любить (и быть любимым в ответ)

я создал группу — https://vk.com/reshsroom. буду рад, если вы подпишитесь. </3       — Что теперь? — спрашивает Кэйа, когда Дилюк выводит его из маленькой столовой и ведет по коридору, махая рукой куда-то в сторону.       — Думаю, все, что ты захочешь, — он поджимает губы и щипает себя за переносицу, будто возвращая себя обратно в чувства. — Как мой, э-э... муж... — совершенно ненужная пауза давит на тишину, и Кэйа в удивлении поднимает брови. Щеки Дилюка, кажется, слегка порозовели, но он быстро убирает это из головы. Сейчас ему нужно больше беспокоиться о внезапном отъезде его отца.       — Как мой муж, — снова пытается сказать Дилюк, но уже тише, — в общем, от тебя ожидают, что ты будешь участвовать во всех моих делах…       — Надеюсь, не любовных делах. Не успели вступить в брак, как один уже изменяет. Знаешь, звучит скандально, — с ухмылкой перебивает Кэйа, на что Дилюк лишь раздраженно выдыхает. Альберих сжимает губы в линию, стараясь скрыть свою улыбку, но выходит паршиво.       — Всего лишь политические встречи и тому подобное, — Дилюк снова пытается совершенно спокойно ответить на взгляд Кэйи. Тем не менее, его щеки становятся красными, и Кэйа думает о том, как легко смутить молодого человека. И почему-то очень хочется сделать это, например, поцеловать его, но у него нет повода.       — Ну, это звучит ужаснее измены, — замечает Кэйа, засовывая руки в карманы своих – почти – брюк. Он привез с собой совсем немного одежды и, возможно, ему стоило сразу же заняться покупками.       — Отлично, — Дилюк звучит так, будто согласен с мнением Кэйи о скучных встречах, на которых он вынужден присутствовать каждый раз, хотя он никогда не жаловался об этом.       — Ты же совсем ничего не знаешь о нашем замке?       — Совсем чуть-чуть, — ложь, но нет смысла сообщать об этом Дилюку – он начал бы задавать вопросы, а Кэйа был не в том настроении, чтобы на них отвечать. А не давать ответы было бы довольно подозрительно.       — Можешь заняться своими делами в последующий час, я заберу тебя чуть позже. План дел на весь день будет известен в одиннадцать, — говорит он, даже не глядя на Кэйю, и парень медленно и разочарованно выдыхает. Из головы не могут уйти те поцелуи, те губы, которые ласкали его кожу.       Он останавливается, когда принц машет рукой в сторону двери, и понимает, что эта дверь ведет в комнату Дилюка. Может, это не совсем правильное решение, но Кэйа не может остаться, потому что это, безусловно, гораздо интереснее, чем просидеть в комнате Дилюка целый час. Поэтому он бежит вперед, догоняя принца.       — Что ты делаешь, — это не вопрос, и красные глаза на мгновение бросают взгляд в сторону, прежде чем вернуться к Кэйе.       — Тебе не кажется, что будет странно, если влюбленные молодожены захотят расстаться друг с другом так скоро после свадьбы? — эта мысль только что пришла ему в голову, за что Кэйа похвалил себя. Кроме того, это дает ему повод схватиться за локоть Дилюка, чтобы он не отстранился.       Рагнвиндр медленно выдыхает, хотя это больше напоминает страдальческий вздох, и продолжает идти дальше. Кэйа знает, что зал, где они сейчас находятся, ведет в центр замка. А значит, что они направляются в город или же куда-то еще за пределы башни Дилюка.       К удивлению Кэйи, Дилюк мягко тянет его к единственной двери замка, за которой находится сад.       — Никогда не считал тебя любителем прогулок на свежем воздухе, — говорит он вслух, когда Дилюк толкает дверь в сад. Зелень своим ярким окрасом сразу бьет по глазам. Но почему-то Рагнвиндр цепляет больше, чем красивые цветы и трава.       Рыжие волосы, словно пламя, полыхали, окутывая его плечи, кожа стала чуть розовее, будто сияла на солнечном свету. Он медленно вдыхает, прикрывая глаза, и Кэйа беззастенчиво смотрит на него.       — В саду спокойно. И тихо, — холодный взгляд метнулся в сторону Кэйи, и парень не смог сдержать удивленного выдоха. Он старался не улыбаться.       — Тогда прогуляешься со своим любимым по саду? — он наблюдает, как красный оттенок окрашивает щеки Дилюка. Очень похожи на гортензии, мимо которых они проходят.       Дилюк ничего не отвечает, лишь сжимает губы в тонкую линию и многозначительно смотрит вперед. Живые изгороди из веток и цветов развеваются вокруг них, словно ловушка.       — Интересный выбор ландшафтного дизайна, — комментирует Кэйа просто для того, чтобы нарушить тишину, которой явно наслаждается Дилюк. Снова медленно вдыхает, машет рукой, которая – все еще – не держит руку Кэйи.       — Моя мать очень любила сады и находила в них спокойствие. Она позаботилась о том, чтобы за садами всегда ухаживали, — Кэйа не знал свою собственную мать, как и мать Дилюка. Королева заболела, когда он был совсем маленьким, или еще до того, как Кэйа и его отец начали бродить по королевствам в поисках помощи.       — Думаю, что ваши сады приносят тебе покой и близость к ней, — говорит Кэйа, ибо что еще он может сказать? Он не знает, как реагировать на такие слова, и не хочет, чтобы это прозвучало неискренне.       Он очень хочет, чтобы Дилюк нашел его слова правдивыми.       На это Дилюк только мычит, соглашаясь с его словами. Он идет без особой спешки по дорожкам ровным шагом, под ногами хрустит гравий, и это задает спокойный ритм в голове Кэйи. Они проходят мимо множества растений и цветов, некоторые из которых Альберих видел только на картинках. Тут даже имеются сорта из самой Каэнри’ах.       Сине-фиолетовые лепестки и листья насыщенного, глубокого бордового цвета. Некоторые деревья имеют уникальный серебристый отлив, и один, довольно редкий, драгоценный камень-цветок абсолютно черный от корня до лепестка. Растения, затронутые магией, присущей народу и землям Каэнри’ах, удивили Кэйю, ведь они цветут и растут довольно хорошо за пределами его дома.       Однако, он ничего не говорит о них, когда они проходят мимо. Лучше не привлекать к ним слишком много внимания. К нему. К Каэнри’ах. К магии. Он не хочет отвечать на бессмысленные вопросы, как это случилось, когда Дилюк увидел его глаз.       Странно, думает он, Дилюк выразил только беспокойство. Конечно, он должен знать, что у любого жителя Каэнри’ах, рожденного с магией, есть что-то особенное. Место их магии, ставшее чем-то темным. У Кэйи – это глаз, и ему довольно повезло по сравнению с теми, у кого гораздо более заметные проявления магии.       Несмотря на это, Дилюк с тех пор не упоминал об этом, и Кэйа бы хотел, чтобы все осталось на своих местах.       Они сворачивают с дорожки в другую сторону, на которую, если честно, Кэйа не обращал внимания. Извилистые живые изгороди уводят их на небольшую поляну. В центре стоит приземистая деревянная хижина, за исключением дымящейся трубы из серо-белого камня.       — Это твой второй дом? — догадывается без особого контекста, но Дилюк качает головой.       — Королевский плотник, — объясняет парень, когда они подходят ближе, и поднимает руку, чтобы постучать в дверь.       Затем, внезапно, дополняет приглушенно:       — Они не знают, так что не забывайся.       Кэйа коротко кивает, как раз когда дверь распахивается, и чувствует, как рука Дилюка слегка сжимает его руку.       — Дилюк, мальчик мой! — мужчина громко смеется, хлопая Дилюка по плечу. Мужчина почти на голову выше их обоих и достаточно широк в плечах, чтобы легко заключить их в объятия.       — Это тот самый принц? Принц Дилюк! — слышится голос помоложе, и парень обходит мужчину плечом, чтобы широко улыбнуться Дилюку. Кэйа приподнимает бровь, но придерживает язык, чтобы не ляпнуть лишнего.       — А это, должно быть, принц Кэйа, — Альберих опускает голову в знак признательности.       — Так прекрасны, вы двое… — качает головой, и Кэйе приходится приложить немало усилий, чтобы подавить смешок. Этот мужчина, похожий на настоящего медведя, реально верит в их роман?       — Ой, да ладно тебе, пап! — малыш пихает мужчину, как уже понял Кэйа, отца, затем встает перед ним. — Принц Кэйа, приятно познакомиться с Вами! — протягивает руку, и принц не может не улыбнуться, когда пожимает ее в ответ. Он ожидал поклона, но ему приятна неформальность.       — Взаимно. Не напомните, как вас зовут? — конечно, никто не говорил имен, но Кэйа спросил лишь из-за манер.       — Ой! О, точно, извините, — парень убирает руку, чтобы потереть затылок, взъерошивая при этом светлые волосы. — Меня зовут Беннет! — добавляет он со смехом. — Итак, э-э, принц Дилюк, чем мы можем вам помочь?       Мужчина позади него кивает, затем рассеяно потирает глаза, прежде чем широко улыбнуться. Кэйа наклоняет голову, поворачивается, чтобы посмотреть на Дилюка.       — Мы пришли заказать кровать, которую должны доставить и собрать в моей спальне, — говорит он невозмутимо, и Кэйе приходится сдержать смех. Беннет же показывает явное замешательство.       — Да, хм, мы можем… Конечно, мы можем это сделать… — он замолкает, оглядываясь на отца. Мужчина моргает, затем поворачивается к Дилюку и Кэйе.       — Я думал, что ваша кровать была достаточно большой для вас двоих, разве нет? — его брови хмурятся, а щеки слегка краснеют.       — Естественно, — с легкостью возражает Дилюк. — Но мы оба привыкли иметь свое личное пространство и хотели бы, чтобы… — пауза, Дилюк смотрит на Кэйю с мягкой улыбкой, от которой принц тает, — у нас было время для себя, ведь у каждого из нас есть своя личная жизнь.       — О, конечно, я понял! — Беннет вмешивается сразу, и Кэйа удивленно моргает. Но малыш больше ничего не предлагает, просто кривит губы и несколько долгих секунд косится на Альбериха, но тот терпеливо ждет, пока мальчик скажет что-нибудь.       — Что ты думаешь, пап? Сделаем такого же размера, как ту, которую мы делали в прошлом месяце? — мужчина, как замечает Кэйа, бросает на него такой же оценивающий взгляд и кивает.       — Отлично! — Беннет, который, похоже, отвечает за мастерскую, хлопает в ладоши и кивает Дилюку. — Мы сможем сделать кровать только к завтрашнему дню. Вас это устроит?       — Да, будет прекрасно, — говорит Кэйа, не давая ничего сказать Дилюку. Он не хочет спать на диване, даже если всего одну ночь.       Он говорит об этом Дилюку, когда они выходят из мастерской, и принц вздыхает.       — Если тебя это правда беспокоит…       — Нет, совсем нет, — он сопротивляется желанию упомянуть некоторые места, где ему приходилось спать.       — Тогда хорошо. У нас есть еще немного времени, мы как раз успеем вернуться в зал для совещаний, — говорит он, повернувшись к Кэйе боком.

***

      Боже мой, как это утомительно. И кажется, что он будет посещать эти никому не нужные собрания до конца –       Его жизни. Потому что теперь он муж наследного принца Мондштадта. И он знал, что станет частью его королевских дел, включая эти ужасные – и, к его сожалению, ежедневные – встречи.       — Когда мы сможем оформить развод? — ворчит он Дилюку, когда они, наконец, покидают очередную адскую встречу. Дилюк удивленно смотрит на него.       — Не в ближайшее время, это точно, — Кэйа стонет, но следует за принцем по коридорам, наверное, на следующую – очень важную – встречу. Но, если повезет, он не пройдет этот ад снова.       — Ты совсем не можешь потерпеть? — спрашивает Дилюк, перебивая нытье Кэйи.       — Хочешь сказать, ты терпишь? — язвит он в ответ, и принц кивает. Ребенок, который находил игры в шахматы и книги по истории размером с его голову интересными больше, чем игры с детьми его возраста.       — Я… — короткая пауза, и они сворачивают за угол. Кэйа подозревает, что эта натянутая пауза больше связана со страхом сказать что-то не то, если вдруг они столкнутся с кем-то. Еще несколько секунд проходят в полнейшей тишине, пока они идут по пустому коридору, и Кэйа оглядывается, в итоге натыкаясь на нахмуренные брови Дилюка.       — Я не думал, что ты сочтешь такую важную встречу чрезмерно скучной.       — Серьезно? Слушать, как ваши советники болтают попусту больше часа, чтобы просто удостоверить всех, что все в порядке и ничего важного не произошло? — Кэйа разочарованно мотает головой, и Дилюк смотрит на него несколько долгих секунд, пока Альберих не поднимает брови в безмолвном вопросе.       — А ты бывал на совещаниях, где положения дел были очень интересными? — спрашивает принц, на что Кэйа лишь приоткрывает рот, однако, не говорит ни слова.       — Левое крыло крепости пробили, сэр. Хватит ли у нас средств, чтобы послать людей за нужными материалами для укрепления?       — Если мы введем еще один обязательный призыв, граждане будут бунтовать? Мы потеряли многих, нужно брать всех, кого сможем.       — Еще одна волшебница в лазарете. Нет, вряд ли она поправится в ближайшее время. Извините, сэр, но у нас работают только лучшие целители. Если бы ваш сын мог – да, конечно. Приношу свои извинения.       — Они, конечно, не сравнятся с вашими, — категорично говорит Кэйа, у которого не хватает сил выдать свои слова за шутку. Даже если Дилюк все понял, то никак не комментирует. Кэйа чувствует благодарность.       — Тогда у нас есть немного свободного времени сегодня после полудня. Помимо некоторых встреч с чиновниками, которые нельзя откладывать, мой отец позаботился о том, чтобы мое личное расписание освободили после свадьбы, — пауза, и щеки Дилюка снова вспыхивают. И, о Боги, Кэйа мог часами смотреть на это.       Ладно, не часами, конечно, но тем не менее.       — Это вполне логично, ведь у нас, э-э, медовый месяц, — добавляет он, не отрывая взгляда от зала. Кэйа умиляется и начинает неожиданно смеяться.       — Да, конечно… Знаешь, тогда мы можем проводить больше времени в нашей спальне… — все это ради красных щек Дилюка, и Кэйа мужественно пытается не прижать его к стене, не исцеловать эти горящие щеки, пухлые губы, его четкую челюсть, тонкую шею. Его всего.       Но это всего лишь уловка. Его рука по-прежнему сжимает руку Дилюка, к сожалению, чтобы не попасться людям в замке. Это всего лишь игра, которая поможет сохранить нейтралитет Мондштадта и гарантировать войска Каэнри’ах.       Для Кэйи хотеть чего-то большего в лучшем случае – принимать желаемое за действительное, в худшем – опасно хотеть что-либо вообще.       — Нам обязательно присутствовать на ужине? — Кэйа улыбается. — До него мы можем провести экскурсию по замку или городу?       По городу… Кэйа смотрит на свою одежду, которая ему не принадлежит.       — Я хотел бы прогуляться по городу, чтобы купить себе одежду, так как я останусь тут немного дольше, чем планировал, — Дилюк спотыкается и поворачивается к Альбериху.       — Как долго ты планировал пробыть здесь? — его голос низкий, напряженный, и Кэйа хмурится.       — До нашей договоренности? — он наклоняет голову. — Самое большее – неделя. Достаточно, чтобы мой отец встретился с твоим, и в сотый раз обсудил одни и те же соглашения.       Челюсть Дилюка сжалась, щеки загорелись пуще прежнего. Кэйа хочет что-то сказать, но принц вырывает свою руку из чужой и поворачивается в противоположную сторону.       — Мне нужно кое-что обсудить с отцом. Можешь насладиться прогулкой по городу, покупай все, что тебе нужно. Королевская казна покроет расходы.       С этими словами Дилюк уходит в ту сторону, откуда они только что пришли. Кэйа рассеянно моргает и смотрит ему вслед.       Осознание обрушивается на него, словно ураган – разве Дилюк не знал об этом соглашении? Или, скорее, он не знал, как внезапно все свалилось на Кэйю?       На секунду он задумывается о том, чтобы броситься вслед за Дилюком и объяснить ему, что нет смысла злить короля из-за чего-то столь незначительного. Что сделано, то сделано, и Кэйа не изменил бы ничего. Конечно, не тогда, когда они стали так близки, хотя он не мог предвидеть этого.       Но даже если бы ему дали больше времени, чтобы проникнуться этой идеей, это бы мало что изменило. Он все еще был здесь, Дилюк – его муж, и сейчас Кэйа радовался за войска, предоставленные Каэнри’ах. Но еще больше он был рад вниманию принца.       Но было поздно. Дилюк ушел к отцу, и Кэйа, если честно, предполагал, что рано или поздно это должно было всплыть, хотя он удивлен, что Дилюку ничего не рассказали. Возможно, это просто обычная тактика всех отцов: держать интригу, даже когда они притворяются, что им не все равно.       Кэйа медленно выдыхает и идет дальше по коридору, куда они направлялись вместе с Дилюком, чтобы выйти из замка. По крайней мере, он сможет купить себе хоть какую-нибудь одежду.