All About Us

Около четырёх лет назад. Август. Сезон циклонов отметил своё начало даже в центре Токио. Проливные дожди били с неимоверной силой. Как говориться — «в такую погоду и собаку на улицу не выгонишь». Уже давно стемнело, а фонари города сияли, освещая уставшим работягам дорогу до дома. С чёрного входа недорогого суши-бара, выходящего в грязную вонючую подворотню, вывалился парень. Педантично зализанные назад чёрные волосы уже успели провонять сырой рыбой. Как и прорезиненный передник. Достав из кармана помятый бумажный коробок, парень одним пальцем открыл его и зубами выцепил одну сигаретку за фильтр. Из той же мятой упаковки двумя пальцами вытянул зажигалку. И методично, ровно три раза, чиркнул ей, наконец прикурив. Вздох облегчения. — Отвратительно, — без особых эмоций в слух раздался хрипловатый голос. Пустой взгляд черных глаз блуждал по грязным стенам, небольшим ручейкам на асфальте, а вонь рядом стоящего контейнера с отходами кое-как перебивала «аромат» тела после рабочего дня. Но вдруг его внимание привлекло копошение в этом самом мусоре. Небось крысы или что-то вроде того, но от чего то парень решил поболтать. — Убирайтесь прочь, — даже не придав особого значения своим словам, он был удивлен ответу. — Извините, — голос ребёнка, — позвольте я заберу эти коробки и сразу же уйду. — Как зовут тебя? — мало эмоциональный японец смерил взглядом отощавшее тело, показавшееся из контейнера, вроде как мужской комплекции, — я к тебе обращаюсь! — Дайсукэ Сато, — слишком тихо и робко ответил бритый налысо мальчик лет двенадцати, монотонно связывая толстые листы расплющенных коробок, которые только что собственными руками собирал по всему району. Этот бар был последним в его маршруте. Парень присмотрелся к ребёнку внимательнее. Больше всего его волновали глаза, а у мальчика они были почти демонические — чёрные, сливающиеся по цвету зрачком и радужкой, абсолютно пустые. У старшего были такие же. И нет, он не испытал симпатии, скорее легкое отвращение к подобному сброду, но мальчик казался слишком покорным. — Ха? — он сделал новую затяжку и выпустил из лёгких весь их запас, — значит… «большая помощь», да? Я буду звать тебя Дайске. А ты можешь обращаться ко мне Акио-сама. Судьба семьи Сато была ущербна. Мать-одиночка после ухода мужа окончательно спилась. Быт, остатки семьи, квартира, счета. Всё это больше не имело никакого значения для женщины, чья личная жизнь была закончена. А ведь у неё остался старший сын двенадцати лет — Дайсукэ. Увы, алкогольная зависимость лишила и работы эту женщину, а ничего лучше она не придумала, как собирать и сдавать макулатуру. Правда, частые запои вынуждали частенько делать это именно Дайске, многократно извиняясь перед всеми сердобольными людьми за неудобство. По иронии судьбы, ушедший муж всё-таки переводил небольшие суммы на поддержание благополучия бывшей семьи. Этим и оплачивалась квартира. Но ни морально, ни эмоционально, ни даже физически он больше никак не хотел контактировать с падшей женщиной и выблядком сынком. А ведь парнишка просто слишком сильно любил мать, защищал и всей душой надеялся что хотя бы однажды она его признает. Но увы. Днями мамаша отсыпалась и вечно ругалась на сына, а по ночам зависала в барах и приторговывала собственным телом. Не только ради жалкой прибыли, а по большей части ради удовольствия. Хотя, чаще всего, она оставалась избитой и растерзанной таким же пьяным похотливым сбродом, но всегда «охотилась» снова, охмуряя заплывшим лицом нового ублюдка. А потом возвращалась в свою убогонькую квартирку к сыну, иногда и не одна. Дайске всегда знал, когда она была дома — стойкий запах алкоголя, смешанного с кислым потом и чего-то стухшего, словно рыба… Мать плохо следила за своей гигиеной после ночных потрахушек и часто вваливалась в крохотную квартирку сразу после содеянного. Бывало даже в процессе. А однокомнатная жилплощадь разделась лишь пародией ширмы, созданной из просевшей верёвки и каких то больших кусков ткани. — Слышь, ты точно одна живёшь? — очередной ёбырь, уже со спущенными штанами и кривым набухшим членом, терся им словно пёс об бедро новоиспечённой подружки. — Сладкий, — мурлыкала женщина, опускаясь на четвереньки и раздвигая слизкие половые губы пальцами, — ты должен волноваться только об этом. Парню всегда было тошно, до ужаса тошно, но на все его заботливые замечания на утро отчаявшаяся женщина истошно орала: «Я ещё слишком молода, мне даже сорока нет!». В Дайске не осталось почти ничего. После развода родителей и так тихий ребёнок совсем потерял голос. Отвечал только когда его спрашивали. Коротко и по делу. Сидел в углу, чтобы не попасть под руку. Плакал молча. Проблем не доставлял. Не жаловался. Но внезапно, встретив Акио, он наконец обрёл наставника. Акио Сасаки. Для Дайске этот парень восемнадцати лет стал всем. И лучшим другом, и светом в окошке, и путеводной звездой по жизни. Случайная встреча в подворотне подарила мальчику столь ценного старшего брата и товарища, которого он был лишен почти всю свою жизнь. Сато беспрекословно выполнял любую паршивую работу, жрал дерьмо в угоду своего старшего товарища и покорно подставлял спину, когда тот требовал «пуфик для ног». Ради чего? За похвалу, конечно! За одобрительный комплимент, за доброе слово. За то тепло, которого был лишён всё своё ебучие детство. Вот только мальчик не понимал, слепо веря в новообретенного брата, что тот слегка отличается от обычных людей. Психопат. Человек без сочувствия или раскаяния. Не испытывающий ничего тёплого к другим людям, но способный притворяться для собственного блага. Эгоист в извращённом концентрате, любящий только себя и способный на всё, ради собственного удовольствия. Хоть Акио и знал эту тонкую границу между правильным и неправильным, но ему наплевать. Мелкий ублюдок со шлюхой мамочкой? Что может быть веселее, чем превратить его в своего личного раба, готового на всё? Лёгкая добыча. Более того, Акио отличался повышенной жестокостью, ведь ему доставляло неимоверное удовольствие приносить людям боль. Но Дайске… Дайске всегда был слеп. Пока однажды розовые не разбились стеклами прямо в глазницы. 29 марта 2005 года. 11 дней спустя ошеломительной новости о том, что Арина Романова оправдана после окончания следствия. — Доктор, меня преследует кошмар. В этом сне мы гуляем по улицам Токио, но внезапно на нас нападают, — его голос дрогнул, а кулак сжался ещё сильнее, от чего ногти вошли в подушечку ладони до одури болезненно, — она его убила. Просто так, из-за комплемента, которым он её одарил. Я просыпаюсь всегда в холодном поту. Мне страшно. А вдруг, она и до меня доберётся? Свет в помещении вызывал тревогу. Его белый, совсем неестественный и холодный оттенок слепил и без того больные глаза. Вообще обстановка в кабинете, которая должна была располагать к разговору и откровенным признаниям, увы, работала совершенно наоборот. Даже при беглом осмотре пространства, у нормального человека сложилось бы впечатление фальшивости. Многочисленные дипломы и благодарности, сплошь на иностранных языках, пестрили своими помпезными вензелями в толстых золотых рамках. Они украшали собой почти всю стену, специально оголённую под них. И если бы сюда пришёл человек, владеющий хотя бы начальным английским, то он бы смог перевести и понять, на сколько эти сертификаты были ничтожны. Вон, в правом верхнем углу — «Благодарность за проведение трёхчасовой лекции на тему «жизнь в Токио». Или, вон, по центру — в самой красивой увесистой рамке — «Сертификат, подтверждающий, что Кику Иноэ прошла курс лекций о начальной психологии в рамках благотворительного вечера «Жизнь прекрасна». Все эти бумажки — не более, чем красивый фантик от невкусной конфетки. Но увы, сегодняшний гость этой самой Кику Иноэ — не разбирался во всём этом. Он нашёл в газете объявление про экстренную психологическую консультацию, а самое главное — «первые десять минут бесплатно». Этого хватило, чтобы тут же записаться на приём. И вот, парень лежит на добротной кожаной кушетке, нервно растирая второй рукой плотно сжатый кулак, хрипло рассказывая свою историю. — С кем именно вы гуляли? Кто «Он»? — фигурная мадам лет под сорок важно восседала в кресле с высокой спинкой, скучающе подпирая подбородок рукой, — и кто такая «Она»? — С братом. Моим братом и единственным другом, — подросток пугливо вздрогнул при одном лишь воспоминании, но тёплая улыбка тут же заставила губы искривиться, — а она — это монстр. Не человек! Оборотень! Знаете о ком я? Мы проходили таких чудовищ по иностранной литературе. — Да, я знаю кто эти персонажи, — женщина усмехнулась, поправив свои толстые очки в черепаховой оправе, — но почему Вы боитесь? — казалось, что она давила голос, стараясь сделать его более глубоким, словно у оперной певицы. — Как почему? Она на моих глазах загрызла моего брата! — мальчишку бросило в холодный пот, от чего его тонкие черные волосы на лбу тут же прилипли к бледной коже, — я, конечно, испугался, убежал прочь, но мне так стыдно… Я бросил своего любимого брата. Каждый раз, когда мне сниться этот сон снова… — Что же! Мне всё ясно! — перебивая фантастические откровения, «доктор» Иноэ встала с кресла и поправила белоснежный халат, — Ваше подсознание страдает от неразрешённой обиды! Полагаю, Вас бросила девушка и ушла к Вашему лучшему другу, — она отошла к окну, поворачиваясь спиной к мальчишке, — а чудовище — просто проекция несбывшихся желаний! Всё, что Вам нужно — это уничтожить того оборотня из Вашего сна. Вы выплесните весь негатив и сможете жить спокойно! — Да нет же, Вы не так поняли меня, — но внезапно он осекся, уловив одно интригующее слово, — уничтожить? — парень сел на край кушетки, взбудораженный осознанием, — то есть «убить»? — Ну конечно, мой мальчик! — снимая очки и заправляя их в вырез вульгарной блузки, женщина расплылась в улыбке, — думаю Вам не составит труда убить его в своём сне! Вам же снится он постоянно! — она театрально махала руками, словно дирижёр, — Постарайтесь одолеть Ваши страхи! Вы знаете, когда эта девушка превратиться в монстра и тогда — убейте её собственными руками! И лишь тогда Ваши переживания отступят! А Вы будете свободны! — Но как я должен это сделать? — подскочил юноша. — Ну, это же Ваш сон, не мой, — тучная баба нахмурилась и пожала плечами, — придумайте что-нибудь. Выследите её, не убегайте! — Но… — Сожалею, но Ваши бесплатные минуты истекли, если Вы желаете продолжить терапию, Вам нужно заплатить за продолжение сеанса. У парня не было денег. Он вяло покачал из стороны в сторону головой, поблагодарил «доктора» и вышел из её кабинета. Женщина с фальшивой улыбкой проводила его до регистратуры, и как только убедилась, что паренёк покинул её частную клинику, сразу показала всю свою паршивую натуру. — Эти подростки меня пугают, — с неподдельным отвращением отозвалась она, наклонившись к такой же тучной дамочке за стойкой регистрации, — ты представляешь, Юкио-чан? Его отшила девушка и теперь он во снах видит её монстром! Вот же малолетний ублюдок! — Ой, Иноэ-сама, он мне с первого взгляда не понравился, — ехидно усмехнувшись, льстивым голоском заговорила вторая, — о чём тут думать вообще, Вы видели его одежду? Как с помойки, фу! — Отвратительная была идея дать рекламу про бесплатные минуты первого сеанса, — Сери потерла переносицу, — приходят всякие уроды. Жуть наводят. Нет, ну ты слышала? Чу-до-ви-ще-м! Я, между прочим, квалифицированный психолог! У меня столько дипломов и благодарностей! Да со мной сам Кафка советовался! — Ого, тот самый?! — совершенно не имея понятия о ком идёт речь в лживых словах подруги, поразилась Юкио, — Вы такая великолепная, Иноэ-сама! — Ха, ещё бы! — со смехом повторяя в голове слова из признания парня, Сери смахнула слезу, — подумать только… Вот и как спокойно жить, если рядом вон, сплошные маньяки ходят. Если бы в тот день глупая баба, с купленным дипломом, внезапно решила бы подумать над словами недавнего клиента… Возможно цепочка трагических событий оборвалась бы уже тогда. Но увы, она не смогла свести «сон», что описывал мальчишка, с реальными репортажами с места трагедии на 14 февраля 2005 года. Подавленный подросток, заставший реальную смерть лучшего друга, испытывал невыносимое чувство утраты и горя. Нет, он не собирался мстить, он боялся эту бешенную иностранку, что безжалостно вспорола собственными зубами гортань его брата. Любимого Акио. Он видел этот ужас всего в метре от себя, а затем подорвался и убежал, гонимый животным страхом. А ещё больше его терзали слова, что Акио сказал ему накануне этой трагедии. Старший брат и раньше подбивал Дайске на мелкие грабежи и разбои. Мотивировал он ребёнка очень красиво и просто: «денег я тебе не дам, но могу дать наводку». Он показал, как нужно воровать незаметно и как необходимо грабить прилюдно. Но всегда требовал выполнение нескольких условий: — Ты же не хочешь подставлять дорого брата? Тогда не подходи ко мне. Мы не знаем друг друга. — Как в криминальных сериалах?! — Как в сериалах. Ты молодец. Никогда не смей никому говорить о нашем знакомстве. Никому. Моя жизнь зависит от тебя. Эти сладкие лживые слова забивали мозг розовой жвачкой, препятствуя логическому мышлению. От Дайске… Зависит чья-то жизнь? В нём нуждаются! Он был готов на всё. А для Сасаки наступила уморительная пора, ведь его младшенький был настоящим терпилой. Акио частенько наблюдал из далека, как ловко малец рискует собой и своим будущем в угоду дорогого семпая, и получал от этого по истине отравляющее удовольствие. Но в тот вечер, в переулке, Акио зашёл слишком далеко. Он приказал убить человека. Дайске до сих пор помнил слова любимого брата: «ты не можешь нажать на курок? Ты меня разочаровал». Они эхом отравляли всё существо, ломая жизнь. Даже после своей смерти, Акио являлся и корил несчастного мальчишку во снах, а его рожа, искривлённая от боли стояла перед глазами круглые сутки. И самая жуть была в том, что она разговаривала. Ночью его снова мучал кошмар. Парень подпрыгнул на своём футоне, сдавлено вскрикнув от ужаса. — Закрой свою пасть! — тут же злобно прозвучало из-за рукотворной перегородки, — совсем уже совесть потерял! — Прости, матушка, — пытаясь унять собственное сердце, Дайске послушно заткнулся. Ужас разливался по венам. Перед глазами все ещё отчётливо стояла картина, которая с каждым сном становилась всё «живописнее» — куски рванного мяса, красные, кровавые разводы, животный крик и монотонные ослабевающие удары по русой голове. И девочка, с яростью зверя, рвавшая плоть друга. Больше всего на свете он боялся встретиться с ней снова. Только не эта припадочная. Дайске глубоко вздохнул и зажмурился, но когда снова открыл глаза перед ним сидел Акио. — Что? Страдаешь? — весьма громко заговорило видение, ехидно усмехаясь, — жаль, что я потратил на тебя своё время. — Нет! Не говори так! — шёпотом затараторил подросток, закивав из стороны в сторону головой, — не говори! — Ты — разочарование… Теперь понимаю твоих мать и отца, — Акио продолжал ехидно усмехаться, словно живой, — но тебе же сказали, как ты можешь заслужить прощение. Убей эту тварь. И тебе станет легче! — Я не могу, — кулаки снова сжались, а ногти вновь впивались в подушки ладоней, — не могу, понимаешь? — Ты закроешься или нет? — раздалось снова из-за ширмы злобный женский визг, — если хочешь разговаривать сам с собой — вали на улицу! — Слыхал? — посмеялся Сасаки, а в нос Дайске снова ударил запах крови, — не нервируй свою мать. Увидимся ещё. И они виделись. Часто. Это сводило с ума. Видения Дайске становились всё реальнее день за днём, но самое страшное было то, что эта чертова Романова пропала. Сато не искала полиция, ведь как и завещал дорогой брат, никто не знал об их связи. И от этого становилось мучительнее, ведь Дайске не мог даже на похороны прийти попрощаться. Чувство горя и собственной никчемности разъедало. А постоянная бессонница и решительный отказ от еды и вовсе усугубили его галлюцинации. Акио всегда был рядом. Шептал на ухо, что нужно сделать: «если не веришь мне, поверь психологу? Тебе нужно убить. Убить, Дайске. Убить». День за днём в мозгах сидел червь, пожирающий остатки разума. И может Сато и сам бы сдох бы раньше от отощения, если бы случайно не заметил в газете небольшую статью: «Арина Романова вновь сияет! Возвращение звезды на мировую сцену!». Значит, он страдал всё это время, а она «сияет»?! Он до боли сжал зубы. Кажется… даже эмаль на одном из них хрустнула. — Вот видишь, я же говорил тебе, — тут же в голове раздался знакомый голос, — ты и оставишь всё так? Май 2005 года. Две первых жертвы. Искать девушку, хоть и знаменитую, оказалось не простой задачей. Особенно для человека, у которого и вовсе не было никаких средств и связей. Вся информация, которой он обладал, заключалась в редких газетных вырезках, что украшали его потолок над футоном. Он помешался. Он бредил Романовой на столько, что видел её в любой похожей на неё девчонке. Именно из-за этого он убил в первый раз. Несчастную японку, совсем школьницу, что просто решила слегка изменить цвет волос. — Так небрежно вспороть невиновную, — вздохнул Акио, — но, ты молодец. Дайске впервые ощутил эйфорию, будто испытал все приходы и оргазмы этого мира. «Ты молодец». Нервная система ликовала от переизбытка серотонина. «Молодец». Но это была не она, не та стерва. Нужно искать лучше. Тщательнее. Но даже так, он совершил ещё одну ошибку. Снова не та девка, но для Акио это было ещё большим развлечением, чем раньше. — Хороший удар, она так сладко мучалась, — говорил его голос прямо в черепной коробке, — ты молодец! «Ты молодец». «Молодец». Конец июля 2005 года. Первая встреча с Романовой. Всё тщетно. Найти эту иностранку оказалось просто нереальной проблемой. Обретя храбрость даже на то, чтобы поговорить со случайными школьниками из нескольких учебных заведений, Дайске только подставил себя под подозрения. Нужно быть аккуратнее. Проводя бессонные ночи за заучиванием новых газетных статей, он истязал себя, чтобы не спать. Вдалбливал ручкой с черными черниками в свою ключицу тонкий носик стержня, вырезая им кровавую восьмёрку. Не просто цифру! Это было символом перерождения! Уроборосом его чёртовой жизни и бесконечной преданности! Да и Акио понравилось бы смотреть, как его юный друг причиняет себе боль в его угоду. Ну, а чего не сделаешь ради любимого брата? И всё же, попасть на частные приёмы, где эта долбаная сука со своей балалайкой выступала, у Акио не получилось. Рожей не вышел. Да и кошельком. И он уже был в отчаянии, пока однажды не столкнулся с ней на улице. О, это был дар Богов, не иначе. Бешенная стерва всё так же горела жизнью и здоровьем, которые отняла у Сасаки. План в голову Дайске пришёл очень быстро — заманить и зарезать её в подворотне, отомстить за всё! За свои страдания, за брата, за боль, за ужасы. Она — это тот клин, который сошёлся на его жизни. Она — причина всех его проблем! Но даже когда Романова побежала следом, слепо ведясь на провокацию, её, блядь, спасли. Снова эта тварь ушла от правосудия! — Разочаровываешь, — хохотал Сасаки над ухом, — такой момент проебал! — Заткнись на хуй, — впервые за полгода огрызнулся Дайске, сжав волосы на висках, — заткнись! — Сам заткнись и веди себя прилично, — язвительность хриплого тембра старшего товарища отравляла подсознание, — или ты хочешь привлечь чьё-то внимание? Возьми себя в руки, ты должен быть обычным человеком. И ждать. Ты меня понял? — Понял, — резко опустошив лёгкие, подросток пошатнулся и сразу охладел рассудком, — прости. — Вот так, ты молодец. «Ты молодец». «Молодец». Конец августа — начало сентября 2005 года. Перебирая вещи в своей части комнаты, в давно забытых коробках, Дайске внезапно нашёл потрёпанный кошелёк и старый мобильник. Странно, ведь обычно он ими не пользовался. Телефон не привлёк его внимания, ведь он часто их воровал для брата, а вот кошелёк… Покрутив его в руках, он обнаружил не менее потрёпанное фото — маленькая девочка с каким-то парнем в праздничных колпаках. Стол накрыт с непонятными блюдами. Это… какой-то розовый рис? Крем? А сверху что за зелёная веточка? И рядом какие-то кубики из… Овощей? Странная кухня. И подпись на обороте на неизвестном языке с датой: «14. 08.1989». Он не сразу сознал, что держит в пальцах кошелёк того богатенького мёртвого парня. У него, получается, были дети? Нет. Год тот же, что и день рождение самого Дайске. Тогда получается… Это… — Красивая? — Акио выхватил фотку, но она тут же упала на пол, — поздравим её с прошедшим? Подарки нужно подарить, так принято в обществе. — Как я её найду?! — огрызнулся парнишка, наклоняясь за фотографией с большим сгибом по середине, — уже год почти прошёл, я так и не смог найти… — Ты плохо ищешь, — со вздохом, Сасаки уселся на пол, подогнув ноги, — неужели у неё нет друзей? Мм? А тот большой дядька с фотографии из старой газеты? Может будет проще найти его? — Я пытался! Пойми, я пытался! — он снова схватил себя за волосы на висках, зажмурившись. От этого поступка кожа уже не в первый раз покрылась кровавой росой. — Заткнись, ублюдок! — внезапно донесся из-за ширмы голос матери, но от чего-то ей вторил и Акио. Это казалось катастрофическим диссонансом, словно один звук разошёлся на несколько пронзающих нитей, бьющих точно по барабанным перепонкам. — Прости! Прости! — тут же рухнул на колени парнишка, пытаясь не хныкать. — Дайске, успокойся, — снова говорил только Акио, — тебе лишь нужно лучше искать. Погуляй в торговых центрах? Мм? Ты ведь знаешь её. Каждую морщинку. Родинку. Цвет волос. Глаз. Ты выучил её внешность лучше своей, кстати, давно ты в зеркало смотрелся, а? У тебя всё выйдет, просто пораскинь мозгами. Это ты — охотник, а она — цель. Выйди прогуляйся! Судьба будет к тебе благосклонна. И купи маме подарок, а то ей скоро понадобиться новая пизда. — Урод, — сквозь зубы процедил Дайске, но его видение снова пропало, истошно смеясь. Судьба и правда подарила второй шанс. Дайске случайно наткнулся на девчонку на прогулке. Но вместо того, чтобы истошно избивать её на людях, внутренний голос подсказал другой сценарий. Слежка. «Это ты — охотник, а она — цель». В голове внезапно всплыли слова психолога, но голосом старшего брата: «Вы знаете, когда эта девушка превратиться в монстра и тогда — убейте её собственными руками! И лишь тогда Ваши переживания отступят! А Вы будете свободны!». Проходя мимо неё на роковом перекрёстке, парень специально задел её плечом. — С прошедшим днём рождения, — раздалось прямо над ухом у Романовой, — я нашёл тебя, Арина. Дайске был спокоен, словно блаженный. Затерявшись в толпе он горел от возбуждения и с упоением наблюдал за паникой девицы. Она его помнит, всё ещё помнит! Он проговаривал её имя сотни раз. И даже слушал её выступления в записях, сидя в библиотеке с общественного компьютера. И правда талантлива, сука. Но теперь он точно узнает её круг общения, ведь зачем гоняться за одной дурой, когда их тут целых три? Выйдет на нужных людей, выпытает информацию, в конце концов. Дайсукэ Сато вырос и поумнел. И теперь он придумал, как, наконец, удовлетворить любимого покойного братца.