Накажи меня, Сереж

Два месяца спустя Сергей раньше не встречался с Юлией Пчелкиной, даже в «Золотом драконе» они разминулись. Возможно, он слышал о ней где-то когда-то, но никогда ею не интересовался. А тут вдруг увидел и узнал две вещи: у нее есть что-то с Громом (по крайней мере, было, пока тот у Олега не побывал), и она — его единственный шанс вылезти из этого дерьма. Шанс, на который он, в общем-то, уже и не рассчитывает. Не заслужил. Она так настойчиво добивается встречи с ним, что он не может ей отказать. Конечно же, она задает тот же самый вопрос, что и другие: — Что произошло в тот день на самом деле? Сергей не хочет отвечать. Ему больно, ему стыдно, да и разве она поймет. Все произошедшее — исключительно его вина. Вот почему он не хочет, чтобы его оправдывали, хотя процесс уже начался. Наверняка Гром что-то рассказал. С Сергеем тут никто не говорит. Даже Олег. Из-за этого и сам Сергей перестает разговаривать. Забывает, каково это. А теперь прочищает горло и говорит чужим, незнакомым голосом: — Отвечу на твой вопрос, если сначала ответишь на мой. Юлия хмурится — не любит такие компромиссы. Сергей оглядывает ее с ног до головы, заставляя ссохшиеся от препаратов извилины мозга шевелиться. Одета в костюм, пытается казаться представительной и серьезной. Но ярко-красные волосы говорят о бунтарстве, как и взгляд. Пробивная дамочка, наверняка. Что ему это дает? Будет ли она на его стороне? — Ладно, задавай, — сдается она. — Но это не значит, что я смогу ответить. Тут не на все темы можно разговаривать. Если ты не забыл. Ах да, они же в психушке. Наверняка ей выдали список запрещенных тем перед встречей. Триггеров у Сергея много, он даже сам не знает их все. На встречах у психиатра постоянно выясняются новые. Пару раз Сергей пытался вцепиться ему в горло. Но о чем именно они говорили — не помнил. Сергею хочется принять позу мыслителя или сцепить пальцы в замок, но руки все так же обездвижены смирительной рубашкой. Боже мой, да ничего он Пчелкиной не сделает! Если она сама не начнет напрашиваться, конечно. Но сегодня ей повезло — он почти в своем уме. Кто же знал, что разговоры с мозгоправами и правда помогают. Забавно. Когда-то журналисты пугали его до усрачки. Раньше их всех отгонял Олег. Мог ударить, пригрозить, да и сам выглядел довольно пугающе, только самые отчаянные смельчаки назначали встречи и пытались взять интервью. А теперь Олега здесь нет — по крайней мере, не в том мире, который обычные люди могли бы увидеть. Сергей сдерживает желание его позвать. В последнее время он старается казаться нормальным. Сам справится. — Как там мой проект? «VMeste» еще работает? — Насколько мне известно, совет директоров хочет передать «VMeste» новому владельцу, ведь ты в данный момент считаешься недееспособным, да и акции из-за твоей репутации начинают активно падать. На соцсеть было совершено несколько крупных хакерских атак, но защита устояла. Пока. Это все, что я знаю. Сергей кладет голову на стол, надеясь, что холод столешницы приведет его в чувство и уймет боль. Кладет некогда обожженной стороной — по инерции, и теперь журналистке видна только его «рабочая» сторона. Пчелкина даже не пытается скрыть своего облегчения. Все настолько плохо? Здесь нигде нет зеркал или хотя бы зеркальных поверхностей, и Сергей ни разу не видел своего лица после произошедшего. Свои руки он, впрочем, теперь тоже видел нечасто, а нога пострадала не так сильно, чтобы оценить весь масштаб нанесенного телу ущерба. — Теперь ты ответишь на мой вопрос? — Мм… пожалуй. Отлипать от стола слишком лень, поэтому Сергей говорит так. Голос выходит глухой и на грани слышимости, из-за чего Пчелкиной самой приходится к нему наклоняться. Сергей выбирает притвориться жертвой — девчонкам такие нравятся, девчонки таких жалеют. Тем более, когда отвечает, почти не врет — Олег все скрывал, проворачивал грязные дела за его спиной, а когда вышло наружу, держал на каких-то веществах, не давая прийти в себя. Устраивал проверки, и во время очередной такой Сергей и смог выбраться. — А он не смог, — замечает Сергей отстраненно. Трется лицом об стол — жутко зачесалось почему-то. — Знаешь, что я заметил? Никто больше не называет меня Сережей. Только «пациент», «этот», «больной». Иногда по фамилии. Еще «Сергей», вот. А Сережа — никто. Даже Олег. Пчелкина вспоминает, что слышала о Разумовском. Он большую часть времени бредит и говорит, что видит Олега, который вот уже три месяца как мертв. Юля в мистику не верит, но вдруг это и правда душа Волкова все никак не может обрести покой? Они с Сергеем когда-то были очень близки. А теперь вот… Да, она повелась. И правда начала жалеть его. «Блестяще», — слышит Сергей шепот в голове. Его вдруг клинит. Он резко подскакивает, а Пчелкина не успевает отстраниться. Лица их оказываются близко-близко, и она может все разглядеть. Вот оно — отвращение в ее глазах, хотя скрыть его пытается вполне профессионально. И правда все плохо. — Я противен тебе? — интересуется Сергей. Она, видимо, знает, как разговаривать с психами, раз не дает однозначного ответа. Положительный его бы разозлил, а в отрицательный он бы просто не поверил. Сергей не садится обратно на стул, наоборот, приподнимается на носочках, чтобы быть к ней еще ближе. Санитары бьют тревогу, но Пчелкина слегка приподнимает руку — условный знак, что пока помощь не нужна. — Я бы смог понравиться женщине? Вот таким? Почему-то Сергею сейчас это важно. Он вдруг вспоминает свое юношество, ту пору, когда вроде как определяешься с ориентацией. Олегу нравятся только мужчины, а если точнее — только Сережа. И на других он ему смотреть не дает. И Сергей вроде как свыкается с мыслью, что они оба такие, а с девчонками флиртует скорее в шутку. А сейчас вдруг захотелось почувствовать себя нормальным. С кем-то, кто максимально не походил бы на Олега. Пчелкина вдруг уверенно кладет руку ему на плечо. Надавливает, заставляя сесть. Сильная хватка. Не боится показать превосходство. — Ты пытался остановить Чумного доктора, и не твоя вина, что у тебя не получилось. Сейчас город приходит в норму, люди учатся жить дальше. Можешь, конечно, продолжать киснуть, а можешь вернуться и помочь разобраться с последствиями. Какое-то время Сергей думает над ее словами, а затем кивает. — Ты права. Все это время он переживал о том, что не нашел в себе сил и смелости пойти наперекор Олегу и предотвратить катастрофу, но совершенно забыл о том, что можно помогать выжившим. Может, хоть так он искупит свою вину? «И не надейся…». Сергей наблюдает, как Пчелкина легкой походкой удаляется из комнаты для свиданий. Ей тут нужно навестить еще кое-кого — она принесла Грому вещи и забирает его на своей машине. Сергея забирать будет некому. Чувство одиночества вдруг сильно колет где-то в области груди, и Сергея сгибает пополам. Он не обращает внимания на грубые руки, которые подхватывают его и утягивают к выходу, игнорирует пинки по голени и удары по голове. Старается казаться смирным и спокойным, чтобы уже на следующем сеансе с психиатром посмотреть на своего лечащего врача с долей усталости и высокомерия: — Вениамин Самуилович, я абсолютно здоров. И мне нужно как можно скорее выйти отсюда.