5.10.831
Прошло уже около четырёх месяцев с момента моего сюда попадания. Треть от того времени, что я отвела на то, чтобы выбраться отсюда. Майс и в самом деле расплатился за наши с Леви долги, и теперь малыш мог ходить по рынку, не опасаясь, что его сдадут полиции. К тому же, после того, как я показала «искусство» приготовления домашней тушенки, мой босс воспылал ко мне явно какой-то нездоровой любовью — продавалось это мясо на диво хорошо, и наверху мой рецепт быстро взял в оборот Разведкорпус. Жены у босса не было, и поэтому повышенное внимание начало немного докучать. Я старательно терпела его неловкий флирт, не желая портить отношения, а дальше Йозеф пока что не заходил. Но я не обольщалась. Нужно было начинать искать другие способы заработка и убираться от него подальше. Леви приятно меня радовал — за эти месяцы мы с ним успели пройти довольно многое из математики, и я уже начинала подумывать о том, чтобы начать давать ему самые основы физики и химии. Пусть я до сих пор не понимала, как у них тут работали эти приводы вопреки закону гравитации, но в конце концов, такие знания наверняка ему пригодятся. А ещё он вдруг как-то внезапно для меня немного подрос. Немного — это с моей точки зрения, разумеется. По местным меркам у малыша случился нехилый такой скачок роста. Не то чтобы он кардинально прибавил в высоту — об этом говорить пока было рано, — но Леви немного раздался в плечах, да и ботинки стали ему маловаты. Вопрос об одежде встал ребром, и нам пришлось потратить часть отложенных средств на покупки. Понимая, что Леви и дальше продолжит довольно быстро расти, я купила одежду на несколько размеров больше из хорошей ткани и нитки. А дальше… Дальше я прокляла всё на свете. Вы когда-нибудь пробовали шить при дрожащем свете единственной свечи? Вот и я раньше не подозревала, насколько это геморное занятие. Но, тем не менее, упрямо вспоминала искусство шитья, доставшееся мне в наследство от жизни с бабушкой. В основном я, разумеется, просто убирала лишнюю пока ткань в швы, но и это требовало огромных усилий для глаз. Я исколола себе все пальцы и под конец этой добровольной экзекуции материлась уже вполне открыто, не таясь от Леви. Финальный продукт у меня, к слову, получился сносным. Вещи немного висели на ребёнке, но в целом всё вполне подошло. Могу по праву собой гордиться, ведь в последний раз вручную шила ещё в школе. Пока Леви придирчиво осматривал свои обновки, пробуя швы на прочность, я с затаённой нежностью вспоминала зингеровскую машинку, доставшуюся мне от мамы. Эх, а ведь как с ней все было бы проще! И тут до меня дошло: у меня ведь в телефоне есть инструкция к старым машинам, скачанная мною специально, на случай, если почти пятидесятилетний механизм моей старушки решит дать сбой. С чертежами! Подробными! Я тихо притопнула под столом от радости и потянулась за телефоном. Весь свой выходной день я посвятила тому, что перерисовывала чертежи самого устройства машинки и ножного привода для неё, загрузив Леви основами геометрии, чтобы он не ел мне мозг от безделья чайной ложечкой и не отвлекал. С тех пор, как ему не нужно было больше уходить на улицы каждый день, он стал куда вреднее и любопытнее, заваливая меня вопросами и требованиями. Я понимала, что мальчику просто нужно как следует побеситься, выпуская накопленную за день энергию, и что даже работа в лавке не выматывала его в достаточной мере. Нужно было придумать какие-то подвижные игры, тем более что малыш быстро рос и мышечную массу ему нужно было бы набирать пропорционально развитию, но у меня самой не оставалось сил после работы, чтобы ещё и что-то придумывать. Поэтому пока что я более-менее стойко сносила все восхитительные казусы, которые подсовывал мне мальчишка. Вот и сейчас, увлёкшись чем-то у себя на листе (похоже, малыш больше рисовал, чем реально пытался что-то решить), он чуть сильнее, чем нужно, надавил на бумагу и сломал кончик очередного пера, обильно поливая бумагу кляксами. Парень замер, растерянно глядя на лист перед собой и не смея поднять на меня взгляд. Понимал, зараза, что перья дорогие. Но я предполагала, что так будет, и специально тренировала его в последние дни писать именно перьями, а не более удобным карандашом, чтобы таких вот казусов не возникало в будущем. Не учла я лишь одного: у Леви, несмотря на его довольно взрывной характер, было очень бережливое отношение к вещам, и каждый раз, когда он что-то случайно делал не так, он очень сильно пугался. Было ли это последствием жизни с «добрым» дядюшкой или же врождённой привычкой, я не знала, но для себя уяснила одно — ругать его за испорченные вещи точно не стоит. Он сам накажет себя получше любого взрослого. Вспомнился разговор, который случился у нас недели две назад.24.9.831
— Почему ты так странно держишь чашку? — недоуменно спросила я у мальчика, поглядывая на то, как он изгаляется над бедной посудой. Стальные глаза напротив прицельно стрельнули поверх кисти, закрывающей малышу пол-лица, и вместо того, чтобы спокойно ответить, он поступил как настоящий еврей, с готовностью подтверждая, что получил своё имя не за просто так, задав встречный вопрос: — А ты? — Растерянно посмотрела на свою руку, держащую чашку за основание. Со стороны смотрелось так, словно чашка «стоит» у меня на ладони, как на подставке. Я рассмеялась, понимая, что это действительно выглядит немного странно, и с удовольствием пояснила: — Это издержки моей профессии в том мире, солнышко. — Что? — нахмурившись, переспросил мальчик. — Просто привыкла уже, что в основном повсюду таскаюсь с термосами и складными стаканами, чтобы не занимать места. У меня даже дома кружек особо и не было никогда. А ещё так, держа кружку на ладони, можно о неё греть руки. На холоде — весьма полезная фича, кхм, то есть дополнительная особенность. — Понятно, — меланхолично кивнул парень в ответ, отпивая чай. — Со мной понятно, а вот с тобой-то что? — не дала я ему соскочить с темы. Леви цыкнул, недовольно глядя на меня, но всё же рассказал о красивой чашке, которую однажды разбил из-за того, что взялся за ручку, а та откололась в самый неудачный момент. — И что, ты теперь всегда так делать будешь? — скептично поинтересовалась я, уже зная, в общем-то, ответ на свой вопрос. — Я так привык, — безразлично пожал плечами малыш, отводя взгляд. «А ещё ты не любишь повторять свои ошибки», — с грустью подумала я, пододвигая ему мешочек с печеньем чуть поближе.5.10.831
Леви продолжил таращиться на бумагу, явно подсчитывая в уме, сколько денег только что спустил в трубу и всё сильнее сжимая сломанное перо между пальцами. Та-ак, надо прекращать это безумие. Одной странной привычки нам было более чем достаточно. Решительно встав из-за своего «рабочего» стола, я подошла и заглянула ему через плечо, рассеянно взъерошив чёрные волосы на низко склонившейся к обеденному столу макушке. — А красиво получилось. Эдакий авангард, — философски отметила я, доставая карандаш и присаживаясь рядом. — Вот эта клякса рядом с кустом похожа на таксу. Это такая смешная, дли-и-инная собака на мелких-мелких лапах. На колбасу немного похожа. Их раньше использовали для норовой охоты. Смотри-ка, сейчас дорисуем ей уши, а сюда вот присобачим хвост, и будет вылитая такса. А вот то пятно, рядом с равнобедренным треугольником, чем-то напоминает дерево. Как думаешь, это яблоня или груша? — Яблоня! — тут же включился мальчик, с интересом наблюдая, как у похожего на брюссельскую капусту пятна появляются корни и яблоки, и сам активно начал дорисовывать человеческие рожицы и просто предметы обихода к кляксам. Вместе мы придумываем даже небольшую историю, пока рисуем с разных концов листа. — А это… Я задумалась, во чтобы превратить следующий крупный ляп, но Леви опередил меня: — Это же колесо! От телеги? — Или от велосипеда, — поддержала я его энтузиазм. — А что такое велосипед? — тут же поинтересовался любознательный малыш. — Это… Двухколёсный транспорт такой. У вас их нет, что ли? — немного удивлённо спросила я. Леви покачал головой, и я схематично нарисовала мальчика на велосипеде. — Вот так на нём катаются. А раньше, лет двести назад, велосипеды вообще вот такими вот были. Хихикая, нарисовала знаменитый «пенни-фартинг». А потом, для наглядности, человека рядом с этой махиной. — Хм. И как же на таком ездили? — с удивлением спросил малыш, недоуменно разглядывая это дьявольское приспособление. — Очень, очень осторожно. Уже не сдерживая смеха, я рассказала о несчастном Джоне Старли. Этому джентльмену, однажды взобравшись на высокий пенни-фартинг по стремянке, пришлось весьма и весьма продолжительное время наворачивать круги по округе, прося окружающих о помощи со спуском — пока мужик наслаждался велопрогулкой, стремянку кто-то успешно умыкнул, и, вернувшись к месту старта, заветного спасения неудачливый англичанин не обнаружил. Леви тоже вовсю смеялся, наблюдая за моей пантомимой о том, как несчастный изобретатель в поте лица искал хоть что-то, за что мог бы уцепиться для спуска. — Ты ведь это всё придумала, да? — отсмеявшись, недоверчиво спросил он. — Ну не могли же люди всерьёз использовать что-то настолько странное и неудобное! — Почему нет? Тут ведь у вас используют приводы, а они, по-моему, тоже более чем странные и совершенно точно мало совместимые с жизнью при использовании. — Философски пожала плечами и добавила: — Зато тот мужик, всё-таки спустившись с высоты двух метров… Не без синяков и пары шишек на лбу, разумеется. — Мы вместе похихикали, представляя себе этот «спуск». — Так разозлился на полюбившийся ему транспорт, что создал более безопасный и лёгкий в использовании трёхколёсный велосипед, «Скиталец», немного похожий на ваши повозки тут. А позже из его модели сделали тот первый современный велик, который я нарисовала. Эх, как же классно было на таких мчаться вниз с горки… — Хотелось бы и мне попробовать на таком покататься, — мечтательно добавил Леви, глядя на мои «художества». — Посмотрим, что можно придумать. Я потрепала его по волосам ещё раз, тоже задумчиво глядя на рисунки. А неплохая мысль. Изобрету заново велосипед, ха-ха! И на этот раз безо всяких аллегорий, вполне даже может что-нибудь и выйти. Но если малыш думал, что я забыла про задание по геометрии, то его ждёт большое разочарование: — А пока бери новое перо и перерешивай задачу. Рисуешь ты отлично, но про уроки тоже не забывай. Я видела, что у тебя выходил неправильный ответ. Думай дальше! Ребёнок насупился, но без пререканий потянулся за новыми писчими принадлежностями, откидывая изрисованный лист в сторону. — Погоди, — остановила я его. — Что? — Мальчик замер на половине пути, так и не выкинув наши художества в коробку с мусором, который мы использовали для розжига. — Давай-ка это сюда. — Протянула руку и даже пару раз поманила пальцами желанный лист. — Зачем тебе? Несмотря на вопрос, малыш послушно отдал бумагу, и я осторожно положила её чуть вдалеке от своих чертежей. — Ты ведь там рисовал. Не хочу выкидывать твои рисунки, — просто пояснила я свой неожиданный порыв, возвращаясь к чертежам машинки. — Странная ты, на кой ляд каракули всякие коллекционировать? — фыркнул Леви, придвигая к себе новый лист бумаги. Я улыбнулась и втихую сделала пару снимков на столь удачно включенный сейчас телефон. Маленький ворчливый ёжик. Наконец, когда в телефоне оставалось процентов сорок, я закончила копировать самое необходимое. И пусть неидеальные, но вполне сносные наброски первой идеи у меня теперь имелись. Хо-хо, да если мы это построим, это же будет прорывом! Сгребла все бумаги со стола и аккуратно уложила их в деревянный ящичек, который служил мне вместо секретера. Позже, готовя ужин, я всё больше задумывалась над тем, что нужно каким-то образом заиметь связи на поверхности. А значит нужно было чем-то привлечь людей наверху. Но начать все же стоило с чего-то менее значимого. Чего-то, что я могла бы сделать сама из подручных материалов, чтобы доказать свою небесполезность. Велосипед отпадал пока по понятным причинам. Но совсем со счетов я его тоже не сбрасывала — слышала, что лошади тут стоили очень дорого и далеко не все могли их себе позволить. Велосипеды могли бы вмиг увеличить мобильность населения, облегчить быт. Но вот как разыграть эту карту грамотно, я пока не знала. Так ничего для себя не решив, уже ночью, когда Леви лёг спать, задумчиво пролистала библиотеку в поисках ещё чего-нибудь интересного. И наткнулась глазами на «Маленького принца», хранившегося у меня в телефоне ещё с незапамятных времён, когда племяшка была чуть помладше Леви. Близился конец лета, и до дня рождения Леви оставалось чуть больше четырёх месяцев. Что ж, по крайней мере один подарок у меня для него точно есть! Улыбнувшись, быстро, с сокращениями, переписала французскую сказку. Потом, в свободное время, надо будет её нормально написать, красиво оформить, нарисовав качественные иллюстрации… А пока и так сойдёт. Надеюсь, читать сказки ему будет куда интереснее старых местных новостей.14.10.831
— Лис, твоя идея оказалась просто гениальной! — поймал нас с Леви прямо в дверях своим восклицанием Майс. — И тебе доброе утро, босс, — хмуро буркнула я в ответ: ночью у Леви опять были кошмары, и я совсем не выспалась. — Ты про какую конкретно? — Да с общественными купальнями и теми фильтрами. Дико прибыльное оказалось дело! — потирая руки, ответил Йозеф. — Я твою идейку наверх передал на встрече. Вместе с тем рецептом. И, разумеется, упомянув о тебе. Я напряглась. Ох, нет, Йозеф. Нет, ну ты же умнее этого вот дерьма! — Насколько «наверх»? И кто ещё там присутствовал? — осторожно спросила я, чтобы оценить уровень попадоса. — О, это была всего лишь скромная встреча нескольких подземных торговцев и Военной Полиции. Я сглотнула. Мафиозная встреча, как есть она. И на ней не следует высовываться слишком уж крупно. Но теперь Майс лично показал, что у него есть, с чем пробиться наверх, а это может сильно не понравиться его конкурентам. Босс же продолжал как ни в чём не бывало: — В общем, дальше военные уже у себя там покумекали, да и попробовали сделать такой фильтр в одном из городов на юге Розы. У них там вечно какие-то неполадки с канализацией, да и река грязная. А тут, с твоими очистительными системами, которые местные инженеры довели до ума, процент болеющих в городе на порядок снизился! Невероятно, и это всего за месяц. Так что твои идеи оказались очень, очень кстати. Я апатично пожала плечами, косясь на Леви. Куда бы его сплавить, чтобы выяснить все последствия проёба нашего босса? — Нам что-нибудь с этого перепадёт? — без особых восторгов спросила я чисто для галочки. Если кому с этой идеи что и перепадёт — так это разве что шефу, и хорошо если не по голове. Я же, будем надеяться, скромно останусь в тени. — А, да. Мне выдали нехилое вознаграждение, договор на пять процентов со всех закупок тушенки. Так что следующие пару дней мы будем праздновать! И ещё, вот одноразовый пропуск на поверхность за столь ценную идею для тебя. — А, значит, я теперь тоже под ударом. Восхуитительно. — Теперь, при случае, смогу отвести тебя в приличный ресторан или театр. Мне залихватски подмигнули. Сразу же резко захотелось дать в глаз этому ж… жигало, но я сдержала этот детский порыв. — Звучит просто замечательно. Я честно постаралась, чтобы мои слова прозвучали обычно, без желчи, забирая пропуск. Леви покосился на меня, на пропуск и — уже куда внимательнее — на Йозефа. А я наконец придумала, чем отвлечь моего мелкого: — Эй, солнышко, шуруй на кухню, возьми себе молока. А то потом до обеда ничего опять съесть не успеешь. — А может, хоть сегодня без молока? — попробовал он увильнуть уже скорее по привычке. Малыш вообще был на удивление исполнительным в плане питания. Прости, мой хороший, но сейчас тебе лучше оказаться подальше отсюда: — Никаких «а может». Леви Аккерман. На кухню. Мухой! Я никогда не повышала на него голос, как бы плохо Леви себя ни вёл, как бы меня ни доставал. Принципиально. Так поступали мои родители, и повторять их ошибки мне совсем не хотелось. В обычных ситуациях я более чем успешно держала себя в руках, но сейчас, будучи на взводе, сама не заметила, как перешла на «командирский» тон. И, чтобы смягчить сказанное, добавила: — Если не будешь пить молоко, так и останешься мелкой фасолиной! — Иду я, иду, — ворчливо отозвался Леви, уходя через заднюю дверь в жилые помещения. Если он и удивился моему тону, то вида не подал. Я тут же посерьёзнела, стоило только скрипнуть петлям на верхней двери. И наклонила босса поближе, крепко зажав его воротник. — Йозеф, теперь честно. Каких подлянок нам ждать? Насколько ты вляпался? — О чём ты? Всё отлично, детка, — немного нервно улыбнулся босс. Значит, всё ещё хуже, чем я думала. — Не еби мне мозг! Уж не вчера родилась, чтобы не знать, что выскочкам всегда прилетает по кумполу! Ты с моими идеями полез сразу наверх, вместо того чтобы тихо-мирно их запатентовать и отойти в сторону. По-твоему, ваши военные не просматривают патенты перед их одобрением? Нет, надо было обязательно выпендриться и показать, что у тебя есть ресурсы побогаче и идеи посмелее, чем у остальных тут! Тем самым ты выделился из общей грязно-коричневой массы. Тебя заметили, взяли «на карандаш». Что дальше, а, шеф? Каков следующий шаг в твоём охуительном плане? Как скоро к нам постучат с местного уютного, засранного дна? И будет ли кому нас защитить? Точнее, будет ли у твоей «крыши» на это время? Майс нахмурился, и вся напускная бравада с его лица вмиг исчезла. — Да, я действительно сглупил. Много выпил и позволил себе лишнего на встрече. Он отцепил мою руку, брезгливо отталкивая подальше — Но не смей так со мной говорить. Или уже я заговорю с тобой по-другому, дорогуша. Я был добр к тебе, даже отдал этот чёртов пропуск, хотя мог бы и выкинуть его к чертям. Не предавай моё доверие, милочка, если не хочешь, чтобы уже я показал тебе «засранное дно». И в этом случае последним, что придёт тебе на ум, будет слово «уютный». Уж об этом я позабочусь. Возвращаясь к твоим вопросам… К счастью, моя «крыша», как ты его назвала, тоже был на той встрече, поэтому слишком сильно волноваться нам не стоит, особенно тебе с этим пропуском. Но ты права, скорее всего за нами скоро придут, — тихо ответил он мне, поглядывая в сторону двери, ведущей в жилые помещения. Там, наверху, мирно переговаривались между собой совсем недавно вставшие девочки. Леви что-то сказал, малышки рассмеялись, и их радостный смех разогнал мрачность царящей внизу атмосферы. Мы с боссом переглянулись. — Ты расставил людей? — спросила я чисто для галочки. Конечно, он расставил. Может, мой босс немного и туповат, но не глуп. — По всем ключевым точкам, — подтвердил Майс мои мысли. — Не волнуйся, нас предупредят, если запахнет жареным. — Хорошо. Что насчёт нашего с Леви жилья? Кто-то знает о нём? — Нет, даже я не в курсе, хотя и отправлял за вами людей в ваш первый совместный рабочий день, — досадует Йозеф, тут же отдавая должное Леви. — Всё-таки этот пацан — нечто. Ты ведь даже не поняла, что за вами следили? — Нет, впервые об этом слышу. — Я нахмурилась, отмечая для себя факт слежки, даже не за мной, за Леви. Видимо, мой босс хотел сдать его кому-то, но моя полезность пока что перевешивала. Или навыки моего малыша, как знать? Тут же расплылась в улыбке: — Леви у меня и в самом деле замечательный. — Когда ты так говоришь, мне становится жутко! — передёрнул плечами босс, отступая на шаг, и завёл свою любимую песенку: — Ты ведь понимаешь, что он не ребёнок, а настоящий монстр? Слышала, что он делал раньше? С кем жил? — Не говори глупостей, Йозеф, — твёрдо прервала я его, чуть повышая голос. — Леви — обычный ребёнок с крайне хреновым прошлым. Того, что он уже пережил, и врагу не пожелаешь. А ещё он очень, очень сильный и храбрый мальчик, потому что смог остаться добрым, даже пройдя через всё это дерьмо. — Тск, добрым, ага. Как знаешь, — скривился босс, но опровергнуть мои слова не успел — влетел Ганс, сообщая, что с юга в нашем направлении собирается довольно крупная группа людей. — Нужно собрать всё самое ценное и валить, — мрачно констатировала я. — Иди, собери девочек. И никуда не выпускай детей одних. Никого из них. Я побуду тут. Товар оставим как есть, всё же застраховано, да? — Да. И вчера я перенаправил поставки на левый склад. Сегодня пришла пустая телега. Поедем в гостиницу, с хозяином которой у нас контракт. — Да, хорошо… И Йозеф. — Моё обращение застигло его у самой двери. — Если мой ребёнок хоть на мгновение окажется в опасности, я потом устрою тебе бюрократический ад на земле. Мужчина мрачно кивнул и удалился из помещения. Я же сноровисто начала собирать документы из всех тайников в ящиках. Всю бухгалтерию нужно будет забрать с собой, она сейчас куда важнее самих продуктов будет — именно по ней мы потом стрясём кругленькую сумму со страховой. Об остальных документах позаботится Майс. Леви, вернувшийся в компании Мэгги, застал меня в позе черепахи — я, налегая всем весом на крышку, силилась защёлкнуть щеколды, которые никак не хотели поддаваться. Дети молча понаблюдали за бесплатным цирковым номером со стороны несколько секунд, в течение которых Леви допивал молоко. Он не собирался облегчать мне задачу и не спешил на помощь, я же в свою очередь не собиралась ему говорить, что вполне достаточно было бы выпить полбутылки, а не всё в один присест. Око за око, ёжик. — Я пойду разгружать телегу, — наконец оповестил он меня, оставляя тару на прилавке и разворачиваясь к выходу. Я резко дёрнулась, щеколды наконец встали в пазы, и ящик с противным грохотом рухнул на пол. — Нет, стой! Сама не поняла, как так быстро оказалась около него. Леви очень, очень внимательно просканировал меня нечитаемым взглядом, потом перевёл его на мою ладонь, вцепившуюся в его плечо. Поспешно разжала пальцы, боясь, что делаю ему больно: — Не надо никуда ходить! — прозвучало немного нервно, и я поспешила исправиться, чуть кривовато улыбаясь. — Майс же сказал, что мы будем праздновать, да? Ну вот. Так что, может, вы вместе с Мэгги подниметесь обратно наверх и поможете шефу, э-э, подготовиться? — Нет, я помогу тебе здесь. Мэгги, иди наверх, — непреклонно отрезал Леви, весь подбираясь. Стоило девочке смыться, как Леви тут же схватил меня за ворот рубашки, совсем как я босса до этого, наклоняя ближе к себе, и тихо спросил: — Что происходит? — Хреново у меня получается делать вид, что всё хорошо, да? — кисло спросила я, аккуратно отстраняясь и выглядывая из-за шторки в окно, ведущее на главную улицу. Тут мне опасаться было нечего — решётки на окнах здесь были нормой, и через это нам разве что забросить что-то могут. Вроде бы снаружи пока всё было чисто. Леви ждал объяснений, и мне пришлось всё выложить: — У Йозефа проблемы, и, поскольку мы на него работаем, у нас тоже. — А ведь я предупреждал, что ты в конце концов ввяжешься в какое-то дерьмо из-за этого торгаша, — удовлетворённо констатировала вредная фасолина, складывая руки на груди. — Каков план? — Использовать ситуацию по максимуму в свою пользу, разумеется, — огрызнулась я в ответ. — Сейчас спустятся остальные, и мы свалим отсюда на пару дней. Поживём в гостинице. Там, я слышала, нормальный горячий душ даже есть. В общем, устроим внеплановый отпуск, как и говорил Майс, во время которого я выем шефу мозг чайной ложечкой. Плюс, у меня есть мысли, кому можно будет написать и без связей Майса. — Откуда бы у тебя быть таким связям? — поинтересовался малыш, подозрительно глядя на меня. — Ты в этом мире меньше полугода и уже знаешь кого-то с поверхности? — Нет, с самим человеком я не знакома, — успокоила я своего слишком умного мальчика, очень гордясь, что он подмечает даже такие детали. Ну умничка же! — Но довольно много о нём в своё время слышала. Очень удачно, что моя идея была опробована именно на юге Розы. — Почему? — нахмурился Леви. — Там в Гарнизоне работает некто Дот Пиксис. И ему сейчас, если я правильно помню, немногим больше моего. Значит, сможем сработаться. — С солдафоном? Ты? — Леви чуть сильнее нахмурил брови, ничем другим не выдавая своей реакции на сказанное. — Забудь об этой затее. — Да ладно тебе, всё получится, — рассмеялась я, понимая, что он имеет в виду мою панибратскую манеру общения и странные порой для местных шуточки. — Тот мужик и вправду прорывной, с ним и революцию замутить не страшно! В общем, так или иначе, но мы своего добьёмся, вот увидишь! Надо только немного постараться. А ты завязывай хмуриться и фырчать, как сердитый ёжик. Ткнула указательным пальцем ему в лоб, разглаживая морщины. Леви отстранился и, отведя взгляд, потёр то место, к которому я прикасалась. Я старалась быть спокойной, даже шутила и кривлялась, чтобы не пугать Леви, но мне самой было очень и очень страшно. Большая группа людей… Насколько большая? Сможем ли мы уйти, успеем ли? А что, если Леви пострадает? Что, если я не смогу его защитить? На улице, как на заказ, послышались брань и чьи-то крики, и я бросилась проверять запоры, только сейчас вспомнив, что настояла два месяца назад, чтобы все двери в дом Майса баррикадировались изнутри на засов и два шпингалета, сверху и снизу от двери. Так дверь приобретала сразу четыре точки опоры по углам плюс ещё центральное ребро жесткости. Выбить такое будет непросто. Сунулась было опять к окну — посмотреть, что там происходит, но в этот раз уже Леви остановил меня, крепко вцепившись мне в рубашку и утянув подальше от штор. Мы переглянулись. Ну да, у него в таких вещах опыта побольше моего будет. — Не высовывайся. Они вполне могут выстрелить, если увидят, что шторы шевелятся. Ты ведь обещала мне сделать всё возможное, чтобы остаться рядом, помнишь? Тогда не помри так тупо, — сухо постановил Леви, отталкивая меня подальше от двери и доставая нож. — Да, извини, сглупила. Ты тоже не подходи близко — если дверь вынесут, то только целиком. Не стой под ударом. Леви кивнул и чуть сдвинулся в бок. По двери сильно ударили, наверное ногой. Никакого эффекта это не произвело, и колотить стали уже прицельно, чем-то очень, очень тяжёлым. В окно влетел то ли камень, то ли деревяшка какая-то, а следом прилетел уже вполне себе идентифицируемый факел, который мгновенно поджёг шторы, и у меня немного так, буквально самую малость, сдали нервишки. Интересно, у них тут есть дымовые гранаты? Лучше бы не было! Подхватила куртку и поскорее закрыла огонь, старательно туша основной очаг. Но шторы к тому моменту, как я закончила, было уже не спасти. Так что мне оставалось только схватить ящик с документами и вместе с Леви нырнуть за прилавок, пока нас ещё не было особо видно, опасаясь, что дальше наши «гости» просто откроют стрельбу по окнам, как и предположил малыш с самого начала. Где же шеф?! Дверь пока держалась, но надолго ли её хватит? Нам нужно было лишь дождаться Майса с детьми, которые, судя по голосам, уже спускались вниз по лестнице, чтобы свалить. Но дождаться их мы не успели. Дверь снесло с петель, и она противно ударилась об пол, осыпая всё вокруг грудой щепок. Надрывно звякнул колокольчик, со звонким бряцанием падая от такого напора на пол и укатываясь куда-то под шкафы. Я напряглась и уже открыла рот, чтобы заорать пресловутое «пожар», чтобы привлечь внимание соседей, как учили в далёком детстве на ОБЖ, но Аккерман был быстрее. Леви прижал маленькую ладошку к моим губам, внимательно следя в отражении бутылок на полках за вторженцами. И это привело меня в чувства, обрубая слепую панику на корню: все наши «соседи» и так уже знают наверняка, что никакого пожара тут нет. А вот нам не стоит выдавать своё месторасположение раньше времени. Фасолина перехватил нож задним хватом, напрягаясь сильнее прежнего, как хищник перед атакой. Накрыла его руку своей, чуть сжимая. «Не надо, не ходи!», — сказала я одними губами, но малыш меня понял. Понял, но не послушал. Стоило бандитам только подойти ближе, как мальчик вырвал свою маленькую ладошку из моей и, перемахнув через прилавок, сделал первый выпад. Послышался чей-то хрип, маты, грянула канонада выстрелов, за которой последовал глухой удар. Я вскочила на ноги, в ужасе ожидая увидеть Леви на полу — против огнестрела никому не выстоять, но мне открылась совсем другая картина. У прилавка лежал здоровый мужик с перерезанным горлом и пулевыми ранениями в спине, а Леви, двигаясь слишком быстро для человека, сейчас как раз с ноги прописывал в живот мужику с разряженным пистолетом. Но там был и третий, сейчас наставляющий на моего мальчика ещё один только что перезаряженный ствол. Я внутренне обмерла от ужаса, и тело действовало словно само: схватив первую попавшуюся со стенда бутылку, метнула её в мужика. По броскам у меня ещё в школе всегда было отлично, и в этот раз прицел не подвёл — тяжелая бутылка из толстого стекла с громким треском разбилась о голову мужика, обливая его с головы до ног маслом. Пока он оседал, я уже схватила следующий снаряд, перемахивая через стойку, чтобы быть ближе к Леви, и прицеливаясь в нового «посетителя», только-только входящего в зал. Майс с грохотом открыл заднюю дверь ногой и пронёсся мимо с девочками на плече, в другой руке судорожно сжимая непонятно откуда взявшееся ружьё. Нас он звать, судя по всему, не собирался, но и я оставаться тут не планировала. Мне ничего не оставалось, кроме как оттолкнуть Леви к заднему входу, одновременно с этим метая снаряд в последнего неприятеля, и, прикрывая ящиком с документами спину от возможных выстрелов, последовать за шефом наружу. Повозка сорвалась с места ещё до того, как я успела на неё залезть, из-за чего я чуть не выпала, но маленькая сильная рука втянула меня под тент раньше, чем я успела даже испугаться возможного падения. Шлёпнулась на деревянный пол, обдирая подбородок и ладони, но это было малой частью проблем. У Леви на рубашке алело огромное пятно крови, и я в ужасе вцепилась в него: — Тебя ранили? Где болит? — судорожно рванула рубашку вверх, осматривая его. — Успокойся, это не моя кровь, — вполне спокойно остановил он мои дрожащие руки и аккуратно дотронулся в свою очередь до саднящего подбородка. — Со мной всё в порядке, чего нельзя сказать о тебе. Тц, чучело неуклюжее. — Точно в порядке? — Ещё раз бегло осмотрела его, но на малыше не было ни царапины. Удивительно. — Боже, солнце моё, как же ты меня напугал! Прижала малыша к себе, просто чтобы почувствовать, что он реален, что он здесь, со мной. — Эй, испачкаешься же, — завозился ужом в моих руках Леви, но я держала крепко, и он сдался, устраиваясь поудобнее у меня на коленях. Оттянул рубашку, брезгливо оглядывая масштабы катастрофы. — Тц, грязные свиньи. Одежда же совсем новая была. Жалко. — Хрен с ней, с одеждой. Нашёл о чём волноваться! Новую купим. — Я ещё крепче притиснула его к себе. — Главное, что с тобой всё в порядке. — Но ведь ты на эту так много времени и сил потратила, — тихо ответил Леви. — Не хочу новую. — Значит отстираем, не переживай. Немного холодной воды и соли, и будет чище первого снега. Господи, у меня на глазах только что убили нескольких человек, а я тут методы стирки обсуждаю! Дожили.***
Ехали мы недолго, и стоило только нашей компании десантироваться со всеми пожитками, как телега рванула дальше. Видимо, чтобы отвлечь преследователей. — Проходите, — кивнул хозяин гостиницы, господин Айзек Гроссман. — Как же это ты так лажанулся, Майс? — Сам такого не ожидал, — пожал плечами шеф, и мне очень захотелось его чем-нибудь огреть. Всё он ожидал, только вот нас решил не предупреждать, наглый хорёк. — Так что, предоставишь нам номера? — Да об чём речь, дорогой. Будут тебе два лучших номера. Только-только их починили после прошлых посетителей! — радушно усмехнулся Гроссман, но тут же подпортил впечатление, чуть скривившись при виде нас с Леви. — Только уж постарайтесь не наследить. — Мы уж постараемся, — ответила я с той же интонацией, одновременно ненавязчиво закрывая Леви рот рукой. Не время сейчас выяснять отношения. — Вот как? Тогда — добро пожаловать. — Хозяин ещё раз внимательно осмотрел меня, и добавил: — Я пришлю вам еду минут через двадцать. — Спасибо. Вежливо поклонилась и, подхватив Леви на руки — чтобы и в самом деле не оставил на деревянном полу кровавых следов (кровь с его подошв всё ещё отпечатывалась на всех поверхностях), последовала за шефом на второй этаж.