Ночное чтиво

В студии спертый воздух. Повсюду летает еле заметная пыль. Мы снова здесь. Как в старые добрые. Только чего-то не хватает. Мы молчим, каждый знает свое дело. Но начать трудно. Это всегда казалось таким простым, просто пустить пару шуток, кто-то начинает бренчать, слышатся барабаны, и музыка идёт сама собой. Но не сейчас. Мы ждём сигнал. Пол ударяет по клавишам, неуверенно и как будто стараясь спрятать дрожь. Мы стараемся не прожигать его спину взглядами. По замкнутому пространству разносится ритм бубна. И очень знакомый, такой близкий, и такой словно далекий, откуда-то из-за гор, из того света голос. Клавиши мрачные. Несколько соло на гитаре, и я уже не могу не смотреть, как низко опущена голова, как трясутся плечи. Ринго за эти несколько минут так и не поднял глаз. В унисон с голосом слышится тихий, высокий, идущий бок о бок с тем, загробным. Он постоянно затухает, но потом начинается вновь, повторяя протяжное 'настоящая'. На лице на мгновение проскальзывает тень улыбки, но на щеках видны высохшие дорожки слез из-под закрытых глаз. Я смотрю в сторону барабанной установки, но голубых глаз из-за нее все ещё не видно. Песня подходит к концу. В комнате висит лёгкое напряжение. Звуки прекращаются. Нить, которая все это время плелась, цепляясь за пережитое, такое далёкое и такое родное, разрывается. Я подхожу к Полу, который так и не открыл глаза, и кладу руку ему на плечо. Как только я касаюсь его, Пол в ту же секунду накрывает мою руку своей, поджимая губы. – Она настоящая. Настоящая. Слез нет. Нет слов. Нет музыки. Но есть разбитое сердце. В котором когда-то жила настоящая любовь.