Сказание о шихуандийской гробнице

      Джей уже давно успел забыть, какого это: сидеть в объятиях того, кого любишь. Ощущать его запах, чувствовать его руки на своих и просто наслаждаться тем, что этот человек рядом. Когда дыхание обжигает шею и затылок так, что хочешь выть от нескончаемого ожога воздухом и завалиться прямо на другого, требуя тепла.       Хисын ужасно скучал, как бы не пытался забыть младшего. Он все время пытался внушить себе, что не нуждается ни в ком, кроме себя. Это было столь глупо, что Ли буквально бил себя по лицу и требовал выкинуть эти пустые и бессмысленные слова из своей черепной коробки. Всё же, как ни крути со всех сторон и орбит, Джей тот самый единственный, что забрал сердце Хисына вместе с собой.       Нахождение гробницы для обоих стала проходным билетом в те дни, когда они не отходили друг от друга ни на шаг. Мелкая искра, словно от двух камней, которыми пытались зажечь костер, но не получилось. Но не заметить ее было невозможно, что отчетливо отпечаталось в сознании обоих парней.       Американец не может вспомнить, когда в последний раз бывал дома у Ли. Прошло три года, но в чужих хоромах ничего не изменилось. Даже посуда была та же. Пак улыбнулся, увидев на диване подушки, которые выбирал сам и присел, оглядываясь.       Заведение, в котором они сидели слишком рано закрылось. А двое так и не успели нормально выпить. Что ж, пришлось прийти домой к тому, кто когда-то ушел без оглядки. Ирония судьбы и не иначе.       — У меня только вино, извини, – выдал Хисын и поставил на журнальный столик бутылку и два бокала. Пак обвел глазами название терпкого напитка перед собой и замечает «red». Хисын ничем не изменился... И видимо не будет никогда.       — Красное? – Поинтересовался младший всё же, чисто для интереса.       — Конечно, – сообщил тот и легко открутил открывашкой пробку. – Я другое никогда и не пил.       — Я думал, что твои вкусы изменились, – улыбнулся Джей, взяв в руки один из бокалов, которую Ли наполнил красной жидкостью. – Но тут всё старое.       — Ты же знаешь, перемены не мое, – признался старший, садясь рядом и отпив глоток из своего бокала, изредка поглядывая в темные глаза Чонсона. Светлые, уже довольно сильно отросшие, пряди свисали на лбу и выбивались из любимого андеркарта, который был очень привлекательным в Паке для Ли.       — Ну да, так не любишь какие-то изменения, что вдруг вернулся к своему бывшему, – американец усмехнулся и почувствовал чужие руки на своей талии. Тепло от них пронизывало тонкими и незаметными иглами, покалывая и пропуская по коже мурашки, что рот приоткрывается сам по себе и дыхание срывается с пухлых губ рваным вздохом.       — Так я однолюб, – Ли прошептал эти слова прямо в ушко, от чего у блондина пошли мурашки по телу еще сильнее. Его дыхание ожигало мочку и ощущение того, что губы ее целуют, а после нежно кусают, окончательно сводят с ума Пака. – Как и ты, между прочим.       — Откуда ты знаешь? – Произнес парень с усмешкой и томными глазами, которые были похожи на туманные долины в каких-то сказках. Они смотрели то на Ли, который нагло устроился подбородком на плече, то на стены, то на темные пейзажи за окном. – Может у меня кто-то был?       — Вот оно как, – Хисын поставил свой бокал на стол и прижался к нему вплотную. Ладонь водила вверх и вниз, заставляя младшего возбуждаться от действий, что Чонсон уже начал закусывать собственные губы. – Давай проверим. Мне не сложно.       Джей едва ли успел поставить бокал на стол, как упал спиной на мягкий диван. Старший нависал сверху, глядя на него похотливо; то ли это от алкоголя, который ударил в голову, то ли от Пака, который казался слишком привлекательным. Всё сложилось совершенно иначе и три года одиночества без друг друга дало корни намного глубже, усиливая их ощущения и отношения вновь и вновь, ошпаривая кипятком.       Младший, не выдержав такого взгляда, сам приподнялся на локтях и увлек Ли в глубокий поцелуй. У этого поцелуя был сладкий привкус вина, который увеличивал желание. Губы блондина сминали в ответ чужие, заглатывая и давая над собой полный контроль и власть, на что Хисын усмехается через поцелуй, перехватывая инициативу на себя и не давая делать с собой что-либо.       Брюнет легко пробрался рукой под чужую футболку и начал поглаживать кожу блондина, свободно проходясь по торсу. Американец вздрогнул от прикосновений холодных пальцев и томно выдохнул. Это ощущение затерялось далеко в памяти, заставляя вновь вспомнить прошлое и пройтись по разгоряченным углям под ногами.       — Ты какой-то слишком чувствительный, – тихо усмехается старший и сжимает один из мягких боков Пака, после чего чувствует, как тот напрягается и смотрит взглядом хищника. – Уверен, что после меня кто-то был?       — А ты не будь так уверен, пока не доберешься до главного, – выдохнул Джей, чувствуя как тот задел один из сосков. Он извивался под чужим телом кошкой и пытался дотронуться в ответ, но Ли не давал. Не давал властвовать над собой, как и прежде.       — Провоцируешь? – Темноволосый чуть сжал чужие бока вновь и блондин запрокидывает голову назад, давая доступ к шее.       — Возможно, – с усмешкой произнес Пак, пока его взгляд не видно, пользуясь положением. И тут все границы слетают и исчезают.       Кореец рывком снял чужую футболку, заставляя приподняться и спустился к шее. Он легонько кусал и зализывал место укуса, будто бы извиняясь. А младший лишь закатывал глаза и выдыхал, держа руки над головой. Хисын втягивал кожу на ключицах и шее, оставляя багровые следы.       На шее красовалось несколько засосов, что разукрашивали бледную кожу американца, на которые Ли улыбнулся и спустился еще ниже. Старший выцеловывал небольшие кубики пресса на его торсе, спускаясь всё ниже.       Блондин потянулся за его белой рубашкой, требуя снять ненужный предмет гардероба. Хисын тут же повиновался и отбросил ее куда-то на пол. На правой руке всё еще виднелся свежий шрам, который зашили меньше недели назад, но он начал заживать даже очень быстро.       Ли заставил американца встать и поцеловал уже более требовательно, медленно толкая Чонсона в сторону спальни, которая находилась прямо по курсу. Язык проник внутрь рта, обводя всё, что только возможно, вырывая слабый стон и разъединяя с таким мокрым звуком, что уши закладывало от удовольствия.       Джей упал спиной на мягкую кровать, чувствуя небольшой холод под собой от смены обстановки. Но он тут же исчез, когда старший снова принялся оставлять поцелуи по его телу. Обжигая дыханием мокрые дорожки и задевая языком соски, которые отвердели и превратились в мелкие твердые бусинки.       Темноволосый легко расстегнул ширинку на его джинсах и потянул вниз, поглаживая возбуждение через тонкую ткань боксеров.       — Долго будешь... мучить меня...? – Поинтересовался Пак, пытаясь не застонать от одних только прикосновений. Его слишком давно никто не трогал, а себя он и подавно не удовлетворял таким образом, как и остальные в его возрасте.       — А что? Не терпится? – Ухмылка заиграла на лице корейца, который одним махом избавился от ненужной ткани.       Хисын, сняв свои штаны, потянулся к тумбочке, на которых стоял небольшой тюбик с лубрикантом, оставшийся на ней еще три года назад. Как бы он не пытался себя контролировать, возбуждение всё-таки брало верх над подсознанием, заставляя спешить.       Джей, почувствовав в себе один палец, протяжно застонал, хватаясь за простыни. То, чего он не испытывал на протяжении трех лет, вдруг снова заиграло новыми красками, вызывая фейерверки перед глазами. Пальцы так сильно сжимают ткань под собой, что Хисыну показалось, что вот-вот и он порвет простынь своей хваткой.       — Так туго, – зашептал Ли прямо в ушко и добавил второй палец, заставляя американца выгибаться в спине еще сильнее и оставляя поцелуй на мочке. – Кто там у тебя был, м? Неужели просто сам с собой игрался?       — Закрой рот... – Выдохнул блондин из последних сил, пытаясь привыкнуть к отвыкшим ощущениям. Но старший лишь засмеялся и добавил третий палец, чувствуя как американец сам начал насаживаться на них. Растянув еще немного, Ли вытащил пальцы и поцеловал парня под собой глубоко и властно.       Тот застонал громче, вдруг почувствовав в себе что-то более плотное. Он хватался за спину Ли, оставляя следы от своих ногтей или даже когтей, что так и наровили разорвать или поцарапать чужую кожу.       Кореец целовал его лицо, пытаясь как-то успокоить и двигался медленно, давая привыкнуть к старым ощущениям.       — Быстрее, - выдавил из себя Джей, прикрыв глаза.       Темноволосый, поняв что тот готов, начал двигаться в более быстром темпе, придерживая младшего за бедра. Хисын настолько сильно соскучился по чужому телу и самому Джею, что входит во всю длину и задевает сокровенное место, вырывая из горла громкий стон, который пленяет уши и заклалывает громким эхом внутри. И стоны младшего становились громче с каждым разом.       — Прости... – Прошептал брюнет с угольными волосами и поцеловал в лоб, пытаясь успокоить американца.       Пак кончил первым, испачкав свой живот и руки старшего, который надрачивал ему в ответ и кончил следом, выходя из младшего. А силы их покинули моментально, что оба повалились на кровать тяжело дыша и не в силах встать.       — Пошли в душ, – в какой-то момент выдал Ли, всё-таки поднявшись. Одеваться не было смысла, младший его тело знал наизусть и татуировка на груди заводила из раза в раз. – Ты же так не уснешь.       — Ты помнишь? – Джей поднялся следом, обнимая его за шею и целуя в нос, а после плечо, на котором был синий рисунок.       — Ну как такое не помнить? – Улыбнулся темноволосый и обнял его. – Ты же в любой ситуации бегал в душ.       — Но сейчас нет сил, – мягко проговорил Пак, уложив голову на плечи корейца. Его нежно начали поглаживать чужие ладони по спине и ощущение защищенности было прекрасным. Таким родным и теплым...       И старший ловко подхватил его на руки и понес в сторону ванной.       — Нужно искупаться, принцесса моя, – выпалил Ли, а американец лишь звонко засмеялся в ответ. В глазах были яркие оттенки радости и любви.       — Спасибо, что вернулся ко мне.

Оба чувствовали себя вполне счастливо, ведь наконец-то вернули то сокровище, которое потеряли...