Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

35 Барни проснулся. Как же сладко спалось сегодня после бурной ночи с Мэрионом... — Мэрион? — место рядом пустовало. — Мэрион, где ты? В зале, на кухне, в ванной — пришельца нигде не было. Барни достал телефон, на экране компьютера появилось лицо плутонца, его яркие, сверкающие, как звезды, глаза. — Мэрион, где ты? Я уже начал волноваться. — Не волнуйся, любимый, я рано проснулся и работаю в лаборатории. — В лаборатории! — воскликнул Барни. — А можно я к тебе спущусь? — Можешь принять душ, позавтракать, а потом спускаться ко мне, — ответил плутонец. — Хорошо! — воскликнул Барни и побежал в душ. Он вспомнил об Агоне и Илире и искренне пожалел парня. Почему-то ещё вспомнился пришелец, избивавший мальчика тростью. Барни подумал, как сильно ему повезло с Мэрионом, что плутонец так любит его и носит на руках. Парень проникся ещё большей любовью и благодарностью к пришельцу. Закрыв глаза, он предавался воспоминаниям о прошедшей ночи, с трепетом вспоминая прикосновения Мэриона. Выйдя из ванной, Барни отправился к автомату, чтобы взять на завтрак тосты "лунные кратеры", которые очень в последнее время полюбил и чашку утреннего кофе. Он смотрел через стекло на новый мир, который открылся ему, на башенки гигантских домов, напоминающие раковины улиток, на шныряющие в небе вездеходы. Город жил своей привычной жизнью, тысячи пришельцев суетились, спеша по своим делам. Барни вспомнил о Земле и почувствовал лёгкую ностальгию. Как там сейчас его приятели с корпорации? Допив кофе он, в банном халате, с мокрыми волосами, сел на лифт и спустился в лабораторию. Мэрион стоял в окружении колб и склянок. На нем был белый медицинский халат, а длинные волосы собраны в хвост на затылке. Барни опешил, увидев его в таком виде. Плутонец поднял на него голову: — Что случилось, Барни, почему ты так смотришь на меня? — Я все ещё не могу отойти от впечатлений, от вчерашней ночи, — признался парень, — кроме того, тебе так идёт этот белый халат... Мэрион улыбнулся, пройдя по кабинету, он уселся на стул и жестом пригласил парня к себе. Барни подошёл и сел к плутонцу на колени. Мэрион развернул его к себе и начал целовать в губы. От этих поцелуев по телу Барни пошли мурашки. Плутонец смотрел ему прямо в глаза. — Ты такой соблазнительный, Барни, такой мокрый, боюсь,что сейчас я могу захотеть чего-то большего... А мне ещё надо работать. Это очень важный эксперимент, Барни. Можно сказать, что в этих склянках твоя жизнь. — Моя жизнь, как это? — Я, вроде бы, уже говорил тебе, что разрабатываю элексир вечной молодости и вечной жизни? Это я делаю ради тебя, чтобы ты жил вечно, — сказал плутонец и прижал Барни к себе, уткнувшись лицом в его мокрые волосы. — Чтобы я жил вечно? — спросил парень с удивлением. — А если мне это надоест? — Тебе надоест вечно жить со мной? — Ну с тобой не надоест, конечно. Но тогда ты тоже должен жить вечно? — Я разработаю элексир и для себя, — сказал плутонец. — У меня просто больше на это времени, лет так на триста. — Мэрион, ты правда в это веришь? — Я верю в науку, Барни, и верю, что нет ничего невозможного. Если мой эксперимент окажется удачным, можно будет всех людей научить делать такой элексир. — Вот это фантастика! На самом деле, Барни не очень верил, что возможно создать такой элексир, но не хотел огорчать Мэриона, который ради него так старался. Передавали какие-то новости по межпланетному радио. Когда упомянули слово: "Земля", Барни прислушался, сердце защемило. — На планете Земля, на которой недавно произошла революция, люди построили коммунизм, не станет ли это угрозой для капиталистического общества других планет? Барни недоуменно посмотрел на плутонца: — Мэрион, а что такое коммунизм? — Как бы тебе это объяснить... это когда все равны, нет ни богатых, ни бедных, нет разделения на классы, никто никого не эксплуатирует. Развиты производственные силы, не существует государства, полиции и даже денег... — Ничего себе! — воскликнул Барни. — Мне уже нравится, вот бы на это посмотреть. Мэрион, мы же вернёмся на Землю? Нам ещё деревья сажать. — Да, мы вернёмся, Барни, я тебе обещаю. — А ты покажешь мне деревья, животных, птиц, которые есть на этой планете? — Конечно покажу, — Мэрион снова поцеловал его в губы, — какой ты сладкий, так и не могу оторваться от тебя. Иди, одевайся, а я закончу работу в лаборатории и мы сразу же пойдём смотреть на деревья. — Сразу пойдём! — вскричал Барни. Он, будто на крыльях, полетел переодеваться. Неужели он это все увидит своими глазами? То, что казалось ему фантазиями из компьютерных игр! Илир сидел на полу и рыдал. Сейчас должен был прийти кто-то из очередных знакомых Агона. Прийти к нему! Парень знал, что Агон внимательно наблюдает за ним и за тем, что будет происходить в этой спальне. — Агон! — закричал он. — Не поступай так со мной, слышишь?! Я не могу больше все это терпеть, мне противно это все, мерзко! Как ты можешь так со мной обращаться! Агон везде поставил скрытые камеры и мог расслабляться в другой комнате, наблюдая за всем в мельчайших подробностях с больших экранов. В данный момент, пришелец наблюдал лишь стенания рыдающего на полу Илира. Агон расчесывал длинные пепельные волосы: — Опять это нытье, как маленький ребёнок у меня этот Илир! Пришелец собрал волосы в хвост. — Нет, так дело не пойдёт! Агон вышел к парню: — Илир, ну хватит уже, скоро приедет высокопоставленный гость с другой планеты, а ты в таком состоянии! — Ты ведешь себя, будто сутенёр, а я твоя шлюха, да? — начал возмущаться парень. — Мне это уже надоело! — Илир! — сказал Агон. Он взял парня за подбородок и посмотрел на него: — Ты должен это сделать, если любишь меня! — Только ты не любишь меня! — Кто это тебе сказал? Я люблю тебя, Илир, — Агон начал целовать его в губы и парень притих. — Если будешь сегодня хорошо себя вести, я всю неделю разрешу тебе ночевать в моей постели. Представляешь, Илир, целую неделю! И буду целовать тебя каждую ночь и много чего еще, — он подмигнул. Парень успокоился, но молчал и сидел насупленный. Агон потрепал его по щеке: — Веди себя хорошо, пожалуйста. Он вернулся к экранам. Илир разделся и, отвернувшись, лег в постель, ему было уже все равно. Скрипнула дверь и послышались шаги. Он повернулся, чтобы посмотреть на пришельца. "Этот ещё не самый худший по сравнению с предыдущими", — нервно подумал парень. — О, чудо, как ты красив, мальчик! — воскликнул пришелец. — Как зовут тебя? — Илир, — тихо ответил парень. — Агону неслыханно повезло заполучить такое сокровище. Если бы он согласился, я бы даже купил тебя у него за хорошие деньги. — Я не вещь, чтобы меня покупать, — сказал парень. — Правда? — усмехнулся пришелец. — Ты здесь лежишь, чтобы обслуживать меня именно потому, что ты вещь! А вещам не положено возмущаться. Пришелец сорвал с него одеяло и, раздвинув бедра, не церемонясь, вошел. Из глаз Илира потекли слёзы от боли и от того,что на душе было паршиво. Он чувствовал себя последней, падшей шлюхой. Пришелец не останавливался, боль была невыносимой. — Агон! — закричал Илир. — Прекрати этот ужас, умоляю! Агон, молю тебя! Агон смотрел на экран и неистово ласкал себя. Он наблюдал во всех подробностях, как пришелец овладел парнем и это до сумасшествия возбудило его. Закончив, пришелец собрался уходить. Агон вышел, чтобы проводить гостя. — Агон, парень просто огонь! Я куплю его у тебя за любые деньги, только назови сумму. — Он не продаётся ни за какие деньги, этот парень — мой. — Очень жаль. Агон вошёл в комнату, в которой, обессилев, лежал Илир. У него больше не было сил даже, чтобы плакать. Агон лег рядом и обнял парня: — Ну хватит дуться, Илир. Он хотел купить тебя у меня за любые деньги, но я сказал, что ни за какие деньги тебя не отдам. — Я не вещь... — слабым голосом проговорил парень. — Я не вещь... Агон погладил его по голове. Илир посмотрел ему в глаза: — Мне было так больно, так противно... А тебе было хорошо наблюдать за этим? — Да, мне было хорошо наблюдать за этим и я кончил несколько раз, — ответил Агон. — Да ты просто извращенец! — закричал Илир. — Я ненавижу тебя! Агон взял его лицо в свою руку и легонько сжал: — Ненавидишь? Да ты с ума по мне сходишь, — он начал целовать парня в губы, поглаживая его по обнаженному телу. — Я обещал тебе, что ты целую неделю будешь ночевать в моей постели и сдержу обещание, — сказал Агон, обнимая Илира. Парень двояко чувствовал себя: с одной стороны омерзение от того, чем его заставлял заниматься Агон, с другой — жгучая любовь и страсть к нему.