Заново

Игорь впервые за тридцать два года пожалел, что не носит смокинги. Сидел за рабочим столом, вертел между пальцев ручку, потерянным видом глядя будто и в монитор, а будто и мимо него. Странно, конечно, вышло, что из официального у него только смятая рубашка, валявшаяся в шкафу где-то между футболками. Даже туфель нет, никаких. Вот тебе и холостяцкая ментовская жизнь — ни туфель, ни костюма, в холодильнике мышь повесилась. Вокруг шумели, суетились, бегали коллеги. Игорь на них внимания не обращал, полностью погружённый в свои мысли. По левую руку лежала неразобранная кипа бумаг, которые Игорь сегодня собирался разложить и изучить, но даже ни одну в руки не взял. Отличный продуктивный день. И Игорь был бы рад наконец поработать, но мысли без конца улетали к предстоящему походу в казино и отсутствию костюма, сбивая с бешеного рабочего темпа. Гром раздражённо откинул ручку, потёр заросший щетиной подбородок. Решать что-то надо было срочно. Элементарно не было ни денег, ни опыта в выборе дорогих костюмов. Бывшая девушка в моде хорошо разбиралась. Листая журналы, часто говорила, как правильно подбирать костюм. Кажется, надо, чтоб к глазам подходило, ещё материал должен быть приятным, выглажен должен быть идеально…сложно. Сложно и даже в мыслях неприятно, но отступать некуда. А с деньгами всё ещё хуже было. Несмотря на то, что Игорь нечасто баловал себя дорогими вещами и какими-нибудь королевскими креветками, денег не дорогой костюм и аренду дорогого авто вряд ли хватит. Выигранные в минувшую среду у коллег деньги он отдал пожилой соседке, которой пенсии едва хватало на оплату коммунальных услуг, за что получил два куска наивкуснейшего черничного пирога. И об этом ни капли не жалел. Теперь, правда, хотелось выиграть что-нибудь действительно для себя, но Фёдор Иванович в ближайшее время явно не собирался его увольнять. — Игорёк! — раздался над ухом бодрый голос. Игорь дёрнулся и обернулся. Рядом с ним, уперевшись рукой в его стол, стоял Костик Цветков. Костик был тем типом, который раздражал одним своим видом, а прибавить к нему заносчивую ухмылку и попытки в юмор — получается игорева головная боль, и не только игорева, — Чё грустный такой? Прокопенко по первое число вставил, запретил из отделения выбегать? — он хохотнул. — Никто ничего не вставил и не факт, что вставят именно мне. Ты отчёт, который позавчера сдать должен был, составил? — ответил Игорь. С лица Цветкова сползло веселье. Он нахмурился, сунул руки в карманы брюк и отошёл от стола Грома. — Почти, — буркнул он и поплёлся к своему рабочему месту. Тихо хмыкнув, Гром вернул взгляд кипе бумаг и со вздохом потянулся к ней. За работой, правда, долго не просидел: мозг внезапно поразила мысль, где ему без затрат раздобыть и машину, и смокинг. И всего-то стоило по-настоящему отвлечься! Довольный собой, он резко поднялся и быстрым шагом направился к выходу из МВД, предчувствуя, как Костик Цветков вновь хмыкает. Шёл он в район-свалку. Когда-то этот район был благоприятен для проживания, по показателям безопасности даже радовал, а теперь на улицах творился самый настоящий кошмар. И лучше бы этим кошмаром был обыкновенный криминал, который остановить было пусть и сложно, но явно легче, чем разобраться с разросшейся свалкой. Запах стоял прелый, невыносимый, мешался с вонью рыбы, собачьих экскрементов (а может, и не только собачьих) и мочой. Игорь был тут не впервые, но каждый раз старался не дышать. К горлу подкатывался ком тошноты, а сглотнёшь — точно вырвет. И как тут люди живут вообще? Не просто кошмар, уже целый хоррор фильм, кинговский роман. Но Игорь шёл уверенно, смотря вперёд и ловко обходя лужи. Мимо проезжавший велосипедист чуть не забрызгал из одной из них. Совсем, что ли, сумасшедшие, по таким дорогам ездят…хотя Игорь им не судья. Велосипедист и в Африке велосипедист и уж точно никак не виноват в том, что дороги района превратились в кашу с комками. Быстро оглянувшись, Игорь открыл нужную ему дверь. В помещении было душно, пахло пóтом и пивом. Смесь не очень приятная, чуть лучше, чем на улице, но Игорь всё равно закашлял в кулак. Попал он в я-слепила-из-того-что-было спортзал, по которому из колонки разносилась песня Эминема. На ринге боролись двое крепких коротко стриженных мужчин, тягал штангу чувак с разбитым носом, лупил грушу толстяк с пивным пузом. Если бы Игорь оказался здесь впервые, обязательно бы подумал, что мужчины эти — преступники. Но он знал, что это не так и не такие они опасные, какими кажутся, пусть и выглядят, как персонажи из «Бригады». — О, вновь ты, — произнёс отвлёкшийся от груши толстяк. Игорь не так уж и часто тут бывал, но его, видимо, всё равно запомнили, — Давно тебя не было, мужик. — Здорóво, — кивнул Игорь и уже собирался что-то спросить, но толстый его опередил: — Он у себя. Просил дверью не хлопать. Игорь вновь кивнул, мол, понял, и уверенным шагом направился к самой дальней в этом вонючем помещении двери с табличкой «тренерская». Кабинетик за дверью был маленьким, с удобным (Игорь это знал) диваном, длинным столом, позади которого стояло несколько золотых, блестящих при попадании света, кубков, зелёная школьная доска с расписанием матчей разных команд разных видов спорта, висела электронная доска с курсом валют. Тут уже пахло терпким мужским одеколоном. Игорь честно переборол свою страсть вышибать проход, вошёл в кабинет сначала одной ногой, потом уже целиком, осторожно прикрыв за собой дверь, будто та могла слететь с петель, закрой он плотнее. Ему были рады, встретили весëлым, немного пьяным воскликом: — Какие люди! — и засмеялись. Игорь поднял кепку немного выше, чтобы увидеть говорившего. Игната Бустера он знал с детства. Росли в одном дворе, одну крапиву палкой били, даже в детский сад в один ходили. Именно Игнат был первым и единственным другом, прошедшим и огонь, воду, и медные трубы…пока у Грома не умер отец. В мальчишке тогда с треском всё сломалось. Ещё бы — ушёл единственный родственник, человек, воспитавший его и стерпевший различного рода выходки, от прогулов школы до незаконного заработка с местными наркоманами. И тогда, когда Константина Грома не стало, четырнадцатилетний Игорёк принял для себя решение закрыться от всего окружающего в неком коконе. Он стал молчаливым и хмурым, а если что-то и говорил, то была огромная вероятность, что просто пошлет на некоторую комбинацию букв или огрызнётся не по-детски. Под горячую руку однажды попал и Игнат, желающий помочь, и действительно был послан. Больше он друга детства не трогал. Отходил от смерти отца Игорь долго, тяжело, но, как только отпустил всё, побежал извиняться перед всеми, кому нахамил, хотя не особо рассчитывал на прощение. И перед Бустером тоже, а тот, кажется, и не злился даже к тому времени. Видятся они теперь редко, но Игнат, Игорь это видит, искренне рад каждому его визиту, пусть они и не из желания поболтать с приятелем. Игорь тоже рад, даже если пришёл требовать список жертв на его кулак. — Привет, старик, — Игорь подошёл ближе, протянул руку для рукопожатия, но Бустер свою ловко увернул в последний момент, вызывая быструю улыбку, — Как всегда. — А как же? — ответил тот, усаживаясь в кресло обратно, — Да ты падай, не стесняйся, — Игорь и послушался, плюхнулся на диван, запрокидывая назад голову, — Шо, господин жандарм, тебя каким ветром сюда занесло? И только не говори, что так соскучился по мне, я тебя знаю! Игнат был неприлично весел, так что к Игорю закрались сомнения, а действительно ли друг завязал с курением травки, как обещал ему ещё год назад. — Ну, почему же? — Игорь рывком поднялся с дивана, подошёл к столу Бустера, упираясь в дерево кулаками и склоняясь ближе, — И соскучился тоже. Мы же с тобой столько прошли, старик, столько видали, такое мутили, а теперь не видимся почти. Ну как тут не соскучиться? Игорь обычно такие речи не толкал, но тут отчего-то хотелось. Конечно, он пришёл не за тем, чтобы те сопли, на которые был способен, пускать, но начать надо более плавно, а не как обычно в лоб. Так Прокопенко всегда говорил. Пора его хоть раз послушать. — Ой, всё, — Игнат отмахнулся, — Чё надо, Гром? — он потрогал игореву кепку за козырёк, поднимая её и разворачивая. Теперь козырёк был на затылке, а Игорь сразу всю суровость растерял. — Ладно. У тебя есть знакомые, схожие со мной комплекцией? – Ну…не прямо уж…но парочку похожих есть, — кивнул Игнат. Уже радует, подумал Игорь быстро, потом продолжил говорить: — Ага. У этих знакомых есть дорогой костюм? Ну, смокинг? В глазах напротив Игорь увидел сначала непонимание, потом удивление, а затем удивление сменила усмешка. Игната можно было понять: не каждый день с такими просьбами приходят, тем более такие типы как Игорь. — А тебе зачем надо, Гром? — дёрнул подбородком Игнат, — Девчонку соблазнить решил? — Иди ты, — Игорь без злобы, по-дружески щёлкнул его по лбу, — Нет. По работе там…неважно. Так что? Есть у них костюм? — А шо ты ЦУМ не грабанул? Ты ж легавый, ничё не будет, — продолжал Бустер посмеиваться, а смотрел Игорю в глаза неотрывно, как будто смутить взглядом хотел, но Игорь выдрессированный, потому сомнений в том, что вытерпит любую зрительную пытку, не было, — Лан-лан, всё, заканчиваю. Ну, есть, конечно…хотя не знаю. Я поспрашиваю, поузнаю́, но стопроцентной гарантии я тебе не дам, — предупредил он и потянулся за стоящей рядом и уже пустой наполовину бутылкой пива. Он сделал глоток и эту же бутылку протянул Игорю, но тот покачал головой. От алкоголя он предпочёл отказаться. В его профессии огромную роль играет здоровье, и губить его спиртным и сигаретами Гром не спешил. Игнат пожал плечами, мол, не хочешь — как хочешь, и отставил бутылку обратно. — Спасибо, старик, — Игорь протянул руку, надеясь, что на этот раз Игнат пожмёт её без приколов. — Но ты в долгу! — заявил Бустер, звонко вкладывая ладонь в ладонь Грома. — Как всегда. Одна проблема решена. Игнат всегда был тем планом, который никогда не прогорал.

***

Игорь вернулся в участок и наконец сел за бумаги. Недописанные рапорты, какие-то письма, папки с личными делами подозреваемых и уже давно посаженных за решётку...Игорь отсортировывал бумаги по их содержимому, так что скоро на столе выросло уже четыре горки. В первой, самой маленькой, были в аккуратную стопочку сложены рапорты, во вторую, которая была уже побольше, заявления, в третьей дела, которые закрыл, но бумаги так и не унëс в архив, а в четвёртой — досье по актуальным делам. За неё Игорь и взялся, остальные три сдвинув локтем в сторону. Теперь было гораздо спокойнее, что его План «Б» не провалился. Теперь только стоял вопрос, что попросит в ответ Игнат, но Игорь уже точно был готов ко всему. В отделении работа действительно кипела. Все, кто сейчас находился в помещении, писали, опрашивали, стучали по западающим клавишам клавиатуры. Через два стола от Игоря, поправляя очки, что-то изучал на экране монитора Дима Дубин, бывший напарник, доставучий, но способный парниша. Теперь Дима работал с кем-то другим, но с кем, Игорь не знал и знать особо не хотел, дела до стажёра ему не было. Не сработались они больше из-за принципов Грома: не мог он с кем-то работать. Напарник был помехой, а не надёжным плечом, и помеху эту Игорь едва мог терпеть. Это он работал, он на рожон лез, он по всему Питеру бегал и людей допрашивал, а напарник обычно хвостиком таскается и визжит, что он тоже что-то делал. Первый напарник и вовсе страшную вещь совершил. Дело неприятное было, тяжёлое. Игорь ещё старшим лейтенантом тогда был, напарник — на чин ниже. Поначалу они работали слаженно, главное — действительно работали, сведения по делу собирали продолжительное время, а когда уже собирались было преступников ловить, в засаде сидели, напарник Игоря и бросил. Испугался. Не привыкший носить табельного и бронежилет, Игорь, конечно, отхватил, но сильнее боли от ран была боль от поступка человека, которому он действительно доверял. После того дела он чётко решил для себя, что ни разу никому работу свою не доверит, а надеяться можно только для себя. А Пчёлкина...да какая она напарница? Девчонка для прикрытия, украшение, отвлекающий манёвр. Конечно, и ей интересны сливки общества, которые соберутся в «Золотом Драконе», но по другим причинам, Игорь был в этом уверен. А свою задачу он с ней делить не намерен, но и ей мешать работать не будет.

***

Когда Игнат написал, что смог заполучить нужный Грому костюм, тот тяжело вздохнул, понимая, что придётся вновь отправляться на свалку. Но делать нечего, придётся. Главное, что теперь у него будет вычурный смокинг, какой ему и нужен. Был выходной, один из немногих, который Игорь решил провести дома, а не в министерстве. Спина ныла от неудобного дивана, из которого давно повылезали пружины, прохладный ветер протискивался в щели в старых оконных рамах, которые давно пора было менять, но руки всё никак не дойдут. В квартире пахло дешёвым крепким кофе, к которому Игорь привык, но на самом деле кофе это было не самым вкусным. Так начинался каждый его день. Потирая больную поясницу, Игорь отписался Бустеру, что подойдёт после полудня, отбросил телефон на диван и двинулся к столу. На столе на работе порядок навёл, но и на том, что в доме, навести не мешало: письменные принадлежности раскиданы, бумаги, одна на другой, лежали криво, пустой стаканчик из «Starbucks'а» стоял на крышке, а не на донышке, как принято. Подростком бы Игорь ещё оправдался, что это всё творческий беспорядок, но теперь не получалось оправдываться даже перед собой.

Ладно, потом,

– подумал он и обошёл предмет мебели. На выходной у него тоже были планы, хоть и небольшие, и с ними хотелось скорее разобраться. Из ящика стола Игорь осторожно вытащил плоский чёрный предмет — ноутбук. Старенький, редко работающий, он так и доживал свой век в тёмном ящике за ненадобностью. Так уж вышло, что владелец не питал страсти к навороченным технологиям и им предпочитал либо книги, либо долгие прогулки. – Интересно, ты живой вообще?.. – спросил Игорь у девайса, пока подключал зарядное устройство к удлинителю. На топкейсе загорелся индикатор заряда, – О, живой. Отлично. Старичку-ноутбуку он дал спокойно зарядиться, только смахнул с крышки пыль и поглубже воткнул вилку адаптера в розетку, чтобы от неловкого движения зарядка не была прервана. Когда индикатор бодро засветился зелёным, Гром откинул крышку и нажал кнопку пуска. Экран оказался неприлично ярким, даже удивительно, что когда-то такая яркость экрана Игорю казалась приемлемой. От непривычки он зажмурился и немного отодвинулся, ёрзая от боли в спине, а ноутбук встречал его своим «добро пожаловать!» и новостями о многочисленных обновлениях системы. Игорь везде нажал на крестик: незачем ему систему обновлять. Его миссия на сегодня — узнать, кто такая Юлия Пчёлкина глубже, чем рассказал Прокопенко. Игорь кликнул на иконку «Google Chrom'а», дождался, пока девайс сообразит, и стал неспешно стучать по клавишам. Непривычно, что сейчас под пальцами ничего не проваливалось, как у клавиатуры в министерстве. Кнопки не западали, нажимать на «Caps» со всей силы ради заглавных букв не приходилось...непривычная лёгкость в напечатании текста. В строке браузера появилось «Юлия Пчёлкина», Игорь кликнул на лупу, и вот перед ним несколько статей и ссылок на социальные сети Пчёлкиной. Первой ссылкой, которую выдал браузер, была ссылка на аккаунт Пчёлкиной на «VMeste»...значит, насчёт «YouTub'а» он ошибся. Неудивительно. Это загадочное «VMeste», которому Игорь не доверял, не проверялось федеральной службой безопасности, цензура там едва существовала, и, если «YouTube» блокировал нарушающие правила пользования ролики или лишал авторов монетизации, то вторая соцсеть вполне спокойно допускала публикацию материала разного рода, от опасных для жизни экспериментов до призывов к экстремизму. Сколько уже на такое натыкался. Приходилось собственноручно этих сопливых ораторов вычислять. Но пользователи всё равно считали «VMeste» самой комфортной соцсетью, на которой каждый день публикуется различный контент, способный привлечь любые целевые аудитории. Да, создатель явно постарался... У Юлии блог на четыре с половиной миллиона, верифицированный аккаунт и огромное количество лайков на статьях и видео. Игорь листал вниз, искал, что бы включить, бегло просматривал названия роликов и остановился на том, у которого название было «КРУПНАЯ АФЕРА НИКОЛАЯ КАМЕННОГО». Своими аферами он, конечно, ныне мало кого удивлял, но стало интересно, какую из всех его махинаций решила разобрать красноволосая журналистка. Игорь кликнул на белый треугольник в кружке в центре экрана, чтобы воспроизвести ролик. На фоне Юлии был чёрный кирпич, почти как у Соболева. Юлия была одета в тон стены, в такой же чёрный, а рубинового цвета волосы, завитые в кудри, так ярко контрастировали, что смотрелось это всё до оханья прекрасно. И золотистые тени, нежного цвета помада, короткие стрелки цепляли за себя всё внимание, пока девушка не начала говорить. – Каждому из нас известно имя Николая Каменного, особенно, если вы житель Санкт-Петербурга. И каждому известно, как этот человек занял пост мэра. На этом всё далеко не заканчивается. Сегодня речь пойдёт о крупной афере Каменного, которая чуть не стоила половины его состояния. Игорь внимал каждому слову при просмотре ролика. У Юлии приятный голос, хорошо поставленная речь, приятный подбор цветов и достоверная информация. Она не просто зачитывала вслух на камеру статью жёлтой прессы, она сама разобралась в том, о чём сейчас говорила; она сама нашла материал, предоставила зрителям доказательства в виде фото и ловко связала прошлые дела Каменного с нынешними и подвела итог. Пчёлкина своё дело точно знает, подумал Игорь, когда девушка уже прощалась со зрителями, и свернул видео. Решил почитать ещё и какую-нибудь из её статей. Публикации во «VMeste» Пчёлкина делала не так часто, зато каждая из них была актуальной и читаемой. А люди не будут просто так что-либо читать и смотреть, если автор подошёл к делу без капли усердия. Статья, которую Игорь открыл, рассказывала о проблемах экологии в том самом районе, где устроил тренажёрный зал Бустер. Район-свалку не обсудил в Питере только ленивый, Пчёлкина исключением не стала. Писала она о том, как чиновник Зильченко наплевал на народ, как устроил эту самую свалку, которая впоследствии разрослась до мусорного полигона, и от нездорового воздуха у жителей этого жуткого места всё чаще возникают проблемы со здоровьем. В очередной раз читая об этих ужасах реального мира, Игорь почувствовал такую злость на человечество, при которой скрипят зубы и сжимаются кулаки. И зачем только такие, как Зильченко, расходуют кислород, зачем размножаются и становятся такими влиятельными людьми? Каков на них замысел божий? Зильченко с семьёй шикует, ни в чём себе не отказывает, такую харю наел, что щёки в лицо не влезают, а дети в том районе, которую он превратил в мусорный полигон, рождаются с проблемами, пожилые и вовсе не могут вынести количество смрада и бактерий, бродячие псы с котами мрут от воды, которую пьют из луж. Вот тебе и культурная столица. Никакой в ней культуры с такими людьми нет и не будет, пока не вымрут. А ещё тошно было от собственного бездействия и бесполезности. Ну, допустим, посадит всё же Зильченко за решётку, но свалку он уменьшить не сможет. Вот и Пчёлкина может проблему только осветить, надеяться, что внимание обратят, хоть и знает прекрасно, что всем плевать. Они в таких делах всего лишь пылинки, которые легко сдуть; щенки в окружении огромных овчарок; мухи, застрявшие в паутине среди мохнатых ядовитых пауков. И ничего-то они не могут, ни с удостоверением полицейского, ни с миллионной аудиторией. Игорь свернул статью, вновь бегло просмотрел контент в блоге Пчёлкиной и вышел из «VMeste», подумав, что можно и к Игнату поехать.

***

Он смотрел на висевший на дверце шкафа костюм и чувствовал, как мерзкие холодные мурашки бегут по позвоночнику от мыслей, что в этом придётся быть весь вечер. Он боялся даже прикоснуться к смокингу, казалось, что пальцы жирные и грязные, коснётся — оставит невыводимый след. Налакированные начищенные туфли, стоявшие рядом, он тоже боялся надевать. Всё это было слишком идеальным, дорогим, модным, не для него сшитым. Для него одежда в секонд-хэндах, потёртая, неброская, а не от-кутюр. Он к такому не привык и привыкать не хотел. Гром поёжился и услышал, как на телефон пришло сообщение, которое и отвлекло его от созерцания смокинга. «С казино всё в силе?» Игорь соображал несколько секунд, тупо глядя в экран смартфона. Потом наконец дошло: Пчёлкина. И где только номер его достала? Фёдор Иванович дал? «Да. Номер мой откуда?» – написал он в ответ. «Секрет:)» – звякнуло последнее сообщение, и больше Пчëлкина ничего писать не стала. Игорь ещё какое-то время смотрел в экран, перечитывая короткую переписку вновь и вновь, и всё же отключил телефон. Взгляд вновь переполз на смокинг и снова стало не по себе от всего шика, не по себе от мыслей о цене, от мыслей, что он запачкает идеальную обувь как только выйдет из парадной. Игорь вздохнул.

Соберись,

– сказал он себе, понимая, как глупо сейчас разводить панику. Он профессионал, он уже работал под прикрытием, так с чего вдруг дрожь в коленках и мурашки? Не студент давно, пора бы, наконец, выдохнуть и отбросить ненужные мысли, которые сжимают грудь в страхе. Чтобы побороть панику окончательно, Игорь для себя самого показательно надел костюм и стал перед зеркалом в прихожей. Как для него шили, Игнат не прогадал с размерами. Собственное отражение, правда, всё равно казалось чужим. Не носит Игорь Гром такое, Игорь Гром не поправляет пиджак с важным видом, не приглаживает брюки и не стучит каблуками идеально чистых туфель. И Игорь сам не понимал, глядя в отражение, а нравится ли ему такая версия себя. Костюм он повесил обратно, отряхнул от невидимой, а может, и несуществующей пыли, и оставил висеть до понедельника. Осталось два дня. Аккурат перед понедельником Игорь задумался о том, как доберётся до «Золотого Дракона». Пригласительное у него есть, дорогой костюм есть, а вот транспортного средства нет. Несолидно как-то. Можно, конечно, взять авто в аренду, теперь это стало модно и стоит не таких уж и больших денег, но Игорь продолжал находить для себя не затратные способы решения вопросов. Так мозг подсказал, что недавно Игнат хвастался крутой тачкой, которая внезапно у него появилась. Только вот Игорь знал, как она появилась — точно такую же модель угнали несколько недель назад у какого-то нефтяного магната. Не Игорь этим делом занимался, но наслышан был. Уже скоро ключи от угнанной тачки бренчали в его кармане, а сам он прощался с обиженным Игнатом, у которого теперь нет классного авто, а всё потому, что друг мент. Пчёлкина написала ещё раз, уточнила, не испугался ли Игорь, во сколько они должны встретиться и сколько там пробудут. «Не испугался», «Начало в пять, надо быть раньше», «Не знаю» — такие ответы она получила. Смотря на свой костюм, он вдруг задумался о том, как будет выглядеть спутница, какое платье будет на ней, макияж, причёска. Конечно, он не сомневался, что Пчёлкина подберёт невероятный образ, которым прибьёт молотком к себе всё мужское внимание, но более точно представить никак не получалось. А зачем представлять? Завтра он всё собственными глазами увидит. Сейчас лучше подумать о работе, о том, как они будут выполнять свою суперсекретную миссию, которая требует чуткости и орлиного внимания. Прокопенко сказал, что сам Игорь ловить никого не будет и прижимать грудью к столам никого не надо, а лишь сообщать Цветкову с Зайцевой по выданной рации, показывать ксиву и вежливо сообщать о задержании, а потом звонить Цветкову с Зайцевой, чтоб из укрытия подъехали ближе. Но в случае, если задержанные будут сопротивляться, конечно действовать, менее сурово, чем обычно. Это мужчину вполне устраивало, так что теперь оставалось надеяться только на то, что Пчёлкина не будет к нему лезть, а придумает себе занятие поинтереснее. Игорь сидел вечером с кружкой кофе и вновь смотрел на костюм. Такой же чистый и идеально выглаженный, как и несколько дней назад, и такой же для Игоря далёкий. Всё в этом костюме продолжало чесаться, на локтях при малейшем движении ткань неприятно натягивалась, а уродский галстук-бабочку хотелось сорвать как можно скорее. Игорь не мог привыкнуть к себе такому; не мог привыкнуть к аккуратности во внешнем виде, к лоску обуви и элегантности. Чужое это всë. Отступить, правда, он уже не мог.

***

Санкт-Петербург горел вечерними огнями. Свет тянулся вдоль шоссе, мигал на каждом углу и опоясывал главную звезду сегодняшнего вечера — открывшееся полчаса назад казино «Золотой Дракон». Раньше на его месте стоял музей какого-то литератора. Игорь помнил эти времена, помнил то старенькое здание, покосившиеся перила, балюстрада со сползшей краской, таблица на двери с именем и портретом литератора и кучки туристов на крыльце. Уж лучше бы этот музей, думал Игорь, пока ехал по пустой дороге к «Золотому Дракону», стоял и дальше, пользы от него было больше, чем от сверкающего казино. Двери казино были открыты, но фейс-контроль был серьëзный. Кряжистый лысый мужчина, больше похожий на скинхеда, чем на охрану, внимательно разглядывал каждого, кто подходил к дверям казино, и если кто-то вызывал у него подозрения или он кого-то не узнавал, тут же спрашивал что-то и только потом пропускал дальше. Вышедший из машины Игорь напрягся и ощупал карман брюк, проверяя, на месте ли приглашение, и дëрнул лацканы пиджака, ëжась от неудобной гладкой ткани, обнимающей руки. Из машин продолжали выходить люди, мужчины галантно подавали руки женщинам, а те, высоко задрав подбородки, брали своих спутников под локти и дефилировали к дверям. Щëлкали камеры, наперебой говорили репортëры, и Игорь вгляделся в толпу прессы, чтобы высмотреть красную макушку. Однако Пчëлкину среди них он не увидел, а вспышка камеры рядом с ним заставила вовсе отвернуться и пойти к казино как можно скорее. К фотографиям он пока всë же не готов. У дверей тоже толпилась пресса. Игорь ускорил шаг и опустил голову, дëрнув пиджак, чтобы сидел приличнее. Говорить с кем-то из них он не собирался, не собирался ни с кем разговаривать в принципе. Он не языком чесать пришëл. Он прошëл внутрь, прошëл коридор, и ему распахнули тяжëлые тëмные двери, ведущие в само казино. Встретили его, испугав, двое молодых людей в шëлковых традиционных китайских костюмах с рисунком золотого дракона. Перед своими лицами они держали огромные маски с мордой красного чудовища. Посыпалось золотое конфетти, как из новогодней хлопушки, и осело Игорю на голову; он его тут же стряхнул. Парни с масками разошлись по обе стороны от Игоря, поклонились следующему вошедшему в ноги, и так, видимо, стояли и кланялись всем, кто заходил уже после него. Игорь оглядел казино: от самого входа поднималась широкая чëрная винтовая лестница с тонкими, как змеи, перилами, стояли высокие золотые столбы, как Атланты, держащие потолок, хрустальная люстра, уже вся в этом нелепом конфетти, узорчатые чëрные перегородки, как бы разделяющие казино на секции и разделяющие между собой столы с покером. За одним столом играли в техасский холдем, за другим начинали дро-покер. Столы тянулись по всему помещению, у одного из них Игорь на несколько секунд остановился, думая: может, и ему сыграть? Он представил, как выигрывает все поставленные деньги, потом ещë раз, ещë, на него смотрят с восхищением и уважением, красивая девушка в коротком платье подмигивает...нет. Он на работе. Нет-нет-нет. Игорь тихо откашлялся и побрëл дальше, к небольшой возвышенности над полом, которая представляла собой сцену. По еë углам расположились музыканты и певички в коротких платьях, поющие в качестве подпевки заводную бравурную попсу. Солировал мужчина в шляпе, пританцовывая на месте. В самом центре, на стене, в золотом щите показывала язык морда дракона. Напротив сцены располагался переполненный бар. Людей было много, половину из них Игорь даже не узнавал, хотя вглядываться в лица было трудно, в глаза либо сыпали конфетти, либо из его поля зрения быстро скрывались. Гром придирчиво поправил пиджак и повëл плечом. Было неуютно. Всë ужасно яркое, громкое, в воздухе перемешались десятки ароматов духов, создавая приторное амбре, и Игоря затошнило. По-настоящему хотелось домой, в родную и тихую УР, где не играет попса, не слоняются туда-сюда женщины под руку с кавалерами, не звенят бутылки с алкоголем в руках бармена...где просто спокойно. Не успел Игорь осмотреться, как музыка затихла, перестал бренчать стеклом бармен, а гости стали кучковаться у сцены. Игорь пробился ближе, через мужчин в таких же костюмах, и увидел, как, выразительно цокая дорогими налакированными туфлями, на сцену поднялся владелец казино — небезызвестный Альберт Адамович Бехтиев. Руки он держал согнутыми в локтях, в одной некрепко зажимал бокал, а во второй между пальцев устроил толстую сигару. Выглядел Бехтиев неприлично довольным, даже гордым. Игорь бы, наверное, тоже собой гордился, если бы снëс музей литератора, воздвиг на его месте дорогущее шикарное казино, собрал за один вечер кучку богатеев в одинаковых костюмах и не чувствовал за это стыда. Захотелось влезть в шкуру Бехтиева, хоть на мгновение почувствовать, каково это, а его самого затолкать в его тело, в тело законопослушного работящего полицейского, пашущего, как раб на плантации, живущего на честную зарплату. Может, что-то бы в наглой харе и поменялось. – Я хочу поздравить всех с открытием моего нового казино «Золотой Дракон»! Я бы хотел выпить за всех присутствующих! Мы — настоящая элита этого города! За нас! – торжественно произнëс Бехтиев, поднимая бокал с алкоголем выше, и люди захлопали в унисон. Раздался громкий хлопок — это вновь посыпалось золотое конфетти, засыпая макушки гостей. Дальше все разбрелись кто куда: за столики с покером, к бару, к знакомым в этом заведении людям, а кто-то пошëл танцевать, потому что затихшие во время речи Бехтиева музыканты принялись вновь играть и петь. Игорь огляделся по сторонам, выискивая знакомое лицо, и быстро нашëл того, кого искал. Пчëлкина выглядела даже лучше, чем он думал: на ней был короткий красный парик из люрекса, чëрное облегающее платье с голой спиной и плечами, золотое колье, высокие шпильки, красные губы и такие же красные острые ногти. Из Ариэль она вдруг стала Клеопатрой. Игорь боялся, что сейчас смотрит на неë с открытым ртом и слишком пристально, но взгляд отвести не мог. И она смотрела на него внимательно своим цепким тëмным взглядом. – Мама дорогая, – произнесла она, взглядом скользя от причëсанной макушки до обуви, – А это точно ты? Отпадно выглядишь, Гром. – Спасибо, – Игорь хотел было сделать комплимент в ответ, но даже короткое «ты тоже» произнести оказалось сложно. Будто забыл, как складывать слова, и от этого почувствовал себя слишком глупо. – Пойдëм потанцуем? – Пчëлкина, видимо, и не ждала комплиментов, потому что знала, что выглядит превосходно. Она обвила тоненькой ручкой его талию, улыбнулась во все тридцать два проходящей мимо паре и потащила Игоря через толпу. Ему ничего не оставалось, как повиноваться и следовать в ногу за журналисткой. – Чего такой зажатый? – спросила она, чуть сильнее сжимая руку на его пиджаке. – Неуютно тут, – честно ответил Игорь. Они подошли к музыкантам настолько близко, что он вдруг испугался за свои барабанные перепонки. Он крутил головой по сторонам, вглядываясь в важные лица в дорогих костюмах, в напудренных дам на высоких каблуках. Почти никого он тут не узнавал. Танцпол был в освещëнном жëлтыми лампами круге, как в свете софитов. Непричудливо двигались люди под энергичную музыку. Пчëлкина притащила их в самый центр, повернулась к Игорю лицом и положила ладони на плечи. – Ну что, Джеймс Бонд, – она повела его в танце, – Кого уже успел заметить? Позади нас, например, владелец крупного борделя. Раньше на его месте был детский сад для детей с особенностями развития, – она подняла руку, и Игорь тут же скользнул под ней, – Слышал об этом что-нибудь? – А ты меня за кого принимаешь, Веспер Линд? Слышал конечно, – ответил он, – Об этом ведь месяц точно говорили, мамаши этих детей его чуть не съели. Теперь моя очередь. Игорь сделал шаг от Пчëлкиной, встал на носки, ловко прокрутился вокруг своей оси, а потом смахнул невидимую пылинку с плеча. Пчëлкина ухмыльнулась, явно довольная хореографическими способностями Грома. – А ещë позади нас Ольга Исаева с мужем, – сказал он и положил одну руку Пчëлкиной на поясницу. В свободную руку она вложила свою ладонь. Пахло от Пчëлкиной цветами. – Никто не сомневался, что они будут приглашены, – Юлия на секунду обернулась назад, чтобы взглянуть на Исаеву в красном платье с глубоким декольте. Женщина держала супруга под руку, – Они в дружеских отношениях с Бехтиевым уже лет десять точно. Как, впрочем, и почти все тут. Много кого узнаëшь? – Нет. – Даже его? – Пчëлкина кивнула ему за спину, а Игорь перехватил еë покрепче и наклонил к полу. Он обернулся и заметил в стороне молодого парня с неровным рыжим каре. Парень этот крепко сжимал в ладони фужер, наполовину заполненный булькающим шампанским, оглядывался по сторонам и будто боялся со своего места и шагу ступить. Гром нахмурился и задумался, пытаясь вспомнить, видел ли где его, но так ничего и не вспомнил. – Без понятия, кто это, – произнëс он, когда уже повернулся к Пчëлкиной. Та фыркнула и пихнула его в плечо. Игорь выпрямился. – Серьëзно? В каком ты веке вообще, Гром? – А я должен знать каждого важного гуся в лицо? – Игорь вновь нахмурился, а Пчëлкина закатила подведëнные чëрным глаза. – Нет. Но уж его, думаю, знать должен был! – Пчëлкина убрала руки с его туловища, послала красными губами воздушный поцелуй и, произнеся: – Ещë удивимся, – оставила одного, отстукивая шпильками. Игорь смотрел ей вслед, на блестящий парик, на обтянутую в чëрную ткань спину, и будто шлейф цветочного парфюма тянулся за девушкой, и Гром смотрел, как заворожëнный, смотрел, не чувствуя под собой подрагивающего от музыки пола, пока Пчëлкина не скрылась из виду. Вокруг проходили люди, всем им Гром нелепо улыбался, кто-то даже протягивал руку познакомиться. Своего имени он не называл, опасался, что потом решать пробить и всë выяснят. Так с ним познакомились владельцы крупной турфирмы, директор авиационной корпорации, Мисс Санкт-Петербург и мелкий предприниматель. Имена этих людей Игорь потом, конечно, забудет, но приятно было осознать, что он выглядит как человек из их круга, а не как белая ворона. Когда новые знакомые отошли на приличное расстояние, он огляделся по сторонам, убрав руки в карманы. Тот рыжий парень с фужером уже сидел на диване и о чëм-то разговаривал с Бехтиевым. Мужчина был видный, кряжистый, больше всего любил роскошь, деньги и молоденьких девушек, и рядом с ним рыжий выглядел невзрачно и даже нелепо, как той-терьер рядом с тибетским мастифом. Несмотря на это, «той-терьер» вëл себя борзо, говорил о чëм-то быстро и уверенно, а «мастиф» только лениво вздыхал и махал на него рукой. Игорь их разговора не слышал, но понял, что молодой человек чем-то возмущëн, а вот Бехтиев, кажется, спокоен, как удав. Потом рыжий ударил кулаками по прозрачному столу, на котором стояло несколько наполненных фужеров. Что-то парня сильно разозлило...не полезет драться ведь? Но разглядывать Бехтиева и незнакомца весь вечер он не стал, в казино ещë много интересных личностей. Те, кто ему нужен: не раз обманувшая вкладчиков Исаева, избегающий уплаты налогов, заместитель мэра, никогда не отказывающийся от взяток, двое братьев, на которых не раз подавали заявление о нарушении трудового кодекса...Игорь смотрел на всех, кого узнавал, так заметил, как Пчëлкина кружилась у двух молодых девушек в блестящих, держась за узорчатую перегородку, и широко и улыбалась яркими губами. Игорь отошëл в сторону, неловко улыбнулся женщине, в которую по пути врезался, и, убедившись, что рядом никого нет, вытащил рацию. Он сообщил Цветкову, что отдел по борьбе с экономическими преступлениями может радоваться, работы у них будет предостаточно. Сообщать это всë нужно было быстро, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и Гром с этим отлично справился. – Долго ещë там будешь? – спросил Цветков, сбиваемый шипением рации. – Не знаю. Будьте готовы. – Мы и так. – Молодцы, – сказал Гром и рацию спрятал в карман. Тот рыжий «той-терьер» уже сидел за другим столом с тремя мужчинами и выглядел уже более расслабленным. Игорь всë напрягал мозги, пытался понять, кто же это и почему Пчëлкина так удивилась тому, что он этого человека не знает. Здесь много таких: молодых, с иголочки одетых, каждый из себя что-то представляет, всех не узнаешь и не запомнишь. Уже завтра Игорь и половины имëн не вспомнит, так зачем сейчас стараться и запоминать этих одноразовых собеседников. Музыканты резко замолкли, замолкли и гости. Стал разборчиво слышен шум с улицы...что-то происходит. Игорь напрягся. Казалось бы, бояться нечего, охранник «скинхед» вряд ли бы пропустил непрошенных гостей, да и Костик с ребятами должны быть где-то рядом, но сердце всë равно постукивало тревогой. Надо быть на чеку и готовым к любому исходу сегодняшнего вечера, полицейский он или кто. В тишине казино пробыло ещё минут пять, время от времени она нарушалась перешëптыванием. Громче говорить никто не решался. Шум на улице, выкрики, маты, треск — всë это стало громче, яснее, будто приближалось на них. Сейчас прозойдëт столкновение «Титаника» с айсбергом. Игорь был готов спасаться и спасать. Треск и ор раздались совсем рядом, и скоро дверь вынесли сразу несколько ног. Это была кучка хулиганов с битами. Игорь таких миллионы раз видел. Как всегда молодые, в кожаных куртках, нелепо натянутыми на лицо масками и балаклавами, каждая чëрточка их образа была слизана с популярных когда-то сериалов про бандитов, давно уже никто так клоунадски не наряжается. И если внешний вид не пугал, настораживало только наличие оружия, количество парней заставило сглотнуть. Что они сделали с охранником? Как он мог пропустить кучку дебилов с битами в такое элитное заведение? Гром, видимо, этого не узнает. – Ну что, доигрались, ублюдки? – хмыкнул тот, что стоял впереди. Видимо, главарь, – Погнали! И вся его орда, ликуя, кинулась на людей. Сначала кто-то пытался отбиться, но после нескольких чëтких ударов в лицо или живот уже и этого не хотелось. Игоря, что удивительно, никто не трогал, его просто сжали между собой мужчины, которых хулиганы грубо толкнули к нему. Сгоняли в одну кучу всех, крепко держа им руки. Женщины от испуга начинали плакать, трясли своих мужчин за локти, а те только глядели себе под ноги, на усыпанный конфетти пол, и ни слова не могли сказать. А банда хулиганов взобралась на лестницу. – Пока мы стараемся выжить на наши нищенские зарплаты, – вновь заговорил главарь, с презрением оглядывая перепуганных людей, – Вы тут отлично устроились! Жрëте и пляшете! – он развëл руки в стороны, – Но настало время платить по счетам! Его банда заржала, засвистела. Игорь, зажатый со всех сторон и держащий за локоть Пчëлкину, которая умудрялась снимать происходящее на телефон, понял, до чего по-настоящему доводят маленькие зарплаты и шикующие депутаты. Если бы Игорь не работал в органах и с детства не был обучен, что всего можно добиться только непосильным трудом, может, тоже бы сейчас стоял среди этих людей и держал в кармане нелегально купленный «Стечкин». И при всей своей нелюбви к зажравшимся циничным мразям, таким как Бехтиев или Исаева, рисковать невиновными он не мог. Стоявшая рядом Пчëлкина ни в чëм не виновата, не виноват директор авиационный корпорации, Мисс Санкт-Петербург, многие спутницы бизнесменов тоже ничего не сделали, чтобы их сейчас зажимали потные тела в дорогих костюмах, а кучка шпаны пугала битами. Игорь собрался было действовать, но его прибил к месту раздавшийся из толпы голос: – Стойте! – говорил мужчина, видимо, молодой. Стоявшие вокруг него сделали шаг назад, чтобы хулиганы могли понять, кто вступил с ними в контакт. Тот самый рыжий, ругавшийся с Бехтиевым, медленными шагами, подняв руки вверх, приближался к лестнице, – Я понимаю, почему вы пришли, но насилие — не выход. Чего вы хотите? Денег? Мы дадим в-вам денег, – парню было страшно, он заикался, но приближался всë ближе, уже поставил ногу на первую ступень. Игорь наблюдал заинтересованно и настороженно, – Давайте попробуем решить всë мирно. С ними? Мирно? Парень что, вчера родился, не понял ещë, что такие придурки слово «мирно» не выучили? А торг способен породить бóльший гнев. Если «жертва» идëт на торг — показывает слабость, «насильник» ощущает превосходство над ней, в которых раз убеждается в правоте своих действий и чувствует безнаказанность от собственных злодеяний, понимая, что ему в слезах будут вылизывать ноги, лишь бы вымолить желаемое. Рыжий делал по лестнице шаг за шагом и уже протягивал трясущуюся руку главарю банды. – М-меня зовут Сергей. С-Сергей Р-Разумовский... Хулиганы переглянулись, захмыкали, закивали. Игорь понял: узнали того, кто с ними говорил. Значит, этот Сергей Разумовский действительно известный молодой человек, и удивление Пчëлкиной вполне оправдано. – Надо же, сам Сергей Разумовский! – с довольной ухмылкой воскликнул главарь, – Повезло нам, мужики! Испуганные люди смотрели на них, затаив дыхание и ожидая продолжения. Сардонический смех хулиганов не утихал, наоборот только усиливался, возрастал, как возрастает волна цунами. Игорь сжал кулаки, впился в сухую кожу ладоней ногтями и всë наблюдал за спиной Разумовского. Парень медленно переставлял ноги, поднимаясь выше, и остановился, когда его и хулиганов разделяла одна ступень. – Что, Сергей Разумовский, решил откупиться от нас? – произнëс окончательно потерявший чувство страха главарь, – Не получится. Мы заберëм всë! Он вытянул руки и с силой толкнул Разумовского в грудь. Удержать равновесие тот не смог, его ноги подкосились, и тело запрыгало вниз по ступеням. Люди заохали, кто-то, наконец, зашептал про полицию, а Сергей всë пересчитывал собой ступени. Наконец лестница закончилась, и он попытался встать с пола, но, видимо, было так больно, что попытки он скоро оставил. Главарь стал спускаться, и тут-то Игорь решил, что достаточно стоял в стороне. Это хорошо, что Разумовский жив остался и в сознании после такого полëта кувырком, а ведь несколько неосторожных ударов головой — и пришлось бы гроб заказывать. Нужно было срочно что-то думать...выйти с криком «стоять, полиция»? Сразу подойти и ударить? Попробовать договориться через угрозы? Вариантов было много, но Игорь не успевал тщательно проанализировать все. Главарь к тому времени покрепче перехватил биту в своих руках и замахнулся на бедного полуживого Разумовского. Думать некогда. Игорь быстро огляделся в поисках того, чем можно было бы ударить хулигана и посильнее, если не кулаком, и удачно заметил полупустой стакан на деревянной поверхности барного стола. Его он и схватил. Пока главарь хулиганов замахивался посильнее, явно получая удовольствие от порхающего в воздухе страха, Игорь прицелился и бросил стакан по единственной правильной траектории, которую он рассчитал. Стакан тут же разлетелся, как только коснулся морды хулигана, почти все осколки опали ему под ноги, но часть врезалась в лицо, оставляя маленькие, но очень болящие ранки. Парень заорал, трогая лицо. – Кто?! – спросил он, ошалело оглядываясь. Народ вокруг Игоря расступился, выдавая его, – Взять суку! Хулиганы ринулись на Игоря, как голодные псы на кусок мяса. О чëм-то думать было некогда, оставалось одно — бить. Смокинг довольно сильно сковывал движения, так что страх, что его быстро согнут и изобьют, всë же был. Но Игорь и не в таком положении отбивался, справится...наверное. Видимо, про биты они поначалу не вспомнили, накинулись с кулаками. Первого Гром вырубил чëтким ударом в подбородок, второго резко ударил с плеча, и, видимо, попал куда-то в лицо, третьего толкнул ногой в район живота. Несмотря на множественные удары, парни быстро поднимались и нападали вновь, будто не чувствовали боли. Отбиваясь, Игорь огляделся по сторонам, выискивая красный парик. Пчëлкина всë снимала на видео и умудрялась вместе с этим не давать себя в обиду. Сильная женщина всë-таки. Некоторые из испуганных богачей тоже не стали стоять в стороне, пытались отбиться бутылками и стульями, видимо, на свою физическую силу не очень полагаясь, но и то хорошо, что не просто так стояли. Игорь взобрался по лестнице и снял пиджак. Он кинул его на перила, закатал рукава рубашки до локтей и продолжил драку. Стоило сообщить Цветкову, что здесь происходит, но времени не было. Надо драться, надо защищать беспомощных людишек, а ещë надо просто надеяться, что кто-нибудь додумается позвонить в полицию...но не всë шло, как он задумывал. Над ним вдруг перехватили контроль, дали в челюсть, так, что Игорь почувствовал удар не просто снаружи, но и во рту, кулак будто разорвал кожу, потом его предплечьем прижали за шею. Игорь оказался в ловушке. Дышать было сложно, они перекрыли доступ к кислороду, получалось только хрипеть и пытаться что-то сказать. Удары приходились то в живот, то в плечо, то в печень, пока он брыкался. Хорошо, что эти идиоты не явились с огнестрельным, удары битой было легче стерпеть. Главное, чтобы по голове не дали, а остальное он переживëт. Вырваться из захвата удалось с трудом. Игорь сразу сделал глубокий вдох, только его освободили, а после схватил парня перед собой за грудки и скинул за пределы лестницы, как мешок с картошкой. Краем глаза он заметил, как Пчëлкина, по-прежнему держа перед собой телефон, ускользнула от одного из хулиганов и где-то спряталась, заметил, как тот рыжий, Разумовский, всë же стал подниматься, а остальные всë сновали туда-сюда в нескончаемой панике. Полиции всë же дождались. Пусть Игорь Костика недолюбливал, а сработал оперативно, быстро всех к полу прижал, да так рявкнул, что сам Гром чуть вздрогнул. Пока хулиганов уводили, подгоняя пинками, к Игорю с обеих сторон хлынули благодарные богачи, тянулись к нему, чтобы пожать руку, воспевали о его храбрости, но разве сделал он что-то сверхъестественное? Каждый может защитить себя и людей вокруг, если не будет ставить выше глупые мысли о внешности и деньгах, вложенных в то, чем и обо что будет бить; не будет тревожиться о последствиях для нападавшего. Только как им, людям, привыкшим, что с ними по пятам следует охрана, объяснишь? Среди этих людей толпилась и Пчëлкина, живая и невредимая, к великому счастью. Тараторила, как круто это было, просила что-то сказать в камеру, но Игорь отпихнул журналистку от себя без слов. Что говорить-то, всë как дважды два понятно. Игорь ушëл к бару, присел на высокий стул без спинки, и бармен заботливо подал холодную бутылку виски. Игорь прижал еë к рассечëнному виску. Прохлада бутылки обожгла ссадину похлеще всякого огня. Игорь так и сидел, наблюдая, как убирают следы неудавшегося вечера, как медленно разбредаются люди, и не заметил, как сзади к нему подошли. – Вы мне жизнь спасли. Хотел поблагодарить. Игорь вздрогнул от неожиданности и обернулся. Перед ним стоял Разумовский. Костюм помят, рыжее каре взлохмачено, вид всë ещë испуганный. Игорь перехватил бутылку поудобнее и ответил ему: – Да ладно, чë. Вы тоже молодец, по-мужски поступили. Он протянул свободную руку, и скоро в ней оказалась рука Сергея. Ладонь у него была холодная, почти ледяная, мелко подрагивала, но, несмотря на это, трогать его руку было приятно. Он позволил сжать ладонь покрепче и потрясти подольше, но сам ладони Игоря не сжимал. Руки друг другу трясли долго, возможно, пытались так выразить благодарность и уважение друг к другу, а возможно, обоим было приятно держать друг друга за руки и без слов общаться таким способом. Будто было в этом что-то, как будто так было правильнее. Но Гром остановился первый, высвободил свою ладонь и лениво помахал на прощание. Бутылку отставил на стойку, поднялся со стула и неспеша поплëлся прочь, туда, где его никто не ждëт, но где всегда тепло и уютно. Домой.