Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

74 Барни рыдал в истерике, лёжа на коленях у Мэриона. Его глаза стали красными и набухли от слез. — Барни... — проговорил Мэрион, поглаживая его по волосам. — Нет, я не верю, не верю, что Генти мог убить его, он не мог этого сделать! — К сожалению, Барни, более чем очевидно, что Илира задушил робот, который сразу же сбежал. Да, быть может, Генти не хотел его убивать, может, он в порыве переборщил, но, что сделано, то сделано... Барни вцепился в колено пришельца: — Мэрион, давай уедем отсюда, я не хочу здесь находиться! — Мы не можем сейчас сделать этого, Барни. Во-первых, должна приехать полиция, потому что в доме Агона совершено убийство, а этот робот, к тому же, принадлежит мне; во-вторых, нехорошо сейчас оставлять Агона, убитого горем, хоть я и не питаю к нему дружеских чувств, это просто некрасиво; в-третьих, нам нужно дождаться похорон Илира, все же, он был нам не чужой... Услышав о похоронах Илира, Барни зарыдал с новой силой. — А что... что говорить полиции? — Правду, Барни. — А что будет с Генти, если его поймают? — Его утилизируют. — Но я не хочу, чтобы Генти утилизировали! — закричал Барни. — Успокойся, быть может, его и не поймают. На Проксима Центавра точно бы поймали, а здесь есть шансы скрыться. Жилище Агона стало напоминать дом плача. Скоро послышались вопли и причитания его самого. Мэрион в первый раз слышал, чтобы кто-то так убивался, подумав, что, очевидно, пришелец действительно сильно любил парня. Барни устал рыдать и примолк, успокоенный плавными поглаживаниями по голове. — Мэрион, а ты любил бы меня, не смотря ни на что? — спросил он, посмотрев на плутонца раскрасневшимися глазами. — Даже, если бы я был женщиной? — Любил бы, Барни, конечно бы любил. Когда по-настоящему любишь, разве имеют значения такие мелочи, как возраст, пол или раса? Кто утверждает обратное, никогда искренне не любил. — Наверное, и я бы тебя любил, — задумчиво проговорил парень, — но я очень рад, что ты не женщина, Мэрион. — Почему? — усмехнулся пришелец. — Была бы целая куча проблем: истерики, женитьба, детей пришлось бы заводить... — А ты не хочешь детей? — внимательно посмотрел на него Мэрион. — Нет конечно! К чему они мне? Мне и так хорошо. — Фу-х, Барни, гора с плеч свалилась. Я так переживал, что ты захочешь рано или поздно детей, которых мы не сможем иметь и ты тогда начал бы искать себе кого-нибудь, кто смог бы воспроизвести потомство на свет... У людей сильно развит инстинкт размножения, во что бы то ни стало им нужно кого-то после себя оставить, продолжить род. — Никого я не хочу себе искать, Мэрион, и никого не хочу после себя оставлять. Мне и меня хватает. Кроме того, ты сделал меня бессмертным. А ты? Хотел продолжение своего рода, детей? — Не знаю, — ответил пришелец, — я не думал об этом. У меня уже есть один ребёнок, зовут его Барни. — Я не ребёнок тебе! — огрызнулся парень. — А что, можно плутонца скрестить с человеком, бывает такое? — Я ещё не видел, — ответил Мэрион. — А это было бы интересно, если бы у нас были дети, какими бы они были? Помесь плутонца с человком, полукровка. — Давай нарисуем их на компьютере? — предложил пришелец, который был рад хоть чем-то отвлечь Барни от стерики из-за Илира. — У него должны быть твои глаза, — сказал Барни, — они волшебные. И волосы. — Хорошо, тогда твои губы и нос. — И твой овал лица. Парень так увлекся, что забыл на время о свершившемся в доме Агона убийстве, пока не приехала полиция. Ноа присел на кровати. Длинный светлый локон упал на обнаженное плечо. Он смотрел на силуэт пришельца, стоящего возле окна. — Шейн... — неловко сказал он, — почему ты не забрал меня с Проксимы Центавра, я же мог там погибнуть... Пришелец посмотрел на него ледяным взглядом синих с переливами глаз. — А почему ты считаешь, что я должен помнить о тебе? Такой, как ты, везде выкрутится. Парень оторопел, натягивая на себя простыню под пронзительным взглядом плутонца, который не смог выдержать. — Я думал, что мы вместе... Шейн, я люблю тебя... — Вместе? Знаешь, сколько у меня было таких, как ты? Я уже счёт им потерял. Любишь, говоришь? Ноа, ты просто обычная шлюха, подстилка. Со сколькими ты переспал? Парень злобно сузил глаза, будто его задели за живое: — Думаешь, я делаю это ради удовольствия? Мне нужно выживать. Богатый платит деньгами, мне же нечем платить, у меня ничего нет, кроме меня самого. — Заплачь ещё, — усмехнулся Шейн. Ноа ничего не ответил и мрачно начал одеваться, но плутонец не дал ему одеться, повалив на постель. Он смотрел на парня бездонными, как космос, глазами и Ноа простонал, сражённый его красотой, готовый ради него на все. — Если хочешь, чтобы я был с тобой, — сказал пришелец, — ты должен помочь мне уничтожить Мэриона Монти, — при упоминании этого имени, взгляд Шейна исказился злобой и ненавистью. — За что ты его так ненавидишь? — спросил Ноа. — Неважно, — ответил Шейн, — старые счеты. Я хочу заставить его мучиться и страдать. Для начала узнай, где поселился Монти со своим щенком. По твоим рассказам, они ушли вместе с Агоном. — Хорошо, — проговорил Ноа, — я узнаю, где он поселился. — Вот и славно, хороший мальчик, — Шейн благосклонно подарил Ноа поцелуй и понял, что снова хочет его. Ноа был на десятом небе от счастья. Процессия приготовилась к похоронам. Редко кто может похвастаться красотой после своей смерти, но Илир был сказочно красив даже сейчас. С разметавшимся огненными волосами, белоснежной кожей, накрытый прозрачным покрывалом, казалось, что он просто спит. По просьбе Агона, врачи забальзамировали тело Илира, чтобы такую красоту не разрушил тлен. Агон решил похоронить парня в своей фамильной усыпальнице. Род пришельца был древним и знаменитым. Все удивлялись, что он решил подхоронить к своим предкам инопланетного парня без роду и племени. Агон шёл рядом с телом возлюбленного и кричал так, что всем становилось жутко. Барни не переставал рыдать. Мэрион сам не мог прийти в себя после этой внезапной нелепой смерти. Он думал об участи Генти, которого разыскивала полиция, об этом любовном треугольнике, история которого окончилась непоправимой трагедией. Пришелец обнимал Барни за плечи, но это не помогало и парень не успокаивался. — Когда мы отсюда уедем? — посмотрел на него Барни. — Завтра. Больше нам здесь делать нечего, завтра же мы отправимся в наш новый дом. Киборги завершали траурную процессию. Фатос, будто невзначай, дотронулся до спины Арди. — Убери руку! — раздраженно ответил парень. — Извини, — расстроенно ответил Фатос, — раз я так тебе неприятен, больше не потревожу. Киборг пошёл вперед, обогнав остальных. Арди какое-то время смотрел ему в спину, но потом переключил своё внимание, рассматривая фамильную усыпальницу Агона.