Леви очень умело обходил опасные районы, ведя меня по узеньким улочкам обратно домой. Один раз, правда, на нас чуть не вылили помои из окна, но это мелочи. Уж по сравнению с ножом под ребро так точно. Реакция у нас с малышом была почти одинаковая — отскочить как можно дальше и тщательно проверить одежду после инцидента. Правда, мальчик был куда быстрее, чему я была вдвойне рада — пакет с нашей едой находился сейчас у него.
— Блин, вот именно так и передаётся гепатит! — раздражённо бурчала я себе под нос, внимательно глядя теперь на открытые окна верхних этажей.
— И что это? — безразлично спросил Леви, видимо, чтобы хоть как-то разнообразить дорогу.
— М? Что такое гепатит? — Почесала в затылке, думая, как бы объяснить попонятнее. — Это заболевание такое. Воспаление печени, вроде бы, которое вызывается попаданием в организм маленьких, э-э-э, маленьких частиц грязи через кровь, некачественно вымытую еду и… В общем, другими разными способами. Эти частицы называются вирусами и, попадая внутрь тела, начинают активно множиться, что, разумеется, не слишком полезно для человека. Не только гепатит так переносится, но и многие другие болезни, иногда очень опасные, если их вовремя не обнаружить. Так что любые царапины лучше сразу промывать, а перед едой тщательно мыть руки с мылом и не тянуть их на улице в рот, окей?
Леви с ужасом таращился на меня. М-да, кажется, я открыла ему дивный новый мир мизофобии. Так, надо спасать ситуацию, он и так был чистоплюем.
— Эй, всё не так плохо, как ты думаешь. У тела есть так называемый защитный барьер, которому иногда надо немного помогать. И ключевое слово тут — немного. Так что слишком часто намывать себя и постоянно избегать грязи тоже не стоит. Если будешь слишком чистым и тем самым начнёшь чрезмерно «помогать», организм ослабит этот свой защитный барьер, и ты будешь куда быстрее в итоге заражаться и чаще болеть.
— Но ведь чистота — это хорошо, — недоуменно нахмурился Леви.
— Да, ты прав. Но во всём должна быть мера. Например, мыть пол каждый день — явный перебор, но раз в неделю устраивать влажную уборку необходимо. С личной гигиеной — та же песня.
— Понял, — отвернулся мальчик и внезапно остановился как вкопанный.
Я не стала лезть с дурацкими вопросами из разряда «что стоим, кого ждём?». Вместо этого забрала пакет и тоже прислушалась — бежать взрослому с нагрузкой будет проще, чем ребёнку. Прямо за углом небольшая группа подростков на повышенных тонах начала обсуждать какого-то «в конец зарвавшегося засранца, ворующего у них со склада дурь». Следом за их выкриками раздался чей-то стон. Помогать чуваку, увлекающемуся разными препаратами, откровенно не хотелось. Как назло, стояли они совсем недалеко от нашего убежища, и чтобы попасть домой, нам либо нужно было попасться этим агрессивным ребятам на глаза, что было наихреновейшей идеей, либо потратить лишние десять минут на обход этой честнóй компании. Леви, замерший до этого без движения, потянулся к заднему карману, к ножу. Мне вспомнились дивные уроки, которые, судя по мульту, давал этому малышу Кенни-Потрошитель. Что-то про авторитетность и базовые навыки уличного общения. Ну нет, сегодня мне точно достаточно приключений! И мне не хотелось допускать даже малейшей возможности возникновения ситуации, в которой малышу всерьёз пришлось бы кого-нибудь покалечить. Поймала его за кисть, останавливая движение, и попыталась потянуть подальше оттуда, ступая по мостовой как можно тише. Леви раздражённо дёрнул рукой, вырываясь из моей хватки. Ну конечно, его-то жопа за сегодня приключений ещё не накушалась. Не отступила, снова хватая его и крепко удерживая за запястье. Мы встретились глазами, несколько секунд безмолвно сражаясь за право выбора, занимаясь перетягиванием рук. А потом я опустила взгляд на пакет с продуктами и укоризненно посмотрела на Леви, отпуская его запястье и отступая на шаг. Это сработало, потому что ещё через несколько секунд, почти беззвучно цыкнув, он развернулся спиной к предполагаемой заварушке и повёл-таки меня в обход той недобанды.
— Спасибо, Леви, — искренне поблагодарила я малыша, ставя пакет с едой на стол. Встретившись с его вопросительным взглядом добавила: — За то, что не полез в драку, а спокойно ушёл. Ты поступил очень по-взрослому, потому что избежал неприятностей, которые могли затронуть не только тебя, но и людей рядом с тобой. — Надо было срочно переводить тему, пока мы не перешли на полемику. — Ну что, посмотрим, что сегодня заработали?
Леви хмуро и по-прежнему молча потянулся к пакету, доставая небольшую упаковку с творогом, мешочек грецких орехов и довольно большое лукошко с яйцами, доставшееся мне из-за того, что торговец попросту не знал, как их хранить, а продать за день не смог.
— Ну что, теперь, когда мы выяснили, что я буду приносить еду и деньги в дом, мне таки можно тут остаться?
— Да. Ты оказалась не такой уж и бесполезной. Хорошая работа, дурында, — не глядя на меня ответил малыш.
Улыбнулась, доставая из пакета бутыли с маслом и мёдом, обложенные ворохом старых газет. А ещё гордо продемонстрировала мальчику лимон, честно выторгованный мною сегодня у босса.
— Ну тогда у меня будет несколько простых правил, которые помогут тебе оставаться здоровым. А вот и первый твой новый самый лучший друг. — Злорадно подхихикивая, передала цитрус мальчику. Леви непонимающе на меня смотрел. — Это кислый фрукт, который очень полезен для человека. Теперь у нас с тобой будут очень чёткие правила по тому, что ты тут ешь и пьёшь, и я попрошу тебя не тянуть ничего лишнего в рот, лады?
— Тц, раскомандовалась тут. Нахуй мне какие-то твои правила?
М-да, Леви явно не понравилось моё самоуправство, но ничего. Уж лучше пусть продолжает ходить букой, чем заболеет от какой-нибудь фигни. Вылила себе немного антисептика на руки, стерилизуя их после улицы, и передала флакон Леви. Он, к слову, без вопросов повторил то же самое, несмотря на свою мрачную мину.
— Сначала выслушай сами правила, а потом бугурти. Сегодня на рынке я видела мужчину, который, скорее всего, сломал себе ногу, просто подняв небольшой вес. Хочешь лет через шесть-семь поиметь те же проблемы? Поверь, сломанные кости в принципе такое себе развлечение, а тут они у вас, к тому же, становятся как бы «полыми» без солнца. А потому срастаться будут медленно, как у стариков. Если вообще будут. Поэтому правило первое, — говорила я медленно, разворачивая творог. Его тут как раз хватит на одного человека, отлично. Леви отвернулся, но было видно, что он внимательно меня слушает, осторожно крутя в руках лимон. — Ты будешь пить много молока. Это поможет не только против местной болезни, но и выровняет, надеюсь, твой рост до нормы. Правило второе: если хочешь пить — ты пьёшь и как можно больше. Но пить тебе можно в отсутствие молока или чая исключительно кипячёную воду. С лимоном.
— И как ты себе это представляешь? — мрачно поинтересовался ребёнок.
— Нормально представляю. Возьмёшь мою бутылку из-под воды, засунешь туда большой кусок помятого лимона и будешь её с собой носить, если не хочешь стать гордым обладателем сальмонеллы или кишечной палочки. Это такие кишечные болезни, жу-у-утко неприятные и до омерзения грязные. Пить воду на улице здесь нельзя.
— А из реки?
— А ты знаешь, кто до тебя мог в эту реку, скажем, нассать? И куда, по-твоему, тут скидывают всё дерьмо? — Понаблюдала за скривившимся личиком, удовлетворённо кивая. — Вот-вот, и я о том же. Кипятить воду можно здесь с вечера, остужать… да хоть в вон том же котелке. Надо бы ещё что-нибудь с углём найти для дополнительной очистки. Фильтр, что ли, какой сделать?.. — Полив творог мёдом и присыпав орешками, пододвинула тарелку малышу. — Садись за стол и кушай. Приятного аппетита.
— А что, если у меня уже что-то есть? — настороженно спросил Леви, тем не менее послушно пододвигая один из ящиков ближе к столу. — Я ведь пил тут воду всё время раньше, как и все вокруг.
— Ну, навряд ли кто-нибудь тут действительно пьёт воду прямо из реки, разве что такие же дети, как ты. Полагаю, тебе просто не рассказали, что тут можно пить, а что — нет. Например, человек, с которым ты жил до этого… Он часто при тебе воду пил? Или всё больше алкоголь и чай?
Леви неверяще посмотрел на меня.
— Как ты?..
— У нас в средневековье никто тоже воду в чистом виде особо не пил, всё больше что-то разбавленное алкоголем, потому что он дезинфицирует, обеззараживает. То есть убивает всё вредное для нас, если его достаточно намешано. Но детям алкоголь пить нельзя, потому что он так губителен не только для всяких вирусов и бактерий, но и для мозговых клеток. Короче, не парься на эту тему. Думаю, если бы у тебя было что-то серьёзное, мы бы с тобой оба уже об этом знали. Но ты — сильный мальчик, да и зараза к заразе, как говорится, не липнет, — хохотнула я, наблюдая за тем, как заинтересованность сменяется холодной сталью, обещающей мне все муки ада. Ничего, со временем он оттает и сам начнёт шутить. — В любом случае, через несколько дней я собиралась дать тебе немного активированного угля, чтобы, если вдруг что у тебя и обнаружится, убрать эту дрянь из организма.
Хмыкнула, размышляя над тем, что Леви ещё просто не знает о всей степени своего попадания.
— Что с остальными правилами? — напомнил мне о главном малыш.
— А, да. Правило третье: ты ешь трижды в день, в одно и то же время. Медленно, вдумчиво, тщательно пережёвывая. И ешь то, что я тебе даю, а не всякую дрянь вроде старого хлеба.
— С удовольствием, — хмыкнул Леви. — Еду, я так понимаю, мне тоже придётся днём с собой таскать?
— Да, придётся. Я приготовлю тебе суп, будешь его с собой носить в термосе. А ещё ты пообещаешь мне, что не будешь влезать в драки без веской причины. — Мы встретились взглядами. Леви явно не был доволен таким новшеством, но я была непреклонна. — Хотела бы я сказать, что боюсь за тебя и поэтому прошу не лезть на рожон, но ведь ты же мне не поверишь.
— Конечно не поверю. Мы с тобой второй день всего знакомы, и ты уже «беспокоишься». Ага, ври больше! — усмехнулся пацан, и я, тяжело вздохнув, продолжила развивать свою мысль:
— Поэтому я скажу тебе, что, влезая в такие разборки, ты невольно втягиваешь и меня. Ты защититься, теоретически, можешь. Я — нет. Думай об этом, как о просьбе о защите. Компрендэс?
— Ком-что?
— Мы достигли взаимопонимания? — поправилась я, вспоминая, что здесь есть только один язык.
— Что в твоём понимании — «веская причина»? — нахмурившись, осторожно уточнил Леви, прежде чем что-либо отвечать.
— Непосредственная угроза здоровью или жизни. Твоему или близким тебе людям. Ты сможешь пообещать мне такое?
— Нет, — не раздумывая ответил малыш. — Но я могу пообещать, что постараюсь следовать твоей просьбе.
— Ну, не так уж и плохо для начала. — Несмело протянула руку и погладила Леви по голове, чуть взлохматив чёрные пряди на затылке. — Со временем, надеюсь, ты научишься решать проблемы и при помощи слов, а не только за счёт грубой силы. Это бы очень тебе помогло в будущем.
Мальчик замер, и я поскорее убралась из его личного пространства, пока мне не отхватили пальцы или ещё что. Всё-таки слишком рано ещё для таких нежностей, да? Отошла к дальнему концу стола и приступила к тому, чем так часто занималась в детстве в деревне — упаковке яиц в бумагу.
— Зачем ты кладёшь их в воду? — через некоторое время полюбопытствовал Леви, и я, не отвлекаясь от процесса, с удовольствием ответила:
— Для того, чтобы проверить, насколько они свежие. Если яйца всплывают — есть их нельзя, а если остаются на дне — можно.
— А поливаешь их маслом зачем? Оно же дорогое.
— Не дороже самих яиц. Они в таком тёмном месте особенно нужны, чтобы восполнить недостающие организму вещества. А масло поможет их дольше хранить. На всякий случай, так сказать. Ешь творог, пока не заветрился.
— Он странный. А ты сама-то есть собираешься?
— В каком смысле странный? — Я оторвалась от своего занятия и, перегнувшись через стол, мазнула кончиком своей ложки по самому краю тарелки, пробуя, что там ему не так. — Нормальный творог, очень даже вкусный. Похоже, ты просто не фанат молочных продуктов. Хреновенько для тебя, друг мой, потому что в твоей жизни их теперь будет просто завались. Ешь, а то так и останешься коротышкой. А за меня не переживай — не такая уж я и голодная. Да и у нас всё ещё осталась моя каша, если помнишь. А, и ещё вот. — Поставила перед ним упаковку со своими витаминами на две с половиной тысячи единиц. — Тебе нужно пить это по одной штуке раз в день. Лучше всего это делать утром, но начать стоит уже сегодня.
— Что это? — Мальчик высыпал на ладонь жёлтые кругляши.
— Это капсулы с витамином Д3. Если говорить простым языком, это вещество — замена солнцу, пока отсюда не выйдем. Лучше всего ешь их с ложкой масла. Будет немного противно, но так витамины будут лучше усваиваться.
— Откуда мне знать, что это не отрава?
— Господи, я тоже была такой нудной и недоверчивой в шесть? Вот. — Закатив глаза, я от души накапала себе в ложку масла, кинула туда одну таблетку, после чего под чутким надзором проглотила эту ересь, тут же запивая водой. Вспомнилось детство и рыбий жир в такой же ложке. Бррр. — Видишь, жива-здорова, цвету и почти не пахну.
— Мне почти девять! — нахмурившись и тщательно следя, что я и в самом деле проглотила таблетку, опротестовал Леви.
— М-да? Тогда количество молочных продуктов в твоей жизни только что увеличилось вдвое, пацан. Ты слишком мелкий для своего возраста, это плохо на тебе в будущем скажется. Так что, пока ещё можно что-то урвать от твоего детского развития, мы будем активно тебя растить. Кстати, забыла сказать: мой босс хочет тебя видеть через месяц или около того.
— С хуя ли? — мрачно спросил Леви, мигом растеряв всё своё детское очарование.
— С того, что я сказала ему о тебе, и меня приняли на работу, в основном, после моей пламенной речи о «будущем наших детей». Так что не залуп… Не выкобенивайся. Сходишь со мной, может, он тебя перед остальными торговцами отмажет. Станешь честным гражданином, ну?
— Нет. Об этом не может быть и речи, — спокойно покачал головой ребёнок, ссыпая таблетки обратно в пластиковую тару. — Если на рынке поймут, что ты со мной, тебя ведь мгновенно выпрут. А ещё могут позвать полицию и закрыть нас в тюрьме. Так что нет, я ни за что не сунусь в эту срань.
— Такого не будет, не переживай. Мой начальник, вроде, неплохой мужик, так что посмотрит, как я работаю, убедится в благонадёжности и, скорее всего, вступится и за тебя тоже. У меня дома есть такая фраза: «Ветер крепчает, значит — старайся жить». Так что мы просто сделаем так, чтобы моему боссу было бы попросту выгодно нас прикрывать. Всё будет отлично, надо просто немного постараться. Плюс, у нас с ним контракт. — Я потрясла раскрытой писюлькой перед мальчиком и, положив документ на стол, вернулась к яйцам. — А вот тебе дальше одному по улицам слоняться и правда не стоит.
— Что за контракт? Во что ты уже успела ввязаться? — нахмурился мальчик, глядя на бумагу.
— Соглашение о найме на работу. Там же написано.
— И от чьего имени ты его подписала? — не обращая внимания на мои предыдущие слова, продолжил спрашивать Леви.
Молча покосилась на бумагу, где на первых же строчках были написаны наши с боссом имена.
— Ты не умеешь читать, да? — со вздохом спросила я, понимая, в какую жопу мы оба попали.
Я очень не люблю учить детей, ещё в университете этого накушалась, подрабатывая репетитором в школе. И вот, видимо, опять придётся пройти все круги преподавательского ада. Ну зашибись.
— Нет, не умею, — спокойно ответил ничего не подозревающий пацан… И зашиблась золотая рыбка.
— А считать? — с надеждой спросила я, понимая, что придётся мне, кажется, учить его программе чуть ли не с детского сада.
— До ста умею.
— Отлично. — Отложила наконец полностью подготовленные к длительному хранению продукты и присела напротив, осторожно прощупывая почву, как опытный сапёр. — А сколько будет двадцать пять плюс девятнадцать?
Мальчик нахмурился и довольно долго молчал, выдав в итоге правильный ответ. Вздохнула, с тоской глядя на стену напротив.
— Где у вас тут можно купить бумагу и карандаши? Будем с тобой заниматься, — пояснила свой вопрос.
— Зачем? — недоумённо спросил Леви.
— Затем, что тебе потребовалось больше двух минут на ответ. Фиговый результат для шести лет, а для «почти девяти» и вовсе позорный, — меланхолично продолжая изучать рисунок трещин, ответила я ему. — Так что с канцелярией? Где затариваться будем?
— Хочешь сказать, что ты можешь решить быстрее? — с вызовом перебил меня пацан.
— Могу. — Устало положила голову на стол.
Готовить ещё и кашу было лень. Шут с ним, с ужином. Завтра поем.
— И сколько же будет сорок четыре плюс двадцать пять? — потребовал продемонстрировать свои умения малыш.
— Шестьдесят девять, — ответила я не думая, а парень ещё некоторое время считал, пытаясь понять, правильно ли я ответила. Вздохнула и отодрала себя от стола, чтобы заварить нам чаю. — Знания — это огромная сила, Леви. В любом из миров. Ты ведь не хочешь быть слабым?
— Нет. Но причём здесь?..
— При том, что будь ты даже сильнейшим воином человечества. — О боже, я что, только что подстебнула Капитана его же будущим? Держи себя в руках, Алиса, он же просто ребёнок. — Тобой всё равно будут помыкать более умные и хитрые. Те, кто оттачивали свой ум так же, как ты — физическую силу. Тебе бы хотелось, чтобы когда-нибудь от простого «подчинись» ты был бы готов из штанов выпрыгнуть, только бы исполнить приказ какого-нибудь слащавого блондинчика?
— Такого никогда не будет, — фыркнул Леви.
Господи, дай мне сил. Неужели со всеми детьми так сложно?
— Нет, Леви. Если ты не будешь умнее — это именно то, что с тобой произойдёт. Тот опыт, что ты каждый день получаешь на улицах, несомненно, тебе пригодится и не раз. И твоя интуиция — отличное подспорье что в бою, что в обычной жизни. Но использовать мозги тоже нужно уметь. А для этого нужно учиться.
— Завязывай с этой хуетой. Я не тупой, поэтому ничего такого со мной не случится, — упрямо возразил мальчишка, сложив руки на груди.
— Я никогда не говорила, что ты глупый, Леви. У тебя поразительно живой ум и превосходные аналитические способности. Я лишь хочу помочь тебе развить то, что у тебя уже есть, дать тебе образование, которое вряд ли будет у кого-то отсюда. Посмотри на мои вещи — они намного опережают ваше развитие. И знаю я на порядок больше местных взрослых. Ты ведь получил в подарок оружие от другого человека. У тебя теперь есть нож, профессиональный, смею заметить, нож, который в случае опасности ты не побоишься пустить в ход, так? — Я присела перед мальчиком, оказавшись на голову ниже него.
— Так. — Леви чуть прищурился, презрительно глядя на меня сверху вниз.
Он не понимал, к чему я клоню, и это чувство ему явно было не по душе.
— Тогда почему ты отказываешься получить от меня не менее мощное оружие?
Малыш нахмурился.
— Какая мне будет польза от этого твоего образования?
— О, пользы будет много. Для начала, ты начнёшь понимать, как работает мир вокруг тебя.
— Я и так понимаю и уж всяко получше твоего, — фыркнули мне в ответ.
Я подождала пару секунд, мысленно считая до десяти и повторяя, что с детьми надо вести себя мягче, и продолжила:
— Например. — Я взяла полную бутылку воды и тряпку, которой Леви до этого протёр стол. — Как ты думаешь, если я отпущу эти два предмета на одинаковой высоте, что упадёт быстрее, лёгкая тряпочка или тяжёлая бутылка?
— Что за глупый вопрос. Бутылка, конечно же, — насупившись, сходу ответил малыш.
— Уверен? — провокационно ухмыльнулась я, хитро поглядывая на своего почти-что-ученика.
— Да, конечно, уверен. Это же очевидно, дура.
— А я утверждаю, что они упадут одновременно. Кто прав, тот и побеждает в споре, идёт? Если прав ты — я отстану от тебя и буду лишь кормить, не приседая на мозг. Но если права буду я — ты послушаешься меня и будешь учиться.
— Идёт! — уверенно кивнул Леви.
— Окей, смотри внимательно, — я приподняла руки над столом, смяв ткань в клубок, и отпустила.
Итог был очевиден. Леви неверяще смотрел на стол.
— Как же так? — Он вскинул голову. — Ты просто отпустила тряпку раньше, да?
— Нет. Попробуй сам. — Кивнула на стол, и ещё несколько минут он забавлялся, экспериментируя с разными вещами.
— Как это так получается? — Леви требовательно посмотрел на меня.
Ведь может же быть нормальным мальчиком, а! Облегчённо рассмеялась, потрепав его по волосам.
— Вот для этого и нужно образование. Я всё тебе объясню, честное слово. И про то, как устроен мир, и математику, и всё, что только захочешь. Да ты и сам, научившись читать, откроешь для себя потрясающе многообразный мир. Узнаешь то, чего не знаю я, поскольку никогда не жила в этих местах. Какие растения тут где растут, какие есть животные, куда тут улетают перелётные птицы и ещё много-много всего интересного!
— Но какой смысл от этих знаний, если я никогда не выйду отсюда? — с тоской спросил мальчик.
— Эй-ей, а ну-ка выбрось эту пессимистичную ахинею из головы! — Тряхнула его для верности за плечи разок, как будто бы это и в самом деле вытрясло из него всю неуверенность.
Мальчик дёрнулся, но вырываться не стал. Правильно, я же мыла руки совсем недавно прямо при нём. Серый океан напротив лишь немного взбунтовался, но пока давал мне возможность продолжить нашу беседу:
— Мы с тобой выберемся отсюда максимум через год, понял? Всего год, и мы с тобой выйдем наверх. Обещаю. И тогда я научу тебя запускать воздушных змеев высоко-высоко в небо, строить плоты и сплавляться на них вниз по рекам, лепить зимой снеговиков и кататься по льду. Покажу все-все игры, какие только знаю. И мы вместе обойдём все районы внутри этих ваших стен. А потом, если нам повезёт и мы доживём до того дня, как Разведкорпус доберётся до края вашей суши, мы с тобой обязательно съездим туда, наружу. Увидим море, горы и другие страны. И я научу тебя плавать в солёной воде и нырять на глубину, подниматься на большие высоты и выживать в горах. Покажу, как весело кататься на горных лыжах и как управлять виндсёрфом, покоряя волны. Всё это у нас с тобой обязательно будет, слышишь? А до тех пор ты должен хорошенько постараться и усердно учиться, чтобы не проиграть всем тем напыщенным засранцам наверху, ясно?
— … Ясно.
Леви отвёл глаза, сдаваясь под моим напором, и несмело улыбнулся.
А потом на меня посыпалась целая куча вопросов про внешний мир. Серьёзно, у мальчишки будто плотину прорвало. Но… пожалуй, учить Леви будет всё же не так невыносимо, как тех детишек у меня дома. Ему и в самом деле были интересны мои объяснения.
Мы улеглись спать немного за полночь, на этот раз гораздо ближе друг к другу. А ещё из нашего разговора я узнала, что зубные щётки тут всё же есть, как и зубной порошок, но вот о пастах местные ещё не знали. Зачётненько. Из чего там у нас раньше делали зубной порошок? Кажется, из мела… А много позже и из измельчённой белой глины, смешанной с разными травами? Эх, надо бы попытаться завтра вспомнить. Но, кажется, я начала догадываться, на чём мы тут с малышом поднимемся. А что, стану местным изобретателем, хе-хе. На патентах тут, думаю, можно нехило заработать. Главное — найти толковых людей, которые смогут выполнять мои задумки. «Ветер крепчает, значит — старайся жить», да?
***
Мы с Йозефом вполне неплохо сработались за этот месяц. Реорганизовали склад и изменили состав поставляемых продуктов, добавив пару других незначительных маркетинговых хитростей, и наша скромная контора довольно скоро смогла позволить себе не просто торговать с лотка, а переместилась в какую-никакую, но лавку, оставив место прилавка, разумеется, за собой. Так мы могли торговать на обе прослойки местного населения, охватывая куда большую аудиторию покупателей за раз. Теперь, когда мне не нужно было бегать в сарай каждые полчаса, чтобы пополнить запасы на прилавке, я смогла показать Йозефу, что вполне неплохо торгуюсь и отлично считаю. Ну и, по заветам одного мелкого чистоплюя, быстро и качественно надраиваю все поверхности до блеска, да. А ещё я предложила продавать продукты, которые вот-вот или уже немного испортились со скидкой по вечерам с прилавка. Так нам не пришлось бы выкидывать товар, который никто иначе не стал бы покупать, и он бы не залёживался на складе, всё больше теряя цену и заражая плесенью соседние продукты. Нет, о покупателях Йозеф вообще не парился, но, когда понял, что так получит навар получше, потому что со всех, так сказать, слоёв населения, всё-таки проникся моей идеей. Кроме того, я всё-таки поделилась с Йозефом ещё одной из своих идей — заворачивать продукты в старые газеты, чтобы они не бились по дороге. Из-за этих новшеств и «улучшенного сервиса» народ куда охотнее стал захаживать к нам, что увеличило выручку и, соответственно, показало мою полезность боссу.
Леви… С ним было непросто, признаю. Часто, когда мы с ним встречались по вечерам, он приходил в синяках и дома подолгу отстирывал свою одежду и окровавленные платки, о которые, полагаю, он протирал свой нож. Я пыталась его отговорить от таких «прогулок», выспрашивала, что он делал в моё отсутствие, и слегка журила за синяки, но ничего из этого не помогало. На все мои увещевания ответ был один: обещание нарушено не было и, значит, волноваться мне не о чем. И от этого становилось ещё страшнее и тревожнее, ведь, по его словам, он попадал в ситуации, опасные для его жизни и здоровья, чуть ли не каждый день. Разумеется, я не сдавалась — просто не могла сдаться — и продолжала выедать мелкому упрямцу мозг чайной ложечкой. Он, впрочем, тоже от меня в этом кропотливом занятии не отставал. Всё же воспитание грёбаного дядюшки не прошло даром и прицельно било по мне кувалдой прямиком из прошлого, порой выстреливая крайне неоднозначными беседами о том, «что такое хорошо, а что — плохо». Так мы и продолжали бодаться изо дня в день, без малейших намёков на изменения. Но, помимо этих ссор, всё было более чем хорошо: малыш исправно выполнял мои рекомендации по питанию, и синюшная бледность, свойственная местным уроженцам, стала исчезать с его лица, а глаза наконец загорелись надеждой и жаждой знаний и открытий, столь свойственной детям его возраста. Мы прошли алфавит, и с каждым днём Леви всё увереннее, пусть пока и по слогам, но читал старые газеты, что я приносила с работы, да ещё и научился складывать и вычитать большие числа в столбик. Постепенно я приучала его обходиться без бумаги, проводя всё те же действия в уме, и у нас уже наметился неплохой такой прогресс. Так, глядишь, мы скоро и до умножения с делением дойдём. Кроме всего прочего, мы начали обрастать вещами: я купила дополнительную посуду, и теперь готовить стало значительно проще. Мой газ давно уже закончился, и готовили мы теперь на костре, но с новыми кастрюлями и подставкой под них всё стало значительно проще. И, что немаловажно, я смогла раздобыть себе местную одежду, которая позволяла бы мне не слишком выбиваться на фоне местных работяг. Леви неодобрительно кривился, глядя, как я кипячу свои «секонд-хендовые» покупки, но в итоге признал, что моя идея с приобретением старого тряпья не так уж и плоха в свете наших более чем стеснённых финансовых обстоятельств. Мы даже потихоньку начали откладывать деньги на съём нормального жилья, но пока это были сущие гроши, которые нередко приходилось спускать на всякие повседневные штучки, выбивающиеся из нашего чётко ограниченного бюджета.
Единственным, помимо ссор, что омрачало нашу размеренную жизнь, было отсутствие нормального душа. Нет, я честно попыталась помыться один раз в реке, но после того, как мимо меня на коряге продрейфовала крыса, я решила раз и навсегда завязать с такими купаниями. Только кипячёная вода, в задницу эту реку. Леви не знал, что такое душ или горячая ванна, но после того, как я в свой первый выходной, разозлившись, натаскала целую бочку, хорошенько её прокипятив, и отмыла его в горячей, приятно чистой воде, малыш начал понимать, чего его лишают. Так что страдали мы оба, терпеливо дожидаясь очередного моего выходного, чтобы нормально помыться.
В один из дней своего уже-не-то-чтобы-испытательного срока я не выдержала и, пока отдраивала пол, мечтательно пробормотала себе под нос:
— Вот бы мне себя так помыть, как эти чёртовы доски!
— Что ты там говоришь, Лис? — спросил так не вовремя (или наоборот, очень вовремя) проходивший мимо Йозеф.
Я, как раз вытирая лоб, поморщилась от запаха собственного пота и решила всё-таки ответить как есть:
— Да в душ нормальный хочу! Вообще не понимаю, почему тут никто не догадался устроить общественные купальни.
— Общественные купальни?
— Да, помещение с отдельными кабинками, в котором можно было бы помыться. Можно брать поминутную плату за использование таких кабинок. И гарантом того, что люди будут ходить туда, а не на реку, будет возможность помыться в горячей, ну или хотя бы тёплой, прокипячённой воде. Плюс, если раздобыть немного песка и угля, можно будет хорошенько отфильтровывать неиспользованную прокипячённую воду и продавать местным. Ей, по крайней мере, нельзя будет отравиться.
— И что, по-твоему, это бы пользовалось спросом? — Йозеф, уже привыкший к тому, что плохих советов я не давала, задумчиво потёр подбородок.
— Сейчас — скорее всего нет, пока некоторые люди считают, что мыться раз в две недели — нормально и более чем достаточно, — гаденько усмехнулась я, переглядываясь с боссом. — Но вот после небольшой рекламы… Во что только люди не поверят, лишь бы выжить. Помнишь, как на третий день мы заплатили немного местной шпане, чтобы те распространили слух о том, что молочные продукты и яйца помогают от этой вашей подземной болезни?
— Да. И после этого спрос на эти продукты вырос, даже несмотря на их дороговизну. — Кивнула, подтверждая, что он думает в верном направлении. — К тому же, как ни странно, это действительно работает. Мои девочки уже куда лучше выглядят, даже озорничать начали. Только хранятся такие продукты совсем недолго.
— Да… — Я умолчала о том, что то лукошко с первого дня только сегодня израсходовалось. Незачем выдавать все секреты сразу. — Так вот, что, если нам сказать, что если регулярно мыться — будешь меньше болеть?
— А это правда? — с удивлением спросил босс.
Я непонимающе посмотрела на него. Ах да, ёбаное средневековье.
— Да, это правда. — Вздохнув, вернулась к натиранию пола. — Настоятельно советую вашей семье, особенно детям, умываться два раза в день, мыть руки перед каждой едой, а вечером мыться целиком. Голову мыть раз в три-четыре дня или по мере загрязнения.
— Да на это же воды не напасёшься! — с ужасом заметил мужик.
— Зато дети здоровее будут. — Флегматично пожала плечами. — Да и в принципе, повысив здесь общую чистоплотность, мы повысим наши с вами собственные шансы на выживание в этом гадюшнике. Как продукты, сгнивая, затрагивают соседние, так и люди на улицах затрагивают нас. Так что, будь у меня деньги, я бы не раздумывая вложился в постройку купален недалеко от реки. Так, под напором течения, вода сама будет поступать куда надо, её не надо будет таскать. Можно поставить средства очистки вроде сеток и фильтров, чтобы не заплывало ничего лишнего. У меня даже где-то были чертежи на эту тему. Воду потом можно было бы подавать в большие чаны и там кипятить, оттуда подавая воду уже в душевые. Если у вас есть знакомые специалисты — посоветуйтесь с ними, как это лучше сделать.
Йозеф покивал, но ничего обещать, разумеется, не стал. Но по тому, как на следующий день он пришёл на работу свежим и чисто выбритым, я догадалась, что совету моему он всё-таки внял.
28.7.831
Наконец настал день икс, когда босс выразил настойчивое желание познакомиться с мальчишкой, ради которого я «так у него надрываюсь». Он прямо заявил, что больше во мне не сомневается и даже если я притащу отъявленного бандита, встанет на мою сторону и поможет, если что. Я нервничала, правда нервничала — что Леви, что я, оба были тут без документов и без сильного плеча, на которое можно было бы опереться. А ещё, похоже, босс таким образом искал рычаг давления, при помощи которого он мог бы удержать меня у себя — многие его конкуренты, увидев привнесённые нами нововведения, пытались переманить меня к себе. Да и мои идеи, вроде как, всерьёз интересовали босса. Но я так же понимала, что не могу и дальше позволять Леви шататься по улицам в постоянной опасности, будучи так далеко от меня. И, спустя два часа полемики, уговоров и откровенных угроз с обеих сторон, мой мелкий кошмарик, наконец, сдался.
— Ты точно уверена, что мне стоит идти туда с тобой? — скептически глядя в сторону торговых рядов, спросил Леви, держась пока что в тени проулка.
— Да, уверена. И, Леви. — Протянула ему руку и, стоило нашим взглядам встретиться, серьёзно припечатала: — Используй слова. Если тебе кажется, что кто-то к тебе враждебен, положись на меня. Никакой поножовщины сегодня, пожалуйста. Мы друг друга поняли?
— Вполне, — мрачно буркнул малыш, тем не менее хватаясь за мою руку.
Что ж, всё не так уж и плохо. Похоже, он начал если не доверять мне, то по крайней мере принимать во внимание возможность получить от меня помощь.
