Заново

Выкинуть того мужчины из головы не получалось. Если бы не он, вряд ли бы Сергей сейчас сидел за своим рабочим столом. И мужчина этот ушëл слишком быстро, не дал как следует поблагодарить. Сергей это так оставить не мог. Вернулся домой он поздно. В последний момент инвесторы перенесли встречу на целых сорок минут в связи с форс-мажорными обстоятельствами, и эти сорок минут он бездумно прошатался по майскому Питеру. Нервы были на пределе: вдруг они будут недовольны? Вдруг откажутся от договора и перестанут интересоваться судьбой приложения? И, пока было время думать об этом, Сергей думал. Мысли о работе сменялись одна за другой, мозг воспроизводил наихудшие итоги встречи. В его мыслях инвесторы громко опустили его ниже плинтуса, оклеветали и отказались сотрудничать в дальнейшем...и что из этого хуже, он сам понять не мог. А ещë не мог понять, как перестать доводить до паники самого себя. Ужасно хотелось домой. В казино лучше не стало. Людей много, они все натянуто улыбаются, тянут руки, говорят что-то, потому что уверены, что он хочет с ними говорить. Но всë было не так. Говорить вообще ни с кем не хотелось, слишком эти люди фальшивы и лживы. Так от этого всего стало плохо, что проживать вечер трезвым было невыносимо. После двух фужеров шампанского стало немного легче, размягчëнный алкоголем мозг перестал крутить назойливые мысли и загонять в неконтролируемую панику. Напавшие на казино хулиганы сначала сильно испугали, как и всех в помещении. Страшно было даже не за себя, а за дочь, которая дома, наверное, играла во что-нибудь с няней. Если с ним сегодня что-то случится, она останется совсем одна и попадëт в детский дом. Пусть он и сделал из «Радуги», в которой вырос, рай на земле, чтобы оставшиеся одни детишки не чувствовали себя слишком плохо, никогда бы не пожелал Любочке оказаться там, не хотел, чтобы она поняла, что теперь в этом мире она никуда не нужна. Не для того он три года еë один растил. Бьющий в крови адреналин мешался с алкоголем. Сергей, думая, что без сопротивления будет только хуже, попробовал договориться, и, того не подозревая, доверил свою жизнь и жизни остальных в руки незнакомому мужчине. Потирая ушибленный бок, он всë думал о нëм. Думал о том длинном рукопожатии, о том, как мягко сухая тëплая ладонь держала его за руку и покачивала в воздухе. Раньше он этого мужчину нигде не видел. Даже имени не спросил. Идиот. Человек тебе жизнь спас, сам пострадал, а ты только «спасибо» и сказал. Офис был погружëн в тишину. Утро было ранним, Любочка ещë спала, Марго без команды не возникала, а сам Сергей не просто не издавал ни звука, а вовсе не двигался. Он раз за разом прокручивал в голове вчерашний вечер, нити мыслей плелись, держали, как липкая паутина. Рядом с Разумовским стоял нетронутый и уже остывший кофе. Программист сделал из кружки глоток, сощурился, наморщил нос и отставил кружку обратно. – Гадость, – пробормотал он и удивился, как громко прозвучал собственный голос. Он наконец и отцепил паутину мыслей, и Сергей пододвинулся ближе к компьютеру. Он намерен узнать, кто был тот смелый мужчина, и отблагодарить его нормально. Вместо остывшего кофе он взял себе газировки из автомата и принялся за задуманное. Сергей попробовал пробить лицо незнакомца по снимкам из прессы, потом нашëл список приглашëнных на открытие «Золотого Дракона», проверил каждого, кого мог, но никто из этих людей не был тем незнакомцем. Всë мимо. Закончил бесполезные поиски по списку приглашëнных он через два часа, глаза вновь пронзила боль, подкатились слëзы. Сергей потëр лицо руками, выдыхая себе в ладони. В это же время услышал, что дочь проснулась. – Папа? – позвал детский голосок. Сергей отнял руки от лица и взглянул на крохотную взъерошенную Любочку, которая сейчас казалась ещë меньше, чем она есть на самом деле. Она стояла в дверях в розовой пижаме, прижимая предплечьем к себе мягкого зайца. Сергей неожиданно обрадовался, что лицо ему вчера не разукрасили. Любочка бы сильно испугалась. – С добрым утром, – произнëс он и улыбнулся. Вставать и привычно обнимать он не стал, множественные ушибы отзывались болью при движении, – Я сейчас приготовлю завтрак, подожди немного, ма шери. Любочка нерешительно кивнула и убежала в кухню в знакомом направлении. Сергей несколько раз быстро моргнул и стал медленно подниматься из-за стола, упираясь руками в подлокотники. Ушибы в области рëбер и поясницы заныли, и Сергей тихо зашипел. Полëт с лестницы не переставал напоминать о себе, хотя Сергей хотел бы забыть о нëм, как о страшном сне. Когда Любочка была накормлена, он сел обратно за работу. И ответ нашëл ещë через двадцать минут, когда глаза уже болели так, что слезились без остановки. Звали его Гром Игорь Константинович. Довольно грубое, но красивое сочетание фамилии, имени и отчества. Гром работает в органах...интересная работа для приглашëнного в «Золотой Дракон». Вряд ли Бехтиев в хороших отношениях с полицией и стал бы кого-то из них приглашать в своë элитное казино. Но не это Сергею важно, важнее узнать номер Грома, чтобы связаться и отдать долг. На это ушло ещë пятнадцать минут, номер Грома был надëжно скрыт. Но Сергей отличный программист и хакер, все проблемы для него были решаемы. – Сергей, вам стоит отдохнуть, – вдруг подала голос Марго, а Разумовский испуганно вздрогнул, – Вы сидите за компьютером с семи часов, тридцати минут и восемнадцати секунд. Вашим глазам и мозгу нужен отдых. – Я...да, Марго, – ответил он и потëр глаза, – Всë нормально. – Люба в данный момент находится в своей комнате. Вам следует поиграть с ней в развивающую игру, сводить на прогулку и... – Я всë помню, Марго, не переживай, – перебил он еë, – Я всë сделаю. Изображение Марго погасло, ничего ему не ответив. Сергей тихо вздохнул и потянулся за телефоном, прислушиваясь к звукам в детской: девчачий лепет, шуршание и топот маленьких ножек. Вполне спокойно, можно закончить свои дела и не беспокоиться за безопасность дочери. Он вбил в набор номера найденный номер Грома, поднëс телефон к уху и стал ждать, когда трубку снимут. Гудки были долгими, Сергей в ожидании стал нервно грызть кончик карандаша, чтобы хоть как-то отвлечь себя. Наконец трубку сняли. – Да? – голос был низкий, красивый. Прошлым вечером он звучал по-другому. Сергей на секунду испугался, что его не вспомнят, не захотят разговаривать, но побыстрее сглотнул это и отозвался: – Игорь, здравствуйте...я...я Сергей...ну, помните? – Простите? – переспросил Гром, и Разумовский отгрыз кончик карандаша к чëрту. – Вчера в казино с вами виделись, помните? Я к вам в конце вечера подошёл и... – А, вы. Вспомнил. Сергей откинул карандаш, что тот улетел со стола, и потëр лицо освободившейся рукой. – Вы хотели что-то? – спросил на том конце Гром, и теперь он не звучал так сурово, как в самом начале их разговора. Но Разумовскому от этого спокойнее не становилось. Продолжая потирать глаза, он на несколько секунд замолчал. – Да, я...вы вчера действительно сделали кое-что важное, и я хочу отдать вам долг. – Вы ничего не должны мне, – тут же сказал Гром. – Нет. Я не могу так. Пожалуйста, позвольте мне сделать что-нибудь для вас. Я могу, я правда могу... «Меня сожрëт стыд и чувство, что я ничтожество, если вы откажетесь», — хотел добавить он, но прикусил губу. Не должен Гром знать, насколько его собеседник слаб. Ещë не хватало, чтобы он соглашался из мыслей, что говорит с капризным ребëнком. Из жалости, то есть. А если он ничего такого и не подумает? Разве у него нет занятий поинтереснее, чем думать, какой идиот разговаривает с ним? – Мне правда ничего не нужно, – снова постарался заверить Гром, – И я не спасал вам жизнь, я просто... – Давайте выпьем кофе. Пожалуйста, – перебил Сергей, чувствуя, как в панике начинает подрагивать. Ещë чуть-чуть — и на настоящую мольбу перейдëт, – Я не займу у вас много времени. Игорь на том конце тихо вздохнул и всë же согласился. – Ладно, – ответил он, – Но сегодня я не могу. – Завтра? – Давайте завтра. В обеденное время сможете? – Смогу. – Тогда до завтра. – До завтра. Игорь скинул трубку первый, а Сергей ещë секунд пять смотрел в экран телефона, прежде чем отложить гаджет в сторону.