***
Порт-Артур, Высокая Гора, 10 сентября 1904 года по имперскому (старому) стилю. — Ваше Благородие, японцы опять окопы роют! — наблюдатель оторвался от бинокля. — Им после вчерашнего штурма впору могилы рыть, а эти макаки упёртые, похоже не остановятся, — Владимир Александрович затянулся трубкой, думая — а хватит ли у него снарядов отбить очередной штурм японцев? Вслух же он сказал совсем другое: — Я бы на месте генерала Ноги сделал ноги! — улыбнулся генерал-майор Ирманов. Сам же Владимир Александрович, недавно произведённый в генералы задумался — стоит или нет из-за явного пренебрежения и непонимания ситуации на передовой начинать ссору с Фоком, его непосредственным командиром? Владимир Александрович и так частенько нарушал приказы Александра Викторовича, да и действовал без его ведома. Но как иначе, если решения надо принимать незамедлительно, а пока вестовой отыщет генерала, макаки опять что-нибудь выдумают? Хотя пока что вся тактика японцев сводилась к одному — закидыванию русских позиций мясом. И, несмотря на потери, которые ужаснули бы любую европейскую армию, японцы боевого духа не теряли, тем более, что часть передовых позиций им захватить удалось — просто завалив окопы трупами. — Владимир Александрович, там у макак какие-то грузы лошади тащат — тяжёлые, по восемь лошадей в повозке! — Дай-ка взгляну, Димитрий! — генерал схватил бинокль, осматривая позиции японцев. Заметив повозки, он нахмурился — по всему выходило, что японцы смогли переправить одиннадцатидюймовки на материк. А значит, скоро положение русских в осаждённой крепости могло резко ухудшиться. Хотя немного времени ещё было — пока японцы смогут установить и пристрелять гаубицы — пройдёт не один день. А значит — немного времени пристрелять самые удобные для японцев позиции у артиллеристов есть. Одна надежда оставалась у осаждённой крепости — что балтийская эскадра успеет и сможет деблокировать крепость с моря. Но по последним донесениям, эскадра лишь недавно прошла Бомбей, при этом с какими-то трудностями. Хотя и так понятно с какими — Бомбей принадлежит англичанам, а за японским микадо торчали уши англичан. При этом — не особо скрываясь. Но рефлексировать времени у генерала уже не было, и, отдав бинокль наблюдателю, он отправился к батарее — пора было пристреляться по самым удобным для размещения артиллерии макак местам.***
Кремль, Большой Кремлёвский Дворец, кабинет императора, тогда же. — Это… ужасно! Как вообще люди до такого смогли опуститься? — теперь Твайлайт понимала, о чём рассказывали фрески в том здании, что она посетила в этом мире первым. Уши принцессы были прижаты, а с глаза упала слеза. И лишь Сансет, явно тоже расстроенная, обняла Твайлайт, что-то шепча на ухо. — Теперь понимаешь, Твайлайт, почему я стала такой… жестокой? — В мире людей жить — по-людски жить… — Сансет невесело усмехнулась. — Теперь понимаю. Но ты хотя бы смогла исправиться. А тут — века, Сансет, понимаешь — века религиозных войн!!! За того, кого они же и распяли!!! А эта их инквизиция — думаю, узнай о таком Луна — и Ватикан бы познал ярость Принцессы Ночи, и никакая швейцарская гвардия не остановила бы воительницу, что тысячелетиями стояла против кошмаров, приходящих из-за грани. Но я не столь импульсивна, как сестра моей наставницы. Хотя… Думаю, что моих сил хватило бы обратить этих… иезуитов, — Твайлайт буквально выплюнула это слово, — в камень. Пары тысячелетий бы им хватило, обдумать свои поступки!!! — принцесса топнула передней ногой, отчего паркет ощутимо затрещал. — Ваше высочество, я понимаю глубину Вашего негодования, но может не будете громить мой кабинет? Поверьте — это единственное место в этом дворце, которое мне нравится, — Николай решил прервать намечающийся погром. Он увидел, как вдруг пони смутилась, а на лавандовой шерсти неизвестным образом выступил румянец стыда: — Ой, простите, Николай Александрович, сейчас я исправлю, — рог пони засиял и трещина в паркете мистическим образом стала исчезать. — Кажется, я очень давно не испытывала таких чувств. Всё же моё правление последние сто лет не отличалось серьёзными потрясениями. В отличии от моей молодости… — Твайлайт чему-то улыбнулась. — Но теперь я понимаю вашу просьбу. Боюсь, что так рисковать мы с Сансет не станем — такая трансфигурация мало того, что слишком тяжела, хоть и находится в пределах моих способностей, но вот лишиться магии — думаю это слишком опасно, да и не входит как в наши, так и ваши планы, верно? — Николай кивнул. — Поэтому мы поступим чуть проще, хотя известный риск присутствует — рог снова осветился и перед удивлённым императором предстала высокая стройная бледная девушка в неприлично короткой тёмно-фиолетовой юбке, сиреневом жилете и светло-лавандовой блузе. Единственное что её выдавало — неестественный цвет волос, сохранивший цвета гривы. Рядом же стояла ярко-рыжая девушка с явно загоревшей кожей, отличной фигурой, одетая в кожаную юбку чуть выше колена, оранжевую вроде как тунику и кожаную чёрную куртку странного покроя с косой необычной застёжкой. Впрочем, второй, ярко-блондинистый цвет волос вторая девушка тоже сохранила. — Это иллюзия, Николай Александрович. Так мы выглядели в том мире, откуда попали к вам. Но вот если кто-нибудь попытается дотронуться, то боюсь, поймёт, что здесь что-то не так. — Необычный выход, но вот мода?! Боюсь, что если я представлю вас где-либо в таком виде, меня назовут распутником, обошедшим все злачные места Петербурга! Так что ваши иллюзии придётся подправить, — император повернул одну из фотографий, стоявшую на столе. — Смотрите, вот современная мне женская мода. На чёрно-белой фотокарточке была изображена бледноватая женщина с точёным профилем в платье, частично закрывающем шею, полностью скрывающем ноги с кучей оборок и широкополой шляпке, держащую элегантный зонтик. — Если честно, поверить не могу, что через сотню лет женщины станут носить такое! — Поверьте, Николай Александрович, это по меркам будущего ещё очень пристойные костюмы, — улыбнулась Сансет. Её фигуру окутало оранжевое сияние, и девушка оказалась одетой в шорты, едва прикрывающие ягодицы, и короткий вроде бы бюстгалтер из неизвестной ткани, подчёркивающий немалых размеров грудь, явно одетый прямо на голое тело, оставляющий полностью открытым живот. На ногах же красовались сандалии, одетые на голые ноги, состоящие, казалось из одних тоненьких ремешков. Император аж поперхнулся, покраснев, словно варёный рак, увидев столь откровенный образ, представший перед ним: — Боюсь, что такой наряд на любом балу вызвал бы шок и невероятную зависть всех придворных дам! Сансет, уважаемая, может смените свой наряд на что-нибудь поприличнее? — Николай отчётливо понимал, что открывшийся перед ним вид был, мягко говоря, вызывающим для любого мужчины. Тем временем Столетов даже не знал, куда спрятать глаза, увидевшие наряд, который даже турецкие танцовщицы сочли бы вульгарным. Просвечивающие сквозь бюстгалтер соски идеальной груди и коротенькие облегающие шорты из денима (1), не оставляющие места для фантазии вкупе с полностью открытыми ногами?! Император подумал, что увидев такую соперницу на каком-нибудь балу, придворные дамы, не сговариваясь, попытались бы повыдирать все волосы нахалке, при этом заклеймив её распоследней привокзальной проституткой. Сансет, будучи немного расстроенной, взглянула на фотографию, и её фигура оделась в ярко-оранжевое подобное платье, разве что без оборок, с шляпкой с крошечными полями. — Ну вот, теперь вас, Сансет, можно принять за эмансипэ (2). По меркам моего мира этот наряд хоть несколько вызывающ, но полностью в рамках. Тем временем Твайлайт решила не экспериментировать, и иллюзия оделась в подобное же бледно-лавандовое платье, сохранив жилет, на котором появилась узорная вышивка в виде того самого символа, что украшал бёдра принцессы. - Теперь вполне приемлемо. И кстати, пока я не забыл - что это всё-таки за символы? То, что изображено на ваших бёдрах? - Вы о кьютимарках? - Иллюзия Твайлайт улыбнулась. Думаю, теперь мне настало время прочитать Вам, Николай Александрович, небольшую лекцию о культуре и традициях моего народа. Вы не против? - Отчего же? Чем меньше недопониманий будет между нами, тем лучше. Император заинтересованно наклонил голову, приготовившись слушать.