Flightless Bird

Луи/Настоящее время. Вечеринка в честь Гарри должна была состояться в атриуме Королевского оперного театра. Любой, кто был кем угодно, был бы там, включая известных политиков и членов королевской семьи. Я пытался не завидовать, но это было трудно, когда лицо Гарри было разбрызгано по всему разделу искусств каждой гребаной газеты в Лондоне с заголовками типа: "Возможно, он и не играет принца Зигфрида, но Гарри Стайлс - Принц наших сердец". Убейте меня. Я встретился с Найлом в пабе перед вечеринкой. Уже наполовину был не в себе. Мне нужно было протрезветь, чтобы потом снова напиться. Он ворвался внутрь и придвинул табуретку. - Извини, опоздал. У меня была дополнительная встреча с оркестром, приуроченная к моему дню. Он поставил свой портфель и подозвал официантку. Я потрогал войлочную подставку и поставил свой пустой стакан. - О чем была встреча? - Ох, ничего,- Найл вытер очки о рубашку. Парень вел себя необычайно сдержанно. Обычно блондин любил обмениваться анекдотами о работе. - Выкладывай,- блондин виновато посмотрел на меня. - О, хорошо. Гарри попросил меня представить его оркестру. - Что? - это было неслыханно. Музыкальный руководитель никогда бы официально не представил танцора оркестру, может быть, хореограф, но никогда не танцор. Я встал на ноги. - Что он может сказать оркестру? - У него было не мало идей о темпе,- я чуть не упал со стула. - И вы не вышвырнули его вон? - Это совершенно неортодоксально, но Гарри хотел сказать несколько интересных вещей. Он глубоко разбирается в либретто. Неужели весь город сошел с ума? Я думал, что Найл - стальной прагматик, увидит в Гарри переоцененную примадонну, которой он был, но даже у него была лихорадка на него. - Найл, ты сейчас себя слышишь? - Я тоже был удивлен. Видел бы ты, как он набросился на концертмейстера. Это стало чертовски некрасиво, приятель. Самое странное было то, что Гарри был прав. Два слова, которые мне не понравилось слышать вместе: "Гарри" и "прав". Я подозвал официантку и заказал еще пинту. - Что тут обсуждать? Имею в виду, что партитуре больше ста лет. Это то, что есть. - На самом деле - и Гарри поднял этот вопрос во время встречи - написанная от руки партитура Чайковского утеряна. Большинство балетных трупп используют переработанную партитуру Риккардо Дриго из возрождения 1895 года, а не партитуру из оригинальной постановки 1877 года. - У Святого Гарри есть оригинальная партитура? Неужели призрак Чайковского явился ему во сне? - Найл рассмеялся. - Гарри знает об оригинальной партитуре столько же, сколько и все мы. Но он знаком с письмами Чайковского, написанными в 1875 году Сергею Танееву, когда тот сочинял. Гарри изучил буквы на их оригинальном русском языке. - Фу, конечно, он это сделал... Если только счет не в этих письмах, то не вижу в этом смысла,- он поболтал пивом в стакане и поднес его к губам. - Гарри видит в письмах эмоциональную карту, открывающую балет. Я все ждал, что блондин скажет что-нибудь, что не было бы просто кучей чепухи нового века. - Найл, разве мы просто не избегаем правды, которая смотрит нам прямо в лицо. Гарри помешан на контроле! Он хочет контролировать каждый аспект балета, от хореографии до оркестра и кастинга, и мы ему позволяем! - Гарри в хорошей компании. Чайковский был точно таким же. Он знал каждый инструмент в оркестре вдоль и поперек, знал, какие ноты звучат лучше всего на каждом инструменте. Лучшая нота на гобоях в то время была Фа-диез - вот что придает теме Лебединого озера остроту. - Ты забываешь одну вещь. Гарри - не Чайковский! - Современники Чайковского тоже не считали его гением. "Лебединое озеро" провалилось. Я понял, в чем дело, но все равно думал, что Гарри морочит нам голову. Более того, он никогда не был бы для меня непонятым гением. И всегда был бы испуганным ребенком, который не знал разницы между Нижинским и Нуреевым. Когда я встретил его, он был бы счастлив закончить один балетный класс, не будучи исключенным, теперь даже не был доволен тем, что стал главным танцором, ему пришлось руководить всем Королевским балетом! *** За все время, проведенное в компании, я никогда не видел зрелища, подобного тому, которое они устроили на вечеринке у Гарри. Атриум превратился в заколдованный лес из "Лебединого озера". Были привезены сотни ив, а также потолок из глициний, клумбы из живого мха и фонтаны, наполненные листьями лилий и чайными гирляндами. Был нанят поставщик провизии для королевской семьи, а также полный оркестр, придававший вечерней атмосфере торжественности. Не был уверен, на вечеринке или на коронации. На Гарри был еще один из его дико неподходящих костюмов от Гуччи. Цветочный узор органично сочетался с лесным декором вечеринки. Как только он вошел в атриум, все стихло, и его повели в центр на специальную презентацию, подарок от учеников Королевской балетной школы. Перед ним выстроились десятки маленьких девочек с яблочными щеками, одетых в фирменные белые пачки "Лебединого озера". Каждая девушка несла по одной белой розе, и одна за другой они присели в реверансе и вложили розу в руки Гарри. Его лицо оставалось каменным, на него не произвело впечатления это проявление почтения. Самая последняя девочка держала черную ленту, чтобы связать все цветы вместе в букет. Ее крошечные ручки дрожали, когда она подошла к нему, осторожно обвязала ленточку вокруг стеблей, но ее руки так сильно дрожали, что та не могла завязать бант. Выражение лица Гарри смягчилось. - Не бойся,- он опустился на колени и помог ей. Они буквально расстелили для него красную ковровую дорожку. (Я должен знать. Дважды споткнулся об нее.) Гарри прошелся по ковру, приветствуя своих уважаемых гостей с должной вежливостью. Лиам вел его за поясницу. - Кто следующий? - Гарри шептал, и Лиам указывал на следующего светского человека или члена кабинета министров, умирающего от желания пожать ему руку. Пробравшись сквозь толпу гостей, Гарри был препровожден Лиамом к началу зеленой арки на возвышении с небольшим подиумом. Он собирался произнести речь. Лиам протянул ему бокал с шампанским и микрофон. Я скользнул к Зейну. Он был в восторге от всего. - Это нереально, - сказал парень, облокотившись на стойку бара с коктейлем в одной руке и икрой в другой. - Некоторые могли бы назвать это чересчур. - Некоторые могут назвать тебя завидующим. Я нахмурился. Гарри прочистил горло. Я продолжал болтать с Зейном, но остановился, когда заметил неприязненные взгляды окружающих меня людей, которые пытались слушать Гарри. - Я хотел бы начать с благодарности человеку, который привел меня сюда, Кеннету О'Харе, нашему художественному руководителю и бесстрашному лидеру,- усмехнулся. Кеннет никого из нас не вел. Гарри держал его под большим пальцем. - Хотел бы отметить двух моим коллег по актерскому составу и самым близким друзьям из школы... Джиджи Хадид и Элеонор Колдер. Девушки поднялись на возвышение и встали по обе стороны от него, обе в расшитых бисером мини-платьях, которые демонстрировали их длинные, жеребячьи ноги. Джиджи уложила свои светлые волосы в строгую прическу, в то время как темные волосы Элеонор ниспадали ей на спину, как бархатный занавес. - Мой белый лебедь и мой черный лебедь, - сказал он, целуя каждого из них в щеку. Затем парень потчевал толпу рассказами о том, как они мучили его в школе, наряжая в свои пачки и макияж. - В первый раз, когда я стал партнером Джиджи, бросил ее пятьдесят один раз! Толпа разразилась смехом. Они все это съедали. - Хотел бы поблагодарить Зейна Малика за то, что он познакомил меня с книгами, музыкой и искусством, которые я никогда бы не открыл для себя самостоятельно, и за его творческое руководство на протяжении многих лет. Зейн положил руку на сердце. - О, пожалуйста, - прошипел я. - Хотел бы поблагодарить Найла Хорана за его великодушие и дружбу. Какая дружба? Они познакомились всего несколько недель назад. Он поблагодарил кордебалет за их "неустанные усилия". Поблагодарил мадам Лесоваж и Королевскую балетную школу "за то, что они рискнули с невежественным ребенком из Чешира". Поблагодарил администрацию, поблагодарил меценатов, поблагодарил принцессу Анну и ее дочь Зару, а также поблагодарил своих бывших коллег по Большому театру. Затем он сделал паузу. - У меня есть еще один человек, которого я хотел бы поблагодарить. Человек, сыгравший важную роль в моем решении вернуться в Лондон. Причина, по которой я сейчас здесь, с вами. Я выпрямился. - Спасибо, Лиам Пейн, наш помощник директора,- он жестом пригласил Лиама присоединиться к нему. - Я не дружил с Лиамом в школе. Он был лучшим танцором в академии, а я был слишком напуган! Но он был постоянным источником вдохновения. Заставил меня чувствовать себя здесь таким желанным гостем. По глупости ждал, что Гарри поблагодарит меня, включит мое имя, даже если оно было просто в списке среди других имен. Но он этого не сделал. Речь была окончена. Мимо проехал официант с бутылкой шампанского и подносом с бокалами, небрежно захватил их. Как только речь Гарри закончилась, заиграл оркестр, и люди вышли на танцпол. Зейн оставил меня, чтобы потанцевать с Джиджи. Элеонор танцевала в кругу с маленькими девочками из RBS, а Лиам и Найл были поглощены разговором об административных вопросах. Я хотел бы, чтобы Джеффри был здесь, но он был дома, зализывая свои раны после того, как его отпустили с производства. Гарри был полностью окружен. Принцесса Анна, дочь королевы, взяла его под руку, и вместе они пробрались сквозь толпу нетерпеливых гостей, все они требовали от него кусочка. Я вспомнил, как принц Эндрю пришел на балет во время нашего представления "Ромео и Джульетта". Он никогда не просил о встрече со мной, но это было самое яркое событие моего года. Для Гарри здесь был высокопоставленный член королевской семьи, и только для него, он ловил каждое его слово и казался совершенно невозмутимым. Мне нужно было выбраться отсюда. Я двинулся через атриум, глупые ветви деревьев хлестали меня по лицу на каждом шагу. В этой толпе было невозможно куда-либо пробраться. Там было так много людей, и у всех на устах было имя Гарри. Гарри, Гарри, Гарри. Звук его имени разнесся в воздухе, как шелест деревьев. Выйдя из атриума, оказался у двери аудитории. Думал, что она будет заперта, но она оказалась открыта. Я проскользнул внутрь, и дверь захлопнулась за мной, заглушив звуки вечеринки, так что почувствовал себя совершенно одиноким. Аудитория казалась меньше, когда в ней никого не было. Но я чувствовал себя большим. Проскочил по проходу с мягким ковром и поднялся на сцену. Поскольку никто не собирался праздновать в мою честь, мне пришлось праздновать самому. Раскрутил и вынул пробку, пена шампанского полилась по всей моей руке и вниз по руке, наполнил стакан и поднял тост за себя. - За меня! - бросил его обратно и налил еще. Все было не так уж плохо. Мне не нужна была целая комната, полная людей, поклоняющихся мне. Все, что мне было нужно - сцена и хороший бокал шампанского. Затем краем глаза увидел высокую фигуру, двигающуюся в затененном крыле сцены. - Что ты делаешь? - прогремел чей-то голос. Я чуть не выпрыгнул из своей кожи. Это был Гарри. - Что я делаю? Что ты делаешь, подкрадываясь ко мне вот так? Ты как Призрак Оперы! На Гарри больше не было костюма. Его волосы были завязаны сзади, он был в спортивных штанах и облегающей белой футболке. - Почему ты не на своей вечеринке? - Мне нужно репетировать. Насколько неблагодарным может быть один человек? Эта вечеринка обошлась компании в целое состояние. Там буквально королевская семья падала к его ногам. - Тебе не кажется, что это немного грубо? - Он прошелся по сцене и начал потягиваться. - Нет, не думаю. Они пришли на мою вечеринку, потому что им нравятся мои танцы. Они любят мои танцы, потому что я репетирую. А теперь уходи,- я обнял бутылку шампанского. - Я был здесь первым! Ты уходишь! - Ты ничего не делаешь! - Да, делаю! - я налил себе еще стакан и сделал глоток. - Видишь. - Луи,- он скрестил руки на груди, а я откинулся на локоть. - Кстати, отличная речь. Мне понравилось. Хотя, думаю, ты забыл поблагодарить нескольких человек: официантов, уборщика, девушку, которая доставляет рогалики по утрам, я имею в виду, что были некоторые серьезные упущения. Действительно, довольно неловко. Он пытался танцевать вокруг меня, но я продолжал двигаться, делая это невозможным. Парень остановился, раздраженный. - Почему ты не поблагодарил меня, Гарри? - спросил я, глядя в свой стакан с пьяной грустью. - Не знал, что сказать... Луи, я пытаюсь работать. Пожалуйста, уходи. - Я уйду, если ты скажешь мне благодарственную речь,- Гарри поджал губы, внутренне борясь с этим предложением. - Нет. - О, да ладно тебе! Ты поблагодарил каждого человека в компании, кроме меня! Неужели у тебя нет хотя бы одной приятной вещи, которую ты мог бы сказать обо мне? - Спасибо, что выстрелил в меня из арбалета. - Не за что. Продолжай. Хочу благодарственную речь, а не благодарственное предложение. Он вздохнул и выхватил бокал с шампанским из моих рук. Я лег на спину, скрестив ноги в лодыжках, впитывая внимание, как солнечный свет. - Луи, спасибо тебе за то, что научил меня держать спину прямо, а подбородок высоко поднятым, делая большое плие. Спасибо, что разделили со мной свою комнату в общежитии. Спасибо тебе за то, что ты был моим другом, когда никто другой не стал бы. Спасибо тебе за то, что ты был моим первым поцелуем и моей первой... влюбленностью,- его щеки порозовели. - Гарри. - Я произнес тебе благодарственную речь, а теперь иди, - приказал он, указывая на выход справа от сцены. Как я мог уйти после этого? Встал и повернулся к нему лицом. - Ты тоже был моей первой влюбленностью. - Тебе не обязательно это говорить. - Это правда! - О боже, я обожал его! Он должен был это знать. Как он мог этого не знать? Я развязал галстук и закатал рукава. - Позволь мне порепетировать с тобой,- брюнет напрягся. - Предпочитаю репетировать в одиночестве. - Да-да, у тебя есть свой процесс. Но в конце концов мы будем танцевать на этой сцене вместе, так что тебе лучше привыкнуть к этому. Давай вместе отрепетируем одну из наших сцен. Как насчет Четвертого акта? - Я сбросил туфли и встал на ноги в носках. - У тебя нет твоей обуви. Ты сломаешь себе шею. - Тебе бы этого хотелось, не так ли? - Я ухмыльнулся. - Тогда ты мог бы сыграть Зигфрида,- Гарри стянул футболку через голову. - Мы с тобой оба знаем, что эта часть была бы моей, если бы я этого захотел. Но не хотел. - Почему? Не слишком ли требовательна эта роль? - чопорно сказал я. - Нет, это слишком скучно. Сцена, которую мы репетировали, была битвой. Я толкнул, потянул и швырнул его на землю. Мои движения были несколько стеснены одеждой, но Гарри был гибким и подвижным, полуобнаженным, блестящим от пота. Его большие теплые руки сжали мои, и он закружил меня в серии головокружительных пируэтов. Мы обошли сцену и атаковали прыжками и шагами, образно говоря, пытаясь убить друг друга. Как обычно, Гарри сбился со счета. - Ты должен был драться со мной, Гарри, а не с хореографией! - А я не могу сделать и то, и другое? - крикнул он, его длинные татуированные руки пронеслись мимо меня. - Ты портишь мне счет! - Так следуй за моим. Я последовал за ним, и это сбивало с толку. Граф был подобен фундаменту дома, без него все остальное казалось на грани краха. Гарри процветал от этой нестабильности. Я потерял счет тому, где был, и брюнет подкрался ко мне сзади, одной рукой обняв меня за талию, а другой обхватив за шею. - Думаю, что я только что убил бедного Зигфрида, - прошептал он мне на ухо. Я откинулся на его грудь, сдаваясь. - Ну, он все равно должен умереть. Парень отпустил меня и напился воды. Я сделал глоток шампанского прямо из бутылки. - Мило, - сказал он. - Вижу, ты очень серьезно относишься к этой репетиции. - О, конечно. Он приготовился начать с самого начала сцены, но я огорошил его чем-то совершенно другим. Гарри сразу узнал спрайтли-прыжки. "Сон в Летнюю Ночь". Он прикрыл рот рукой, чтобы скрыть улыбку. Я заставил его улыбнуться! И не мог в это поверить. Вспомнил нашу старую рутину, как будто это было вчера, и, к моей радости, Гарри тоже. Он храбро раскрыл объятия и пустился в медленные любовные движения Лизандера. Мой милый Лизандер! Мы использовали всю сцену, пересекаясь и вращаясь друг вокруг друга. Это было совершенно не похоже на танец "Лебединого озера", легче, свободнее, комедия вместо трагедии, ритм настолько знакомый, что даже не хотелось танцевать, просто казалось, что это мы: я и Гарри. - Подожди, - проговорил я, вспоминая нашу зимнюю витрину. - Давай поставим хореографию Бошампа. Я вышел на середину сцены и исполнил половину тщательно заблокированного па-де-де, протянув руку и ожидая, пока он исполнит другую половину. Выражение лица Гарри посуровело. - Мне сейчас нужно работать. Больше никаких глупостей. - О, да ладно, в кои-то веки мы действительно веселимся,- я взял его за руку, и он в ярости отдернул ее. - Для меня это не шутка! - Господи, Гарри,- что с ним было не так? - У тебя полно времени для репетиций. Поживи немного. Он посмотрел вперед, уставившись на пустые места в зале, как будто это был переполненный зал. - Вот почему они никогда не будут устраивать вечеринки в твою честь, Луи. Ты хорош, но ты понятия не имеешь, что нужно, чтобы быть великим. Ты не знаешь, что такое жертва. Мое тело похолодело. - Если ты не уйдешь, я пойду в студию. - Я уйду, - огрызнулся я, надевая туфли и снова завязывая галстук. - Знаешь что, Гарри? Может, ты и лучший танцор в мире, но ты действительно дерьмовый друг. - Запри дверь на выходе, - было все, что он сказал в ответ.