Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

76 Агон решил не рассказывать роботу о трагедии, которая произошла в его доме, пусть он не знает, что сотворен как точная копия умершего возлюбленного. Пришелец задался целью покорить робота и начать все с чистого листа. С появлением этого робота, Агон обрёл новый смысл в своей жизни, убитой горем. — Илир, — заглянул он в комнату нового жильца, — спускайся к ужину, пожалуйста. — Ты что, совсем идиот? Я робот! — Какой же ты грубый! — Агон вошёл, Илир лежал на кровати, скрестив руки на груди. Пришелец присел рядом и потянулся к нему. — Убери свои клешни от меня! — воскликнул робот. — И вообще, оставь меня в покое, ты меня раздражаешь. — Какая невоспитанность! — Будешь лезть ко мне, ударю! — замахнулся на него Илир. — Нет, это уже переходит всякие границы! — возмутился пришелец. — Пришло время воспитывать тебя! — он позвал слуг. — Разденьте его и пристегните к кровати, чтобы и пошевелиться не мог. Но робот раскидал слуг и пришлось поднять на ноги весь дом. Двадцать пришельцев накинулись на робота и выполнили приказание своего господина. — Спасибо, можете идти, — сказал Агон. Он с ухмылкой уставился на прикованного к кровати робота. — Зачем ты раздел меня, извращенец?! — вышел из себя Илир. — Сейчас узнаешь, — пришелец присел рядом, разглядывая тело робота — создатели постарались на славу, все, до малейшей чёрточки было так, как у Илира — само совершенство. Агон медленно провёл по его коже рукой. — Убери свои лапы от меня! — начал изрыгать всевозможные проклятия робот. — Невыносим, — покачал головой пришелец. — Сейчас я узнаю, действительно ли ты способен чувствовать... — с этими словами Агон прилег рядом и язык его ворвался в рот Илира. У робота округлились глаза. Агон продолжал нежно целовать его и гладить по телу. Робот притих, на губах появился румянец. "Как живой", — про себя подивился Агон. Оторвавшись от поцелуя, пришелец посмотрел на него. — Пошёл ты к черту, отвали от меня! — взорвался робот. Пользуясь беспомощностью робота, Агон начал облизывать соски и прошелся языком по животу. Илир продолжал злословить, осыпать пришельца всевозможными проклятиями и оскорблениями. Агон спустился губами к самому интимному месту робота и с удовольствием заметил, как робот вскрикнул, когда он коснулся его. Пришелец увидел, как быстро Илир возбудился. Значит, не обманули — робот способен чувствовать, да ещё как! Агон наслаждался его стонами, доводя до исступления. Он оторвался от своего занятия и посмотрел на Илира: — Думаю, на сегодня хватит. Продолжим в другой раз. — Дурак, — ответил робот, хоть уже и не так грубо, — зачем ты все это делаешь со мной? — Потому что я люблю тебя, — ответил Агон. — Как ты можешь любить меня? Я тебя не знаю, кроме того, я — робот. — И, тем не менее, я люблю тебя, — ответил пришелец, прижимаясь к нему. Он решил остаться спать с роботом и залез под одеяло, вспоминая, как славно спали они вдвоем с Илиром. — Освободи меня! — злобно ответил робот. — Нет, Илир, ты плохо себя ведешь. — Освободи, я сказал! — робот начал сильно дергаться и пришелец побоялся, как бы он не порвал наручники, оторвав заодно и спинку кровати. Устав, Илир успокоился и притих. Агон обнял его обеими руками, прижимясь сильнее, он был счастлив. — Дурак, — снова проговорил робот, глянув на него. — Шейн? — Что? Ноа посмотрел на него таким взглядом, что слов было не нужно. Его глаза умоляли. — Я так нуждаюсь в тебе, мне так нужна твоя ласка, твоё тепло... Пришелец самодовольно улыбнулся как тот, кто позволяет себя любить и обожать. Он взял парня за подбородок и посмотрел своими бездонными глазами, какие бывали только на Плутоне, он чувствовал, как Ноа дрожит всем телом от его прикосновений. — Сделай мне услугу. — К... какую? — Щенка, с которым живёт Мэрион Монти, ты должен доставить ко мне. — Но... как? Барни знает меня в лицо и второй раз, разумеется, не поверит, он же не совсем идиот. — Я знаю твою изворотливость, Ноа, если тебе что-то нужно, ты обязательно придумаешь как этого добиться. Парень опустил голову. — Я люблю тебя, — тихо проговорил он. "Любить можно только равных, а ты мне не ровня", — с усмешкой подумал Шейн, а вслух сказал: — Конечно, все вы падки до нашей красоты. Выполни своё домашнее задание и я вознагражу тебя, — с этими словами он привлек Ноа к себе и наградил поцелуем. После того случая, когда Фатос поцеловал Арди, парень стал избегать его и не смотрел в глаза. Это очень угнетало киборга. Один раз он не выдержал и схватил Арди за стальную руку. — Чего ты боишься, ведь ты не остался равнодушен к моему поцелую, так ведь? — Отпусти! — ответил Арди. — Послушай, хватит жить прошлым, мы стали такими им этим ничего не сделать, нужно научиться с этим жить. У нас есть свои плюсы и преимущества, нужно пользоваться этим. Мы — другая раса, раса киборгов. — Не смотря на то, что твой язык был живым и моё тело отозвалось, так как я давно не испытывал ничего подобного, я не могу видеть, как меня целует монстр, железная коробка с мигающими глазами-фонарями, это ужасно! — Да, монстр, который давно уже любит тебя, как безумный, и не собирается сдаваться, пока не завоюет твое сердце. — Зря тратишь время, пусти, я не жажду твоих поцелуев, — парень вырвался и убежал, его длинные чёрные волосы ниспадали на стальные плечи. — Мэрион, а ты меня любишь? — спросил Барни, рисуя на компьютере. — Здрасьте, приехали. Спроси еще что-нибудь глупее, — ответил плутонец, занимаясь своими делами. — Просто ты два дня уже не говоришь мне, что любишь, а мне это так нравится... Мэрион поднял на него свои неподражаемые глаза-хамелионы. — Прости меня, любимый, я был так занят с этим переездом, что совсем не уделял тебе внимания. Хочешь, я прямо сейчас все брошу и буду сидеть с тобой? Мэрион подошёл к Барни, положил голову ему на плечо. — Что ты рисуешь? — Я рисую мою Землю, какой она будет в будущем, когда на ней вырастут леса и луга. — Как здорово. Барни развернулся к пришельцу и обнял его обеими руками. — Мэрион, я так соскучился по тебе. Ты, вроде бы, ходишь рядом, но мне тебя так не хватает. — Прости меня, любовь моя, мне нужно уделять тебе больше внимания. Барни посмотрел на пришельца, его лицо было так близко, что это сводило Мэриона с ума, он и сам почувствовал, как сильно скучает за его ласками. — Барни... Барни уже обвил его шею руками, а его губы потянулись к губам пришельца. Они потеряли счёт времени, растворившись в поцелуе, который затянулся надолго. Смущенные киборги стояли в стороне. — Мэрион, — откашлялся Фатос, — не хотели бы вас прерывать, — но нам нужно принять лекарство. — Опять вы здесь! — разозлился Барни.