулись и, не сговариваясь, бросились на первый этаж.