Plague of fire

Когда я переступаю порог офиса, в уши врезается заливной смех Элоизы, вызванный непонятными телодвижениями Джона. Мы приветствуем друг друга, после чего я занимаю привычное рабочее место напротив этих двоих. Последние несколько ночей обошлись без кошмаров, но стресс, испытанный тем утром в отеле, всё еще крадётся за мной по пятам, волоча за собой нежеланный и неизбежный разговор с Роем. Закрытая дверь и опущенные жалюзи лишь оттягивают удовольствие от скорой встречи. Новые папки на столе информируют о том, что сегодняшний день будет не менее загруженный, чем остальные, а потому перед тем, как сварить себе чашечку кофе, глаза устало исследуют загрузочный экран дисплея, отдыхая лишь благодаря интенсивному массажу глазниц. — Ты как? — заботливый голос Элоизы раздаётся где-то спереди, отвлекая от своеобразного успокоения. Она выглядывает из-за монитора и с любопытством наблюдает за мной. Волнуется. — А ты? — усмехаюсь, стараясь показать, что всё в порядке, и получаю в ответ заразительную улыбку, точно догадавшись о смысле вопроса. — Обсудим на Карибах, — имеет ввиду полюбившийся нам ресторан карибской кухни. Мои догадки о шикарно проведённой ночи Элоизы только подтверждаются поступившим предложением обсудить всё позднее; это означает, что одним обсуждением встреча точно не ограничится, а перетечёт в многочасовое перетирание костей всех знакомых и поиск решения навалившихся проблем. — Обсудим что? — низкий бас со стороны дверей в кабинет Гудмана привлекает к себе внимание. — Хант! — мой громкий возглас раздаётся на всё пространство и резонирует ещё несколько секунд, когда на радостях я буквально выпрыгивает из офисного стула, направляясь к коллеге. Адриан подходит ближе, сверкая зубами и даже не пытаясь скрыть радость встречи. Трудно не заметить не застегнутый из-за гипса рукав рубашки, поэтому я со всей осторожностью приобнимаю его за шею, стараясь разглядеть больше деталей; видимых царапин нет. Подросшая щетина щекочет лоб. — Ты только посмотри на эту бороду, — восхищённо говорит Элоиза, подмечая мои ощущения. — Так вы знали? — голубоватые зрачки бегают в поисках виновника, решившего скрыть столь неожиданную новость. — Я попросил их не говорить, — Адриан чуть склоняет голову и с тёплой улыбкой наблюдает за моим возмущённым лицом Любезности прерывает следом вышедший Гудман, от чего мы тут же занимаем свои места, пытаясь переключиться на рабочее настроение, совсем не наблюдающееся, по крайней мере, у меня. Это был один из тех дней, когда желание остаться в постели перевешивает многочисленные подсчёты, ждущие своего часа в радужных папках, покоящихся на столе. — Мы очень рады видеть тебя в строю, Адриан, — в уголках глаз Роя появляются еле заметные морщинки, выдающие почти что отцовское беспокойство за каждого, кто присутствовал в комнате. Выглаженная рубашка мужчины ослепляет белизной, будто замоченная в хлорной извести, растворившейся в кипящей воде. Он буквально ныряет с головой в рабочую рутину, как бедная хлопковая ткань, совершающая тысячу оборотов в стиральной машинке. Вот только последствия действий были не утешающие: от столь агрессивного воздействия волокна имеют свойство истончаться. — Я тоже рад вас всех видеть, — они еле заметно улыбаются друг другу, пока Рой вновь не начинает говорить о работе. Спокойный тон Гудмана обволакивает уши сидящих, рассказывая о задачах, выполнить которые необходимо к концу недели. Я почти уверена, что его выходные были не такими радостными, наполненными очередными телефонными звонками, переговорами и, быть может, походами в бар в одиночестве, пока отец вынужден был отказываться на каждое поступившее предложение в силу непредвиденных обстоятельств в офисе Лондона. — Что касается прошедшей пятницы, — мистер Гудман смиряет нас скептическим взглядом, — я думаю принять решение в пользу Ronton. И прежде чем вы начнёте, — вздёрнутый палец буквально заставляет замолчать даже мимо пролетающую муху, словно тоже желавшую высказать недовольство в сторону их руководства, — во-первых, Адама оправдали, что никак не влияет на репутацию. Во-вторых, компания занимает лидирующие позиции на рынке уже долгие годы, что не может не сыграть нам на руку, — четыре пары глаз, переглядывающихся между собой, буквально вынуждают его закатить глаза и, громко выдохнув, спросить: — Возражения? — Мистер Гудман... — Адриан решается первым прервать молчание, — ...вы же сами прекрасно понимаете, что их начальник полный кусок дерьма. — Хант! — слишком резкое замечание действует как смирительная рубашка, успокаивающая взбудораженный пыл вновь прибывшего. Адриан на секунду замолкает, понижая тон, а затем продолжает выплеск негодования: — И то, что его оправдали, никак не доказывает, что он не насиловал девчонку. Кто-нибудь вообще о ней слышал какие-нибудь новости? Она буквально испарилась, — мельком оценивает обстановку, понимая, что, возможно, был немного груб, обращаясь к Рою. Ему на спасение приходит Элоиза, повторившая те же слова, что и тогда в отеле. Я лишь наблюдаю за происходящим, не желая вступать в словесную перепалку, поскольку хоть мнение сотрудников и учитывалось, Гудман принимал решение самостоятельно. И ещё мне не хочется его раздражать перед предстоящей беседой наедине. — Почему вы даже не рассматриваете Liquared? У них абсолютно такие же показатели, а судя по статистике за прошедшее полугодие, они могут спокойно вытеснить Ronton с первого места. А ещё... — неожиданно говорит Джон, изначально топивший за Ronton, — ...у них очень дружный и компетентный в своём деле коллектив. — То, что вы вместе нажрались, не означает, что вы подружились, — правдивое замечание Роя заставляет непроизвольно выпустить воздух носом, один только Джон не оценил подобного рода шутку. — Ещё какие-нибудь убедительные аргументы? — Мне кажется, это отличная идея, — мой непослушный рот вдруг издаёт этот набор буков, совсем несогласованный с разумом. — Их недавняя промоакция, связанная с виски в съедобных капсулах, взорвала интернет. Тем более, у нас в планах просто создать качественный продукт, выпущенный под двумя названиями, что поможет продвинуть имена компаний, а учитывая их опыт взаимодействия с селебрити, это опять же выигрышный вариант. Все молча слушают, пока я продолжаю приводить доводы, вычитанные вчерашним вечером из всевозможных источников, вперемешку с маниакальным желанием найти информацию о сотрудниках. Господи, и зачем я это делаю... Может, просто из-за солидарности к той девушке, что так и не была найдена? — В конце концов, давайте обратим внимание на то, что Ronton захватывают рынок выпуском купажированного виски, мы же с Liquared специализируемся на односолодовом. Реакцию сидящих на весь этот монолог надо было просто видеть. Они точно не ожидали от больной на голову девчушки, потратившей время на разговоры в баре, столь разнообразной информации, выведать которую в поисковой строке Google было проще простого. С одной стороны мне было немного стыдно за то, что я знала лишь названия компаний, но никогда не интересовалась их руководством; с другой стороны, только Джон показался мне тем, кто был знаком с многими продолжительное время. А ещё им необязательно знать о том, что я просто хотела найти социальные сети ребят, взглянув на их идеальную картинку жизни через призму инстаграма. И ведь нашлись же, только рука не дрогнула нажать на кнопочку «Подписаться» на закрытые профили Томаса и Итана; на Ребекку, чей аккаунт был в свободном доступе, а лента пестрила различными воспоминаниями с путешествий; на Зейна с его бесконечным потоком селфи, чёртов нарцисс; и на фотоплёнку Гарри, собранную будто бы из непонятных рандомных чёрно-белых фотографий всего, что только встречается на его пути: люди, природа, статуи, картины и блядский скрэббл. Никогда бы не догадалась, что этот парень зависим от настольных игр. С моих губ почти срывается недовольное «что» в качестве оправдания перед коллегами, мол я просто выполняла свою работу и пыталась найти как можно больше информации. Терпеть повисшее молчание, сравнимое с раздражающим гулом в ушах, совсем не хотелось. Опередил Рой, до этого задумчиво стоявший и внимавший каждый выпавший звук из её рта: — Через неделю мы летим в Лондон. Это первый для нас день рождения клуба, сами понимаете, что должны быть все. Я поговорю с Робином и дам согласие на сотрудничество с Liquared только в том случае, если мы выбьем хорошие условия для заключения сделки. Всё молчаливо соглашаются с предложением. Гудман почти уходит под облегчённые вздохи подчиненных, но перед этим завершает своё выступление моей фамилией и желанием поговорить наедине. Ноги послушно следуют в кабинет, пока в голове на повторе прокручивается одна и та же пластинка: «Зачем я в это ввязалась?». Работать в одной команде с Гарри мне совсем не хотелось. Его непонятные выпадки лишь изрядно трепали нервы, внутри неприятно щекотало сожаление о бездумном комплименте в лифте и бессмысленном диалоге на веранде. А это была лишь первая нормальная встреча! Что же будет потом? И я была уверена уже сейчас, что Гарри — тиран, что просто питается людской энергией, оборачивая её в маленькие личные победы над каждым не только в жизни, но и, конечно же, в той дурацкой настольной игре. Рой указывает рукой на кресло, находящееся по другую сторону от стола. Я послушно принимаю приглашение, готовясь к собственной казни. Он закуривает сигарету, как обычно делая это только при дочери друга, и едкий запах табака въедается в мои пазухи, напоминая о загородном доме угольного цвета, на веранде которого в лицо безжалостно летели клубки дыма; в этот раз избавиться от него не решаюсь, знаю, что Рой ненамеренно. — Ты же понимаешь, что я должен рассказать Айвену о кошмарах, — тяжёлый мужской вздох оседает в помещении не меньше никотина в его лёгких. — Мы ведь договорились, — закусываю губу, нервно теребя пальцы, цепляя ногтями заусенец, от чего зубы больнее впиваются в кожу. — Да, Милли, но что если это произойдёт ещё раз? — скрываемое беспокойство выражается в постоянном бессмысленном перекладывании папок из стороны в сторону. Мне хочется кричать во всё горло о том, чтобы это происходило; о том, чтобы меня оставили в покое хоть на какое-то время и перестали залечивать свои собственные раны, вызванные дурацким чувством ответственности за человека, который давно уже похоронил случившееся визуально для всех, но не для себя; скрылся за каменной стеной, отгородился от всех, только бы не вызывать это мерзкое чувство жалости. Оплакивать надо здесь явно не меня. Смирение с утратой приходит не так неожиданно и стремительно, как сама смерть, заглянувшая на великое торжество такой уж полюбившейся Милли огненной стихии. Так пусть же Мара остаётся желанным гостем в моей постели, сдавливая грудную клетку, вызывая самые неприятные и будоражащие эмоции, сопровождающиеся удушьем под весом демона, если от этого становится легче; если это единственный способ не думать о смерти, пока тело не погрузится в сон, то я прямо сейчас готова продать душу дьяволу, только бы навсегда избавить себя и других от постоянного желания вправить мозги. — Как давно ты была у Пейна? — Рой полностью игнорирует отрешённость во взгляде, продолжая свой допрос. — Около месяца назад, — пожимаю плечами и говорю как есть, уже понимая, чем закончится разговор. После полугода еженедельных сеансов, их частота была сокращена до одного раза в месяц. Ярко выраженная тревожность постепенно начала пропадать, или же я сумела приручить её, изредка упуская контроль, как в ситуации с Адрианом. Чувство вины, въевшееся под кожу, с каждым разом становилось всё тише, когда Лиам умело проникал маленьким шпателем, выскабливая по крупицам то, чего не должно быть вовсе. Всё было просто замечательно, за исключением тех воспоминаний, удалить которые невозможно было, даже если бы существовала специальная программа, проникающая в самые закоулки разума; за исключением пореза, напоминавшего о неумении контролировать эмоции; за исключением тех ночей, охватывающих изнывающее от усталости тело тьмой, вызывающей ледяной пот, намертво пропитывающий простыни; за исключением Роя Гудмана и Айвена Блэка, моего отца, переживающих, когда следовало бы направить все свои мысли на себя самих и двигаться дальше. — Я дам тебе выходной. Пообещай мне, что сходишь к нему завтра, — бедный край папки, изогнутый в разные стороны, наконец, обретает покой. — Тогда я не скажу отцу. Ладно! Но только если вы после этого от меня отстанете. Положительно мычу в ответ, соглашаясь на очередную аферу, заключенную, к сожалению, не с дьяволом, пока в голове по слогам звучит одно: «Ма-ни-пу-ля-тор». — Мы точно договорились? — тон его голоса смягчается, выдавая еле заметную улыбку, на что я утвердительно киваю. Скрип ножек кресла врывается в неприятную тишину, когда диалог подходит к своему логическому завершению. На выходе из кабинета Милли встречают три пары озадаченных глаз. Внимание привлекает бордовое нечто, небрежно занявшее весь стол: крафтовая бумага нежно обволакивает бутоны пионов цвета марсала, среди которых аккуратно запрятана небольшая открытка из того же материала, что и обёртка цветов. Терпкий мускусный запах кислых яблок окутывает всё помещение, лаская рецепторы, от чего невольно начинает кружиться голова. Красота пионов заключается не только в пышности и аромате, но и в их долговечности, имеющей маленькую особенность: медленное и мучительное увядание было совсем им не к лицу; лепестки опадали быстро, словно каждый шёл следом за другим, что заставляло лишь гадать о дне столь неожиданного ухода — это и можно считать их волшебством. Пальцы Милли судорожно тянутся к записке, обратная сторона которой гласит о названии компании, доставившей цветы. Печатный текст узнаётся лишь по аккуратно выведенному курсивом «belle». Прости, что так внезапно ушёл, belle. Буду рад увидеться в Лондоне.

Un mystérieux inconnu.

— Вот это новости, — недоумённый Адриан разглядывает букет, теперь уже лежащий близ его стола. Милли ничего не отвечает, лишь нервно теребит между большим и указательным пальцами нижнюю губу, пожимая плечами в ответ и неловко улыбаясь столь неожиданному подарку. Руки сами тянутся к телефону, судорожно ища на главном экране иконку приложения; отличный предлог, чтобы отправить заявку молодому человеку. Возникший в голове дурацкий вопрос «как он узнал» тут же был начисто стёрт, когда понимание того, что найти адрес WoodGulp на карте — так же просто, как и отыскать профили в социальных сетях и другую информацию о сотрудниках Liquared. Взгляд Элоизы буквально сверлит Милли всё то время, что она отчаянно пытается сосредоточиться на работе, то и дело поглядывая на круглощёкие пионы, загоняющие лицо обладательницы в подобный им багровый цвет. Мистер Гудман несколько раз покидает свой кабинет, мельком поглядывая на стол Миллисент, однако никак подобный жест не комментирует. Очевидно, не хочет смущать девушку, хоть и испытывает некоторую тревогу, желая узнать имя отправителя. Идея близкого контакта с работниками Liquared его вовсе не радует, правда открыто говорить об этом он не мог; на то были свои причины, о которых Милли знать было совсем необязательно. По крайней мере, не сейчас. Постоянное желание проверить дисплей телефона вызывает лёгкую улыбку на лице Адриана, когда он просит её успокоиться и окунуться в рабочий процесс, напоминая о существовании музыкального сопровождения на уведомлениях. Когда на весь офис раздаётся мелодия, она тут же хватает мобильный, закатывая глаза на полученное от Адриана сообщение: 11:30 Ты превращаешься в тех девушек, которых мы вместе с тобой высмеивали, Милли. Не позволяй ему заполонить весь твой разум. В мыслях лишь проносится «Постараюсь». Остаток рабочего дня проходит за созданием различных отчётов, воображая невидимые удары по рукам, желающим скорее обновить профиль и увидеть: «Подписался в ответ».