Дела прошлого

Франс, словно маленькая девчонка, удивленно вскрикнула и через мгновение бросилась на шею мужчине, едва не сбив его со стула. - Спасибо вам, Оливье! Вы не представляете, как много это для меня значит! – выпалила она и только после этого, сообразив, что ведет себя как в детстве, торопливо отстранилась, вышло так, словно даже отскочила. Не зная, как еще показать свою признательность, девушка опустилась на колени и прижалась поцелуем к руке мужчины. - Примерно представляю, - чуть улыбнулся Атос, осторожно высвобождая ладонь и помогая Франсетт подняться. – Именно поэтому я и согласился дать вам возможность осуществить задуманное. Это решение далось ему очень не просто, вопрос о том, что ответить Франсуазе, мучил графа всю ночь и почти весь день. Друзья тоже заметили мрачность и молчаливость Атоса – даже большую, чем обычно. Но не расспрашивали ни о чем, возможно, решив, что это связано с казнью бывшей жены. Размышления эти были тоже очень странными, фактически они сводились к мысленному повторению их разговора с Франс. Женщина не может управлять владениями – но ведь управляет, став вдовой, например. Она выступит против отца – но ведь она и так выступила, да и какой выбор, если месье де Бертран не только решил продать дочь, но и прокутить все доходы? И далее вновь и вновь по кругу одно и то же. Преодолеть этот замкнутый круг удалось не сразу. Лишь в какой-то момент осознав, что он склонен скорее поддержать Франсуазу, чем отказать, граф смог изменить и направление своих размышлений. Теперь его заботило, а как именно сделать то, о чем просит мадмуазель де Бертран. Ведь одной лишь воли мало. Еще есть общество, которое может выступить против девушки, взявшей в свои руки власть. Тут, правда, есть решение: кто сказал, что обществу все это будет известно? Франс не настроена всем рассказывать, что у нее плохие отношения с отцом и ей самой придется спасать их семью, а месье де Бертран… Вот именно батюшка Франсетт – следующая проблема. Он не безвольный спившийся старик, он уже поднял руку на дочь. Что будет, если она явится к нему с бумагами от Атоса? Уж конечно, месье де Бертран не поедет выяснять отношения с графом, скорее он отберет бумаги, дочь накажет так, чтобы она и думать забыла сбегать из дома и просить защиты у других мужчин. После рассказа Франс Атос испытывал двойственные чувства. С одной стороны, долг требовал от девушки подчиняться отцу, и граф должен был просто проводить ее к батюшке. С другой же, как судья, он был готов вступиться за ту, которую обижает отец, а сомнений в том, что месье де Бертран вел себя неразумно, не было: будучи ответственным не только за себя, но и за дочь, он тратил деньги так, как ему хотелось, не думая о будущем Франсуазы, вместо этого используя ее, чтобы получить еще денег. Так что мушкетер испытывал скорее отвращение к этому мужчине и желание заступиться за старую подругу. А может, и вправду побеседовать с ним лично? Если дать понять, что Франс – под защитой лично графа де Ла Фер, месье де Бертран не осмелится мешать дочери и тем более бить ее. И совсем не имеет значения, что и как будет оформлено... Но придется иметь беседу еще и с тем женихом, которого подыскали для девушки: судя по всему, он – главный кредитор, если не умерить его желания, он теперь будет давить непосредственно на Франсуазу. И какие бы усилия девушка ни прикладывала, но все имущество ей придется отдать попросту за долги или вовсе смириться и за эти долги… отдаться самой. Впрочем, это все пустяки, можно поговорить с обоими, это малая цена за успех. А уж от мысли о том, чтобы Франс пришлось платить собой для того, чтобы выжить, было и вовсе тошно. Однако будет ли этот успех? Неопытная юная девушка, взявшаяся управлять поместьем – сможет ли она справиться? Но в то же время Франс вновь права: именно она занимается большинством дел, а если отец куда-то уезжает, то и всеми. Так имеет ли смысл, что сейчас она будет заниматься этим открыто, а не негласно? Ну или почти открыто... Кроме того, мадмуазель де Бертран попросила себе только год – не очень большой срок: если она ошибется, то вряд ли эти ошибки будут слишком велики, за такой срок много не успеет, а если дела пойдут успешно, то можно будет лишь порадоваться этому успеху и, как она и намекнула, продлить аренду на нее. И может быть, уже прямо. Так постепенно Атос больше не сомневался в решении, а продумывал все больше деталей того, как это лучше осуществить. И к Франсуазе он направлялся уже с подробным планом, а еще отчего-то предвкушая, как загорятся ее глаза, как вновь между ними появится то ощущение детского тепла, которые несли вместе с собой чувство, что ты дома… Но такой бурной радости граф не ожидал никак, ему с трудом удалось не рассмеяться в ответ, только слабо улыбнуться и ее порыву обнять его, и ее жаркому поцелую его руки. И еще сдержал порыв обнять ее в ответ – странный и непонятный порыв, наверное, тоже просто идущий из детства… - И все-таки у меня есть некоторые условия, - напомнил он. – Которые я предлагаю сейчас обсудить. - Любые, какие вы пожелаете! – немедленно согласилась Франс, отворачиваясь, чтобы скрыть смущение. – Я уже говорила вчера, что готова отчитываться перед вами или вашим управляющим, например. - Надеюсь, мои условия не будут для вас обременительны, - Атос дождался, когда девушка сядет на место и тоже смог сесть нормально, сам поражаясь тому, как удержался на месте. И перешел к делам, чтобы более не увлекаться своими размышлениями о девушке: - В первую очередь нам надо будет переговорить с месье де Бертраном, поэтому возвращаться нам надо вместе. - Это очень благородно с вашей стороны, - отозвалась она, по прежнему еще смущаясь. – Я не смела и просить вас. - Это необходимый шаг, - граф решил умолчать пока о том, что придется беседовать и с женихом: Франс может посчитать это слишком жестоким, для начала надо разузнать подробности об этом человеке у ее отца. – И столь же необходимо, чтобы вы предоставляли отчеты… Я думаю, будет достаточно раз в три месяца писать моему управляющему, он отлично справляется с делами замка. - Хорошо, - кивнула Франсетт. - И если вам будет необходим совет, обращайтесь к нему смело, я предупрежу его, чтобы был в вашем распоряжении. - Но это… совсем не обязательно. - Обязательно, - покачал головой Атос. – Я, как и вы, заинтересован в том, чтобы эти земли приносили как можно больше дохода. Поэтому не стесняйтесь обращаться к управляющему. Или ко мне, если пожелаете. - Благодарю вас, - только и ответила девушка. - Надеюсь, когда мы будем в пути, вы поделитесь со мной подробностями того, что вы планируете делать в поместье. - Если вы пожелаете. А когда мы поедем? - К сожалению, на этот ваш вопрос у меня пока нет ответа, - признался Атос. – Я временно не принадлежу самому себе. Но для начала я бы хотел обезопасить вас, необходимо уехать дальше из этих мест. - Думаю, это возможно… Мы можем договориться с вами, я дождусь вас там, где вам будет удобно. - Нет, - мушкетер решительно отверг это предложение. – Я не могу отпустить вас одних, это опасно. Считайте это еще одним из моих условий: я отвечаю за вашу безопасность, Франс, и не могу позволить, чтобы вы так рисковали. - Это так благородно с вашей стороны, ваше сиятельство, - вдруг вступила в разговор Жули, не позволяя сестре ответить. – Мы будем очень признательны вам, монсеньор, нам и вправду очень тяжело было добраться сюда, и если вы поможете проделать нам обратный путь – это будет настоящим счастьем! Атос кивнул ей, благодарный за то, что поддержала. - Если вы готовы ехать, то я попробую испросить отпуск, дня на три, - продолжил он. – Доставлю вас, например, в Тур, а если повезет, то вам не придется меня ждать, насколько я знаю, пока в осаде не ожидается перемен, я смогу получить и больше дней, тогда отправимся сразу… в Ла Фер. - Ну… я полагаю, что тогда нет необходимости испрашивать аудиенции у его величества, - определилась Франс. – Я могу ехать, когда вы скажете. - Прекрасно! - Разве что… У нас почти нет припасов в дорогу, но мы можем попробовать купить завтра. - Не беспокойтесь об этом, - немедленно вновь возразил Атос. – Вам лучше по-прежнему не покидать комнату. Тем более, что трактирщик сдерет с вас втридорога за испорченную еду и плохое вино. - Я не настолько наивна, - возразила Франс. - И все же не стоит, - жестче повторил граф. – Вы доверились мне, я прошу вас слушаться меня. Это для вашей же безопасности. - Хорошо, - послушно согласилась девушка. - Я постараюсь вернуться так скоро, как только смогу. Если даже ненадолго, проезжая мимо, все равно зайду и сообщу вам завтра о дальнейших планах, чтобы вы не волновались. Пока не знаю, в котором часу. А заодно можно будет проверить, насколько она держит слово и не покидает комнату, подумалось Атосу. Если она будет знать, что он может появиться в любой момент, то точно будет сидеть взаперти, ожидая его, и будет понимать, что если он увидит ее внизу, в общем зале, то будет разочарован… Наверное, это было странным сомнением и глупой проверкой, но графу это было необходимо: маленькая ложь рождает большой обман, а честность в мелочах говорит о благородстве во всем. - Однако если вы все же хотите встретиться с его величеством, - уже поднявшись, начал мушкетер. - Нет, не стоит, - покачала головой Франс. – Вы помните, я говорила, для меня эта возможность гораздо важнее. И если бы не это, я ни в коем случае не оторвала бы вас от военных дел и от ваших друзей. Атос только слабо усмехнулся – ну какие там дела? Портос прекрасно чувствует себя на осаде, Арамис пишет письма герцогине, д’Артаньян отправил Планше в Лондон, а сейчас пытается придумать, как ему узнать о месте нахождения мадам Бонасье, и надеется, что в этом ему поможет близость «белошвейки» к королеве. В этой обстановке они могут и не заметить отъезд друга… - Тогда я постараюсь заглянуть к вам завтра, - напомнил Атос. И ушел, на этот раз не ощущая детского тепла. Но было что-то другое, что определить он не мог. Это было что-то, связанное с моментом, когда она бросилась к нему на шею, а после упала на колени, целовать руки. Странное чувство, которое до сих пор он вроде бы никогда не испытывал… *** Он разрешил! Он все одобрил! Даже условия графа больше напоминали его защиту и помощь. И если после он выставит все же иные условия, то Франс не собиралась противиться – слишком многое она получила в этот момент! Мадмуазель де Бертран в тот миг не то что руки, ноги была готова целовать. Но плавный жест, которым Атос ее поднял… Очень хотелось продлить мгновения их почти объятий. Но после Франс бросило в жар, она только могла надеяться, что граф истолковал ее смущение как угодно, лишь бы не правильно. Потому когда Оливье перешел к разговору об условиях, девушка с удовольствием переключилась на это. - Завтра мы вновь сидим весь день дома, - насмешливо заметила Жули. – Но, боюсь, сборы займут гораздо меньше времени, чем нам бы хотелось. Что будем делать тогда? Спускаться вниз ведь нам нельзя. - Не знаю, придумаю что-то. Буду тренироваться с кинжалом, - задумчиво отозвалась Франсуаза. - А, конечно… С новым кинжалом, вероятно? - Да, он гораздо удобнее, - девушка притворно погрозила пальцем сестре. – И не надейся подсмеяться надо мной: я приняла оружие, потому что оно отличное, а господин граф дарил от души. - Я не зря осталась тут в этот раз. - Конечно, я очень тебе признательна, - покивала Франс. – Хотя ты напрасно согласилась ехать с господином Атосом. - Не напрасно, - покачала головой Жульетт. – И осталась я тут не зря не потому. Но пока ты глаза прятала от него и уверяла в своей преданности, я за их сиятельством внимательно наблюдала. - И что же ты увидала? - Ты ему нравишься, - огорошила бывшая горничная. – Хотя господин граф и сам себя ругает за это, а смотрит на тебя с восхищением. - Ах вот как! – Франсуаза встряхнулась и попыталась перевести все в шутку. – Ты, должно быть, знаток мужских чувств? Мне-то казалось, что по каменному лицу его сиятельства невозможно определить ничего. - Нет, я не знаток, - всерьез ответила Жули. – Но со стороны очень видно, что ты для него особенная. - Конечно, мы дружили в детстве… - Это другое, - опять возразила сестра. – С тех пор уж сколько лет прошло! А ты его очаровала своей решительностью и признательностью. - Решительностью точно нет, - тоже перешла на серьезный тон Франсетт. – После истории с той супругой это качество определенно не может его привлекать. А признательности он за свою жизнь видел много. Жули покачала головой, оставаясь при своем мнении, но спорить больше не стала, понимая, что бессмысленно. - Если бы ты не вмешалась, я бы договорилась, что мы доберемся сами, - вернулась к прежней теме Франс. – И продукты в дорогу бы взяли. Теперь же мы полностью зависим от господина Атоса. - Не самая тяжкая зависимость! – фыркнула Жульетт. - Но из-за этого граф может решить, что я умышленно напросилась, чтобы он защищал меня и платил за меня. - А если бы отказались, то их сиятельство решили бы, что ты, в одной лишь гордыне, поступила неразумно и даже… распутно. Вон он как обрадовался, увидав тебя в платье, а не в штанах! В этом она была права, и Франс это понимала. Атосу не нравилось слишком вольное поведение девушки, в этом он видел схожесть с распутными девками. - И все же отсюда нам придется уезжать в мужском наряде, - больше для собственного упрямства, чем искренне желая переодеваться, настояла девушка. – Так будет гораздо безопаснее. А уже после, возможно, переоденемся опять в женское. - Та дама не пряталась, - напомнила Жули. - И из-за нее случилась драка, - парировала Франсуаза. – А если ты припомнишь подробности о той «даме», то поймешь, что она-то не боится насилия. - В любом случае решать будет их сиятельство. - Будет, - согласилась девушка. – Но я постоянно вынуждена уступать в жизни. А порой в ней надо диктовать свои условия. *** Ждать на этот раз пришлось не так долго – на следующий день Атос прибыл почти сразу после полудня. К этому времени путешественницы только собрали вещи, не успев заскучать и измучиться какими-то мыслями, но поскольку весь день предполагали оставаться в комнате, позволили себе вновь оставаться в платьях. - Вы надолго? – сразу после приветствия спросила Франс. – Как видите, мы почти готовы, можем отправляться хоть сейчас, если переоденемся. - Нет, сейчас у меня есть где-то около часа-двух, - покачал головой граф. – Я приехал сообщить вам, что мне удалось испросить отпуск. Если вам удобно, я заеду за вами завтра за час до рассвета – в это время никто не обратит внимание на ваш наряд, вы можете отправляться в путь в женском… - Не могу, - прервала его Франс. – Простите, Оливье, я буду рада видеть вас в любой час, но путешествовать нам пока придется в мужском наряде. Дело в том, что на наших лошадях привычные вам седла. Атос нахмурился. Он наверняка хотел поспорить, но не знал, что возразить – отыскать здесь женские седла было непросто. - Простите, я понимаю, насколько это неудобно, - вздохнула девушка, надеясь, что ее вид и вправду выражает сожаление. – Но на этих дорогах мы чувствовали себя так несколько спокойнее, а возить с собой два седла – слишком тяжело. Я надеюсь, что в каком-то из больших городов мы сможем продать одни и купить другие. - Хорошо, так и поступим, - со вздохом согласился граф. – И все же, чтобы меньше привлекать внимание, нам лучше выехать как можно раньше. - Как пожелаете. Могу я спросить, куда мы направимся для начала? - Полагаю, что еще до обеда мы сможем покинуть опасные территории, - изложил план Атос. – Но я предложил бы вам направиться хотя бы в тот же Тур, там вы сможете меня спокойно дожидаться. - Если меня не отыщет батюшка. - Мы предусмотрим и это, - кивнул мушкетер. – Думаю, вам надежнее будет остановиться в монастыре или снять небольшой домик в городе. - Да, наверное, лучше всего выбрать монастырь, - ухватилась за эту идею Франс. Денег на съем жилья у нее не оставалось. Конечно, можно попробовать вновь продать у ювелира что-то из ценностей, но было очень жаль на это тратиться, а еще это было опасно, потому что отец может разыскивать ее как раз через ростовщиков и ювелиров, предполагая, что дочери придется где-то брать деньги. - Так батюшке будет сложнее меня отыскать, - озвучила последнюю мысль девушка, считая лишним вдаваться в детали. - Возможно, что нет, Франс, - задумался Атос. – Видите ли, если месье де Бертран возьмется вас искать, то в первую очередь будет проверять именно монастыри – это лучший способ укрыться для любой женщины. А поскольку вы туда прибудете как просто путница, мать-настоятельница не станет вас укрывать. Франсуаза досадливо закусила губу. И вправду, легко предположить, что искать убежище она станет в монастыре. - Не беспокойтесь, - граф мягко улыбнулся ей. – На месте мы это решим, отыщем для вас наиболее спокойное и безопасное жилье. Лучше скажите мне, вам что-то необходимо для поездки? - У нас все есть, - торопливо заметила мадмуазель де Бертран. И заметила, что Оливье вновь скрыл улыбку – видимо, догадался, что она не хочет доставлять ему хлопот. - Тогда я отдам распоряжение слугам приготовить завтра ваших лошадей и буду до рассвета, как договорились, - подвел итог граф. – И не спускайтесь до моего приезда, я сам за вами зайду. - Как вам будет угодно, ваше сиятельство, - присела в реверансе Франс, надеясь, что совсем слабую иронию в ее голосе не слышно. Атос поклонился и вышел. - Он просто очень за тебя беспокоится, - упрекнула Жули. – Почему не позволить ему быть временным защитником и опекуном? Разве это так сильно нарушает твою свободу? Тем более здесь, где так опасно? - Это нарушает мои чувства, - со вздохом призналась Франсуаза. – Чем больше внимания он ко мне проявляет, тем больше во мне желания полностью переложить на него все мои заботы, а вместе с ними и окончательно влюбиться в него, мечтая о том, чтобы эта забота всегда была со мной. - То есть это и значит любить? Желать, чтобы кто-то заботился о тебе? – заинтересовалась Жульетт. - Не знаю, - вздохнула Франс. – В романах это описывается иначе, а обсудить мне было это не с кем. Но я могу точно сказать, что желаю и сама заботиться о нем. И пока мне это придает только сил. - На то, чтобы бороться с ним? – фыркнула сестра. - На то, чтобы бороться с судьбой, - поправила ее Франсетт. – Я не верю, что мы можем быть вместе, но… Она помолчала, сама не зная, как объяснить то, что чувствует. - Ты говорила, что он смотрит на меня с восхищением, - наконец попыталась разобраться девушка. – И мне бы и вправду хотелось, чтобы это было так. Чтобы я для него была не просто подругой из детства, маленькой глупенькой Франс, которая так наивно и нелепо судила о мире, чтобы он видел, что я могу… Она вновь прервалась, перебирая мысленно, а что же такое она может, чем именно он должен восхититься. - Мы никогда с ним не станем равны, - зашла с другой стороны. – Но мне бы хотелось, чтобы когда он будет думать обо мне, он допускал мысль о том, что мы можем хотя бы дружить. Не как в детстве, а как взрослые люди. - Мужчины не дружат с женщинами, - растерялась Жули. - Значит, я буду первой, - подмигнула ей Франс. - Но ты же не можешь… стать равной мужчине. - И не хочу, - пожала плечами та. – Надо сказать, что их одежда во многом удобнее, но при этом я чувствую себя словно совершенно незащищенной в ней. Как я не вижу смысла в том, чтобы лезть на бастионы и ввязываться в дуэли. Но я не желаю быть девушкой, которая только и может, что переходить от защиты отца к защите мужа. - Его сиятельству может и не понравится такая самостоятельность. Ты сама говорила, решительность в супруге ему не по нраву. - Может, - согласилась Франсуаза. – Однако я точно знаю, что он восхищается умными женщинами. А я, смею думать, не так и глупа. За годы, которые мы не виделись, я многому научилась. Жаль, правда, что в Париже мне так и не удалось побывать нигде, я так и не была представлена обществу. Но, может быть, в Туре меня ожидает удача. Не так плохо, что там нам придется ждать графа какое-то время.