Сожжённые крылья

Войдя в дом, Игорь прислушался к звенящей тишине. Свет горел только на кухне. Олег обнаружился за столом, перед ним стояла бутылка водки и рюмка. Причём бутылка явно была нераспечатанной. — Привет, — негромко сказал Гром, чувствуя себя донельзя глупо. Хотелось сказать что-то ободряющее, но чего бы он ни сказал, это прозвучит фальшиво. Он не знал, как будет на самом деле, найдет ли Птица Сережу, сможет ли его вернуть. Да и жив ли еще Разумовский? — Птица попросил принести тёплую одежду и успокоительное, — тихо произнес Игорь, — он сказал, что у тебя найдется. Олег молча кивнул, продолжая гипнотизировать бутылку. — Знаешь, я, конечно, не твой отец, не брат, и не знаю, насколько друг, но… — Гром осторожно обхватил бутылку ладонью, — мне кажется, это сейчас тебе не нужно. Волков не шевельнулся. Его тёмные глаза смотрели куда-то в пустоту, и Игорь мог поклясться, что отчаяние его было так велико, что это ощущалось физически. — Олег… Пожалуйста, не теряй надежду, слышишь? Волков моргнул, повернул к Игорю посеревшее и осунувшееся лицо, он не спал почти двое суток. — Я не привык сидеть без дела, — тихо ответил Волков, — я пошёл за ним в это чёртово измерение, если бы мог. Но на это способен только Птица. А мне остается только сидеть и ждать. Гром опустился на соседний стул. Он чувствовал не в своей тарелке. Утешать, подбадривать, вот это вот всё было по части Димы Дубина, толкового стажёра, с которым они не сразу, но сработались. А вот сам Игорь… Он мог помочь делом, собственно, как и сам Олег. И теперь они сидели, не в состоянии ни на что повлиять, и оба чувствовали себя беспомощными, как в детстве. Игорь осторожно похлопал Волкова по плечу: — Пока еще есть шанс, Олег. Пожалуйста, не падай духом. Ты нужен Сереже. Я не знаю, как устроен этот мир Птицы, но что, если Сережа сможет тебя слышать? Ты должен думать, что он сможет вернуться. Если не останется надежды, Олег, считай, мы все покойники. Зачем тогда жить? Волков хмыкнул, но речь Грома, видимо, немного подбодрила его. Он внимательно взглянул на майора: — Я рад, что в ту ночь решил прийти именно к тебе, Игорь, — слегка осипшим голосом сказал он. — А я — что впустил тебя, — усмехнулся Гром. Он слегка сжал предплечье Олега, — пойдем, поищем вещи. Они могут понадобиться нам в любой момент. Олег поднялся на ноги, по-прежнему уставший, но уже куда более решительный. Через пять минут они снова спустились вниз. У Олега за спиной был рюкзак, в котором лежал свитер, пара шерстяных носков, брюки и плед, а еще успокоительное, которое Олег купил спустя некоторое время, как вернулся в Петербург. Гром взял пару фонарей на батарейках. Игорь сел возле окна, которое выходило на лес. Олег погасил свет и подсел к нему. Оба, затаив дыхание, смотрели на темнеющие вдали верхушки деревьев и тёмный купол неба над ними, усеянный звездами. Они принялись ждать. Время тянулось медленно, и Игорь чувствовал, как погружается в дрему. Олег же, напротив, сидел, напряженно вглядываясь во мрак. Яркая вспышка света на несколько секунд ослепила его. — Игорь! — Идём, — Гром резко поднялся, схватил со стола фонарь и первым бросился на улицу.

***

Сережа вынырнул на поверхность и несколько секунд жадно ловил ртом воздух. Он не доставал ногами до дна, а вода была такой холодной, что начало сводить мышцы. Разумовский оглянулся по сторонам и поплыл к берегу. Упав лицом в мягкий песок, Сережа закрыл глаза. Его знобило от холода, зуб на зуб не попадал. Он попытался встать, но сил не было даже просто поднять руку. Сережа сжался в комок, обхватив себя руками. Он очень надеялся, что Птица точно знал, что делал. — Серый! — Олег, он совсем замёрз! — Вижу… Достань из рюкзака вещи… Серый! Сереж! Слышишь меня? Тёплые руки осторожно перевернули его за плечи. Разумовский открыл глаза и несколько секунд всматривался в расплывающееся над ним белое пятно. Когда зрение наконец обрело чёткость, он замер и одними губами прошептал: — Олег… Волков стянул с него мокрую толстовку, накинул на плечи плед. — Сейчас согреем тебя, Серый, потерпи. Сережа уткнулся в плечо Олега, всхлипнул как маленький, и затих. Игорь молча протянул Волкову тёплые вещи, сам внимательно осмотрел берег. Озеро как озеро, ничего необычного. Сергей вернулся, а Птица? Что с ним? Олег быстро переодел Разумовского во всё сухое, укутал с головой в плед и поднял на руки. — Надо побыстрее отнести тебя домой, Серый. Сережа закрыл глаза и, кажется, задремал, чувствуя себя как никогда защищенным. Игорь подобрал вещи и двинулся следом. Дома Разумовского уложили на кровать, Игорь принес рюмку водки и сказал выпить её залпом. Сережа с ужасом посмотрел на него, но Олег слегка сжал его плечо в знак одобрения. — Какая гадость! — любитель сладкой газировки и шампанского Разумовский смешно морщил нос и кривился. — Ничего, зато прогреет. — Я оставлю вас ненадолго, — предупредил Гром. Олег кивнул ему, потом, словно вспомнив что-то, наклонился к Сереже и спросил его на ухо. Игорь не слышал их разговора, но глаза Сережи взволнованно вспыхнули, он прикусил губу и покачал головой. Гром молча вышел из комнаты, чувствуя, как всё внутри сворачивается в тугой ком. «А чего ты хотел… Это тело Сережи, не Птицы. Вполне возможно, он пожертвовал собой как герой… Нужно радоваться, больше Разумовского не будет раздирать на части» — мысленно успокаивал себя Игорь, но на душе всё равно было гадко. Да, он отлично помнил слова Птицы о том, что между ними ничего нет. Но он не слишком-то этому верил. Когда Олег вернулся, Птица искал поддержку и защиту у него, у Игоря. Как он обнял его, видимо, не ожидая такого от самого себя. Игорь прикусил губу, вздохнул. Делать нечего, он всё равно ни на что не сможет повлиять. Сережа теснее прижался к Олегу, вздохнул. — Я не знаю, вернется ли Птица… Он сказал, там что-то случилось… Кажется, разлом не закрылся, и была опасность, что миры как-то соединятся… — Значит, Птица вдруг стал думать о ком-то помимо себя? — хмыкнул Волков, — вот это эволюция… Разумовский несильно пихнул его в бок, улыбнулся. — Он молодец. Мне будет ужасно жаль, если что-то произойдет… — То есть, ты расстроишься, если он не вернется? — Да, — кивнул Сережа — странно, по-твоему? Ведь совсем недавно я о таком только мечтал. — Будет как будет, — сказал Олег, — но, в любом случае, Сереж, нам нужно будет отсюда уехать. Нельзя надолго задерживаться на одном месте, да и близость этого озера меня как-то напрягает… — А куда бы ты хотел отправиться? — тихо спросил Сережа, — и что ты в итоге делал в Питере? — Улаживал дела, — уклончиво ответил Олег, — не пугайся, если увидишь в интернете новость о своей смерти. — Значит, я теперь как ты? Мы с тобой теперь официальные покойники, — засмеялся Разумовский, — ты ужасен, волче. — Так уж прям и ужасен, — хмыкнул Олег, обнимая его за талию и перетаскивая к себе на колени, — я так боялся, что потеряю тебя снова, Серый. Разумовский бросил на него взгляд из-под упавшей на лоб медной пряди, потом подался вперед и накрыл его губы своими. Следующие несколько дней Сережа еще периодически вздрагивал от громких звуков и просыпался по ночам от кошмаров. В первую же ночь он пришел к Олегу с подушкой в одной руке и с одеялом в другой. — Олег! — прозвучал в темноте громкий шепот. Волков вздрогнул, резко сел в кровати. — Серый? — Можно я к тебе? Олег подвинулся, уступая место. Сережа шмыгнул в кровать и завернулся в одеяло как в кокон, прижался к Волкову, уткнулся носом ему в грудь и затих. Олег обнял его одной рукой. Следующей ночью повторилось всё то же самое. Вечером третьего дня Олег прямо сказал, что Сережа ночует у него в комнате. Разумовский расплылся в улыбке и не спорил. Потихоньку весь ужас пережитого начал его отпускать. Сережа оттаивал, улыбался всё чаще и выглядел невероятно счастливым. Прямо пропорционально его радости Игорь мрачнел с каждым днем. Он начал собираться — выторгованные у Прокопенко несколько дней закончились, нужно было возвращаться в Петербург. Сережа, тонко реагирующий на чужие эмоции, заметил состояние майора и попытался его успокоить. — Я не знаю, что с ним, Игорь… — тихо сказал он как-то вечером, накануне отъезда Грома, — но если что-то узнаю, обязательно сообщу тебе. Обещаю. Игорь кивнул, улыбнулся уголками губ. — Я рад, что с тобой всё хорошо, Сереж. Ты этого заслуживаешь. Сережа молча смотрел на него своими синими глазами, а потом вдруг положил одну руку ему на шею и уткнулся носом Грому в грудь. — Спасибо тебе, Игорь. Спасибо за всё. Гром обнял его в ответ, зарылся пальцами в отросшие рыжие пряди. Узел в груди немного ослаб. На следующий день Игорь уехал. Олег подвез его до станции, а потом поехал обратно. Проезжая мимо магазина, Волков вспомнил, что они так и не отпраздновали решение «маленькой проблемы», из-за которой Олегу пришлось так срочно возвращаться в Петербург. Нужно было срочно это исправлять. Сережа встретил его у порога и сразу же повис на шее. — Как он? — Игорь? С виду нормально, — Олег привычно обнял его одной рукой, а второй погладил по медному затылку. Сережа явно расстроился. — Мне жаль, что всё так получилось с Птицей… — внезапно признался он, — и то, что ты не увидел, как сильно он изменился… Олег устало вздохнул. — Серый, ты же знаешь, чего нам это стоило… В этой ситуации мне жаль Игоря, но не потому, что Птица не вернулся, а потому что у них вообще что-то… случилось. Сережа слегка покраснел. — Ты знаешь? — Что Птица в твоем теле спал с Игорем? — хмыкнул Волков, — догадывался. Разумовский поджал губы и стыдливо отвернулся. — Олег, прости меня, пожалуйста… Это ужасно, это измена, и я… — Так. Перестань, — Олег дернул его к себе, поймал губами губы Сережи, оставляя на них легкий поцелуй, — к тебе у меня нет никаких претензий. — А к нам с Птицей? — еле слышно спросил Сережа. Олег нахмурился. — О чём это ты? На Сережу было больно смотреть — таким пристыженным он выглядел. — Олег, у меня с ним тоже… было. Там, где-то между нашим миром и его. Я помнил о тебе и всё равно… Чёрт, мне ужасно стыдно! Чувствую себя просто какой-то швалью… — Какой ужас! — наигранно сурово возмутился Олег и вдруг подхватил его на руки, — у тебя личная жизнь насыщеннее моей. Пора это исправлять. Сережа обнял его за шею, взглянул виновато: — Ты правда не злишься? Олег усмехнулся. — Ну если только чуть-чуть. Ты ужасно плохо себя вел, Серый. — Я готов извиниться, — Сережа лукаво улыбнулся и поцеловал его в уголок губ, — если ты примешь мои извинения. Волков крепче прижал его к себе и осторожно понес наверх, в спальню. Устроив Сережу на постели, Олег навис над ним, уперев ладони по обе стороны от его головы. Разумовский хитро улыбнулся, схватил его руками за плечи и дернул на себя. Олег, не ожидавший ничего подобного, упал, и Сережа ловко поменялся с ним местами. — Лежите, мистер Волков, и получайте удовольствие, — хитро улыбнулся он. Олег осторожно погладил его по щеке. — Я очень скучал, Сереж, — тихо сказал он. Сережа стянул с него футболку, с наслаждением огладил ладонями широкие плечи, грудь, мышцы пресса. Наклонился, лизнул под ключицей, прихватил зубами тонкую кожу на груди и тут же поцеловал. — Люблю тебя, — прошептал он тихо, оставляя дорожку из поцелуев на дуге ребер, пальцы торопливо расправлялись с пряжкой ремня. Олег приподнял бедра, позволяя стащить с себя джинсы с бельем. Сережа отполз чуть дальше, положил теплые ладони на колени Олега, разводя ноги в стороны. Уселся между ними, прижался губами к внутренней стороне бедра, слегка прикусил. — Хочу показать тебе, как я по тебе соскучился, — прошептал он, бросая на Волкова взгляд из-под длинных ресниц. — Сереж, — Олег потянулся к нему, но ладонь Сережи легла ему на грудь, заставляя снова откинуться на подушку. — Лежи, волч, — ответил Сережа и огладил пальцами нежный вход. Олег вздрогнул, прикрыл глаза, поёрзал. — Серый… Но Сережа уже лизнул нежную кожу внизу живота и наклонился еще ниже. Протяжный стон вырвался из груди Олега, и он тут же прикусил костяшку указательного пальца. А Сережа, этот с виду застенчивый, смущенный, робкий, уже ласкал его, вцепившись пальцами в бедра.