Хороший мальчик

      Следующее утро началось со звонка будильника в семь. Обито недовольно выключил его и посмотрел на разбитый экран. Как и стоило ожидать, ни пропущенных звонков, ни сообщений от родителей не было. Он устало прикрыл глаза, стараясь не заснуть. Мадара, конечно, приютил его, но Обито понимал — это на одну ночь, не сможет же он жить у родственника при живых родителях. «Вот бы они умерли, » — пронеслось в голове у подростка уже в который раз за жизнь.       Почти всё окружение Обито так или иначе думало о смерти: обсуждали теории загробной жизни; смотрели фильмы и сериалы; книги читали — это нормально для подростков. Но Обито думал и желал смерти конкретным людям, понимая, как изменится его жизнь в хорошую сторону. Да, придётся потерпеть интернат, возможно приют, но зато он смог бы спокойно поспать хотя бы день, а не два-три часа под скандал (остаток сна, он пытался урвать в школе).       Но как бы Обито не желал смерти, людям, что его породили (как он, иногда, называл родителей), сам мальчик решил для себя, что ускорить их конец не попытается. Однажды, он, посмотрев отрывок выпуска новостей про пожар в многоэтажке, решил попробовать. Оставить рядом с отцом, лежащим лицом в еду зажжённую сигарету и уйти, вот был его план. Он не сработал, то ли табак был сырым, толи у судьбы были другие планы, но, в итоге, Обито просто всю ночь промучился без сна, в ожидании, когда вспыхнет пожар. А потом получил пару затрещин от отца за то, что таскал сигареты.       Будильник повторился, напоминая о необходимости идти в школу. Обито поднялся с постели. Желание не идти никуда только усилилось. В доме у Мадары было уютно, хотя, возможно, Обито посчитал бы таковым любое место без его родителей. Постель была мягкой и приятно пахла, на окнах висели светлые шторы, что ненавязчиво пропускали утренний свет.       Обито потянулся и направился к сушилке с вещами, конечно, ничего не высохло. «Ладно, можно погладить их утюгом, » — подумал он и понял, что искать утюг в чужом доме — не самое приличное занятие, но и в растянутой футболке с медленно отстирывающимся названием какой-то блэк-метал группы пойти в школу он не мог. Оставалось одно — будить Мадару.       Мальчик постучал в закрытую дверь другой комнаты. Сначала ему показалось странным, что Мадара живёт не в доме как он с семьёй, но потом он понял, как это удобно — площадь для уборки была очень маленькой. За дверью раздалось копошение, непонятное бормотание. Это показалось Обито забавным, всё же вчера Мадара не производил впечатление любителя поспать, а скорее человека, что живёт в своём ритме и крайне лёгок на подъём. Он казался Обито неописуемо крутым с детства, хотя мальчик редко видел своего дядю.       Дверь открылась, крайне недовольный Мадара, видимо, забывший, что подобрал вчера подростка смотрел, казалось сквозь душу. Всю свою уверенность Обито растерял за мгновение. — Что-то случилось? — Нет, то есть да, ну… вернее, мне в школу нужно, а вещи не высохли, я хотел у вас утюг спросить, извините, что разбудил, — протараторил Обито. — Раз не высохли, значит не иди, — спокойно сказал Мадара и зевнув, прикрыл рот.       Что ответить у Обито не нашлось поэтому он кивнул и, когда Мадара закрыл дверь источая стойкое желание доспать своё время, вернулся в комнату перед этим написав Какаши — другу по несчастью иметь родителей с зависимостями, что его не будет.       Уснуть снова, конечно же, не получилось, Обито бездумно пялился в окно, рассматривая небо. Он замотался в одеяло и потянулся к телефону, старенькая модель пикнула и выключилась от недостатка заряда. Попытавшись включить его и окончательно убедившись в том, что работать тот не будет, Обито повернулся на бок и скомкал одеяло между ног, чтобы лежать было удобнее.       Подросток редко оставался на едине с собой и своими мыслями. Обычно он пытался сбежать от реальности с помощью своего телефона и интернета, но сейчас он остался без этой возможности.       Обито в свои четырнадцать уже осознал, что образования ему не светит и, скорее всего, жизнь он закончит, как его отец в несчастливом браке со скандальной женой и ребёнком, который его ненавидит. Обито усмехнулся и поправил подушку. Мысли о будущем всегда угнетали и он, даже в своей голове, старался свести всё в шутку, но осознание собственной никчёмности и бессилия перед обстоятельствами угнетало. Задумавшись о том, какой могла быть его жизнь он сам не заметил, как заснул.

***

      Поначалу Обито не понял, где он, что произошло и почему он слышит голос Мадары, но вспомнив что было ночью резко сел на постели и прислушался. -… то есть ты понятия не имеешь, где твой сын? — услышал он отрывок фразы, сказанной громко и, достаточно строго, так, что Обито поёжился. — Понятно, а чем ты таким занимался, что не заметил, как он ушёл ночью, Кио?       Услышав имя своего отца Обито забыл, как дышать. Сердце забилось чаще, а всё тело сковал страх. «Зачем?» — вертелось у него в голове. Он понимал, что Мадара хотел сделать, как лучше, но теперь Обито точно не хотел возвращаться, ему хватило того, что было в прошлый раз, когда он решил уйти и был замечен. Тогда они остались без стула, сломанного об Обито и без зеркала. Ему следовало сказать Мадаре, что звонить его родителям не стоит, но теперь уже поздно.       Тем временем разговор продолжался. — Я и хочу узнать, какого чёрта он делает ночью посреди города, — голос Мадары стал спокойнее, но жёсткость из него не пропала. — Кио, ты опять начал?       Что Кио начал было понятно без объяснений. Обито с содроганием вспомнил те полгода, что отец не пил. Скандалов и побоев меньше не стало, просто теперь они были на трезвую голову. — Да, я привезу его сегодня, но, — дальше голос стал тише и различить, что говорил дядя Обито не смог. — Видимо, сегодня я умру, — тихо сказал Обито и снова залез под одеяло.       «Нахрен это, я не буду вылезать отсюда столько, сколько смогу, » — подумал он и подгрёб подушку. Смог он провести там еще полчаса, потом понял, что отсрочить неизбежное равно умножить страдания от него, поэтому, всё же поднялся с постели, заправил её и, обнаружив, на тумбочке возле двери свою одежду, оделся, сложив футболку на постель.       Ещё минуты две Обито просто стоял перед дверью не желая покидать комфортное пространство, но всё же нажал на ручку и вышел столкнувшись с Мадарой. — Доброго утра, — от неожиданности сказал Обито. — Доброго, мы с едой ждём тебя на кухне, — дядя показался Обито чересчур доброжелательным.       «Смерть откладывается, » — радостно подумал Обито и направился в ванную. — Я звонил твоим родителям, — после пары минут молчания, прерываемого лишь постукиванием приборов о дно посуды сказал Мадара. — Что они сказали? Надеюсь, дома мне голову не оторвут, — Обито неловко коснулся шеи. — Я им сам головы оторву, — пообещал Мадара. — Так, значит, Кио снова выпивает? — Это мягко сказано, — поняв, что прозвучало это не очень Обито поспешил исправиться, — то есть, он выпивает часто. — Как часто? — разговор всё больше и больше напоминал допрос. — Каждый день, — аппетит у Обито отшибло, атмосфера неуютности, казалось, стала тякучей и густой, затопив собой комнату и мешая дышать. Но он продолжил делать вид, что всё нормально. — Понятно, Айяно? — Так же, — Обито попытался сохранить непринуждённость во взгляде, но теперь получалось плохо. Он чувствал себя, словно, некий предатель говоря дяде об этом. Обито прекрасно понимал, что возможно Мадара сможет ему помочь или сделает только хуже. — И как они себя ведут? — В каком смысле? — В прямом, Обито.       Рассказывать дяде о поведении родителей не хотелось, поэтому Обито ответил так, чтобы вопросов больше не возникало, как ему казалось. — Они ведут себя так, что мне лучше мёрзнуть на улице, чем находиться дома. Я не могу сказать, что они плохие люди, но иногда бывает… — Ясно, — разговор был окончен.       Обито не понимал, почему Мадаре не всё равно на его семью. Он знал своего дядю давно, но виделись они редко. Обычно, пару раз в год, Мадару заносило в их город по работе. Иногда он заходил к ним, но, в основом ограничивался посиделками с Кио в баре. Обито и Мадара редко пересекались, подросток мог по пальцам пересчитать, сколько раз он видел дядю до этого момента. Поэтому то, что родственник забеспокоился показалось ему странным, как и вся ситуация вокруг него.

***

      Кио ждал их на пороге, скрестив руки на груди, в его взгляде Обито без труда прочитал трудно скрываемую злость, а Мадара, казалось, этого не заметил. Подросток поблагодарил дядю, поздоровался с отцом и шустро прошмыгнул в дом, почти бегом взбираясь по лестнице, забежал к себе в комнату. Наконец оказавшись в более-менее привычном для себя пространстве он спокойно вздохнул, а услышав звук отъезжающей машины решил, что Мадара, судя по всему, поговорил-таки с его отцом. Обито поставил телефон на зарядку и осмотрелся, на секунду ему показалось, что он оказался в этой комнате впервые, его «берлога» не шла ни в какое сравнение с той комнатой, что выделил ему на ночь Мадара. «Убраться что ли, » — подумал он и попытался включить телефон, на этот раз гаджет его порадовал не только тем, что без проблем включился, но и парой сообщений от Какаши, который интересовался, как там у него дела и не убили ли его ещё. Ответив, что всё, вроде бы хорошо и могло быть и хуже, он сполз по стене, погружаясь в сегодняшние школьные новости, передаваемые его другом.       Когда вернулся отец Обито не заметил, как и то, что он вообще уезжал. О наличие у себя отца, в принципе, он вспомнил, только когда этот самый человек, открыл дверь в его комнату и вошёл. То, что он был пьян было видно невооружённым взглядом. — Привет, пап, — Обито натянул улыбку и положил телефон рядом с собой. — Ну что, блядёныш, всех сдал? — постель под его весом скрипнула. — Ч-чего, блин? — подросток, попытался сделать вид, что ничего не понимает. Его худшие опасения стали реальностью, отец воспринял действия Мадары, как реакцию на жалобы Обито. — Я никого не сдавал. — Значит, мы с Айяно алкаши? — отец, казалось, говорил не с Обито, а собой, пытаясь сильнее выбеситься. — Нет, я такого не говорил, — голос уже начинал подрагивать. — Ты ещё и врёшь, мелкий ублюдок, — раздался шлепок от пощёчины, Обито прижал руку к щеке. — Да не вру я! — Обито жалел, что сейчас не сможет сбежать: его кровать, на которой находился отец стояла прямо напротив стены, облокотившись на которую сидел он сам. Проглотив ком обиды Обито, не совсем понимая, что он говорит выкрикнул не самую разумную реплику, — что ты вообще ко мне привязался?!       На несколько секунд повисла тишина. Этого времени подростку хватило, чтобы понять в какой жопе он оказался. Обито попытался встать и спастись бегством, но, как только он поднялся, так отец прижал его к стене, схватив за горло и сдавив. Кровь прилила к его голове. — Что ты сказал, блядёныш, повтори, — его голос, казалось стал стальным. — Пусти, — Обито неловко забарахтался, но сил вырваться ему не хватало. — Ты меня задушишь. — Да лучше бы ты сдох наконец! — отец, отпустил мальчика и Обито кинулся к двери. Перспектива замёрзнуть насмерть, казалась ему радужней всего, что могло произойти. — Значит, я к тебе привязался? Ты, проёбываешься, хуй пойми где, ночами, а с отцом, даже нормально поговорить не можешь?       Обито схватили за шкирку и с силой приложили о пол. — Ну и куда ты собрался? Опять к своему Мадаре? — Да он не мой, блин, — Обито попытался сесть. — Давай, может, ты успокоишься и… — Я спокоен, — Кио протянул руку и схватил Обито за волосы, заставляя подползать к себе. — Ну что, распечатал он тебя? Этому ёбанному педофилу доверять не следовало. — В каком смысле? — Обито снова беспомощно забарахтался. — Пап пусти, больно блин.       На этот раз Обито приложили о шкаф. — А с ним не было? Что теперь, каждый будешь к Мадаре бегать, если, что не так, а? — на этот раз Обито оказался схваченным за руку, которую отец немилосердно сжал. Подростку показалось, что там что-то хрустнуло. За руку Кио оттащил Обито в пустующий угол комнаты. Оказавшись зажатым между стеной и отцом, всё, что смог сделать Обито — прикрыть голову. Оказалось, что, как нельзя, кстати. Поскольку его отец перешёл к более решительным действиям и начал просто запинывать подростка. — Значит так, слушай сюда мелкий засранец, — продолжая бить Обито говорил его отец, — если я ещё раз узнаю, что ты, кусок скотины, якшаешься с Мадарой, я тебя не то что отпизжу, ты, сука, инвалидом станешь! Понял? — Да, — Обито всё сильнее вжимался в стену. Кио пнул его ещё пару раз и, дав подзатыльни, с такой силой, что голова Обито влетело в стену справа, развернулся. Несколько секунд, пока отец уходил, Обито сидел не двигаясь, всё ещё не веря, что это закончилось. — И ещё кое-что, — сказал он стоя в дверях уже спокойным голосом, — дай сюда свой телефон.       Кио спокойно облокотился на косяк и скрестил руки в ожидании. Обито опустил, прикрывающие голову руки и тихо переспросил: «Что?» — Телефон сюда свой давай или оглох уже со своим Мадарой! — неожиданно громко, так, что Обито вздрогнул прокричал его отец.       Кио не стал дожидаться, пока Обито вспомнит как ходить и для чего вообще нужны ноги, он в два шага оказался рядом с розеткой, где всё еще заряжался старый андроид и забрав его размахнувшись кинул его в Обито. Он успел прикрыться, но гаджет пролетел над ним и врезался в стену. После этого отец, видимо довольный собой ушёл, напоследок хлопнув дверью.       Подросток попытался встать. Всё тело болело, в голову, казалось забивали гвозди, а левая рука не сгибалась в кисти. — Чёрт, — выдохнул он и потянулся к телефону, нужно сообщить Какаши, что завтра его не будет.       Осознание, что телефона больше нет ударило сильнее отца. Его старенький, переживший почти всё телефон раскололся на две половины, так, что экран лежал, где-то у двери, а задняя панель, с внутренностями рядом с ним.       Обито беспомощно проскулил и подобрал к себе колени. Это конец, нет теперь у него ничего, что позволяло хоть немного отвлечься от этой жизни и нахрен он вообще полез к Мадаре? Мог же проигнорировать или сбежать. Что теперь лучше стало?       Обито прижал к себе наверняка сломанную кисть, слёзы против его воли началии катиться по лицу. Осознание собственной беспомощности, (а возможно сотрясение), сдавливало виски мешая думать. И почему его родители просто не сделали аборт? Ведь так было бы лучше для всех, в первую очередь для самого Обито. — Чёрт и почему всё так? — зачем-то вслух спросил он, понимая, что гнетущая темнота ему не ответит.