Отражение пламени

Аказа, наверное, обязательно ляпнул бы какую-то гадость лишь бы сбросить лишние эмоции и отстраниться от них, как тело, прижатое им к стенке, резко обмякло от пары глотков его крови… Если честно, в какой-то момент демон даже немного испугался. Он не редко видел, как люди и слабые демоны умирают от излишне большого количества крови Мудзана. Но сейчас это была не концентрированная кровь прародителя, а обычная кровь самого третьего. Да, то еще лакомство для новообращенного, но не более того. Не то, чтобы Третья высшая луна когда-либо страдал подобной щедростью да еще в отношении всякой мелюзги. А бывший хашира сейчас был именно что мелюзгой по демоническим меркам. Если честно, сравнить было не с чем особо. Демон еще раз глянул на распростертое рядом тело и фыркнул. Рыжие, словно пламя, волосы, запачканные кровью и грязью хаори, стилизованные под языки пламени… Всего несколько часов назад они сражались. Всего несколько часов назад он обратил его и чувствовал подступающую боль во всем теле и мыслях. Господин Мудзан уже всё знал. И если вспомнить то, как он по своему капризу уничтожил низшие луны, и как обычно заканчивались доклады о неудачах в поисках, то сейчас всё обещало быть еще как более дерьмово. Прародитель был недоволен. Срывался на всё и всех. И таких мыслей в голове третьего быть не должно. Во всяком случае, если он хочет не просто выжить, но и оставить последствие своей ошибки. Ошибки? Он опять посмотрел на Кеджиро и фыркнул, проводя пятерней по своим волосам, и дрогнул. Голос набатом раздался в его голове. Когда Кёджиро Ренгоку приходит в сознание, тело вздрагивает. Потому что боли нет, есть лишь небольшая слабость, но она не мешает сконцентрироваться на дыхании. Это тяжело, очень тяжело. Так, будто он зеленый новичок, который только освоил технику дыхания. Но все же он смог сначала сесть, а затем и распрямиться, опираясь рукой об шероховатую стену, чтобы вновь замереть, едва не теряя от изумления и без того паршивую концентрацию. Потому что в крохотной пещере всего в паре шагов от него корчится в конвульсиях его враг. И ему плохо. Очень плохо. Вены вздулись, а ртом, носом и глазами идет кровь. В следующую секунду взгляд цепляется за катану, лежащую у стены. Мысль отрубить демону голову пока он беззащитен мелькает и тут же пропадает. Причина проста. Хашира пламени не идиот. Он прекрасно понимает, что с таким слабым дыханием, как сейчас, он бы и низшую луну не зарубил, а тут Аказа. Тот, кого он не мог победить даже с разогнанным на максимум дыханием пламени. Даже использовав «чистилище» не смог. Но клинком ничирин можно прекратить свою, уже откровенно нежелательную жизнь. Потому что перспектива потери рассудка и нарушения данного матери обещания — это то, чего он не имеет права допустить. И Ренгоку решился. Доли секунды, он не мог знать сколько продлится этот странный приступ у врага, рванул к нему на предельной сейчас концентрации дыхания и, схватив меч, ринулся на выход. У него есть ночь, чтобы добраться как можно ближе к своим. Встретиться с собратьями и передать им катану. Он не может оставить Сенджуро, отца и этого паренька с демонической сестренкой без последних слов. Потому что это не правильно. Потому что смерть — это естественно для человека, и после него что-то должно остаться на память живым. Умирать в двадцать лет — это, пожалуй, до крайности обидно. Но ему, наверное, глупо о чем-то жалеть. Он спас людей в поезде. Смог понять силу подрастающего поколения… Поверить в них. Уже оказавшись снаружи он понял, что демон в преддверии рассвета да еще и с дополнительной ношей и лезвием в шее далеко убежать не смог. Это был всё тот же лес рядом с местом крушения поезда. И это лишь вечер того же дня. Душа радостно трепыхнулась от пронзившей ее надежды — маленькой, робкой, но очень тёплой. Ведь так была вероятность выйти к месту крушения к отряду зачистки и, возможно, дозваться своих бывших собратьев. О том, что там он может встретить троицу ребят, с которыми работал в адском поезде, он старался не думать. Что-то ему подсказывало, что Танджиро, этот очень добрый и солнечный ребёнок, ни за что не позволит ему умереть. И это причинит ему боль. Ренгоку ведь действительно собирался взять его к себе в ученики, несмотря на сестренку-демона. Не мог не изучить перед этим. А в такой экстремальной обстановке это было самое оно. Новоявленный демон бежал по лесу изо всех сил, ориентируясь на звуки и запахи, чтобы не ошибиться и добраться прямо до поезда. Если он может отправить им свою катану — он это сделает, потому что так будет правильно. Когда Аказа приходит в себя после общения с господином отсутствие новообращенного падает на него, словно валун на голову. Он едва смог уговорить Мудзана дать ему шанс. Шанс, который, пожалуй, не получил никто из низших лун. Едва выкрутился, дрожал от боли… И этот гаденыш просто удрал! Хотя в первое мгновение он с дрожью подумал, что этот идиот зарезался своей катаной. Но нет. Иначе осталось бы оружие и одежда. Аказа даже позволил себе выдохнуть и бросился наружу. Ему предстояла охота. Интересная, пусть и откровенно нечестная. Главным был объект охоты. А он не мог не будоражить кровь. Нет. При одной лишь мысли о Ренгоку Кеджиро кровь третьего высшего демона пылала без всякой магии.