Эндрю и я

Через приоткрытое окно в комнату доносились сигналы машин. Очень неохотно я разлепил веки. Впрочем, шум вскоре стих. Я осторожно пошевелился, устраиваясь поудобнее. Рука Эндрю крепко обвивала мое плечо, я уткнулся носом в его ключицу, вдохнул знакомый запах, счастье разлилось в груди, побежало по венам. Теперь мы будем вместе. Всегда. Вчера состоялся мой последний матч за Львов, и совсем скоро я перехожу в команду Эндрю. В новом клубе Эндрю играет уже пять месяцев. Он не признается, но мне ясно – ему там по душе. Среди игроков - несколько бывших Воронов, тренер – тоже один из них, вероятно, поэтому Эндрю не приходится скучать. Понятия не имею, как и когда мой менеджер узнал про нас. Хотя, предполагаю - долго гадать не пришлось. Все наши свободные дни мы ехали или летели навстречу друг другу. Мы старались пересечься дома, в нашей квартире, а если не выходило – искали наиболее приемлемые для обоих варианты. Мы подстраивали графики, как возможно, не спали сутки напролёт. Однажды я отмахал за рулем полштата после сложного матча. Войдя в гостиничный номер, я в буквальном смысле с ног валился от усталости и недосыпа. Эндрю уже ждал, он подхватил меня и сжал в объятиях. Этого вполне хватило, чтобы изматывающая дорога показалась лишь малоприятным пустяком. Эндрю мог появиться на пороге моей съемной квартиры или в отеле рано утром и посреди ночи, он также не заботился о сне, стремясь побыть со мной. Наши расписания были полностью укомплектованы, свободные «окошки» находились с большим скрипом. И, если Эндрю уже заработал себе некоторый авторитет на поле и мог диктовать условия, то я такое право пока не заслужил. К концу моего первого года в профессиональном спорте, я начал потихоньку присматриваться к другим клубам. Нужно было хотя бы попытаться очутиться к Эндрю поближе. Мне поступило немало выгодных приглашений, для обсуждения самых подходящих я встретился за ланчем со своим менеджером Маркусом. Я всегда прикидывал в уме комиссию Морияме, при любом раскладе – на руках оставалось достаточно. Вскользь рассмотрев всевозможные альтернативы, Маркус поерзал на стуле. - Нил, я могу говорить начистоту? – поинтересовался он. Я видел, он побаивается меня, хотя, наше сотрудничество меня устраивало. Маркус не лез не в свое дело, не уговаривал участвовать в интервью и рекламных акциях, если я возражал. - Конечно, - без колебаний ответил я, размышляя, что могло его смутить. Маркус потеребил клиновидную бородку. - Думаю, нам не нужно тратить время на разговоры о данных трансферах. Я бы посоветовал Буйволов или, возможно, Лейквудских китов… Но не вижу смысла, - он жестом попросил его не прерывать, - Не вижу смысла, так как есть вот это предложение, - он потыкал по экрану своего айпада и открыл какое-то письмо. Я не прочитал еще ни строчки, но моментально заметил логотип клуба Эндрю. Под ребрами екнуло, уголки губ поползли вверх. - Сколько они готовы платить? – для вида уточнил я, хотя мне было глубоко и абсолютно безразлично. Я буду с Эндрю, а это окупит все с лихвой. Маркус как будто прочитал мои мысли и посмотрел на меня с сомнением. - Меньше, чем Буйволы или Киты или даже Леопарды. Но… - он запнулся, - Думаю, расходы на дорогу значительно сократятся, если вы и Эндрю Миньярд… мистер Миньярд будете играть за одну команду, - выпалил он и взглянул на меня с опаской. Моё сердце подпрыгнуло. Мне стало смешно, что Маркус так сильно осторожничает или, возможно, он остерегался Эндрю. Если бы он знал, насколько меня переполняла радость в ту секунду! - Уверен, на дорогу у нас будет уходить гораздо меньше времени и денег. У меня, - еле сдерживая широкую улыбку, подтвердил я. Маркус вздохнул с облегчением. - Он разговаривал с Грейс, - объяснил мне позже Эндрю. Грейс – его агент, ей приходится с Эндрю несладко. - Они всё обсудили, и в кои-то веке придумали хоть что-то дельное, - хмыкнул он. Я решил, что совсем не против общения наших менеджеров, раз всем это только на пользу. *** Так и получилось - мы с Эндрю оказались наконец в одном клубе. Со Львами я распрощался сдержанно и без сожалений. Ни с кем из них близко я не сошелся, наше взаимодействие происходило исключительно на поле, вне игр и тренировок мы не общались. Мне до сих пор не верилось: два года постоянных прощаний, расставаний и тоски остались позади. Теперь нет необходимости лететь куда-то ни свет ни заря, ехать среди ночи и считать дни до встречи. Я приехал домой очень поздно, Эндрю прилетел незадолго до меня. Поэтому, успев перекинуться парой фраз, оба мы моментально уснули. Я дома, мы дома, удовлетворенно крутилось в мозгу. И больше не разъедемся в разные стороны, не разлетимся в противоположные концы страны. Я поднял голову и привычно принялся изучать Эндрю. Черты его заострились, он повзрослел, но, по-моему, стал еще красивее. Над верхней губой и на подбородке пробивалась щетина, светлая отросшая чёлка доставала до подрагивающих во сне век. Я приподнялся, легко скользнул губами по его переносице, не желая будить, зная, он устал не меньше моего. Но Эндрю спал всё также чутко, как и раньше, и сразу широко раскрыл глаза. Я погрузился в ореховые зрачки с зеленоватыми крапинками. Наверное, он опять упрекнет, что я пялюсь, но ничего поделать с собой я не мог. Эндрю долго молча оглядывал меня, затем потянул к себе. Мы целовались медленно и мягко, потом остановились перевести дух. - Привет, - прошептал я и улыбнулся. Эндрю в ответ снова прильнул ко мне. Он уложил меня сверху и развел ноги. Я ощутил, какой он горячий и твердый между бёдер. По пояснице побежали мурашки, тело вспыхнуло. Поцелуи Эндрю становились все глубже и требовательнее. Его ладони шарили по спине, гладили бедра. Я распалялся сильнее, впивался ему в шею, облизывал ключицы и плечи. Я почувствовал его ладонь у себя между ног, дернулся. Эндрю, чуть отодвинувшись, стянул с нас обоих белье и отбросил в сторону. Мою руку он направил себе вниз живота. Я аккуратно сжал его пальцами. Эндрю подавился вдохом, я накрыл его рот своим. - Да или нет? – глухо спросил Эндрю подо мной. - С тобой всегда да, - ответил я. Эндрю немного переместился и направил меня. Я осторожно вошел. Он с силой придавил меня к себе. Мы не отводили взгляда друг от друга. Я возбуждался невероятно, видя, как Эндрю отдается мне полностью, как он хочет меня и как ему со мной хорошо. Я упивался им, терял рассудок, жаждал, чтобы он смотрел на меня и сам ловил малейшую его реакцию. Он закинул ноги мне на плечи, я целовал его лодыжки, перехватывал его кисти и прижимал к губам. Я благодарил его без слов за доверие, за нас, за то, что с ним я верю в себя и ощущаю себя сильным, за то, что он научил меня не бояться и не бежать. Из груди Эндрю вылетали прерывистые хрипы, мы продолжали двигаться друг другу на встречу, но оба уже были на грани. Я взял Эндрю в руку. Он еще больше подался ко мне, его тело выгнулось, содрогнулось, моя ладонь заполнилась теплой влагой. Еще несколько толчков, я кончил и обессиленно опустился на Эндрю. Немного переведя дух, я оттёр руку о простыни. Эндрю покосился на меня. Я аккуратно вышел из него, чмокнул в ямку на шее и снова улегся ему на грудь. Эндрю откинул со лба волосы и прижал меня к себе. Мы лежали молча какое-то время в полном спокойствии и умиротворении. Мы находились дома, вдвоем, впереди нас ждали выходные, а позже – предстояло играть в одном клубе. После душа я пошел готовить завтрак, хотя Эндрю всегда очень настороженно относится к моим экспериментам на кухне. Но сегодня я просто поджарил тосты и яичницу, а потому все обошлось. Во время еды мы обсуждали расстановку сил в команде, Эндрю немного рассказал про тренера и игроков. - Теперь я смогу чаще приезжать домой, - довольно вздохнул я и огляделся вокруг. Никогда не думал, что возможно так сильно привязаться к помещению. Четыре стены и крыша – везде одно и то же. Но светлые маленькие апартаменты были нашими с Эндрю и больше ничьими. Там, где Эндрю мой дом, и так будет всегда. Эндрю покачал головой, по обыкновению считая - я загоняюсь по пустякам. - Даже не думай часто готовить, - строго предупредил он, памятуя, видимо, о том случае, когда я устроил пожар, пытаясь испечь пиццу. Я усмехнулся и начал собирать со стола грязную посуду. - Только в особенных случаях и только для тебя, - пообещал я. Эндрю лишь закатил глаза. Хлопнув дверцей посудомойки, я привлек его к себе и поцеловал.