Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

68 Барни проснулся от того, что кто-то стучал в двери и окна. Мэрион спал, как убитый и парень сам спустился посмотреть в чем дело. Выглянув в окно, Барни не своим голосом закричал. Плутонец выскочил из спальни: — Барни??? — Мэрион, там, за окном, монстры! Они стучат к нам! — парень в страхе прижался к пришельцу. На крик вышли Илир и Генти. — Кто кричал, что случилось? — Барни мучают ночные кошмары, — ответил Мэрион. — Это не кошмары, выгляни сам! Там целая куча монстров, стой, не открывай дверь!! — Успокойся, Барни, сейчас я узнаю, в чем дело, — когда плутонец пошёл открывать дверь, Барни спрятался за угол. У входа выстроилась целая очередь из киборгов. Несчастные, замученные создания чуть ли не ползком приползли сюда. — Вы Мэрион Монти? — спросил самый первый. — Да, это я, — ответил плутонец. — Профессора Менгеля посадили в тюрьму и теперь некому давать нам лекарства, поддерживающие в нас жизнь, мы мучаемся и медленно погибаем. Нам известно, что вы гениальный учёный. Умоляем, помогите нам или убейте, но мы не уйдем отсюда. — О боже, этого ещё не хватало, — проговорил Мэрион. — Хорошо, заходите. — Мэрион, не впускай этих монстров! — Барни с визгом помчался наверх. — А кто готов был первый помогать страждущим и рвался в бой? А теперь сдаешь задний ход? — Мэрион, я их боюсь! — послышался сверху голос Барни. Илир и Генти с ужасом наблюдали за вползающими в дом живыми полуразваливающимися полупришельцами-полумашинами. Генти прижался к Илиру, обнимая его за талию. — Их сотворил профессор Менгель, — прошептал робот. — Какой ужас... — Садимся на лифт и едем во вторую половину дома, там разместитесь, — скомандовал Мэрион. Он думал, чем можно помочь киборгам. Для начала нужно было исследовать их естество, но помочь существам, которые страдали и мучились, нужно было немедленно. Так как Мэрион был гением, он быстро сообразил, чем можно поддержать жизнь несчастных, чтобы они в скором времени окончательно не развалились. Плутонец вошёл в кабинет и наспех надел белый халат. — Входите по одному на осмотр. Вереница киборгов выстроилась возле кабинета. Плутонец осматривал их конечности, головы и смазывал специальным раствором, чтобы они не заржавели, ведь это были куски металла, вживленные в организм. Каждому Мэрион давал выпить лекарство, поддерживающее внутренние биологические силы, иммунитет этих организмов. Он работал до самой ночи, исследовав около сорока киборгов. — Оставайтесь здесь, я буду за вами наблюдать, помогу, чем смогу. Киборги с благодарностью поклонились. Барни весь день не выходил из комнаты. — Барни, ты там живой? Любимый? — Ты закончил со своими железяками, они ещё тут? — Да, они останутся тут. — О ужас! — Барни, предлагаешь выставить эти несчастные создания на улицу умирать медленной мучительной смертью? — Я ничего не предлагаю, Мэрион, я просто их боюсь. — А я устал вообще-то, не помешал бы и массаж... — Да, я хочу сделать тебе массаж, — сказал Барни, — раздевайся. Мэрион скинул с себя всю одежду и разлегся на животе. Барни разглядывал линии его соблазнительного великолепного тела. — Ну, Барни, я жду. Парень провёл рукой по гладкой коже, такой приятной на ощупь, потом ещё и ещё. Он наклонился и начал целовать эту кожу, начиная от лопаток и опускаясь ниже. — Барни, я вообще-то хотел массаж... Но так мне тоже очень нравится, продолжай. Барни продолжал спускаться языком к ягодицам и проникнул к проходу, помогая себе пальцами. Мэрион вскрикнул: — Ах, Барни... Язык Барни проник глубже в отверстие. Мэрион снова вскрикнул. — Я знаю, как тебе нравится, когда я так делаю, ты просто с ума начинаешь сходить, — усмехнулся парень. — А вообще, Мэрион, я бы сейчас очень хотел в тебя войти не только языком. — Барни... — проговорил пришелец, — давай... Парень испытывал волшебное, непередаваемое чувство, когда ему удавалось овладеть этим прекрасным существом. — Мэрион, — прошептал Барни, протискиваясь в него. — Тебе нравится так? — Да, Барни, я сильно возбуждён, продолжай, — он то и дело вскрикивал от охватившего его возбуждения. — Если ты не против, я всю ночь сегодня буду сверху, а то как-то всегда однобоко выходит, я за равноправие. — Не ври, будто в первый раз делаешь это со мной, — сказал плутонец. — Это было уже много раз. — Но не так много, как это со мной делаешь ты, чуть ли не каждую ночь. — Я думал, тебе нравится. Если хочешь, будем меняться, я не против. — Вот сегодня и поменялись, — ответил Барни, погружаясь в него глубже. — Сегодня я тебя как следует отымею, Мэрион, о чем мечтаю уже давно. — Для тебя все, что угодно, Барни, — пришелец издал глубокий вздох. Барни перевернул его на спину. — Мэрион... мой любимый, — прошептал парень, — боже, как ты прекрасен... Но сегодня тебе не отделаться от меня, — с этими словами он снова вошёл. — Так нравится, да? — Да, — тяжело дыша ответил плутонец. — Когда я чувствую тебя в себе, до сумасшествия возбуждаюсь, — Мэрион обхватил Барни за спину, и как можно сильнее прижал к себе, чтобы почувствовать его полностью. — Мэрион, прости, но я сейчас уже... — Я тоже... Они мимолетно сплелись языками в поцелуе. Мэрион вскрикнул и затих. — Барни, было бесподобно... Парень разлегся, прижимаясь к обнаженной груди пришельца. — Как я люблю тебя, Мэрион... как же можно было так влюбиться до потери пульса... Пришелец обнял его обеими руками и поцеловал за ухом: — Обожаю тебя, Барни. Внезапно из-под кровати выкатился какой-то странный предмет, напоминающий юлу. Мэрион и Барни с удивлением уставились на него.