Merculica

      Прошло около трех недель с момента, как Ацуши сдал последний экзамен. Его каникулы проходили спокойно, он ходил на работу, флиртовал с Рюноске, иногда напивался с Дазаем на выходных и, не соображая, скидывал Акутагаве не самые приличные фотографии, чтобы на следующий день безбожно краснеть и надеяться, что альфа поверит в легенду, что это не он. Да, да, светлые волосы, сиреневые глаза и до невозможности наглая ухмылка. Рюноске не сложно узнать в этом знакомые черты прекрасного омеги.       Накаджима принимал тот факт, что он влюбился. Конечно, сначала прошел через стадию отрицания и безысходности, но после как-то смирился и даже забил на свои пьяные фотографии. Он несколько часов корил себя, а после откидывал телефон и думал о том, что хотя бы он точно не останется в монахах до конца своих дней.       Рюноске сначала вообще не понял, что за файл с пятью фотографиями оказался у него в галерее, но когда открыл… Первая эмоция, которая возникла, была шок и неверие. Омега, который нежно краснел от простых кончиков пальцев, отправлял такие фотографии. После альфа посмотрел на обнаженное тело и часть лица. Он заметил неровную белую прядь волос на плече и сразу все понял. На заднем фоне стояли бутылки с дешевым алкоголем. Влюбленный мозг решил, что скинуть интимные фото — лучшее, что можно сделать на пьяную голову. Акутагава честно удалил все файлы, потому что пользоваться ими так нагло он не хотел. Ацуши кинул их не в полном сознании.       В понедельник Накаджима боялся идти на работу, потому что ему было немного стыдно, но он собрал все свое мужество и открыл дверь в кофейню, не поднимая взгляда на Рюноске, прошел к барной стойке и сразу же начал заниматься своими делами.       — Привет, — альфа появился за спиной и мягко улыбнулся, когда увидел смущенного омегу. — Как прошли выходные?       — Простите за это, — простонал Накаджима и протянул коробку с пирожными. — В знак извинения. Я не собирался их отправлять, само как-то получилось. Но там вроде более менее прилично, надеюсь. Я честно-честно был в трусах, хоть их не видно. Они были!       — Не парься, я их удалил. Мне понравилось, конечно, но смотреть на фото, которые ты отправил не осознанно, очень неправильно и неуважительно. Присылай их, когда будешь трезвым.       — Хорошо… В смысле, я больше не буду! — омега отвернулся к кофемашине и достал из упаковок капсулы. Он положил их в большую чашу и развернулся к Рюноске лицом, — спасибо, что… эм… удалили их. Мне действительно очень стыдно за произошедшее.       — Да ничего страшного. Бывает. Я сам был студентом и понимаю, какого это, когда отмечаешь начало каникул или сданный экзамен, — Акутагава хмыкнул и ушел к себе в кабинет. Он держал в руках небольшую картонную коробку с пирожными и нежно улыбался.       Ацуши облегченно выдохнул и почувствовал, как с плеч упал тяжелый груз. Рюноске на него не злился и нормально отнесся к пьяным развлечениям омег. Это он еще не знал, что в черновиках лежало видео пьяного танца, больше похожего на ходьбу пингвина, чем сексуальное напряжение. Это лучший друг Накаджимы проверял его умение в соблазнение. Отличная проверка, учитывая, что снимали это все Осаму с Чуей, который абсолютно случайно поднялся на этаж к медикам за конспектами по европейской литературе. Там он встретил Дазая, который позвал его вместе выпить, но не учел, что попал в компанию к гениальным студентам, которые сами намешали себе спирт и разбавили его по рецепту дешевой водки. Не зря им платят стипендию. Отмечали сдачу сессии, начало каникул, увольнение вредных преподавателей и отработанные прогулы.       — У нас самая лучшая вечеринка в кампусе! — Дазай уселся на колени к Накахаре и отпил у него из стакана, заедая крабовыми чипсами. — Шестой курс, а после свобода!       — Медикам еще в аспирантуру, ординатуру нужно, — альфа прижал его к себе и поцеловал в щеку. — А вот у меня точно последний год. Буду таскать тебе книжки из издательства. Меня приняли на должность редактора, там такая библиотека у них… Перееду туда.       — Боже, мне же еще диплом писать! Ну зачем ты напомнил, крабик? — Осаму обиженно надул губы и съехал вниз, оказавшись на полу. — Пойду к Ацуши, а то он там совсем один грустит, может, уговорю его написать Рюноске, — омега вручил Чуе новый стакан и направился в соседнюю комнату к другу, который мило беседовал с химиками о смысле бытия и теории Бутлерова. Почему он вспомнил тему начального курса, никто не знал.       Дазай кивнул парню в сторону выхода и покрутил его телефон между пальцев. Накаджима сразу же напрягся и быстро закончил высокоинтеллектуальный разговор, подбегая к Осаму, который уже что-то усердно печатал в чужом диалоге.       — Давай ты наделаешь ему фоток, а потом мы их скинем. Однозначно удивится! Я как раз нашел лампу с фиолетовым светом у одногруппника. Обещаю, после таких фото Рюноске точно твой, но тебе придется раздеться.       — Дазай… Прям полностью? А кто снимать будет? — омега гордо указал на себя и расплылся в хитрой улыбке. — А если я стесняюсь тебя?       — Да что я там не видел! Подожди, то есть, ты не против фото? Отлично! Пойдем со мной, снимай штаны и садись на кровать, можешь еще как-нибудь улыбнуться, — Осаму закивал и повернул ключ в замке, чтобы никто не вошел в комнату. Он дождался, когда друг усядется, а после включил лампу и открыл камеру.       Фото они сделали довольно быстро, после Ацуши собственноручно отправил их, совершенно не думая о том, что он там не в самом приличном виде. Нет, ну а что? Может себе позволить, сдал сессию, устроился на работу, выучил самый сложный раздел и не сжег половину лаборатории.       Накаджима выполнял заказы гостей и вспоминал это все. Было неловко. Очень даже. Рюноске отреагировал довольно спокойно, но неприятный осадок остался. Рабочий день пролетел незаметно, омега бегал от одного конца барной стойки до другого и сильно устал к окончанию смены. Он проводил взглядом последнего своего гостя и присел на высокий стул, улыбаясь официантам, которые тоже собирались домой. Ацуши отработал двойную смену, чтобы у него были дополнительные часы в августе, для медосмотра, подачи документов и просто отдыха перед четвертым курсом.       Накаджима попрощался с поварами, которые оставили ему несколько свежих пирожных и дождался момента, когда уйдут последние официанты, натирающие стаканы и кружки до блеска. Омега улыбнулся сам себе и дошел до кабинета Рюноске, он постучал и открыл дверь.       — Ты все еще не ушел? Почему? — альфа оторвался от чтения документов и обратил внимание на Ацуши. — Ты что-то хотел?       — Да, как ты смотришь на то, чтобы я научил тебя делать чизкейк без духовки. Я же обещал, а тут появилось свободное время. Я принес все нужные ингредиенты, мне только нужна твоя кухня и посуда.       — Оу, думаю, что сегодня можно. Подождешь минут пятнадцать? Мне нужно закончить дела.       Омега кивнул и вышел из кабинета, направляясь в кухню, попутно заходя в комнату для персонала, чтобы забрать из шкафчика и холодильника пакет с продуктами. На кухне он нашел одноразовые фартуки, несколько небольших емкостей и венчики с ложками. Ягоды, которые принес с собой, Накаджима хорошо промыл под холодной водой и выложил на бумажные полотенца, чтобы лишняя влага стекла.       Он достал скалку и уже собирался надеть перчатки, как Рюноске неожиданно подошел сзади и едва коснулся талии Ацуши. Тот вздрогнул и недовольно развернулся, но немного не рассчитал расстояние и оказался прямо перед Акутагавой, который не ожидал подобной реакции.       Между их лицами было несколько сантиметров. Конечно, сократить их никто не был против, но оба считали, что еще слишком рано. Омега мягко покраснел и выставил перед собой ладони, слегка отталкивая от себя застывшего альфу.       Готовить начали они в полной тишине, все еще находясь в легком смущении от произошедшего. Ацуши лишь изредка что-то говорил касательно печенья, желе или же взбитого крема. Рюноске такая тишина и сильное напряжение очень не нравились. Он пару раз пытался глупо пошутить, но в ответ получал лишь довольную улыбку и столь привычный игривый взгляд.       Когда пачкались в взбитых сливках сразу же забывали про смущение и стирали крем с лиц друг друга кончиками пальцев. Куда интимнее и романтичнее было бы его слизывать прямо с губ, нооо…       — Как ты относишься к поцелуям? У тебя был первый? — невзначай спросил Акутагава и поставил тарелку с желе на стол. Он начал разрезать ягоды клубники пополам и вопросительно посмотрел на Ацуши.       — А как к ним можно относиться? — омега убрал форму с утрамбованным печеньем в холодильник. — Да, был, с другим омегой. Нет, нет, не с Дазаем, — заметив удивленный взгляд, успокоил Накаджима. — В старшей школе. А у тебя?       — Да, конечно, был. Где ты научился готовить? Просто так хорошо это делаешь, не думаю, что самостоятельная студенческая жизнь помогла.       — Это сложный вопрос. Готовил с папой в детстве, когда ждали отца с работы, потом начал делать что-то простое сам. Родители редко были дома, так как ездили в командировки, поэтому пришлось научиться, чтобы не посадить желудок на бутербродах. Сейчас я стараюсь готовить что-то нормальное, но во время учебы совсем нет сил, — рассказал Накаджима и продолжил выкладывать ягоды. Задумавшись, он даже не заметил Рюноске, который подошел слишком близко и аккуратно поднял пальцами лицо омеги.       — А меня поцеловал бы?       Ацуши не сразу понял суть вопроса, а когда до него дошло, то он сделал шаг вперед и прошептал почти в губы:       — Да. Целуй меня.       Кто бы мог подумать, что их первый поцелуй случится в кухне пустой кофейни, когда солнце окончательно сядет за горизонт. Сначала Рюноске нежно положил руку на поясницу парня и притянул его ближе, а после коснулся теплых губ. Совсем невинно, но достаточно для того, чтобы Ацуши слабо пошатнулся и обнял в ответ, желая удержаться и не упасть.       Акутагава лишь на секунду отстранился, чтобы увидеть в чужом взгляде уверенность и решимость, а после усадил Накаджиму на столешницу, встал между разведенных ног и втянул в новый поцелуй.       Он сцеловывал вкус сладкого вишневого крема с чужих губ и наслаждался приятной близостью. Омега покорно открывал рот и тихо стонал, сжимая чужие плечи. Совсем невинные касание перетекли в граничащие со страстью. Рюноске продолжал целовать, скользя ладонями от талии к ребрам, позволяя себе касаться теплой кожи, слегка поднимая светлую омежью футболку.       Они бы с радостью зашли дальше, но таймер отвлек парней. Тесто окончательно заморозилось, нужно было залить его желе и засыпать ягоды. На последок Накаджима слабо укусил Рюноске за нижнюю губу и скользнул языком по ней в знак извинения. Ацуши отвернулся и слабо улыбнулся, когда беспорядочный поцелуй упал на шею.       Акутагава нехотя убрал руки и коснулся кончиками пальцев бедер Накаджимы, сразу же виновато смотря прямо в глаза.       — Я передумал по поводу чизкейка. Сначала я бы хотел попробовать твои поцелуи, — Рюноске облизнул губы и продолжил: — Ты прекрасен, — альфа стянул перчатку с чужой руки и поцеловал тыльную сторону. Ацуши тихо выдохнул и спешно притянул Акутагаву для нового поцелуя.       Торт остался недоготовленным для утренней смены.

***

      Наступил сентябрь. Он слишком резко унес с собой летнее тепло, оставил холодный ветер и затянутое небо. Учеба началась спокойно. Ацуши не уволился из кофейни, подумав, что первые месяцы сможет совмещать университет и работу. Рюноске был только рад, что будет видеть омегу не только на прогулках и свиданиях. Он даже изменил смены некоторых официантов, чтобы Накаджима мог приходить к нему после занятий и радовать своей милой улыбкой посетителей.       Романтика в отношениях альфы и омеги росла с невиданной скоростью. Весь остаток лета они провели в оранжереях, парках, ягодных фермах, велосипедных аллеях и в кинозалах на ночных сеансах. Долгие поцелуи и мягкие касания не перерастали во что-то большее, лишь сильней разжигали огонь в сердце. На ночных сеансах, они совсем забывали про фильм, обнимаясь на последнем ряду.       В оранжереях парни ели пиццу и сладкие пирожные, провожая закаты и встречая рассветы. Акутагава довольно часто кутал Ацуши в теплый пушистый плед, садился ему на бедра и безустанно целовал, едва ли возбуждая Накаджиму, который плавился от влажных касаний к губам.       Четвертый курс химического факультета начался спокойно, но внес свои трудности. Квантовую химию омега перестал понимать уже после первой пары, поэтому подумал о том, чтобы добросовестно забить, но взрослый человек, почти выпускник, поэтому решил первый семестр прилежно ходить на занятия, чтобы освоить нужную базу. Первую неделю писал конспекты, делал все домашние задания, а со второй что-то пошло не так, а если точнее — все. Куда приятней было находиться в компании Акутагавы на работе, чем слушать нудные рассказы пожилого преподавателя.       Рюноске не догадывался о прогулах своего омеги, поэтому очень спокойно пускал его на рабочее место и не отвлекал от домашнего задания в перерывах.       Зато Дазай прекрасно знал о халяве лучшего друга и грозился пожаловаться альфе. Ацуши отмахивался, но в душе надеялся, что все это шутки, пока в один из прекрасных вечеров Осаму не вошел в кофейню и мило не улыбнулся Акутагаве.       — Ой, Ацуши, у тебя же пара по Кристаллической химии, а ты чаек завариваешь. Я вот с Анестезиологии пришел за какао, а ты почему не пришел?       — Так у тебя же отменили пары?.. — Рюноске усмехнулся и вопросительно посмотрел на Накаджиму. — А домашку ты сделал, самый прилежный студент? Я очень редко разрешаю во время учебы студентам работать у себя, для тебя исключение сделал, а ты прогуливаешь, ради прогулок со мной? Мило, но я тебя уволю, если ты продолжишь в том же духе.       — Но я… Я… Дазай! Дазай, блин, ты зачем?!.. Да ты все не так понял, — обиженно надул губы омега и кинул в Осаму пакетик с сахаром. — Я хочу работать, а не сидеть на скучных парах!       — Я не буду притворяться твоим старшим братом больше.       — Рюноске, — Накаджима отвернулся и налил в картонный стакан горячий какао, — ну пойми меня… Ну я, ну, ну, ну… У меня одна коллодная химия и две физкультуры в неделю, я не хочу приседать.       — Так, — Дазай посмотрел на альфу, — увольняйте его и отправляйте на пары. Это не дело, предпоследний год, а он прохлаждается в кофейне. Между прочим, у него шесть долгов за первые две недели! Накажите Ацуши, — пролепетал так невинно, что сам удивился.       — Почему ты не делаешь домашку?! — напрягся Акутагава. — Дорабатывай свои часы, а после зайдешь ко мне в кабинет, поговорим. — Он ушел, оставив омег одних.       — Какие долги? Дазай, ты что несешь?! Нет никаких долгов!       — Ой, да не парься. Просто проведет воспитательную беседу, я скину твоему неформалу программу университета в качестве доказательств. Я так хотел, чтобы ты влюбился, а теперь жалею, так как это отнимает время учебы. Решать тебе, но я бы просто просил кидать немного денег, а не пропускать дисциплины, по которым у тебя экзамены, Ацуши. Прекрасный какао, — Осаму по лисьи улыбнулся и покинул кофейню.       Не став дожидаться окончания рабочего дня, Накаджима кивнул официанту и быстро пошел в кабинет к Рюноске. Он без стука открыл дверь и обиженно посмотрел на начальника, который тихо посмеивался над чем-то в телефоне.       — У меня нет долгов, Дазай наврал! — так по-детски топнул ножкой, что Акутагава аж словил приступ умиления с такой милой реакции. — Я делаю всю домашку честно-честно! Да, пропускаю некоторые пары, но я учу всё! Рюноске, мне так нравится получать стипендию и зарплату, а тут ты со своими нравоучениями. Учусь же я.       — А потом намешаешь что-нибудь не то и положишь полмира. Ацуши, — так строго, что омега почувствовал себя нашкодившим ребенком, — не нужно прогуливать. Я знаю, что у тебя нет долгов, твой друг уже рассказал, но они могут появиться. Ты поздно уходишь, делаешь задания ночью и не высыпаешься. Дело твое, но подумай о здоровье. Ты выгоришь так через месяц.       Омега шмыгнул носом и сел в кресло у стены. Он был очень обижен на Осаму, который нагло его спалил и даже не извинился. Накаджима понимал, что никто не заставит его ходить на пары, но все делают только для его блага, поэтому он взял протянутые чужими руками листик и ручку и написал заявление об увольнении. Рюноске даже не стал его перечитывать. Он подтянул расстроенного Ацуши к себе и усадил на колени, медленно целуя. Акутагава между прочим тоже был недоволен, что парень его обманывал, но не показывал этого, продолжая касаться губами чужих.       Они целовались долго, пока Накаджима не отстранился и не уронил голову на плечо, говоря:       — Я очень на него обижен за это. Нечестно. Так я хотя бы пропускал с пользой, а теперь буду сидеть в столовой.       — Я понимаю, что поступил Дазай неправильно, но я не хочу нести ответственность за твои знания. До каникул даже не пытайся устроиться ко мне. Будет неудачно.       — На каникулах будто было бы удачно, — пробурчал недовольно и сложил руки на груди омега. — Ах, да, мы же познакомились. Велосипедист мой, — Ацуши заправил черно белую прядь за ухо и мягко коснулся щеки. — Где этот велик, кстати? Ты на нем не ездишь совсем что-то.       — Он не мой, а друга был. Он потом пришел ко мне и забрал. Ездить я не особо умею, — рассмеялся Акутагава и откинулся на спинку кресла, подставляя лицо под неторопливые поцелуи. — Никогда бы не додумался предложить незнакомцу раздеться.       — Родители, как вы познакомились? О, я предложил папе снять штаны, — пошутил Ацуши и понял, что его настроение улучшилось. — Я не буду разговаривать с Дазаем за это. Мы же с тобой сможем гулять?       — Конечно, но только после предъявления всех конспектов. И доказательств, что ты не прогуливаешь!       Накаджима закусил губу и подумал о том, что все делается к лучшему. Он еще немного понежился с Рюноске, а после снял фартук и ушел домой демонстративно игнорировать Осаму.

***

      Дазай сидел за столом и переписывал из учебника конспекты по анестезиологии. Он определился со своим будущим профилем, поэтому усердно посещал лекции по интересному предмету и читал различные книги, которые Чуя еще летом принес ему из издательства. Старые пособия, иногда устаревшие данные, но никто не отменял общее развитие. Омега отвлекся лишь на секунду, когда услышал за спиной хлопок входной двери, и повернулся в сторону звука.       Ацуши с самым убийственным недовольством посмотрел на него и прошел к своему рабочему столу, доставая тетрадки. Собрался делать домашнее задание. Он никак не отреагировал на приветствие Осаму, только недовольно отдал ему старые лекции по органической химии и за весь вечер не проронил ни слова.       Дазай вину чувствовал, но его действия были только на благо. Ему совершенно не нравилось, что лучший друг пропускает пары ради Рюноске. Любовь любовью, но жертвовать образованием ради нее не стоит. Омега отложил от себя тетрадь и уставился на Накаджиму, который без особого удовольствия на лице писал формулы и решал задачи. Вот бывает так, что скажешь что-то, а потом жалеешь. Дазай чувствовал именно сожаление.       — Ты собирался идти в магистратуру, а после в аспирантуру. Там смотрят посещаемость выпускных годов, тебя бы не взяли.       — Я бы сам с эти разобрался, а из-за тебя Рюноске на меня в обиде, он меня же и уволил и вообще мы почти поссорились. Сам нас свел, а теперь пытаешься разлучить, — грубо отозвался Ацуши и оторвался от записей. Он посмотрел на друга и продолжил: — зачем тогда вообще давал мне советы.       — Я не пытался вас разлучить. Я просто хочу, чтобы ты научился брать ответственность. За тебя никто не выучит материал, никто не напишет дипломную работу и не сдаст ее. Я вижу, что тебе с ним хорошо, но ты забыл про университет. Ты собрался после выпуска идти в преподаватели, а прогуливаешь столь важные темы!       Ацуши ничего не ответил, только кивнул и взглядом попросил продолжить правдивое и справедливое воспитание.       — Я понимаю, что ты можешь выучить весь учебник за ночь, но это немного не то, что тебе нужно. Попытайся хотя бы месяц исправно ходить и не пропускать. Если не получится, то ситуация действительно неисправимая, но представь, что твой будущий врач сейчас пьет чай и играет в компьютер, а не учит анатомию.       — Мой будущий врач сейчас напротив меня рассказывает мне о том, что я в будущем буду ставить низкие баллы за прогулы, — слабо улыбнулся. Беседа начинает действовать. — Во всем надо искать плюсы, поэтому теперь Рюноске будет мне пироженки носить. Только видеться мы будем после того, как я сделаю все задания и неделю похожу на пары.       — Оу, жестко. Ну зато не будешь жаловаться на вредных посетителей. Давай, продолжай писать домашку. Можешь немного позлиться на меня, но потом еще «спасибо» скажешь, когда во время сессии будешь спокойно пить винцо, а твои студенты будут учить сорок билетов.       Ацуши действительно будет обижен на Дазая около недели, но после примет как данность и простит, когда Осаму принесет ему любимых пирожных из кофейни и Акутагаву под дверь аудитории после последней пары.

***

      Учеба текла своим чередом. Сентябрь сменился октябрем, Накаджима посещал пары, выполнял все задания и смог пойти на промежуточную аттестацию без долгов. Только его взрывной характер, монотонные голоса преподавателей и бесячие одногруппники создали взрывную смесь. В один из дней омега выбежал из аудитории, громко хлопнув дверью. Ну невозможно было сидеть на скучной лекции, слушать бубнеж и щелканье ручкой с задней парты.       Ацуши набрал номер Дазая и начал дожидаться ответа, но последовали лишь долгие гудки.

Медик, но лечиться у него нельзя: «Ацуши, у меня пара! Мы в морге, а ты названиваешь мне? Кто-то умер и ты хочешь привезти нам новый экспонат для учебы? Тогда нужен номер препода…»

      Вы:       «Умерли мои нервные клетки! Этот недоразвитый щелкал ручкой семьдесят минут, а ходячий антиквариат: бу-бу-бу. Пусть сам свою Кристалохимию учит, я жду тебя в нашей столовой. Приходи после пары.»

Медик, но лечиться у него нельзя: «Ну позвони своему неформалу, поплачься ему. Может быть, заберет тебя к себе и накормит кремом :))). Я не могу тебе больше писать, тут у трупа рука дернулась! Хочешь, видео сниму?»

      Вы:       «Нет, не нужно мне видео!»       «Да мы кое-как целуемся, а ты тут про крем уже…»       «Ты реально про крем?! Дазай! Надеюсь, рука трупа дернулась по твоему лицу. Шутит он тут про крем моего альфы.»

Медик, но лечиться у него нельзя: «Фу, какой ты злой!» «Про какой крем ты подумал, маленький извращенец??? Ммм, мой альфа, я же приглашен на свадьбу? Так… ребенка будут звать…»

      Омега отбросил телефон на подоконник и оскалился мимо проходящему первокурснику, который довольно улыбался со стопкой книг в руках. Еще не прочувствовал вкус взрослой жизни, лыбится, домашнее задание все делает. Ацуши уже потянулся, чтобы позвонить Акутагаве, но что-то его остановило. Он обещал ходить на пары, обещал быть прилежным мальчиком, а в итоге подводит Рюноске, который уделяет ему почти все свое свободное время, встречая после окончания занятий и кормя сладкими пирожными.       Накаджима тяжело вздохнул и направился в столовую, чтобы запить свою грусть сладким какао. Он бы с радостью делал это в объятьях альфы, слизывая с его пальцев и губ сливки, но оставалось только мечтать о таком.       Омега вообще стал слишком много мечтать и думать, а еще пугаться самого себя. После начала отношений и первых глубоких поцелуев, ему начали сниться влажные сны с ним же в главной роли. Только там еще был Акутагава, который делал абсолютно неприличные вещи. Ацуши даже вспоминать подобное было стыдно, но так нравилось представлять, что за его спиной не узкий подоконник, а спинка кровати, сам он не в джинсах и толстовке, а в чем-нибудь кружевном и тонком, и чтобы на него смотрел не обиженный первокурсник у стены, а Рюноске. Было бы идеально, если бы не было сном. Именно поэтому фразу про крем, Накаджима воспринял в том самом смысле.       Омега напомнил Осаму, чтобы тот пришел на перемене к нему и выслушал все душевные изливания. Тот действительно это сделал, но не один, а с Чуей. Сначала Ацуши увидел ярко-рыжую макушку, а уже после услышал громкий и очень довольный смех. Накаджима с интересом уставился на парочку и едва ли сдержался, что откровенно не засмеяться в голос: они выглядели очень странно и нетипично, но однозначно подходили друг другу, потому что у Дазая появился личный подлокотник.       — Привет, — Накахара улыбнулся и протянул руку. Ацуши ее пожал и перевел взгляд на довольного друга.       — О, ты тот самый крабик?! М, да, Осаму был прав, ты действительно такой же, как рисунок на упаковке чипсов.       Дазай посмотрел таким шокированным взглядом, что его на секунду стало жалко. Накаджима расплылся в гаденькой улыбке и…       — Один-один! Это месть за то, что я теперь хожу на пары! — омега рассмеялся. — Очень приятно познакомиться, я Ацуши. Лучший друг твоего парня. Вы смотритесь довольно мило. А еще милей, что вы оба сейчас будете моими личными психологами. Присаживайтесь.       Влюбленные сели напротив Ацуши и вопросительно уставились на него.       — Я устал от всего, — начал омега издалека, — никто меня не понимает, редко вижусь со своим любимым альфой и вообще не делаю ничего, кроме как учусь. Понимаете, — он кивнул сам себе и обиженно обвел взглядом столовую, — у них не проверяют домашку, как у детей, а этот, — указал на Дазая, — стоит над душой и смотрит за всем, а потом еще грозится, что Рюноске отшлепает меня за то, что я прогуливаю! Я поэтому и прогуливаю, понимаете?! Чтобы с ним больше видеться! Попытка исправить усугубила положение.       — Ты не думал найти компромисс? — Чуя действительно внимательно слушал весь этот душераздирающий рассказ. — Ну, одна решенная задача равна одному поцелую, а подготовленный реферат — ночевке.       — Он девственник, — вклинился Осаму и увернулся от летящей в него трубочки. — Очень вредный, между прочим! Мы для него стараемся, а он…       — Чуя, понимаешь, мне так сложно! Вот вы каждый день видитесь, а мы… через день. Это совершенно неправильно, вот как укреплять отношения?       — В книгах говорится, что нужно слушать и слышать друг друга, — Накахаре определенно понравился в дружеском общении Ацуши. — Попытайся поговорить со своим Рюноске по поводу проблем. Уверен, вы их решите!       — Думаю, ты прав. Спасибо, психолог Чуя, — Ацуши протянул ему стакан с остывшим какао и махнул рукой, собрав вещи и удалившись из столовой.       — Что это только что было? Крабик? Почему, Дазай?       — Нууу, я люблю крабы, тебя люблю, вот как-то и сошлось. Да и вообще, я сдал реферат, так что ночую сегодня у тебя. Ты обещал послушать историю про морг! Короче, препод потянул пинцетом за сухожилие…       Ацуши действительно решил последовать совету Накахары, поэтому написал Акутагаве, что собирается попить с ним чай, но делать это хотелось в максимально домашней обстановке, поэтому омега совершенно ненавязчиво напросился в гости.

— Мы будем вместе пить чай! А еще ты познакомишь меня с Расемоном. — Конечно, Ацуши, но ты ведь выполнил все задания и не сбежал с пар?