Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

47 Агон просто рвал и метал: его уделал мальчишка! Обвел его вокруг пальца, выставил на посмешище перед влиятельными пришельцами из других планет. Агон намекнул пришельцам, которые имели с ним спонтанные отношения по ошибке, чтобы держали рот на замке, если не хотят потерять его дружбу, но, конечно же, эта информация просочилась дальше и, кто знал об этом, тихонько посмеивался за спиной Агона. Пришелец во что бы то ни стало решил вернуть своенравного Илира и наказать его. Но Илир не числился его собственностью, Агон даже не знал, что у парня появились статус и деньги и был уверен, что его вскоре поймают. Кроме прочего, с Агоном пришёл разговаривать пришелец по имени Мирлинд по поводу своего пропавшего робота. — Агон, твой протеже украл моего любимого робота! — с возмущением проговорил Мирлинд. — Я требую, чтобы этим делом занялась полиция и наказала наглеца. — Мирлинд, мы давно знаем друг друга и я не хотел бы с тобой ссориться. Неужели ты думаешь, что у мальчика такая недюжинная сила, чтобы справиться с роботом, насильно утащить его? Значит, робот сам захотел уйти с ним. Давай обойдемся без полиции. Я разослал своих людей, чтобы они разыскали парня и верну тебе робота. — Хорошо, Агон, я подожду, но если дело затянется, мне придётся обратиться в полицию, потому что мне нужен мой робот! Илир проснулся, он спал прямо на роботе. Генти лежал с открытыми глазами и смотрел на него. — Ты не спал? — спросил парень. — Вы не спите? — Я дремал, — ответил робот. — Всем нужен отдых, даже машинам. Илир не мог отвести взгляда от Генти, это было какое-то колдовство. — Почему ты так смотришь на меня? — спросил робот. — Генти... я не знаю, что происходит, но мне еще никогда не было настолько хорошо, как сегодня, когда я проснулся рядом с тобой, — парень взял его за руку. — Илир, не привязывайся ко мне, не надо. Я всего лишь вещь, робот. Рано или поздно меня вернут хозяину или утилизируют. Я не хочу, чтобы ты страдал. Илир со злостью отвернулся: — Я всю жизнь страдаю, на родине меня продали в рабство, Агон пользовался мной, как хотел, теперь ещё и ты отшиваешь... — Какое странное слово "отшиваешь", в моих программах нет такого. Что оно значит? — А то, что ты даёшь понять, что я тебе не нужен, — ответил Илир. Робот осторожно коснулся его плеча: — Прости, я вовсе не хотел обидеть тебя... — Ничего страшного, — сказал парень, — я уже привык. Вообще, мне лучше отсюда уйти. Генти, подперев голову рукой, наблюдал за ним. Его светлые длинные волосы разметались на подушке. — Вот так кинешь меня? Ты же сам сюда меня привёл. Илир снова сел на кровать: — Нет, я не кину тебя, конечно нет... Генти обнял его за плечи. — Я — вещь, пока я у тебя, можешь делать со мной, что пожелаешь... — Ты не вещь, Генти, ты — личность, ты действуешь осмысленно и даже что-то можешь ощущать! Ты — настоящее чудо прогресса. Не знаю, что со мной происходит, но когда ты рядом, я начинаю сходить с ума... — Смотри, не влюбись в меня. — Ах, да, я же забыл, что ты всего лишь бесчувственная машина, которая не ответит мне взаимностью. Генти провёл пальцами по его щеке, его губы коснулись губ парня. Они были теплыми, как у многих пришельцев. Илир обнял робота обеими руками, отвечая на его долгие страстные поцелуи. Генти перебирал его огненные рыжие волосы. — Илир, тебя само Солнце поцеловало. — Конечно, — ответил парень. — И это ты. Ты — мое Солнце. Ты такой теплый, разве роботы могут быть такими? — Я могу стать холодным, потому что умею регулировать температуру собственного тела, приблизительно, как это делают плутонцы. — Генти, я не хочу расставаться с тобой, никогда. Надо сделать что-то... Что, если я выкуплю тебя у твоего хозяина? У меня есть деньги. Генти помрачнел, его глаза стали печальными. — Он ни за что, ни за какие деньги не продаст меня, я знаю это. Я — его любимая игрушка. Барни выпил так называемое "лекарство", которым каждый день его потчевал Мэрион. — А теперь, Мэрион, выполняй своё обещание исполнить одно моё желание. — И чего же ты хочешь? — Тебя, — ответил Барни, — прямо здесь и сейчас. Я уже говорил тебе, как действует на меня твой белый халат? — Исключено, Барни. Здесь лаборатория и проводятся важные опыты, и речи быть не может. Барни разозлился и отвернулся, скрестив руки на груди. — Ты же обещал мне! Может, я просто разонравился тебе и ты меня больше не хочешь? Мэрион прижал его к стене, его глаза переливались оттенками темно-синего, будто космический калейдоскоп. — Не буди во мне зверя, Барни. Его губы впились в губы парня, а руки уже скользнули к ремню на его брюках. Из лаборатории Барни вернулся полностью удовлетворённый и в отличном расположении духа. Он принялся за гитару. — Какой ужасный шум! — воскликнул Луан. — Барни? — Что? — отозвался парень. — Подойди сюда, пожалуйста. — Как ты, Луан? — Выздоравливаю потихоньку, спасибо. Я был на улице и потрял телефон, помоги поискать, пожалуйста. — Ладно, — ответил Барни, сожалея о том, что не дали поиграть на гитаре. Они вышли на улицу. — Вот тут, в кустах глянь, — сказал Луан. Стоило Барни наклониться, как пришелец закрыл ему рот носовым платком, смоченным какой-то жидкостью. — Что это? — прошептал Барни, чувствуя, что слабеет. — Парализующий раствор, — усмехнулся Луан. Он взвалил Барни на плечо и затащил в стоящий неподалёку вездеход, а сам сел за руль. Парень понял, что не может пошевелиться. — Зачем? — его глаза широко раскрылись. — Не переживай, через несколько часов вернешься в норму. — Куда ты везешь меня? — К пришельцу, который даст за тебя ну очень много квантов. Конечно же ему нужен не ты, а Мэрион. — Так ты отплатил мне за доброту? — спросил Барни, не в силах пошевелиться. — Ты идиот, Барни. Впрочем, тебе ещё это простительно, но Мэрион... Я с самого начала все разыгрывал, чтобы привлечь твоё внимание, подобраться поближе. Раны на моем теле — всего лишь последствия недавней аварии. Меня никто не избивал, мы все инсценировали. — Как подло... — Таков мир, будет тебе урок. Такие доверчивые дурачки должны учиться на своих ошибках. — Кто этот пришелец? — А этого я тебе не скажу. — Верни меня обратно и Мэрион заплатит намного больше. — Нет, — ответил Луан, — я уже заключил сделку. — Ты знаешь, что Агон настоящий хозяин того подпольного борделя? — спросил Генти. — Правда?! — воскликнул Илир. — Один раз я подслушал их разговор с моим хозяином. У Агона есть потайные комнаты в этом борделе, из которых он наблюдает за клиентами. — Фу, чокнутый извращенец, как я мог любить его. Будто пелена с глаз спала. Илир подумал, что ни за что не хочет возвращаться назад к Агону. Он посмотрел на обнаженный торс робота и не выдержал, прикоснувшись губами к соскам. — Генти, ты что-нибудь ощущаешь? — Мне вроде как щекотно. А что будешь ощущать ты, если я сделаю то же самое тебе? Генти опустил его на кровать и провёл языком вокруг сосков. Илир издал стон. — Пожалуйста, — прошептал он, — я очень сильно хочу тебя... Генти спустился языком к его возбужденному органу. — Так нравится? — О да, — прошептал парень, улетев на десятое небо. — Хозяин всегда заставлял меня делать это, — проговорил Генти, продолжая своё занятие. — Пожалуйста, войди в меня, — прошептал Илир. Робот исполнил желание парня. — Да, так... Достигнув высшей точки наслаждения, Илир вскрикнул и обессиленно затих на постели. — Генти, — посмотрел он на робота, — ты что, тоже можешь... — Да, я тоже могу возбуждаться, многие покупали наше поколение как интим-игрушки. Илир заглянул в фиолетовые глаза Генти и взял его за руку. — Генти, для меня ты больше, чем робот или игрушка. Будь ты живым, возможно мог бы чувствовать то же самое ко мне... Генти нахмурился: — Откуда тебе знать, что я мог бы чувствовать? И... я живой...