Flightless Bird

У меня был только один хороший костюм, костюм Gieves & Hawkes, за который заплатила компания, который я надевал на все официальные мероприятия. Быстро принял душ и оделся, аккуратно разделив волосы на пробор и заправив их за ухо. Алекс ждал меня в машине. Я не знал, куда он меня везет, но это не имело значения, безоговорочно доверял его вкусу. Уходя, остановился и взял галстук-ленту, которую Гарри оставил в моей квартире после нашей первой ночи вместе. Золотая нить поймала свет и красиво замерцала у меня на ладони. Я не знал, поцеловать ее или разорвать в клочья, поэтому обвязал вокруг запястья. По крайней мере, это послужило бы напоминанием о том, чтобы больше с ним не связываться. Алекс курил на улице, когда я спустился вниз. Он затушил сигарету и открыл дверцу машины. Откинувшись на спинку черного кожаного сиденья, он проверил бирку на моем пиджаке. - Дживс и Хоукс, - улыбнулся мужчина. - Я танцевал в Королевском балете в течение шести лет, прежде чем уехал в Париж. В старые времена мы шутили, что единственное, что важнее хорошего прослушивания - это возможность заполнить костюм Gieves & Hawkes! - Я потянул себя за лацканы. - Как я выгляжу? - Просто отлично. Мы проехали мимо часовни Гросвенор на Саут-Одли-стрит в Мейфэре. Я все еще понятия не имел, куда мы едем, пока мы не свернули на Парк-лейн и не подъехали к Дорчестеру. Ален Дюкасс в "Дорчестере" был одним из самых дорогих ресторанов Лондона с тремя звездами Мишлен. Я знал, что он отведет меня в хороший ресторан, но это было более чем приятно. Здесь обедала только городская элита, и даже им приходилось месяцами ждать заказа. Главный этаж ресторана был залит золотым светом, который соответствовал небольшой вспышке золота на моем запястье. Вскоре я узнал, что мы не будем ужинать на первом этаже. Здесь было три частных обеденных зала: "Стол Люмьер", "Салон Парк-лейн" и "Салон Приве" - самый интимный из трех. Алекс сказал что-то по-французски официанту, и дородный мужчина повел нас в Приватный салон. Там было темнее, чем на первом этаже, единственным источником света был камин в углу. Толстые стены с пуговицами заглушали шум других посетителей. Было так тихо, что я слышал, как Алекс поскрипывает, протирая очки носовым платком. Я огляделся в поисках меню, когда мужчина тихо сказал. - Я взял на себя смелость заказать заранее. Надеюсь, тебе понравится французская кухня. - Мне понравится все, что вы выберете. У вас изысканный вкус. Он заказал нам дегустационное меню, состоящее из семи блюд, и винтажную бутылку "Кло де ла Рош" за сто тридцать тысяч фунтов. Это была самая большая сумма, которую кто-либо когда-либо платил за бутылку вина в моем присутствии. Я боялся его пить, но все же выпил. Это было восхитительно. - Это уже слишком, сэр, - он наполнил мой бокал. - О, перестань, ты мой любимец. Позволь мне побаловать тебя! Первым блюдом был дорсетский краб, сельдерей и икра. Я осторожно разделил краба вилкой и ножом, в то время как Алекс обсуждал возможность того, что он займет постоянную должность в Королевском балете в качестве постоянного хореографа. Для меня было такой честью быть здесь с ним в таком невероятном месте, и он явно сбился с пути, но мои мысли все еще были о Гарри. Я не мог позволить себе быть счастливым после того, как он разочаровал меня. Алекс заметил, что я погрустнел и поднес салфетку к губам, прежде чем снова положить ее на колени. - Не унывай! Я ненавижу видеть тебя таким грустным. У тебя всегда был такой приятный характер. Это то, что мне в тебе нравится, - я откусил кусочек икры. - Мне жаль. Эта ситуация с Гарри... Я не могу перестать думать об этом. - Знаешь, Луи, не хотел говорить этого раньше, потому что ты был так непреклонен в своих чувствах к нему, но не думаю, что вы двое подходите друг другу, - я в замешательстве посмотрел в его темные глаза. - Думал, вы сказали, что нам было хорошо вместе? - Это было до того, как я увидел, как плохо он с тобой обращается. Мне было так трудно прикусить язык, пока он пользуется тобой, - Алекс расстроенно покачал головой. - Помнишь, у меня был такой же успех, как у Гарри сейчас. Мне удалось не дать всему этому прийти мне в голову, потому что у меня был более широкий взгляд на этот вопрос. Я вырос в высшем обществе. Моя мать - кавендиш, а мой отец был французским послом. Гарри вырос над пабом в Чешире. В этом, конечно, нет ничего постыдного, но он не был готов к такой жизни. У него нет для этого темперамента. - Я его не понимаю. Сделал все, о чем он просил, поставил под угрозу все свои дружеские отношения только для того, чтобы он мог добиться своего, и вот как он мне отплатил? - Это ужасно, что деньги и слава могут сделать с человеком, не так ли? - Он взял бутылку. - Еще вина? - Пожалуйста. Официант принес цесарку и утиное фуа-гра. - Я был так уверен, что он заботился обо мне! - Мне не хотелось весь ужин рыдать о Гарри, но после третьего бокала вина я ничего не мог с собой поделать. - Когда мы были, знаете ли, близки, это не было похоже ни на что, что я когда-либо испытывал раньше. Он был таким невинным и страстным одновременно... Он заставил меня почувствовать, что я был единственным мужчиной, который когда-либо имел для него значение, - Алекс намазал фуа-гра своим ножом. - Не хочу расстраивать тебя, но я слышал, что Гарри заставил многих мужчин чувствовать то же самое, - я посмотрел на свои колени, совершенно опустошенный. - Почему мне больше всего не везет в отношениях? Джеффри был ребенком, Гарри - социопатом. Что со мной не так? Перед нами проплыло следующее блюдо. 'Обжаренный гурман' из омаров и фрикадельки из курицы с трюфелями. Алекс скормил мне кусочек омара своей рукой. - Хотел бы дать тебе несколько советов, мой питомец, но, боюсь, нахожусь в такой же ситуации. Мы с Ириной разводимся. - Нет! - Он сложил руки над тарелкой. - Полагаю, ты слышал слухи... обо мне и других мужчинах, - я поднял руку. - Сэр, просто хочу, чтобы вы знали, что не слушаю такого рода сплетни и никогда их не повторяю. Ваша личная жизнь - это ваше дело, и я это уважаю. - Все это правда. Я действительно предпочитаю мужчин. Мужчин помоложе, - возможно, я был навеселе, но все начинало проясняться. - О, ну, эм, я счастлив, что вы наконец-то верны себе. Требуется мужество, чтобы расстаться с браком. - Ирина не была шокирована. Она знает это уже много лет. Наш брак был встречей умов, а не сердец, - он пристально смотрел на меня. Я прочистил горло. - Это конец целой эпохи. Вы двое составили невероятную команду. - Мы с тобой довольно хорошая команда, тебе не кажется? - Он потянулся через стол и взял меня за руку. За все годы моей одержимости Алексом я ни разу не думал о нем романтически. Я хотел быть им, а не быть с ним. Он был намного старше. Он был женат. На женщине! Я совершенно не представлял, что он видит во мне нечто большее, чем ученика и коллегу. Был так удивлен, что даже не знал, как реагировать. Вино действовало на меня как реакция, я замкнулся в себе и стал застенчивым. К счастью, официант прервал нас с пойманным на удочку морским окунем и цветком кабачка. Некоторое время мы ели в тишине. - Меня влечет к тебе, Луи, - сказал он, и тени от огня заплясали на его лице. - Я не знаю, что сказать. - Скажи, что пойдешь со мной домой сегодня вечером. О боже мой. Он только что спросил меня об этом? Да, он это и сделал. Я посмотрел на ленту на своем запястье. - Алекс, я польщен, но еще слишком рано. Я еще не забыл Гарри. Принесли утиную грудку, персик и свеклу. - Я ненавижу то, что Гарри делает с тобой, - выругался он. - Ты заслуживаешь гораздо лучшего. Не того, кто будет манипулировать и контролировать тебя, причинять боль твоим самым дорогим друзьям, - я поковырял утку. - Вы правы. Знаю, что вы правы. - Конечно, я прав! Без моего ведома Алекс заказал вторую бутылку "Кло де Ла Рош" и налил мне еще один стакан. Он откинулся назад, сытый после нашего последнего блюда, все еще был красив. Черты его лица ожесточились, но они были такими же поразительными, как и в юности: резкий подбородок и скулы, глубоко посаженные глаза, тяжелый лоб и полный рот. Его волосы отливали блестящим серебром, но это придавало ему вид выдающегося человека, а не старого. - Я бы обращался с тобой как с принцем, Луи. "Но я был принцем Гарри", - думал я. Парень сказал это однажды. Далее шел ассортимент из четырех французских сыров. Я старался съесть как можно больше, чтобы впитать вино, ибо выпил гораздо больше, чем намеревался. Сливочный сыр наполнил мой рот гладкой соленостью, которая была почти невыносимой. Нога Алекса задела мою под столом. - Вы часто встречались с тех пор, как признались в том, кем являетесь? - спросил я, не совсем уверенный, что сказать после его наглого предложения. - Много, - вздохнул он. - У меня было больше любовных романов, чем могу сосчитать, но готов остепениться с одним мужчиной. Я не становлюсь моложе. Мне нужен компаньон. Похоже, ты тоже этого хочешь, - кивнул. - Хочу любить кого-то, кто любит меня в ответ. Может быть, этим кем-то был Алекс. Я любил его всю свою жизнь, не романтично, пока нет, но что, если бы мог? Официант принес последнее блюдо. Летняя ягода современного вачерина. Он был красочным и искусно разложенным на маленькой белой тарелочке. Алекс соединил его с десертным вином, бутылкой Шато д'Икем. Сладкое вино, смешанное с ягодной кислинкой, заставляло ароматы петь у меня во рту. Тюфяк Алекса был таким же проницательным, как и его глаз. - Мне нравится смотреть, как ты развлекаешься, - Алекс просиял. - Никто никогда раньше не водил меня в такое место, как это. - Даже Гарри? Полагаю, что свидание с самым высокооплачиваемым танцором в мире имеет свои преимущества. Я вспомнил, как ел пиццу с Гарри на полу его пустой квартиры в наших боксерах после занятий любовью. Это было совсем не похоже на Алена Дюкасса в "Дорчестере", но так же хорошо, но совершенно по-другому. - Гарри предпочел остаться дома,-  я почувствовал, как мои щеки покраснели. Алекс улыбнулся, как только понял, что я имею в виду. - Понятно, но ты заслуживаешь того, кто будет заботиться о тебе. Я бы хотел, чтобы у меня был такой великолепный молодой человек, как ты, на которого мог бы расточать свое внимание. Я бы водил тебя куда-нибудь каждую ночь, не стал бы держать взаперти дома. Ты слишком хорошенький, Луи. Я бы хотел показать тебя. В прошлом со мной флиртовали мужчины постарше, но ни один из них не был таким настойчивым, как Алекс. Кроме того, никогда раньше не был ни с кем, кто хотел бы заботиться обо мне. Я был воспитателем. Когда Гарри назвал меня своим принцем, это было не потому, что он хотел побаловать меня богатством, а потому, что хотел, чтобы я убил его драконов. Мы выпили эспрессо, а потом Алекс получил чек. Он не позволил мне увидеть, сколько все это стоило. Я был благодарен. Наверное, упал в обморок. Мужчина провел меня через главную столовую за поясницу. Несколько человек узнали и кивнули в его сторону. Я видел, что ему это нравилось: быть замеченным, быть замеченным со мной. Выйдя на улицу, мы перекурили и подождали, пока приедет машина. Моя голова и конечности отяжелели от вина. Я прислонился к уличному фонарю, мой галстук развевался на ветру. - Ты уверен, что не пойдешь со мной домой? - Я отвернулся со смущенной улыбкой. - Уверен. По дороге обратно в мою квартиру царила мертвая тишина. Надеялся, что не обидел его. Он не казался сердитым, как всегда, излучал спокойную уверенность. Городской пейзаж проплыл мимо в размытом пятне огней и чернильной тьме. У меня кружилась голова, и я прижал ее к стеклу, чтобы успокоиться. Мы попали в пробку на Лестер-сквер. Я слышал, как водитель говорил что-то об ужасной аварии - скопилось три машины. Мы подошли к полной остановке. Я высунул шею из окна, не мог видеть аварию, но там, освещенный большими яркими огнями, был рекламный щит "Лебединого озера". Это был первый раз, когда я его увидел. Лиам и Гарри пошли на компромисс в дизайне. Это была не фотография Гарри, а его картина, выполненная в стиле импрессионизма конца 1800-х годов. Быстрые мазки кисти и яркие цвета слились в единое яркое изображение. Это было красиво не только потому, что оно было так похоже на него, и он был красив, но и потому, что оно перекликалось с революционным произведением искусства, которое Гарри так любил. Затем все слезы, которые я сдерживал во время ужина, хлынули потоком. Я повернулся к Алексу. - Почему он меня не любит? - Прежде чем я понял, что делаю, моя голова упала ему на грудь. - О, Луи. Мой бедный Луи. Его руки обняли меня. Движение снова ускорилось, и Алекс смахнул слезы с моих щек. - Не волнуйся, моя милый, ты почти дома. - Нет, отвезите меня обратно к себе.