Fallingforyou - The 1975
Не то чтобы Ацуши не любил утро, просто после ночи, проведенной за сериалами, просыпаться не хотелось от слова совсем. Будильник же считал иначе, поэтому наполнял комнату своей противной трелью, заставляя проснуться даже Дазая, который, казалось, мог не среагировать на ядерную войну за окном, а спокойно продолжать пускать слюни на подушку. — Если ты сейчас не встанешь и не отключишь это адское изобретение, я покажу тебе одну очень интересную способность человеческого тела, — Осаму натянул одеяло выше и отвернулся к стенке, стараясь уснуть вновь. — А вот нечего было до пяти утра переписываться с Чуей, — Накаджима откинул одеяло и скинул будильник на пол. Устройство замолчало. — Мне на работу собираться надо. Не проспи первую пару. — Мне не ставят энки, — омега сонно посмотрел на друга и усмехнулся. — Он скинул мне свой пресс, — Ацуши кивнул без особого интереса, — Ты был слишком категоричен на счет Чуи. Видел бы ты, как мне повезло, — сон ушел от Осаму при воспоминании о ночных фотографиях и переписке. — Нужно и тебе кого-нибудь найти… — Оставь свои влажные фантазии при себе! — сказал недовольно Накаджима и кинул в Дазая подушку, потому что его подбешивали намеки и подколы друга. Никаких отношений до окончания университета. Они будут отвлекать и, вообще, подпускать кого-то к себе, потому что… просто потому что. У Ацуши не было больше аргументов. Парень не любил рано вставать, так как его мозг отказывался работать даже после чашки кофе или умывания холодной водой. Ацуши мог просто остановиться посреди коридора общежития и втыкать в одну точку, пока кто-нибудь его не растормошит. После этого Осаму начинал еще больше шутить над Накаджимой, который даже злиться не мог, пропуская все слова мимо ушей и на автомате собираясь в университет. Сегодня же все было по-другому. Предвкушение охватило парня с момента пробуждения. То самое чувство ожидания, которое по ночам не дает уснуть, а утром наоборот хочется ускорить время, чтобы заветный момент настал. Ожидания в такое время становятся почти фантастическими. Таким близким и далеким одновременно. Ацуши посмотрел на довольного Дазая, который уже заснул, не обращая внимание на копошение друга. Накаджима не хотел тратить лишнее время на подбор одежды, поэтому взял первые попавшиеся светлые джинсы и футболку. На первый взгляд они идеально подходили к кофейному фартуку с логотипом кафе. Омега переоделся, кинул пижаму на незаправленную кровать, совершенно не думая о порядке. Он уже собирался уходить, как обратил внимание на стопку тетрадей, валяющихся на полу. Омега тихо и недовольно простонал, поднимая записи по коллоидной химии. Он надеялся, что сможет выучить хоть что-то по пути на работу или в перерывах между посетителями. Учить было совершенно некогда, потому что по вечерам было лень, а днем была работа или другие важные экзамены. Через пару дней висел зачет по органике, что заставляло Ацуши молиться всем богам, чтобы ему попалась практика, а не теория. За этот предмет омега не волновался, потому что знал многие формулы и даже соизволил почитать несколько билетов заранее, чтобы понимать к чему готовиться. Либо теория, которую не хотелось заучивать, либо любимая практика. Накаджима все-таки кинул чужую тетрадь в сумку и, громко хлопнув дверью на зло спящему Дазаю, покинул комнату. В коридоре он встретил несколько сокурсников, которые ходили с довольными лицами, потому что писали все конспекты и не пропускали семинары. Их точно валить не будут. Ацуши обидчиво закусил губу. От осознания, что он в полной безысходности, пришло волнение. Вновь зачесались ладони. Парень честно старался не касаться их, но вновь оставил несколько красных пятен. Легче особо не стало, но хоть нервы успокоились. Всю дорогу до кофейни Накаджима читал записи из тетради, стараясь запомнить все формулы сразу. Что-то уже откладывалось в памяти. Это радовало, хоть и не до конца. Парень так зачитался, что не заметил, как врезался в кого-то. Этим кем-то оказался Рюноске, который открыл дверь в заведение. Связка ключей выпала из рук альфы, а удивленный Ацуши не нашел ничего лучше, кроме как отойти на несколько шагов назад, даже не извинившись. — И тебе доброе утро, — Акутагава открыл дверь, но табличку не перевернул. — Заведение начинает работать в десять, но тебе еще нужно подучить меню. Бармен заболел, поэтому постоишь вместо него, — Рюноске пропустил омегу вперед. — Здравствуйте. Я… Я не уверен, что смогу в первый день работы сразу за барную стойку, — неуверенно пробормотал Ацуши и положил тетрадь на глянцевую поверхность. Конечно, так у него было больше шансов выучить материал, ведь куда проще сидеть на одном месте, чем бегать по залу. — Если что, то тебе обязательно помогут и подскажут. Просто заправляй кофемашину и заваривай чай. Могут еще соки попросить, но это совсем просто. Меньше паники и больше уверенности! — Акутагава улыбнулся омеге, который явно был в легком замешательстве. — Ты учишь лекции? Ах, да, ты же студент. Бармены работают по сменам, у тебя будет больше времени во второй половине дня, — будто бы знал, на что нужно надавить, чтобы услышать согласие в ответ. Ацуши еще немного подумал, но после все же согласился. Рюноске встретил нескольких кондитеров и забрал у них отчеты касательно потраченных и приготовленных продуктов, а после ушел к себе в кабинет, чтобы найти меню с расписанными ингредиентами для Ацуши. Накаджима сел на высокий стул и осмотрел свое рабочее место. Было чисто, кружки стояли на белом полотенце, стопки одноразовых стаканчиков возвышались около коробок с кофейными капсулами и чайными пакетиками. Все было идеально, кроме одного «но» — не было инструкций по пользованию чайником, блендером и соковыжималкой. На проверке от Рюноске они были готовы заранее. Омега решил не думать об этом, потому что выход из сложных ситуаций он находил всегда. Акутагава вернулся через несколько минут с большой папкой. Ему не хотелось класть ее на стол, он хотел отдать именно в руки Накаджимы. Ацуши вытянул руки вперед и едва ли коснулся чужих пальцев. Секундное прикосновение, которое взбудоражило все чувства, начиная от осязания, заканчивая обонянием. Рюноске почувствовал слишком сильное тепло от одного случайного прикосновения. Он на несколько секунд задержал их положение, смотря в глаза омеги, который немного тушевался, но не одернул руку, продолжая играть в гляделки с альфой. Они бы простояли так еще несколько мгновений, если бы не кондитер, который позвал своего начальника, чтобы согласовать виды пирожных на предстоящий рабочий день. — В общем, поучи названия изделий и их состав. За пятнадцать минут до открытия проверю, — Акутагава перестал касаться Ацуши, хотя в душе ему хотелось провести по костяшкам и обхватить тонкое запястье, притягивая парня к себе. Его руки были слишком теплые с едва шершавыми подушечками пальцев, судя по всему от химических реагентов, так как в резюме было написано место учебы. — Да, хорошо, — Накаджима старался отогнать мысли касательно этого момента, но ничего не получалось. Ему тоже хотелось коснуться еще раз, чтобы почувствовать чуть больше. Рюноске ушел на кухню, а омега проводил его взглядом. Он открыл большую папку и прочел первую страницу. Вроде не сложно. Состав пирожных особо не менялся, лишь вид глазури, ягоды для начинки или суфле: ванильное или шоколадное. Ацуши не составило особого труда выучить почти одинаковые рецепты. Он просто учил название пирожного и его отличительные моменты в составе, которые не встречались больше нигде. За чтением и повторением парень не заметил небольшое вишневое пирожное, которое оказалось около него на белой тарелке. Накаджима непонимающе осмотрелся, но никого не было видно. Через минуту парень вспомнил, что вчера Рюноске так и не купил ему выпечку. Видимо, это было извинение? Как мило, что запомнил. Омега нашел в ящике под столешницей ложку и попробовал небольшой кусочек. Парень сражу же сморщился и отодвинул от себя тарелку. Слишком сладко. Не приторно, нет, именно сладко. Кто-то перестарался с сахаром, из-за чего потерялась приятная вишневая кислинка. Парень решил сообщить об этом кондитерам. Он вышел из-за стойки и столкнулся взглядом с Рюноске, который стоял около администратора и подписывал какие-то бумаги. Альфа сразу обратил внимание на тарелку в руках омеги и нахмурился. Ему что-то не понравилось или не хотелось есть в общем зале. Ацуши даже не обратил на него внимание, находясь в негодовании от того, как можно было испортить такой десерт. Он вошел в кухню и поставил тарелку на столешницу. Двое кондитеров омег сразу обернулись на резкий звук. — Кто готовил это пирожное? — спокойно спросил Накаджима и протянул вилку парню, который подошел к нему. — А что с ним не так? — он попробовал и тоже сморщился. — Понятно. Особый рецепт босса не удался. Кто ему скажет? Акутагава-сан хотел это продавать. Ацуши задумался и решил, что хоть где-то его прямолинейность пригодится. Он смело указал на себя и, забрав тарелку, вышел из кухни. — Подождите, пожалуйста! — Омега остановил Рюноске, который со стопкой бумаг собирался зайти в кабинет, — ой, сейчас! — Ацуши открыл перед ним дверь и зашел следом, довольно улыбаясь. — Ваш эксперимент прошел довольно успешно, но не нужно было делать из меня подопытного кролика. Вы немного пересыпали сахара, вишня потеряла свой вкус. — Не вкусно? — альфа скинул документы на стол и измученно выдохнул, понимая, что их придется перепечатать в электронный формат. — Нет, что вы! Они вкусные, просто нужно изменить граммовку, — заверил Ацуши, понимая, что сейчас может обидеть начальника, который, судя по всему, для него старался. И это чистая правда. Рюноске действительно старался, задержался прошлым вечером на работе, что бы приготовить бисквит без чьей-либо помощи. Кондитеры хотели помочь своему начальнику, но тот отправил их по домам и был на все триста восемьдесят процентов уверен, что справится сам. Справился ровно на половину, пока дело не дошло до пропорций. В интернете было написано: стакан сахара. Стаканы бывают разные, поэтому Акутагава взял пол литровый. Ну, чтобы уж точно не ошибиться и не превратить сладость в вишневую горечь. Он не пробовал крем или бисквит, потому что старался приготовить все как можно скорей и поспать хотя бы шесть часов. Рюноске залил суфле кремом и отправил его в холодильник, а утром, пока Ацуши учил меню, украсил вишней. Ошибся, первый блин всегда комом. — Ты сможешь приготовить такое же, только не испорченное сладостью? — как-то обиженно спросил альфа и отвернулся к окну. Лучше бы он последовал советам и попросил помощи у тех, кто умел печь. Ацуши сначала не понял суть вопроса, а после ненадолго задумался. Вроде бы ничего сложного не было, такие пирожные он как-то готовил с родителями, помнил примерный вкус. Но после такой критики не хотелось облажаться перед Рюноске, который явно ждал согласия. — Думаю, что в этом нет ничего сложного, поэтому да. Я переделаю их. Мне на кухне сказали, что вы хотели их продавать. Понимаю, как это будет звучать, но сегодняшние лучше не стоит. Я дома все сделаю и принесу вам завтра. Акутагава мягко улыбнулся и кивнул. Он честно пытался извиниться за испорченные джинсы омеги, но, к сожалению, не удалось. Альфу радовало, что Ацуши не был на него в обиде, а вполне спокойно разговаривал и даже улыбался в ответ. Кончики пальцев все еще сохраняли тепло рук Накаджимы.***
Moonflower - Harbar
Ацуши так и не удалось выучить ни одного конспекта. Посетители постоянно приходили, нужно было заваривать чай, менять кофейные капсулы, принимать заказы от официантов и пересчитывать кассу. Не получалось даже посидеть на высоком стуле, потому что чайники, стаканчики и чашки были с одной стороны, а кофемашина и витрина с пирожными с другой. За семь часов на ногах Накаджима устал. Он даже представить боялся, насколько болят ноги у официантов. Только под конец рабочего дня Ацуши смог присесть и полистать тетрадь по химии, заучивая еще несколько формул. Над парнем все еще висело обещание испечь пирожные, но сил не было совершенно. Куда важней были предстоящие экзамены по химии. Омега откинул от себя тетрадь, когда к стойке подошел Рюноске и протянул какой-то документ. — Тебе нужно заполнить отчет о кассе. Если будут какие-то вопросы, обращайся к официантам. Твой рабочий день заканчивается через десять минут. Не забудь про пирожные. — Я… — Ацуши расстроенно опустил голову и сжал край фартука, после сразу же расправляя его. — Я не смогу их на завтра сделать. У меня сессия, учить нужно. Не хочу ходить на пересдачу. Может быть, я к пятнице их принесу? Накаджима не врал. Коллодия сама себя не выучит, органические спирты сами себе свойства не напишут. Он состроил щенячьи глазки и посмотрел на Акутагаву, который только хмыкнул и кивнул. Омега забрал документ и открыл кассу. Пересчитал он все достаточно быстро, внес в специальные графы сколько кофе, чая, соков купили и поставил свою роспись. Стрелка часов приближалась к пяти вечера. На замену омеге пришел другой бармен, который дружелюбно улыбнулся, но получил в ответ презрительный взгляд. Даже на работе к Ацуши пытался кто-нибудь подкатить. Парень был уверен касательно этого на все сто процентов, потому что взгляд альфы был направлен не на лицо омеги, а на бедра. Накаджима снял фартук, аккуратно сложил его и убрал в рюкзак, туда же кинул уже ненавистную тетрадь. Он попрощался с администратором и официантами и вышел из кофейни, вдыхая теплый июльский воздух. Солнце не было жарким, оно приятно согревало днем, к вечеру температура понижалась, легкий ветерок касался кожи и пробирался под свободную футболку. Что-то в стиле Ацуши было особенное и неповторимое. Он не любил короткие, обтягивающие вещи — почти весь его гардероб состоял из толстовок, которые были больше на несколько размеров, свободных однотонных футболок и до неприличия широких свитеров. В жаркие дни ветер был лучшим другом омеги, потому что охлаждал разгоряченною кожу не хуже прохладного душа. Не смотря на усталость, сегодняшним днем Ацуши был более чем доволен. Первый рабочий день прошел очень удачно и оставил приятное послевкусие. Парень сильно не косячил, не путал от легкого волнения кофейные капсулы, успевал со всеми заказами и не разозлился ни на одного клиента, вытерпел даже самых медлительных или нерешительных, которые по несколько минут не могли определиться с видом кофе, а после еще дольше выбирали сироп. Настроение было прекрасным, не считая ноющих с непривычки ног и легкой паники о предстоящем экзамене по органике и коллоидной химии. После семи часов работы желания учить не было никакого. Даже тихая аллея с высокими зелеными деревьями не настраивала на учебный лад, только еще больше расслабляла ненавязчивым ароматом цветов в небольших клумбах и звонким пением птиц. Солнце еще не садилось, летом темнело довольно поздно, но уже не светило так ярко, редкие лучи пробивались сквозь густую листву, создавая причудливые тени на темно-сером асфальте. Омега поднял смотрел вверх, на кроны деревьев, стараясь выкинуть из головы все лишние мысли. В памяти почему-то всплыло случайное прикосновение Рюноске, от воспоминаний по коже пробежали мурашки, а щеки слегка покраснели. Ацуши удивленно остановился, стараясь перестать думать об альфе, который только ярче мелькал в памяти. Накаджима был внимательным, даже слишком, раз запомнил некоторые детали. Акутагава, когда выходил в зал, чтобы понаблюдать за работой официантов или раздать указания администратору, всегда наматывал на палец длинную прядь у лица с белыми кончиками. Именно белыми, почти снежными. Ацуши, конечно, особо не рассматривал, но было похоже на осветление сильным оксидом, да и было оно довольно старое, ведь основная длина не была похожа на крашенные волосы. Накаджима бы и хотел спросить про цвет волос, но не на второй день знакомства, учитывая, что это был его начальник, который мог уволить за такую наглость, так еще и написать не самую лучшую характеристику. Но Ацуши поставил себе цель, что обязательно узнает ответ на свой вопрос всеми возможными и невозможными способами. У него самого были слишком светлые волосы, что вызывали много вопросов у людей, которые видели его впервые. Также омега заметил, что Рюноске был довольно спокойный. Он не особо показывал эмоции, оставляя после себя шлейф безразличия и легкого пофигизма. Либо это была умело надетая маска, либо альфа действительно был отстранённым от людей и не желал тратить на них свои эмоциональные силы. Ацуши и этого не знал, но был уверен, что обязательно выяснит за летние каникулы.***
Open Season - Josef Salvat
— Дазай, я вижу по разорванным тетрадям, что ты завалил зачет, — сказал Ацуши, как только открыл дверь в комнату общежития. Весь пол был завален различными распечатками и разорванными листами из тетради. — Этот старый вонючий дед сказал, что на пять знает только он. Я, значит, ходил на все лекции, семинары, писал ему научную работу. Отказался от десяти свиданий с Чуей, а эта многолетняя опухоль в преподавательском составе три мне ставит! Никто даже на четыре не ответил, — Осаму шмыгнул носом, а из глаз потекли слезы. Накаджима не мог смотреть на страдания друга, поэтому быстро подошел к нему и обнял. — Ну, те старшекурсники тебе не наврали, когда сказали, что по гистологии нереально ответить на высший балл. Не парься, на шестом курсе у вас же другой препод. — Шестнадцать человек на пересдачу! — Дазай сполз вниз и уложил голову на колени Ацуши. — Он просто завалит их опять и пол нашей группы вылетят. Накаджима не знал, что ответить. Глупо было советовать омеге на коленях забить и успокоиться. Парень видел, как Осаму готовился к каждой паре, прилежно делал домашнее задание, надеясь поломать многогодовую традицию всех пятикурсников на втором семестре — совместная порча на вредного преподавателя. Он откровенно уже рыдал, размазывая по щекам слезы. Столько времени было потрачено впустую, столько нервов спущено в никуда. Дазай обнимал Ацуши и что-то неразборчиво бормотал на грани истерики. Его труд не вознаградили, а уничтожили одной оценкой. Нет, отличником Осаму не был, но таких плохих оценок еще не получал. Не было бы так обидно, если бы он вообще ничего не делал и не учил. Потратил полгода на науку с ужасным преподом. — Может быть, мы Чуе напишем? Он придет к тебе, пообнимает тебя, прижмешься к его прессу и станет на душе легче, — аккуратно спросил Накаджима, боясь, что друг расстроится, потому что это звучало, будто бы Ацуши не хотел проводить с ним время. Нет, это было совсем не так, но организация души омеги не была подготовлена к истерикам. — Заодно проверим, сможет ли он исполнять твои капризы, когда ты беременный будешь. Осаму на секунду успокоился и будто бы забыл про экзамен. Он поднял мокрые глаза на слабо улыбающегося Накаджиму. — В смысле, беременный? Мы предохраняемся! — истерика прошла моментально. Дазай поднялся с колен Ацуши и потянулся к телефону. — Да я не в этом смысле… Стоп, что?! Так-так, отложи телефон и поподробней с этого момента! Вы уже? — да, у омеги проснулся интерес к личной жизни лучшего друга. Вообще, было простительно, потому что представление о всех прелестях взрослой жизни он имел только теоритические, взятые из фильмов и литературы. — Я жду подробностей! Про зачет оба будто бы забыли, смотря друг друга и ожидая чего-то. Накаджима нетерпеливо ерзал и внимательно смотрел на Дазая, который казался немного озадаченным. На самом деле Осаму было очень не смешно с этого, он уже начал паниковать и почти написал Чуе, что воспитывать их ребенка будет Накахара, который обещал и уверял, что успеет вытащить. — С чего ты взял, что я беременный? — красное от истерики лицо стремительно бледнело. — Я напишу Чуе, чтобы он принес мне тест! — теперь стало заметно, что омега конкретно так запаниковал. — Мой крабик, конечно, хочет двоих, но нам еще рано… — Как ты его назвал?! Ты называешь эту морковку «крабик»? — Ацуши в голос засмеялся, почти задыхаясь. Эта тонкая грань, когда простой смех переходит в крик умирающей чайки, была пройдена. Накаджима сполз на пол и пытался восстановить дыхание, но ничего не получалось — слишком смешно ему было с милого прозвища. — Крабы оранжевые? Поэтому? Господи, я не считаю тебя беременным. Ну, проверить его, крабика твоего, на то, сможет он решить твою проблему или нет. — он немного успокоился. — Какой ты категоричный, — Осаму улыбнулся и стер с лица остатки слез. — Да, поэтому я и разволновался так. Ну знаешь, мимо твоего внимания ничего не проходит, поэтому я и подумал, что вдруг… Не пугай меня так больше! Дазай не был против детей, но не в таком молодом возрасте. Он даже думал о том, чтобы они были от Чуи. Он доверял альфе, тот был с ним очень милым и нежным. С первой встречи между ними чувствовалась странная связь, которая усиливалась с каждым свиданием. Осаму не обижался на то, что Ацуши стебался над его выбором. Этого и стоило ожидать от человека, который подрисовал ректору усы, просто порой немного задевало, что друг не воспринимал Накахару всерьез. Тот действительно был с немного нестандартной внешностью, но Дазай безбожно влюблен, и это перекрывало всю контрастность их пары. Им было все равно на мнение общества, а на дружеские подколы уж тем более. — Так что? Ты будешь ему писать? — Ацуши переместился на свою кровать и достал из рюкзака тетрадь. Он открыл ее и пробежался взглядом по тексту. Да, омега действительно выучил не так уж и много. — Может, мне стоит пойти погулять на десять минут? — Накаджима игриво посмотрел поверх записей и засмеялся от покрасневшего Дазая. — Недооцениваешь моего парня! Как тебе не стыдно? — омега начал собирать разбросанные по полу обрывки записей, чтобы навести хоть небольшой порядок. Уже было не так больно от плохой оценки, но осадок оставался. Полностью забыть публичный провал не получалось. — Хорошо, уйду на десять с половиной… — Ацуши! Конечно, Накаджима говорил все это не серьезно. У него не было цели обидеть друга или что-то в этом роде, просто их дружба была довольно странной и абсолютно случайной. Обычно один факультет живет вместе, как соседи, но при заселении в общежитие для Ацуши не хватило комнаты на этаже химического факультета. Он тогда сидел и плакал в коридоре, пока Дазай шел с тарелкой лапши и в наушниках. Осаму никак не ожидал, что споткнется о первокурсника и перевернет ему на голову свой ужин. Криков и оскорблений тогда было много, пока Накаджима не предложил разобраться не в коридоре, а в комнате. Ну и так получилось, что Дазай жил один, а Ацуши бессовестно занял половину полок в шкафу и отодвинул на противоположную сторону вторую кровать. Дазай был против таких соседей, ходил жаловаться, но свободных комнат не было, а выгонять студента было как-то бесчеловечно. Осаму смирился и даже купил тортик в качестве извинений. В тот день они проговорили всю ночь, старший омега рассказывал про их университет, общих преподавателей и интересные места в студенческом городке. Парни сами не заметили, как сдружились, причем так, что обсудили почти каждого человека из их групп. Накаджима был рад, что нашел себе друга, хоть и благодаря такой ситуации. Это было забавно и весело вспоминать, настроение сразу поднималось, а мысль, что все встречи не случайны, все сильней заседала в подсознании. Парни помогали друг другу в сложных ситуациях, иногда общались по микронаушнику на экзаменах, если точно знали, что зачет есть возможность завалить. Дружба их началась спонтанно и неожиданно, но точно не планировала заканчиваться в ближайшее время. — А у тебя там что с твоим начальником? — Дазай снова поднял эту тему, не обращая внимания на недовольного Ацуши. — Ничего у меня с ним нет. Пирожным угостил. Ужасно невкусным, слишком много сахара. Зато вишневое — мое любимое, — задумчиво протянул Накаджима и отложил записи. — Мы соприкоснулись кончиками пальцев. Выражение лица Дазая в этот момент было непередаваемым. Он чуть ли не подпрыгнул на кровати, подбежал к Накаджиме и крепко обнял его, пропищав: — Когда свадьба? Ты позволил альфе коснуться себя, я не буду приходить к тебе в монастырь! Подожди, у него все руки целы? Ты ничего не сломал? — Он здоровее всех, а еще неформал… — омега загадочно улыбнулся на изумленный взгляд друга. — У него пирсинг? Или татуировки? Знаешь, это очень красиво смотрится. А как ты узнал? На лице пирсинг? Или.? — Боже, Дазай, нет! Волосы, видимо, красил. Кончики белые, а длина темная. Остригать жалко, а родной цвет отрос. Поэтому и неформал. Мне иногда кажется, что на моей будущей свадьбе, ты будешь прыгать с плакатом: моя мечта сбылась, его девственность забрали! Я не против отношений, но не хочу быть еще одним пунктом в послужном списке их членов. — Ты отшиваешь каждого, даже не зная их намерения. Попробуй обратить на кого-нибудь внимание, — Дазай мягко улыбнулся и продолжил: — так что там твой из кофейни? — Мы знакомы два дня… Ну, как я говорил, он симпатичный. Но не больше, — Накаджима выставил руки перед собой и отрицательно замотал головой, — тебе еще нельзя нас шипперить. И вообще, я не заметил, что понравился ему. — Вы знакомы два дня, — напомнил Осаму и получил тетрадью в лицо. — Вы подышали одним воздухом, коснулись пальцами! Так, вашего ребенка будут звать… — Иди пиши Чуе, погуляй с ним, может он успокоит тебя. Мне нужно учить, а ты мне нагло мешаешь. Думаешь о Рюноске, хотя я о нем не вспоминаю даже. — Оу, какое имя. А фамилия какая? Вдруг взять захочешь? — Дазай усмехнулся и решил дальше тему не продолжать. — Ты же понимаешь, что если я сейчас уйду к Чуе, то ночевать буду у него? — Да вали уже. Ацуши уткнулся в записи и сделал вид, что не наблюдает за Осаму, который собирался к своему парню. Накаджима не завидовал ему, просто было грустно, что парню приходилось учить несколько тем без возможности гулять, а Дазай мог спокойно падать с головой романтические глубины, без особого желания выныривать. — Ацуши, я ушел! — сказал и захлопнул за собой дверь.