13 марта 1703
— Проснись и пой, принцесса! Каждый мускул в теле Кастиэля напрягается. Мужчина опускает руку на его плечо и трясёт, заставляя гамак раскачиваться из стороны в сторону. И это просто чудо, что Кастиэлю удаётся сохранить равновесие и не грохнуться на пол. «Маленькие радости», — думает он. — Давай, ты не можешь прохлаждаться тут весь день, — настаивает пират, и Кастиэль неохотно поднимается и трёт глаза. Он поворачивается, чтобы посмотреть на ухмыляющегося идиота, стоящего позади него, которого, очевидно, послали убедиться, что Кастиэль не станет пытаться уклониться от своих обязанностей нового корабельного врача в первый же день. Ухмылка Мешковатого Кителя становится шире, и Кастиэль чувствует, как его желудок неприятно сжимается. Из всех людей, которых могли послать за ним, они отправили одного из тех, кто похитил его. Идеальное начало дня. Стараясь не выказывать никакой реакции на то, что он снова видит этого человека, Кастиэль находит свои ботинки, брошенные им на пол прошлой ночью, прежде чем свернуться в гамаке, который капитан Сингер нашёл для него, и натягивает их. Левая рука всё ещё беспокоит его, но боль уже не такая сильная, как прошлой ночью, поэтому Кастиэль решает считать и это маленькой победой. Однако все остальные части его тела не в лучшем состоянии. Всё болит и ноет. Сказывается ночь, проведённая без сна и наполненная тревогой из-за присутствия рядом других мужчин. Не то чтобы Кастиэль ожидал, что ему выделят отдельную каюту, но пребывание рядом с пиратами заставило его нервничать и не дало ему уснуть. Его гамак находится немного дальше от остальных мужчин, но он всё ещё мог слышать их храп и сонное бормотание всю ночь напролёт. Те несколько часов, на которые ему удалось задремать, были наполнены снами о бушующих штормах и тёмных водах, жаждущих поглотить его. Мешковатый Китель ведёт его через лабиринт гамаков и сундуков, которыми заставлена жилая палуба, болтая без умолку. — Лазарет дальше по направлению к носу, — говорит он, указывая им за спину. — Но Бобби сказал встретиться с ним на батарейной палубе. Я Джо, кстати, — он ныряет под масляную лампу, свисающую с низкого потолка, и оглядывается, чтобы убедиться, что Кастиэль всё ещё следует за ним. Его лицо наполовину скрыто в тени, но Кастиэль может разглядеть карие глаза и прядь светлых волос, выглядывающую из-под красной банданы. Он ниже Кастиэля и намного худее, но Кастиэль знает из личного опыта, что его внешность ничего не говорит о физической силе. Он легко одолел Кастиэля однажды и, без сомнения, сделал бы это снова при необходимости. — Возможно, стоило представиться раньше, но мы были как-то заняты битвой и всё такое, — он пожимает плечами, как будто это не он вырубил Кастиэля и похитил его. Кастиэль изо всех сил старается не думать об Ионе, истекающем кровью у него на руках. Джо останавливается перед лестницей, свет масляной лампы падает на меч, висящий на его кожаном поясе. — Камбуз и столовка там, — он указывает на закрытую дверь, из-за которой слышны голоса, — но Бобби сказал, что сегодня ты завтракаешь в каюте. Он ведёт Кастиэля вверх по лестнице к каютам, зарезервированным для членов экипажа более высокого ранга. Первая дверь, мимо которой они проходят, закрыта, у стены рядом с ней наставлены бочки. Над одной из них, паря в темноте, моргают два молочно-белых глаза. Кастиэль спотыкается, прежде чем его глаза могут различить очертания развалившейся там чёрной кошки. Кошка поворачивает голову, когда Джо проходит мимо неё, невидящие глаза смотрят в пустоту, но её уши следуют за шагами, прежде чем она наклоняет голову в сторону Кастиэля. — Ты там в порядке? — спрашивает Джо, уже занеся руку, чтобы постучать в дверь. — Я… да. В порядке, — Кастиэль минует кошку, глаза которой следят за ним, хотя он уверен, что она слепа. На лице Джо появляется понимание. — Ох! Это Луна. Жуткая, да? Дин нашёл её. Не дай её внешнему виду обмануть себя, она отличный охотник. Решила нашу проблему с крысами. Кошка зевает, закрывая глаза, так что теперь видны только её острые зубы и розовый язычок, а потом снова удобно укладывается, чтобы продолжить свой сон. Как по команде, дверь, перед которой они остановились, открывается. Капитан Сингер хмуро смотрит на них, но Джо, похоже, ничуть не смущает возвышающийся над ним мужчина. Он проталкивается мимо него и входит в комнату, как будто она принадлежит ему. И, вероятно, так оно и есть, предполагает Кастиэль, наблюдая, как молодой человек падает на одну из кроватей, стоящих у противоположных стен. — Ты ждал, пока я дверь для тебя придержу? — возмущается капитан Сингер. Джо пожимает плечами, вытянувшись на кровати и заложив руки за голову. — Ты не сказал заходить. Он явно чувствует себя свободно и расслабленно. Видимо, правила, которые заставляют людей вставать по стойке смирно при виде их капитана, не распространяются на пиратов. Сложив то, как Дин прошлой ночью называл капитана по имени, и как Джо ведёт себя с ним так непринуждённо, Кастиэль делает вывод, что власть здесь не особо уважают. — Ага, как будто раньше это тебя останавливало, — Сингер поворачивает голову, поднимая бровь при виде Кастиэля, маячащего в дверях. — Что, ты тоже ждёшь какого-то особого приглашения? Заходи. Комната длинная, но довольно узкая, и Кастиэлю едва хватает пространства, чтобы протиснуться мимо капитана, стоящего между кроватями, и неуверенно подойти к столу в задней части комнаты. Все доступные поверхности здесь завалены пергаментами и книгами. Эти груды возвышаются вокруг Кастиэля. Карты островов и океанов покрывают каждый дюйм стен, приколотые к ним кинжалами, ножами и любыми другими острыми предметами, созданными для чего угодно, кроме этого. — Давай, не стесняйся. У нас не так много времени, — настаивает капитан Сингер, толкая Кастиэля к стулу. Перед Кастиэлем стоит дымящаяся миска. Он подозрительно смотрит на горячий бульон и галету, предложенные ему капитаном, и старик закатывает глаза. — Да, мы рискнули всем, чтобы напасть на военный корабль, только для того, чтобы травануть тебя в первый же день. Клянусь, у вас, молодёжь, жижа вместо мозгов. Признание в том, что его корабль был атакован, и его люди были убиты и ранены только из-за того, что пиратам понадобился врач, тяжело оседает в груди Кастиэля, ком встаёт у него в горле. Внезапно он чувствует, как малейший намёк на аппетит исчезает. Он не думает, что сможет проглотить даже крошечный кусочек галеты, как бы она не была размочена в бульоне, но капитан выжидающе смотрит на него, и Кастиэль неохотно откусывает кусочек. Это ощущается как песок во рту, хотя на вкус очень даже неплохо. Капитан одобрительно кивает, прислонившись бедром к столу. — Найдёшь всё необходимое в лазарете, я уверен, что там даже есть сундуки с лекарственными травами. Наш предыдущий врач был ответственным человеком. Думаю, ты оценишь это по достоинству. И снова, прямо к делу. Не то чтобы Кастиэль жаловался. Он ценит прямоту и чёткие ожидания больше красивых слов. Он также ценит, что на корабле есть припасы для него, потому что все его вещи остались на «Королеве Анне». — Как долго вы были без врача? — спрашивает он, вертя ложкой в бульоне. Капитан Сингер и Джо обмениваются взглядом, слишком быстрым, чтобы Кастиэль мог его расшифровать, но плечи капитана напряжённо выпрямляются. — Меньше шести месяцев, — отвечает он. — Несколько месяцев назад у нас была тяжёлая битва. Потеряли много хороших людей. — Что, пытались одолеть другой корабль королевского флота? — невозмутимо спрашивает Кастиэль. Глупо провоцировать своих похитителей, но Кастиэля успокаивает мысль, что он им нужен, и что, по крайней мере в обозримом будущем, они не собираются его убивать. Он согласился помогать им, потому что ему не оставили другого выбора, но быть с ними милым он не обязан. — На самом деле, нет, — говорит капитан, скрещивая руки на груди. — Что-то гораздо более страшное. Скажи мне, много ли ты знаешь о морских чудовищах, Кастиэль? Кастиэль моргает, его ложка замирает, не закончив очередной круг по контуру миски. — О морских чудовищах, — недоумённо повторяет он. Джо поднимается, перенося весь свой вес на локти. — Ну, знаешь, русалки, сирены, морские феи, морские змеи, — перечисляет он. — Легенды, — мгновенно говорит Кастиэль. — Или ты так только думаешь, — капитан Сингер роется в грудах книг вокруг себя, пока не находит том в кожаном переплете. Он проводит тыльной стороной ладони по обложке, и дождь пыли осыпается с неё, но когда он опускает её рядом с миской Кастиэля, название простыми заглавными буквами выделяется на потёртой коже: Monstrum Marinum — Vicipaedia. Кастиэль не осмеливается прикоснуться к книге, но капитан открывает её на случайной странице и постукивает по ней пальцем. — Реальны, — говорит он. — Они все реальны. На странице изображено существо: наполовину осьминог, наполовину змея с шестью головами и острыми, как бритва, зубами. Его щупальца расстилаются под ним того же цвета, что и чернила каракатицы, их концы теряются во тьме бездны. Кастиэль слепо пялится на этот рисунок. — Конечно, большинство историй, что ты слышал, чушь собачья, — продолжает капитан, — но нет дыма без огня, и чаще всего правда оказывается гораздо страшнее, чем мифы. Кастиэль поднимает на него взгляд, и слова срываются с его губ, прежде чем он успевает их остановить. — Ты сумасшедший. — Сумасшедший? — спрашивает капитан. Он не кажется оскорблённым. Нет, он выглядит так, словно ожидал подобной реакции от Кастиэля. Слегка покачав головой, он говорит: — Океан намного больше всей изученной земли, и глубже, чем любому человеку хватило бы дыхания доплыть. Почему ты так уверен, что знаешь обо всём, что обитает на глубине? — Кто-нибудь бы что-нибудь увидел, — настаивает Кастиэль. — Чудовища просто не могли остаться незамеченными. — Чудовища убивают людей, — встревает Джо. — Ты никогда не встречал никого, кто видел бы чудовищ, потому что нет выживших, чтобы рассказать об этом. Ну, большинство не выживает, — он выпячивает грудь, гордо поднимая голову. — Но мы выслеживаем их и убиваем. Мы спасаем людей. — Вы преступники, — немедленно отвечает ему Кастиэль. Джо сердито прищуривается, смотря на него, плотно сжав губы. «Преступники и сумасшедшие», — добавляет про себя Кастиэль. Эти двое выглядят так, как будто они искренне верят в чудовищ, монстров и детские сказки. Моряки — народ суеверный, всегда были и всегда будут, но вот это уже балансирует на грани безумия. С удручённым вздохом капитан Сингер меняет тему. — Я не стану пытаться убедить тебя. Просто предупреждаю и хочу, чтобы ты был готов ко всему, что произойдёт дальше. Нам предстоит ещё одна последняя охота, а потом мы закончим. Надеюсь, ты будешь не единственным, кто оставит пиратскую жизнь через год. Он указывает на остывающий в миске бульон, прежде чем повернуться, чтобы взять несколько пергаментов и компас. — Поешь. Тебе понадобятся силы, чтобы совладать с этими балбесами. Не дай им себя запугать, все они просто потенциальная наживка для акул. Если я тебе понадоблюсь, то найдёшь меня у штурвала. И… — он в последний раз поворачивается, бросая на Кастиэля взгляд через плечо, — не опаздывай. Капитан не любит ждать. Кастиэль резко поворачивает голову, ошарашенно смотря на закрывающуюся дверь. Если Сингер не капитан этого корабля, то кто тогда?***
Дин стоит рядом с грот-мачтой, тёмно-зелёный жилет наброшен поверх рубахи, рукава закатаны до локтей, обнажая веснушчатую кожу под ними. В руке он держит маленькую глиняную трубку, время от времени поднося её к губам. Его волосы кажутся почти светлыми на солнечном свете. У Кастиэля появляется дурное предчувствие, когда они подходят к нему. Джо же наоборот широко улыбается и поднимает руку в знак приветствия. — Утречко, капитан, — говорит он с иронией в голосе. Дин закатывает глаза. — Ну же, мы не можем весь день на это потратить, — говорит он, переводя взгляд с Джо на Кастиэля. — Ты опоздал. Конечно же, Кастиэль удачлив настолько, что капитаном пиратского корабля, который похитил его, оказался человек, пытавшийся убить его прошлой ночью. Около двадцати пиратов ждут неподалёку. Они с любопытством наблюдают за Кастиэлем, когда он подходит к грот-мачте, где Джо похлопывает по небольшому деревянному табурету, приказывая ему сесть. Дин нависает над ним, сцепив руки за спиной. Несколько секунд ничего не происходит. У Кастиэля пересыхает в горле, когда он смотрит на пиратов, и они неловко переминаются с ноги на ногу, смотря на него в ответ. Дин обращает взгляд к небу, словно безмолвно моля Бога о помощи, если Кастиэль правильно интерпретирует его напряжённое лицо. — Гарри, — решает Дин. — Ты первый. Мужчина в горчичной вязаной шапочке выходит вперёд, его босые ноги шаркают по главной палубе. Он прочищает горло. — Привет, эм, док, — начинает он. — Здравствуй, — отвечает Кастиэль. Он открывает журнал своего предшественника, который Джо помог ему найти в лазарете, и, прищурившись, смотрит на неровный почерк. — Гарри Спэнглер? — он поднимает глаза, чтобы посмотреть на мужчину, о котором, видимо, идёт речь. Гарри поспешно кивает, снимая шапку и нервно теребя её в руках. — Ну, продолжай, — настаивает Дин. Гарри облизывает губы. Он вытягивает руку и закатывает рукав. Его предплечье обмотано тряпкой, влажной и красной от крови. — Это просто порез, — говорит Гарри. — Но кровь никак не останавливается. Кастиэль кивает, разматывая тряпку, чтобы увидеть спрятанный под ней глубокий порез. Он снова забинтовывает руку и отправляет Гарри в лазарет, чтобы позже наложить швы. Он приготовит мазь из зверобоя, которая поможет с заживлением, и Гарри придётся быть осторожней с рукой около недели. По крайней мере, Кастиэль знает, что делать. Он сосредотачивается на работе и почти забывает о том, что здесь он пленник — «почти» ключевое слово, потому что сложно забыть об этом, когда справа над тобой нависает человек, вырубивший и похитивший тебя, а слева стоит тот, кто буквально несколько часов назад угрожал выкинуть тебя за борт. Осмелев теперь, когда начало положено, всё больше пиратов выходят вперёд, хотя быстро становится очевидно, что большинство из них пришло просто поглазеть на Кастиэля, не имея при этом каких-то реальных жалоб. После того, как третий пират неопределённо жалуется на плохое самочувствие, терпению Дина приходит конец. — Следующий, кто подойдёт сюда без уважительной причины, будет неделю драить главную палубу. В одиночку. Оставшиеся мужчины застенчиво улыбаются, в толпе поднимаются слабые протесты — «Вы всё неправильно поняли» и «Не будьте так строги к нам, капитан», — но большинство из них спешат вернуться к своей работе. — Хватит запугивать команду, брат, — Борода подходит к ним, смеясь. Как и Джо, он уже переодел военно-морскую форму, в которой был вчера, и в этих бриджах и с ярким шарфом на шее он определённо похож только на пирата и ни на кого больше. — Они идиоты, — фыркает Дин, но в его голосе нет и намёка на раздражение, как бы он не пытался его изобразить. — Что ты здесь делаешь, Бенни? — Только что оставил тебе завтрак в каюте, — отвечает Бенни, указывая рукой в сторону капитанских покоев. Дин благодарно улыбается, его лицо смягчается. — Ты мой спаситель. Эй, а ты сегодня видел Сэма? Джо глубоко вздыхает рядом с Кастиэлем, немного напрягаясь. Бенни проводит рукой по бороде — заплетённой тёмной лентой, как у викинга, — обдумывая вопрос. — Нет, не думаю. На завтраке его вроде тоже не было. Расслабленная поза Дина немедленно меняется, плечи напрягаются, позвоночник выпрямляется. Выругавшись себе под нос, он уходит прочь, направляясь к трапу, ведущему на нижние палубы. Кастиэль остаётся с Бенни и Джо, и хотя главная палуба довольно большая, и они здесь не одни, он чувствует себя загнанным в ловушку, паника подступает к горлу. Его левая рука всё ещё ноет после попытки вырваться из хватки Джо, и образ Бенни, пинающего Альфи в живот, обжигает его веки. Его почти шокирует то, что, опустив взгляд, он не видит кровь Иона на своих руках. — В чём дело, док? — спрашивает Бенни. Кастиэль уверен, что он просто пытается быть милым. Джо тоже был исключительно дружелюбен с ним всё утро, и никто из пиратов пока не проявил по отношению к нему никакой враждебности или жестокости. Но Кастиэль просто не может быть здесь и развлекаться в окружении своих похитителей. Поскольку никто больше не ожидает осмотра, Кастиэль вскакивает на ноги. — Мне нужно в лазарет, — говорит он, опустив голову. Он прижимает журнал к груди, другой рукой крепко сжимая ручку саквояжа, который выдал ему Джо. — Прошу меня извинить. Он спускается по лестницам, ведущим вглубь корпуса судна, проталкиваясь мимо пиратов, несущих коробки, и мимо двух мужчин, играющих в карты в углу. Он находит Гарри и ещё одного человека, ожидающими его в лазарете, и делает то, что у него получается лучше всего. Он с головой погружается в работу.***
Солнце уже давно село за горизонт, когда Кастиэль снова поднимается на главную палубу. Несколько мужчин всё ещё заканчивают работу, проверяя канаты и взбираясь на выбленки, их голоса доносятся до Кастиэля с тёплым ночным бризом. Он видит Сингера у штурвала с картой в одной руке и с астролябией в другой. Пару часов назад он пытался заставить Кастиэля перевязать его раненную руку, и Кастиэль определённо не в духе для ещё одного спора по этому поводу. Он наклоняет голову и двигается в сторону, чтобы не попасть в поле зрения Сингера, и врезается прямо в сплошную груду мышц. — Чёрт, я… — начинает другой мужчина, в то же время когда Кастиэль смущённо отшатывается, бормоча, — простите, я не… Он поднимает взгляд, и зелёные глаза Дина смотрят на него в ответ. — Кас, — удивлённо говорит Дин. Внутри Кастиэля вспыхивает раздражение. Сказать, что Дин — последний человек, которого он хочет сейчас видеть, будет огромным преуменьшением. Конечно, Бенни и Джо определённо не самые его любимые люди, но теперь Кастиэль знает, кто именно отдал приказ атаковать его корабль, и он всё ещё слишком хорошо помнит, как пальцы Дина впивались в его китель. Не обращая внимания на прозвище, слетевшее с губ Дина, он пытается протиснуться мимо него. — Прошу прощения. — Подожди. Дин не прикасается к нему, но его властный голос заставляет Кастиэля инстинктивно замереть. Видимо, время, проведённое на флоте, вбило в него послушание. Его отец гордился бы им. Хотя, с другой стороны, его отец скорее покончил бы собой, чем попался в руки пиратов. Так что, так или иначе Кастиэль всё ещё сплошное разочарование. Он гадает, скоро ли новости дойдут до его родителей. Заплачет ли мать или примет это молча и с достоинством, как тогда, когда она отправила своего единственного сына в море? — Я говорил с Гарри и Гартом, — продолжает Дин. — Они сказали, что ты их отлично подлатал, — он замолкает, обдумывая следующие слова. — Я хотел бы сделать это максимально комфортным… Кастиэль поворачивается, высоко подняв подбородок, его руки сжимаются в кулаки. Его голос твёрд, когда он перебивает Дина. — Пленник никогда не сможет чувствовать себя комфортно в своей тюрьме. Глаза Дина расширяются, а затем его взгляд тяжелеет. — Ты не пленник. Кастиэль усмехается. — Ты грозился выкинуть меня за борт буквально прошлой ночью. И после этого говоришь, что я не пленник? — спрашивает он. — Если мы войдём в порт, смогу ли я уйти? Дин сжимает челюсти, но не отвечает. Он весь такой широкоплечий и властный, и Кастиэль ударил бы его, если бы у него было меньше самоконтроля. Но вместо этого он качает головой и выплёвывает: — Я так и думал. Он поворачивается, чтобы уйти, на этот раз не собираясь позволять Дину остановить себя, но его план сразу же проваливается. — Ты разговаривал с Бобби, — говорит Дин. — Ты знаешь, почему ты нам нужен. Ты знаешь о… — О чудовищах? — усмехается Кастиэль. Он всё ещё стоит спиной к Дину. — Единственное, что я знаю, это то, что вы все либо бредите, либо глупы, раз думаете, что я куплюсь на подобную ложь. — Это не ложь, — настаивает Дин, повышая голос. Несколько людей обращают на них внимание, но Кастиэль не может разглядеть их лиц в ночи. По крайней мере, это означает, что они тоже не могут его видеть. — Значит, бредите. Буду знать, — на этот раз он уходит. И Дин не пытается его остановить.15 марта 1703
Оказывается, что в жизни честного моряка и пирата нет большой разницы. Разве что пираты громче и пьянее. И одеваются ярче. В своей тёмно-синей форме с золотыми пуговицами Кастиэль чувствует себя не в своей тарелке среди них, поэтому большую часть времени он проводит на нижних палубах, где тусклый свет масляных ламп скрывает различия между ним и другими мужчинами. Его обязанности здесь примерно такие же, поэтому Кастиэль скользит между пушек, чтобы отдать список наспех нацарапанных имён на грязном листе бумаги Сингеру — квартирмейстеру, как выяснилось. Луна снова таится в темноте, молочно-белые глаза приветственно моргают ему, но она не двигается, когда Кастиэль проходит мимо. Первая дверь личных кают, как всегда, закрыта, но на этот раз Кастиэль слышит голоса, доносящиеся оттуда. Один из голосов кажется ему знакомым. Он не может разобрать слова, но это определённо голос Дина, повышающийся и понижающийся в споре. Всего на секунду Кастиэль испытывает искушение прислушаться, но он продолжает идти, стуча в дверь Сингера. Он ждёт, пока грубый голос старика даст ему разрешение войти. Сингер стоит у своего стола, заваленного бумагами и какими-то заметками, и он едва поднимает глаза, чтобы поприветствовать Кастиэля. — У меня пара людей в лазарете с резями в желудках, — Кастиэль делает шаг вперёд и протягивает руку, чтобы передать список, игнорируя спор, который здесь звучит ещё громче. — Я приготовлю для них лавандовую воду, но я бы порекомендовал освободить их от работы на сегодня. Сингер просматривает список, прежде чем с ворчанием бросить его на стол к остальным бумагам. В этом хаосе определённо должен быть какой-то смысл, потому что, кажется, Сингер никогда ничего не теряет, однако Кастиэль его не видит. — …жить такой жизнью, Сэмми! — голос Дина становится громче и доносится до них настолько отчётливо, как будто он находится с ними в одной комнате. — В противовес чему, Дин? — отвечает другой голос. Кастиэль опускает голову, сжимая губы и стараясь не дать измениться выражению своего лица. Он не уверен, каков протокол на пиратском корабле, но на флоте, когда происходило что-то подобное, правильной реакцией было притвориться, что этого не происходит. Сингер закатывает глаза. — Чёртовы Винчестеры! — выругивается он, подходя к тонкой стене, разделяющей каюты, и стуча по ней кулаком. — Заткнитесь вы оба, трюмные крысы! Или я приду и надеру вам задницы! Голоса немедленно смолкают. — Арр, пусть только посмеют снова разораться. Балбесы, — бормочет Сингер себе под нос. Он поворачивается спиной к Кастиэлю, который воспринимает это как намёк, что ему стоит уйти. Он осторожно закрывает за собой дверь, когда другая дверь с грохотом распахивается, и на пороге появляется Дин. Он всё ещё спорит, но на этот раз его голос звучит тише. Он не сразу замечает Кастиэля, но потом за ним выходит другой мужчина, что-то шипя ему в ответ, и Дин закатывает глаза, качая головой, и его взгляд наконец падает на Кастиэля. Сбежать — первое, что приходит Кастиэлю в голову, но Дин быстрее, разочарование на его лице сменяется решимостью. Он хватает другого мужчину за запястье и двумя широкими шагами тащит его к Кастиэлю. — Время социализироваться, Сэмми, — бросает он через плечо, прежде чем повернуться к Кастиэлю. — Кас, — начинает он, заставляя Кастиэля предположить, что, возможно, Дин просто не способен запомнить его полное имя, — познакомься с Сэмми, моим младшим братишкой. Сэмми, это Кас, наш новый врач. «Младший братишка» кажется плохим описанием для человека, стоящего перед Кастиэлем. Сэмми — гигант даже по сравнению с Дином, который достаточно высок, чтобы Кастиэлю приходилось поднимать подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. Факт, который бесконечно его расстраивает. — Меня. Зовут. Сэм, — говорит он, медленно поднимая раскрасневшееся лицо, чтобы рассмотреть Кастиэля. Вся борьба, кажется, покинула его сейчас, гнев сменился усталостью, его плечи опустились, и грудь медленно поднимается с каждым тяжёлым вздохом. Сыпь расползлась по его груди и шее, видимая через наполовину расстёгнутую рубашку, его глаза красные, а зрачки сужены до такой степени, что их почти не видно даже в свете масляных ламп, на которые они должны были отреагировать. Судя по его внешнему виду, пираты не ограничивают себя одним алкоголем. По крайней мере, это могло бы объяснить все эти безумные разговоры о монстрах. — Кастиэль, — ответ Кастиэля заставляет Дина раздражённо скривить губы. Сэм приподнимает бровь, прежде чем повернуться к брату. — Это тот парень, которого ты похитил? Дин хлопает Сэма по груди тыльной стороной ладони. — Одолжили! Мы его одолжили! Сэм сбрасывает руку брата, снова поворачиваясь к двери своей каюты. — Повторяй себе это почаще, Дин. Дверь закрывается за ним, оставляя Дина и Кастиэля наедине. Снова. Кастиэль никак это не комментирует — он уже ясно дал понять, что думает по этому поводу, несколько ночей назад, — но он наслаждается тем, насколько раздражённым выглядит Дин. — Заткнись, — бормочет Дин, обращаясь то ли к Сэму, то ли к Кастиэлю, прежде чем уйти прочь.***
По большей части пираты вежливые в худшем случае, доброжелательные в лучшем. Несмотря на то, что Кастиэль определённо не доверяет ни одному из них, он в целом уверен, что они не собираются связывать его и пытать. Джо взял Кастиэля под своё крыло, занимая ему место во время каждого приёма пищи. Возможно, он считает себя ответственным за Кастиэля из-за какой-то извращённой формы чувства вины, но, скорее всего, он просто ищет компании. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Джо не ладит с большинством мужчин на корабле. Он спит в отдельной каюте с Сингером, и Кастиэль не видел, чтобы он разговаривал с кем-то, кроме нескольких членов экипажа — чаще всего с Бенни и Дином. Возможно, это из-за того, что он самый младший в команде, или из-за того, что он самый маленький физически — но определённо не самый слабый, — но суть в том, что Джо держится на расстоянии. Кастиэль тоже держится на расстоянии, поэтому по умолчанию и вопреки всем инстинктам самосохранения, укоренившимся в его мозгу, они снова сидят вместе за обедом; Кастиэль втиснулся между Джо и мужчиной по имени Гарт за одним из длинных столов, которые занимают столовую. Бенни стоит за деревянной стойкой, на талии у него грязный фартук, который не внушает особого доверия, но еда, которую он подаёт, горячая, и у Кастиэля слюнки текут от одного её запаха. Гарри хлопает Кастиэля по плечу, проходя мимо, и спрашивает, не проверит ли Кастиэль его швы позже, и Эдди, пират, с которым Гарри, похоже, довольно близок, подталкивает его вперёд, жалуясь, что для них двоих не останется еды, если они не поторопятся. — Док довольно популярный парень, — говорит Гарт, его рот набит солёным мясом. Джо пожимает плечами. — Люди любят сплетни, — он слегка толкает Кастиэля локтем по рёбрам. — Держу пари, что каждый хоть раз спускался в лазарет, просто чтобы поглазеть на тебя. — Может быть, — соглашается Кастиэль. Сейчас он уже знает, что игнорировать Джо бесполезно. Он просто продолжит говорить или, в худшем случае, начнёт точить свои ножи, чтобы заполнить тишину. И каждый день Кастиэль предпочитает разговоры ножам. Кастиэль медленно жуёт, пытаясь придумать, что сказать. В конце концов он решает послать всё к чёрту и говорит то, о чём думает. — Я встретил брата капитана сегодня. Джо замирает, не донеся ложку до рта. — Сэма? — Он наконец-то вышел из своей каюты? — добавляет Гарт, вытирая уголок рта тыльной стороной ладони. — Меньше чем на минуту, — говорит Кастиэль. — Он… интересный. Лицо Джо напрягается. — Сэм сейчас переживает не лучшие времена, — медленно говорит он, как будто проговаривает слова про себя, чтобы решить, стоит ли произнести их вслух. — Какими бы добрыми не были намерения Дина, я не думаю, что пребывание здесь идёт Сэму на пользу. О, Кастиэлю есть что сказать о добрых намерениях Дина, и о том, что они полная чушь, но он подавляет это желание. Сейчас не время и не место для этого, точно не на пиратском корабле в окружении врага. Он переводит разговор на более безопасную тему. — Сэм не хочет быть здесь? — Говорит, что хочет, — отвечает Джо, ковыряясь в своей тарелке. — Определённо не ведёт себя так. Гарт становится подозрительно тихим, его глаза прикованы к тарелке перед ним. Гордон Уокер, сидящий чуть дальше за столом, пользуется возможностью вмешаться в разговор. — Эта трюмная крыса ни на что не годна, кроме как жрать нашу еду и накуриваться. Даже от бабы пользы было бы больше, — рычит он с набитым чёрствым хлебом ртом. Джо прищуривается, зло смотря на другого пирата, его пальцы, сжимающие вилку, белеют. — Закрой пасть, Гордон. Гордон поднимает руки в знак капитуляции. — Просто говорю правду. — Не слушайте его, — вмешивается Виктор Хенриксен с другой стороны стола. — Гордон ворчит, потому что мы слишком давно не видели суши. — Да, Сэм не так уж плох, — неловко смеётся Гарт, пытаясь сгладить ситуацию. — Сэм? Кого волнует Сэм? — усмехается Виктор. — Я говорю о бабе на борту. Чёртова сучка принесёт больше неприятностей, чем она того стоит. — Никаких женщин на корабле, — говорит другой пират, и вокруг них поднимается гомон согласия. — Девка на борту всегда к беде, примета похуже даже чёртовых акул, преследующих корабль. — Засуньте этот бред, сами знаете куда, — предупреждает Джо. Артур Кетч, сидящий напротив него, с явной угрозой указывает ножом в сторону Джо. — Я думаю, что тебе следует быть более осторожным с тем, что вылетает из этого красивого ротика. Или то, что ты сынок Сингера и любимчик капитана, тебе не поможет. — Разрази меня гром! — восклицает Бенни, громко опуская свою тарелку на стол, садясь рядом с Кетчем и специально расставляя свои ноги так, чтобы потеснить его. — Можно подумать, что вы все здесь враги, а не товарищи по команде. Я бы предпочёл, чтобы мои братья были добрее друг к другу, — он улыбается, но в его глазах ясно читается то, что следующий, кто осмелится произнести хоть одно слово, попадёт в огромные неприятности. — Ну же, — настаивает он, — не дайте моей стряпне остыть. Люди снова переключают своё внимание на еду, хотя в комнате царит напряжение. Кастиэль наклоняет голову и пытается поскорее доесть свою порцию.26 марта 1703
Кастиэль поднимает взгляд от сундука, в котором пытается навести порядок, и видит Дина, прислонившегося к груде ящиков. Выражение его лица скрыто за мерцающими тенями от масляной лампы позади него. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Кастиэль сквозь стиснутые зубы. Мало того, что ему приходится иметь дело с пиратами весь день, каждый день, так ещё создаётся впечатление, что приставать к нему в те редкие минуты, когда он остаётся один, — это новое любимое развлечение для Дина. — Просто подумал, что надо бы проверить тебя. Узнать, как ты устроился на новом корабле. — Я в порядке. Теперь ты можешь идти. Кастиэль отворачивается, упрямо отказываясь обращать внимание на присутствие Дина в лазарете. Хотя, похоже, у Дина другие планы. Он шагает вперёд, его сапоги шаркают по полу, и плюхается рядом с Кастиэлем. Теперь они так близко друг к другу. Достаточно близко, чтобы Кастиэль мог слышать дыхание Дина, но недостаточно для того, чтобы хоть какие-то части их тел соприкасались. Всё равно слишком близко, на взгляд Кастиэля. Но он не доставит Дину удовольствия, подвинувшись, чтобы освободить для него больше места. Он не опустится так низко. Они сидят в тишине. Дин наблюдает за Кастиэлем, а Кастиэль не сводит глаз с сундука перед собой, переставляя пузырьки внутри. Наконец, Дин вздыхает. — Слушай. Так не пойдёт. Я имею в виду то, что ты играешь со мной в молчанку. Ты согласился на эту сделку, так что хотя бы притворись, что делаешь свою работу. — Я делаю свою работу, — отвечает Кастиэль, указывая на предметы, разложенные у своих ног. — И она заключается не в том, чтобы говорить с тобой. — Ты говоришь с Бобби. Кастиэль сильно сжимает одну из баночек. Чувствуя тонкое стекло под пальцами, он ставит её на пол и ищет что-то менее хрупкое, чтобы занять свои руки. «Не из-за Сингера я оказался здесь, не так ли?» — хочет сказать он. Закричать. Но ничего не говорит. Иногда ему всё ещё снятся пальцы Дина, вцепившиеся в его китель, его собственная рука, отчаянно ищущая что-то, за что можно было бы ухватиться, море, тёмное и опасное под ним. Его желудок тревожно сжимается. Хотя капитан не выказывал никаких других признаков враждебности по отношению к нему, Кастиэль всё ещё ему не доверяет. Дин дружелюбно и заботливо относится к своим товарищам по команде, посещая каждый утренний осмотр, чтобы лично всех проверить, чего капитан Михаил ни делал ни разу за всё то время, что Кастиэль провёл на «Королеве Анны». Однако он не уверен, что подобное отношение распространяется и на пленников. Держаться на расстоянии кажется безопаснее. Когда становится ясно, что Кастиэлю больше нечего сказать, Дин снова встаёт. — Как хочешь, — он уходит, засунув руки в карманы. — Видимо, до встречи на утреннем осмотре.28 марта 1703
Весёлый Роджер развевается на грот-матче. На горизонте виднеются очертания острова, и из-за близости к суше количество чаек, парящих вокруг корабля, возрастает. В настоящее время на реях мачт сидят пять из них, совершенно не беспокоясь о пиратах, карабкающихся вверх и вниз по выбленкам. Также возрастают и их шансы наткнуться на другой корабль, и, когда они направляются прямиком к торговому судну, Кастиэль подозревает, что это и было их целью с самого начала. Сингер приказал ему оставаться на главной палубе — они не ожидают особых неприятностей от торгового судна, и его услуги, вероятно, не понадобятся. Пираты обнажают свои сабли и громко кричат, когда «Чёрная Импала» даёт предупредительный пушечный залп. Ветер на их стороне, и торговое судно даже не пытается сбежать. «Импала» легко догоняет его, её черные паруса угрожающе развеваются. Стоя, сцепив руки за спиной, в блестящем тёмно-синем камзоле, — и Кастиэлю стыдно от того, что на нём почти такой же оттенок, — Дин улыбается против солнца. Его глаза сияют. Он кивает, треуголка двигается вместе с его головой, и даёт своим людям сигнал подняться на борт другого корабля. «Импала» и «Гермес» — так называется другой корабль — теперь связаны друг с другом канатами и крюками. Доски перекинуты через перила, и пираты один за другим перебираются на торговое судно, стуча босыми ногами по главной палубе, когда спрыгивают на неё. Дин идёт последним, его кожаные ботинки шаркают по доске с каждым шагом. — Сдавайтесь и будете жить, — говорит он, нахально ухмыляясь от уха до уха. Шелест чёрного флага позади него вторит этому обещанию. Другому капитану достаточно одного взгляда на пару десятков людей позади него, чтобы принять решение. — Берите всё, что хотите, — говорит он. Дин выполняет своё обещание. Виктор и Гарт остаются сторожить людей на палубе, в то время как остальные пираты обыскивают корабль в поисках чего-нибудь ценного. Сэма нигде не видно. Кастиэль предполагает, что он даже не потрудился выйти из своей каюты. — Кас, — зовёт Дин. — Иди сюда. Кастиэль удивлённо поднимает глаза. — Не стесняйся, парень, — рычит Сингер, подталкивая его. — Капитан ждёт. Его ноги дрожат, когда он идёт по доске, и он чувствует, что все взгляды устремлены на него. Военно-морская форма, которая заставляла его упрямо верить, что он выберется из этой передряги и вернётся к своей нормальной жизни, теперь кажется доказательством его предательства. Он уверен, что капитан и члены экипажа «Гермеса» смотрят на него и видят жадного дезертира, который предпочёл деньги и наживу своей стране и правосудию. Тот факт, что из всех людей его одежда сочетается именно с одеждой капитана Дина Винчестера, конечно, тоже не помогает. Когда он приземляется на главную палубу «Гермеса» и оказывается достаточно близко, чтобы вложить всю свою ненависть к этому человеку в один взгляд, он спрашивает Дина: — Чего ты хочешь? — Найди, где они хранят аптечку, — командует Дин, игнорируя тот факт, что Кастиэль пытается прожечь его взглядом. Он оглядывается вокруг, прежде чем указать на Эша. — Он поможет тебе. Эш мгновенно опускает бочку с водой, которую тащил, и хлопает ладонями по шляпе. — Да, капитан, — говорит он и направляется обратно на нижние палубы. Он даже не оглядывается, чтобы узнать, следует ли за ним Кастиэль. Кастиэль в ярости. Одно дело держать его на корабле, чтобы он присматривал за людьми, и совсем другое дело просить его участвовать в ограблении. Но ведь у него нет особого выбора, не так ли? — Да, капитан, — шипит он, делая ударение на последнем слове, просто чтобы увидеть, как руки Дина сжимаются в кулаки. Он намеренно толкает Дина плечом, когда проходит мимо, но Дин хватает его за руку, чуть выше локтя, останавливая. Кастиэль поворачивает голову, и они так близко друг к другу, что он мог бы пересчитать веснушки на носу пирата, если бы захотел. Его тёплое дыхание касается кожи Кастиэля, когда он говорит: — Мы доберёмся до порта примерно через неделю. Возьмите только то, что абсолютно необходимо. Им это может понадобиться больше, чем нам. Что-то сжимается внутри Кастиэля, но он слишком удивлён… добротой Дина — это лучшее слово, которое он может придумать, — чтобы обращать на это внимание. Его рука давно перестала болеть, но кожа горит под всеми слоями одежды там, где Дин прикасается к нему. Однако он твёрдо намерен не дать капитану увидеть, какой эффект оказывают на него эти слова. — Что, на случай ещё одной стычки с пиратами? — рычит он, вырывая свою руку. Дин качает головой, но выглядит больше удивлённым, чем каким-либо ещё. — Продолжай в том же духе, и кто-нибудь может отрезать тебе язык. — Я готов пойти на этот риск. — Ну же, док! У нас не так много времени, — кричит Эш, выводя Кастиэля из транса. В тот же момент он понимает, что, хотя Дин больше не держит его, они всё ещё стоят слишком близко, буквально в личном пространстве друг друга. Он отступает назад и на этот раз аккуратно минует Дина. В конце концов, Кастиэль так ничего и не берёт с торгового судна, но ни Дин, ни Сингер никак не комментируют то, что он возвращается на «Чёрную Импалу» с пустыми руками. Пираты переносят на свой корабль ящики с едой и бочки с ромом, прежде чем Джо и ещё пара мужчин возвращаются с руками полными столового серебра и, к удивлению Кастиэля, с большим количеством разнообразной железной посуды. Это не так много, определённо недостаточно чтобы разделить на пятьдесят с чем-то пиратов, в настоящее время ходящих под флагом Винчестера, и совершенно точно недостаточно, чтобы оправдать ограбление корабля. Но, по крайней мере, как только пираты забрали всё, что хотели, «Гермес» был возвращён своему капитану, и пираты Винчестера ушли без каких-либо столкновений или жертв. Они взяли меньше, чем Кастиэль ожидал. Он видел, сколько еды было на «Гермесе», но пираты взяли только то, что им было действительно необходимо, оставив достаточно, чтобы прокормить торговое судно, по крайней мере, ещё неделю. Кастиэль сомневается, что «Гермес» проведёт в открытых водах так много времени. Скорее всего они направятся прямиком к ближайшему острову, который находится менее чем в дне пути от того места, где пираты их оставили. Он смотрит на чёрный флаг с черепом и скрещенными костями — чёрный, а не красный* — и хочет верить, что Дин сдержит и то обещание, которое дал ему.