5 апреля 1703
Город Порт-Ройал простирается от порта, где пришвартовано несколько кораблей. Однако, судя по тому, что видит Кастиэль, ни один из них не является военным. «Чёрная Импала» подошла как можно ближе к порту, но, фактически, так и не вошла в него. Вместо этого Дин решил спустить Весёлого Роджера и бросить якорь на расстоянии, чтобы проделать оставшийся путь на шлюпках. Так что для всех остальных это просто ещё одно торговое судно, прибывшее в город, чтобы заняться торговлей и закупиться провизией. Ящики грузят на шлюпки — столовое серебро так и не было распределено между людьми, а еда отправилась прямо на камбуз и в трюм. Единственной вещью, которая действительно считалась добычей, оказался алкоголь, и, по крайней мере, Кастиэль получил свою справедливую долю, как и обещал Сингер. Наблюдая с борта корабля за тем, как мужчины загружают две шлюпки, Дин и Сингер ставят галочки в списке, нацарапанном на старой бумаге. — Хорошо, доставь это Руфусу, — говорит Дин, его голос доносится до Кастиэля, сидящего на бочке на другом конце палубы, — и попроси его на этот раз поторопиться. Брови Сингера почти достигают края его треуголки. — Сам попробуй заставить этого старого пса слушать, если посмеешь. Я не в настроении оказаться не на том конце пистолета. — Ладно, ладно, — сдаётся Дин. — Я пойду к нему. А ты тогда отправляйся в таверну за рыбным рынком, узнай, есть ли для нас какая охота. Бобби проводит рукой по бороде, отрывая взгляд от своих бумаг. — Рыбный рынок сгорел дотла пару месяцев назад. Даже не знаю, уцелела ли таверна. — Просто возьми Джо с собой и попробуй что-нибудь найти, — вздыхает Дин. Сингер не кажется особо довольным этим приказом, но он передаёт бумаги Дину и уходит на поиски своего сына. Дин остаётся присматривать за последними людьми. Тень падает на палубу перед Кастиэлем, но он не оборачивается, чтобы посмотреть, кто это. — Ты тоже под домашним арестом? — спрашивает Сэм, прислонившись к перилам и засунув руки в карманы. Горький смех вырывается из горла Кастиэля. — Не думаю, что твой брат когда-либо собирался выпускать меня с корабля. Лицо Сэма искажает страдальческая гримаса. — Дин — хороший человек. Я знаю, что он наделал ошибок, но дай ему поблажку. Он старается. — Твой брат ответственен за смерть по меньшей мере двух моих товарищей. Прости, что я не испытываю к нему никакого сочувствия, — сухо говорит Кастиэль, прижимая одно колено к груди и обхватывая его руками. Он осторожно рассматривает Сэма, его бриджи и лёгкие ботинки подходят больше для хождения по кораблю, чем по суше, и на нём всё та же лёгкая рубашка, с которой он, видимо, не расстаётся. Он не под кайфом, но у него устало ссутуленные плечи, ввалившиеся глаза, и на его лице горит вечный румянец свойственный наркоманам. — Тебе тоже запрещено покидать корабль, — это утверждение, а не вопрос. Сэм отвечает на это, дёргая плечом, что, видимо, самое близкое к пожатию плечами, что он может выдать. — Дин не хочет, чтобы я накуривался. — Но ты всё равно это делаешь. — Мне это нужно. — Все так говорят, — замечает Кастиэль, переводя взгляд на пару чаек, парящих над ними. Одна из них резко ныряет в воду, вперёд головой, и через пару секунд выныривает с рыбой в клюве. — Откуда ты берёшь наркотики? — ни с того ни с сего спрашивает он. Кастиэль находится на борту «Чёрной Импалы» уже почти месяц, и он предполагает, что тайная заначка Сэма должна была закончиться к этому моменту. И его брат не разрешает ему посещать город, но Сэм всё равно не выглядит хоть каплю обеспокоенным этим. Сэм склоняет голову набок, обдумывая вопрос. — Парни покупают их для меня, когда мы заходим в порт. А я в обмен отдаю им свою долю добычи, — он не выглядит смущённым и даже не пытается защищаться. Кастиэль не удивлён этим. И также он не удивлён, когда Гарри и Эдди подходят к ним с одинаковыми улыбками. — Ну что ж, друзья, — ухмыляется Эдди, — похоже, нас осталось только четверо. Сэм выпрямляется, одаривая их двоих натянутой улыбкой. — Знаете что, парни? Я немного устал. Думаю, мне стоит прилечь. — О, но мы должны были… — Гарри замолкает, не сводя глаз с удаляющейся спины Сэма. — Ничего, ничего, — успокаивает его Эдди, похлопывая по плечу. Он подмигивает Кастиэлю. — Мы зависнем с нашим старым добрым доком. Отлично. Кастиэль застрял здесь с няньками. Дин продолжает находить всё новые креативные способы сделать его жизнь несчастной. Он наклоняет голову набок, и в ней зарождается гениальная идея. Он не может подавить ухмылку, которая расползается по его лицу, когда говорит: — Потрясающе! Я как раз сегодня собирался устроить генеральную уборку в лазарете. Но раз уж вы двое свободны, то я могу заняться разбором аптечки, пока вы моете полы, вытираете пыль с полок и проветриваете гамаки. Стоит отдать парням должное, они всё ещё улыбаются, хотя их улыбки становятся всё более и более натянутыми с каждой секундой. А потом, потому что Кастиэль тоже может побыть засранцем, и потому что то, что он не может отомстить Дину, не означает, что он не опустится так низко и не отыграется на его людях, он добавляет: — На самом деле я думаю, что всем гамакам не помешала бы хорошая стирка. Давайте начнём с лазарета, а потом займёмся остальной частью жилой палубы, как вам идея? Кастиэля немного сбивает с толку то, что каждая его мысль какими-то образом оказывается связана с Дином. Он предпочитает верить, что это потому, что ему нужен кто-то, на кого он мог бы направить свои гнев и раздражение, и лучше всего на эту роль подходит человек в самом деле ответственный за это. Да, если глаза Кастиэля иногда задерживаются на фигуре Дина, когда тот ходит по палубе или наклоняется, чтобы проверить узлы, это только потому, что он ищет хороший шанс подставить ему подножку и выкинуть за борт.6 апреля 1703
Пираты проводят ночь на берегу, только несколько из них, включая Дина, возвращаются, чтобы присмотреть за кораблём. Кастиэля это вполне устраивает, потому что это означает, что, по крайней мере, пару дней он может игнорировать свои обязанности корабельного врача и направить свою энергию во что-то более творческое. Он чувствует себя немного виноватым за то, что мучил Гарри и Эдди, так как они оба оказались очень терпимыми людьми, чтобы отказать Кастиэлю в чём-либо, о чём он их просит, но только немного, и в любом случае гамаки действительно нужно было постирать. Сэм выходит из своей каюты только в поисках еды. В их вторую ночь на Ямайке Дин просит тех немногих мужчин, всё ещё находящихся на борту, собраться в столовой. — Мы получили наводку на охоту неподалёку от Виргинских островов, — говорит он с серьёзным и сосредоточенным лицом. — Найдите всех и убедитесь, что они вернутся завтра к обеду. Заберите то, что успел сделать Руфус, а за остальным мы вернёмся в другой раз. Мы отплывём в самое ближайшее время.14 апреля 1703
Это безлунная ночь, и Кастиэль помогает Джо вывесить больше масляных ламп, чтобы главная палуба была достаточно освещена. Большинство мужчин уже ушли отдыхать на жилую палубу, и лишь некоторые из них остались на обходе. Дин расхаживает по главной палубе уже по меньшей мере час. На этот раз разговоры затихают, куда бы он ни подошёл, так, как никогда не случается при появлении Дина. По правде говоря, сам Дин большую часть времени является источником громких дискуссий, и положение капитана ни сколько не мешает ему общаться со своими людьми или выискивать Кастиэля просто для того, чтобы проведать его. Или, как Кастиэлю нравится думать о вылазках Дина в лазарет, чтобы раздражать его. Сингер более отстранён, но он также один из самых старых членов команды, в то время как Дин, несмотря на все его громкие речи и угрожающий взгляд, совсем молод. Кастиэль подозревает, что Дин даже моложе его. Но сегодня вечером Дин в плохом настроении, и большинство пиратов держатся от него подальше. — …глупость, вот что это, — Артур Кетч стоит на коленях у перил правого борта, проверяя узлы. — Я бы предпочёл хорошо отдохнуть перед завтрашним днём, а не болтаться здесь до рассвета. Держа трубку двумя пальцами, Бенни выдыхает, серебристый дым вьётся у него изо рта. — Тебе повезло, что ты вообще можешь спать, зная, что плавает вокруг нас сегодня ночью, — говорит он хриплым, грубым голосом. Его глаза следуют за капитаном, когда тот поднимается по лестнице на ют. Кастиэль не слышит, что отвечает Артур, потому что Джо заканчивает привязывать лампу над капитанской каютой, и они переходят к следующему крюку на стене. Шаги Дина, тяжёлые и раздражённые, раздаются в такт ловким движениям пальцев Джо, завязывающим узлы, чтобы надёжно закрепить лампу. — Что будет завтра? — спрашивает Кастиэль, его мысли прикованы к хмурому выражению на лице Дина. Что очень глупо, потому что он уверен, что беспокоиться не о чем, и вообще ему плевать на Дина. Абсолютно плевать. Джо резко поднимает голову, его лицо напряжено. — Мы собираемся убить морское чудовище, — говорит он. — Точно. Джо качает головой. — Ты мне не веришь. Кастиэль, фыркая, передаёт ему следующий фонарь, но ничего не отвечает. Они продолжают работать.15 апреля 1703
Они снова плывут без флага. Солнце достигло самой высокой точки неба, его лучи золотят загар на открытых руках мужчин. Сегодня все до единого члены экипажа — кроме Сэма, — собрались на главной палубе, нервные и напряжённые. Они дрейфуют на одном месте с самого рассвета, казалось бы, без какой-либо на то причины, и Кастиэлю скучно почти настолько, что он подумывает просто сдаться и вернуться в лазарет. По крайней мере, там он сможет найти себе какое-нибудь полезное занятие. Сначала раздаётся крик со смотровой мачты, а затем другие люди подхватывают его, прерывая мысли Кастиэля. — Корабль! — Корабль! — Корабль! Дин шагает вперёд с подзорной трубой в руке. — Чёрт побери, — выругивается он, замечая торговое судно. — Они идут прямо на нас. Готовьте шлюпки, — последнее он произносит громко и чётко, и люди бросаются выполнять его приказ. Рука опускается на плечо Кастиэля, и Сингер проходит мимо него, говоря: — Надеюсь, ты готов, — прежде чем последовать за Дином на нос корабля. Всё вокруг размывается, люди мечутся с одного борта корабля на другой. Канаты ослаблены, пушечные ядра вынесены из трюма, пока Гордон и его артиллеристы спешат на батарейную палубу, где пушки со вчерашнего дня ждут каких-то действий. Джо, ремень которого отягощён саблей и, по крайней мере, четырьмя пистолетами, которые может видеть Кастиэль, ведёт дюжину мужчин на корму, чтобы подняться на шлюпки. Кастиэль держится в стороне. Он наполовину разочарован тем, что «чудовище», о котором говорили пираты, оказалось просто эвфемизмом для грабежа, но не то чтобы он не ожидал чего-то подобного. Засунув руки в карманы, он решает, что люди, готовящиеся к битве, — это сигнал, что ему следует направиться в кокпит, но Дин замечает его, прежде чем он успевает достичь трапа. — Кас, иди сюда. Стиснув зубы, Кастиэль меняет курс. Если он вынужден быть здесь и помогать пиратам, то самое меньшее, что может сделать Дин, это позволить ему делать свою работу. Но, увы, всё не так просто, когда ты плывёшь на «Чёрной Импале». — Звали, капитан? Как обычно, Кастиэль использует звание Дина как оскорбление, но на этот раз Дин отмахивается от него, даже не вздрогнув. — Я хочу, чтобы ты оставался на главной палубе, — говорит Дин, не сводя глаз с быстро приближающегося к ним корабля. — Это будет трудная охота. Кас борется с желанием закатить глаза. Как хороший, добросовестный врач, коим он и является — и он изо всех сил старается не подавиться этими мыслями, — он забирает свой саквояж со всем необходимым, прежде чем найти Дина и Сингера на носу корабля, как раз вовремя, чтобы услышать приказ: — Сделайте выстрел! Пушка стреляет с оглушительным рёвом. Это предупредительный выстрел, ядро свистит над спокойным океаном и ударяет по водной глади в нескольких метрах от другого корабля. Брызги дождём обрушиваются на торговое судно с голубовато-серыми парусами. — Они останавливаются, — кричит один из пиратов с грот-мачты. — Они пытаются изменить курс. Это всего лишь незначительное изменение, подёргивание уголков его губ, но Дин почти улыбается. Как будто он хочет, чтобы торговое судно бежало от них. Может быть, для него всё это всё-таки игра. Погоня за кораблем и последующее кровопролитие. Охота. Кровь Кастиэля закипает от ярости, но Дин резко поворачивает голову, когда дозорный видит что-то ещё. — Стой! Остановитесь! Пираты бледнеют. Они начинают работать быстрее. Их лбы блестят от пота, руки покраснели от напряжения в попытке удержать «Чёрную Импалу» под жёстким контролем. «Держи её!» — кричат они, и тяжёлые верёвки шипят на кабестане, когда их туго натягивают. Спущенные паруса колышутся от тёплого бриза, который всё нарастает и нарастает, пока воздух вокруг не начинает звенеть. Теперь горит не только кровь Кастиэля, но и его кожа. Всё его тело. — Чтоб мне провалиться, мы опоздали! — Сингер поворачивается, выкрикивая приказы, которые Кастиэль не может расслышать, потому что звона становится слишком много, слишком много. Настолько громко, что, кажется, кровь может пойти у него из ушей. Воздух, который он вдыхает, жарко обжигает его лёгкие. Это явно не нормально. Дин суёт мокрую тряпку Кастиэлю в руку. Приказ ясен: приложи её ко рту. Это сладкое, хотя и недолгое облегчение, но, по крайней мере, теперь Кастиэль снова может дышать. Слёзы наворачиваются у него на глазах, он поворачивается к торговому судну и чуть не роняет тряпку от шока. Океан вокруг другого корабля бурлит и дымится. Сам воздух вокруг них кипит, и звон… звон! Он становится громче с каждой секундой. Кастиэль спотыкается. Он ударяется о перила. Поняв подсказку пиратов, он завязывает тряпку вокруг лица, туго и надёжно. Он оборачивается. Хочет найти Дина, хочет спросить, что, чёрт возьми, происходит, но Дин перекинул верёвочную лестницу через борт корабля и спускается вниз. Он уже внутри одной из шлюпок, когда Кастиэль заставляет себя оторвать от него взгляд. Тень виднеется под торговым судном, становясь всё больше, больше и больше, и звон становится невыносимо громким вместе с её появлением. Настолько громким, что Кастиэль почти падает на колени, закрывая уши руками; но он не может отвести взгляд, и тени прорываются сквозь поверхность в колоссальном взрыве волн, воды и черноты. Звон превращается в визг, в вопль — Боже, помилуй их… — чудовища. Чёрные щупальца поднимаются вверх, достаточно высоко, чтобы почти закрыть солнце, заключая торговое судно в смертельную ловушку. Вода вращается, кипит и закручивается, пока корабль едва держится изо всех сил против водоворота, образующегося под ним. Течение настолько сильное, что даже «Чёрную Импалу», находящуюся на расстоянии полумили, медленно, но верно тащит к водовороту, разворачивая её так, что правый борт теперь оказывается обращён лицом к битве. Пальцы Кастиэля двигаются инстинктивно, он крестится в безмолвной молитве, но всё остальное внутри него застыло от ужаса. Чудовище вопит, и Сингер выкрикивает приказы. Щупальца чудовища изгибаются, тянутся к своей цели, и шлюпки под командованием Дина неуклонно движутся к нему. Чудовище обвивается вокруг торгового судна, и первым звучит крик Гордона — «Сейчас рванёт!» — прежде чем ему вторят голоса ещё полдюжины артиллеристов. Громоподобные выстрелы половины пушек «Импалы», прозвучавшие почти одновременно, на долю секунды заглушают вопль. Отдача сотрясает корабль до самого его основания, но, по крайней мере, их безнадёжное приближение к водовороту замедляется на одно мгновение. Щупальца чудовища взрываются дождём крови и плоти. Его пронзительный, болезненный крик пронзает череп Кастиэля насквозь. Его внимание отвлекается от торгового судна. Водоворот теряет часть своей силы, но температура вокруг становится ещё выше, до такой степени, что Кастиэль боится, что его кожа просто начнёт покрываться волдырями и плавиться. Две шлюпки продолжают свой путь, не обращая внимания на бушующую вокруг них кровь и жару. Дин поднимает свою саблю в воздух, давая сигнал начать контратаку. Гарпуны и крюки выбрасываются из крошечных лодок, пролетают над водой и попадают прямо в щупальца. Половина мужчин тянет, другая половина обнажает мечи. Тяни и режь. Снова. Тяни и режь. Кастиэлю они кажутся муравьями, бросающимися с зубочистками на великана, но они не сдаются. Они прорубают себе путь сквозь щупальце, которое в два раза толще человека. Грохот пушек снова сотрясает воздух, и пушечные ядра пронзают щупальца насквозь. Команда торгового судна, поняв, что это их шанс избежать неминуемой гибели, начинает бегать по палубе, затягивая узлы и меняя курс, и их бросает из стороны в сторону на волнах, которые создаёт чудовище, когда оно отчаянно бьётся, пытаясь уничтожить всё в пределах своей досягаемости. Быстрым движением Дин и его люди используют свой захват на щупальцах, чтобы приблизиться к чудовищу, вытаскивая бочки со дна лодок. Жирная, похожая на мёд жидкость вытекает из них и попадает прямо на щупальца. Дин руководит своими людьми, приказывая распределить как можно больше жидкости на каждую часть монстра, до которой они могут дотянуться. Требуется всего лишь одна искра, чтобы всё это загорелось. — Готовьсь! — Сингер почти хрипит, но его голос всё равно доносится до людей. Кастиэль держится за перила и наблюдает, как Дин и Джо начинают разливать масло по поверхности моря. Огонь быстро распространяется, поглощая их и торговое судно вместе с чудовищем. С последним вращением, которое возвращает её на прежний курс, «Импала» теперь уверенно плывёт к сердцу битвы. Кастиэля отталкивают в сторону. Сингер освобождает пространство, когда появляется Хенриксен, неся тяжёлый гарпун, вдвое больше его самого, его конец поддерживают Гарри и Эдди, их лица покраснели от усилий. — Осторожней, док, — ворчит Виктор. Они помещают гарпун внутрь того, что Кастиэль до этого момента считал странной большой подзорной трубой. Он явно ошибался. Эш занимает своё место за гарпуном, поднимает его и целится, и Сингер хлопает его по плечу. — Держи ровно! Из-за дыма, щупалец и огня появляются две шлюпки. Мужчины лихорадочно гребут прочь. Торговое судно отчаянно борется с волнами. Неожиданно монстр издаёт последнее рычание, и его щупальца отступают обратно в воду. Тень смещается, поворачивается и становится меньше. На мгновение всё замолкает. Но Кастиэль пока не смеет надеяться. Дин со своими людьми всё ещё отчаянно гребут, стараясь убраться как можно дальше от чудовища. И на то есть веская причина. Когда чудовище появляется снова, оно поднимает голову, чтобы глотнуть воздуха — сначала зубы, затем челюсти, затем острые плавники и глаза, чёрные, как глубины океана. Кастиэль смотрит прямо в его похожую на пещеру пасть, и это отверстие достаточно велико, чтобы проглотить обе шлюпки, даже не прожёвывая их. Оно взмывает вверх, раскрыв пасть в ужасающем вопле. — Сейчас! Сингер опускает руку. Эш нажимает на спусковой крючок. Гарпун взлетает в воздух, проходит прямо между челюстями, пробивает нёбо чудовища и с тошнотворным хрустом вырывается из задней части его черепа. Брызги хрящей, крови и мозгового вещества — это последнее, что они видят. Чудовище раскачивается и наклоняется и, наконец, падает в воду. Кровь расцветает на воде, как чернильное пятно на бумаге. Кастиэль резко выдыхает, слишком ошеломлённый, чтобы говорить. Только когда он пытается вдохнуть снова, он понимает, что больше не задыхается от невыносимого жара. Он хватается за тряпку и сдёргивает её, тяжело дыша. Ликование начинается с лодок, а затем распространяется и на «Импалу», и вскоре все мужчины кричат и подбрасывают свои шляпы в воздух. Сингер держится за живот, смех сотрясает всё его тело. — Чёрт. Ты это видел? — спрашивает Эш Кастиэля, наполовину упав на гарпунную пусковую установку. Он качает головой, как будто сам не может поверить, что они действительно это сделали. Кастиэль падает на колени. Его руки дрожат. Он откидывает голову назад, жадно вдыхая прохладный воздух.***
— …провизии им хватит на неделю. Дин перегнулся через перила левого борта, там, где канаты связывают «Чёрную Импалу» с торговым судном. Пираты перепрыгивают с одного корабля на другой, перетаскивая ящики и бочки. Поскольку Дин и Сингер решили, что направятся в ближайший порт, они отдали излишки пищи и воды торговому судну, чтобы помочь морякам закончить их путешествие и добраться до места назначения. Единственное, что они попросили взамен, — это железо и серебро, и экипаж с радостью им всё отдал. К счастью, повреждения обоих кораблей минимальны. Несмотря на шок, моряки в основном в порядке, за исключением незначительных ожогов. Если Кастиэль думал, что жара с главной палубы «Импалы» была невыносимо сильной, он даже представить себе не может, каково это было рядом с эпицентром. Джо и Дин вернулись на корабль с ярко-красными лицами и руками, покрытыми волдырями, но в приподнятом настроении, опьянённые адреналином и победой. Когда Кастиэль впервые просматривал запасы прошлого врача, он предположил, что такое количество экстракта алоэ предназначалось для лечения солнечных ожогов, но его фактическое использование становится очевидным по мере того, как всё больше и больше пиратов разыскивают его, и Сингер направляет к нему моряков с торгового судна. Хотя его руки двигаются уверенно, когда он обрабатывает раны одного человека за другим — промыть рану, нанести экстракт алоэ, перевязать, следующий, — Кастиэль находится в оцепенении. Не каждый день его мировоззрение переворачивается с ног на голову. И его единственное утешение состоит в том, что моряки выглядят такими же потерянными, как и он сам. Один из них — молодой парень с грязными рыжими волосами и костлявыми плечами — смотрит на Кастиэля, пока тот роется в своём саквояже в поисках новой банки экстракта алоэ, и спрашивает: — Что это была за штука? Кастиэль поднимает на него взгляд, и его руки слегка дрожат. — Я не знаю, — признаётся он. — Вы, парни, часто подобным занимаетесь? — Я… я думаю, да? Сингер пытался предупредить Кастиэля с самого первого дня, и Дин и Джо неоднократно рассказывали ему о том, чем они на самом деле занимаются. Это Кастиэль отказывался их слушать, и вот он здесь, столкнулся с реальностью того, что всё это время был неправ. Кряхтя, Дин плюхается на пол рядом с Кастиэлем, он уже успел где-то сбросить жилет, с его волос всё ещё капает морская вода и ошмётки чудовища. — Да, что? — он забирает банку прямо из рук Кастиэля, обильно нанося успокаивающий экстракт на лицо и руки. Удовлетворённый вздох срывается с его губ. Мальчик обращает всё своё внимание на Дина. Не испытывая ни малейшего страха при встрече лицом к лицу с капитаном пиратов, он отвечает за Кастиэля: — Вы часто убиваете гигантских осьминогов? — Это была луска, — спокойно говорит Дин. Он отдаёт банку обратно, и его пальцы липкие, когда они касаются пальцев Кастиэля. Мальчик кивает. — Так вы просто путешествуете и убиваете этих лус… лусков? — Луски, морские феи, сирены, кого угодно, — встревает в разговор Гарри. Вокруг них в какой-то момент собралась толпа. — Однажды мы убили левиафана, — хвастается Гарт, а Гордон добавляет: — Хотя мы думаем, что это был детёныш. Эдди драматично прижимает руку к сердцу. — Да ладно тебе, приятель. Не раскрывай им все наши секреты. — Да, пусть они думают, что мы свирепые и сильные, — говорит Гарри с серьёзным лицом. Вокруг них разражается смех, хорошее настроение пиратов распространяется и на моряков. Только Кастиэль едва может выдавить из себя хоть одно слово. Глаза мальчика расширяются от удивления. — Можно мне с вами? Смех затихает. — С нами? — озадаченно спрашивает Гарри, но Гордон качает головой. — Этот корабль не для сухопутных крыс. Мальчик вскидывает подбородок, улыбка с ямочками украшает его лицо. — Я плаваю под парусом с тех пор, как научился ходить. Поджав губы, Дин, прищурившись, смотрит на мальчика. Он оценивает его, и даже Кастиэль может сказать, что худощавое телосложение и невысокий рост играют не совсем в его пользу. — Нет, — категорично говорит Дин. — Охота — это не то же самое, что плавание под парусом. Это опасно. — Но я могу сражаться, — настаивает мальчик. — Ты думаешь, что можешь сражаться… — Чарли, — быстро говорит мальчик. — Чарли, ладно, — Дин качает головой, упираясь локтями в колени. — На этот раз нам повезло. Мы убили эту тварь так, что никто серьёзно не пострадал, но обычно это не так. Мы уже потеряли достаточно хороших людей, и я не хочу, чтобы и твоя смерть была на моей совести. — И он рыжий, — подхватывает кто-то. Остальные пираты бормочут что-то, соглашаясь с этим. Чарли горбится, его губы расстроенно кривятся. Он смущённо проводит рукой по своим огненным волосам, и Кастиэль может только представить, что люди, должно быть, постоянно говорят ему. «Плохая примета» и «нет души» — это первое, что приходит ему в голову, но он уверен, что за этим кроется гораздо больше обидных слов. А теперь Дин и его команда сыплют ещё больше соли на эту рану. Слова слетают с его губ, прежде чем он успевает их обдумать. — Думаю, что если Чарли хочет пойти с нами, мы должны позволить ему. На этом корабле не хватает людей, — несколько голов поворачиваются в его сторону, но Кастиэль продолжает, прежде чем кто-то сможет его перебить. — Это его жизнь и его выбор. Ты не можешь навязывать свою волю всем вокруг себя. Он смотрит прямо на Дина, когда говорит последнюю часть. Сложно сказать, но, кажется, на шее Дина под ожогом проступает румянец. По крайней мере, он понял этот намёк, громкий и очевидный. Кастиэль не может повлиять на свою судьбу, но если этим он может помочь Чарли, то он, чёрт возьми, сделает это. — Ладно, — смягчается Дин, и пираты выглядят напуганными. — Но это испытательный срок. Если ты не сможешь позаботиться о себе, мы высадим тебя на первом же острове, который найдём.***
Йо, хо! Ром плещется, разливаясь по всем поверхностям и людям, когда чокаются деревянные кружки. Пираты празднуют так же, как и все остальные, с льющимся рекой алкоголем и весёлыми песнями. Мелодичные ноты концертины и аккордеона заполняют пространство, фальшивые голоса вторят музыке песнями, которые Кастиэль слышал ещё в той, другой жизни. Он зажат в углу комнаты, локоть прижат к боку, предплечье касается его виска. Миска костного бульона упрямо балансирует на его коленях; это не самая сытная еда, но она тёплая, а алкоголь перебивает её пресный вкус. Джо и Гарт затерялись где-то в толпе, снова взяв на себя ответственность ввести в курс дела нового члена команды. Кастиэль рад, что его оставили в покое, его голова слишком полна мрачных мыслей, чтобы по-настоящему наслаждаться празднеством, разворачивающимся вокруг него. Длинный стол трещит при каждом прыжке, который делают Эдди и Гарри, когда они кружат на нём, сцепив локти, их танец полностью выбивается из ритма, и Кастиэль чувствует, как он заставляет вибрировать деревянный пол, и эти вибрации доходят до его колен. Просто чудо, что Сэм до сих пор не выполз из своей каюты. Даже если бы столовая не располагалась прямо под личными каютами батарейной палубы, шум был бы всё равно достаточно громким, чтобы разбудить и мёртвого. Эдди и Гарри спихивают со стола, и их место занимает мужчина, замотанный в старую тряпку, испачканную грязью и жиром, и под звуки быстрой и насыщенной музыки начинается повторение сегодняшней битвы. Люди громко приветствуют Кетча, запрыгивающего на стол с ложкой в руке вместо меча. Мужчина под тряпкой вопит, и Кастиэль встаёт, оставляя миску с недоеденным супом для кого-то, у кого есть аппетит. Ночь тёплая и тихая, без облаков, скрывающих звёзды, но луна ещё молода, и её свет слишком слаб, чтобы осветить палубу. Кастиэль идёт в темноте. Мягкие шаги звучат позади него. Он не оборачивается, чтобы узнать, кто это, но не особо удивляется, когда Дин подходит и встаёт рядом с ним. Они стоят бок о бок на корме, их глаза прикованы к серебристой дорожке, оставленной луной на воде, пока «Импала» несётся вперёд сквозь ночь. Какое-то время они молчат. Дин первым нарушает тишину. — Ты заступился за того парня. — Не каждого нового члена твоей команды нужно похищать, чтобы заставить присоединиться к вам. Дин усмехается. — Тебя удивит, если я скажу, что ты единственный член команды, которого мы когда-либо похищали? — Тебя удивит, если я скажу, что мне наплевать? — огрызается Кастиэль, не задумываясь. Затем, понизив голос, он добавляет, — ты говорил правду. О… о монстрах. — Возможно, тебя это шокирует, но я часто так делаю, — говорит Дин, засовывая руки в карманы. Они всё ещё не смотрят друг на друга, но краем глаза Кастиэль видит марлю, которая покрывает руки Дина. Похоже, забинтовано правильно. Достаточно свободно, чтобы кожа могла дышать, но достаточно крепко, чтобы марля не сползала. Дин отказался от помощи, решив вместо этого самостоятельно позаботиться о своих ранах и ожогах. Кастиэль подозревает, что он делает это намного чаще, чем позволяет кому-то себе помочь. Кастиэль выдыхает так громко, как будто камень падает в воду. — Как вообще можно стать… — он неопределённо жестикулирует. — Охотником? — подсказывает Дин. Кастиэль собирался сказать «убивающим монстров пиратом», но это, наверное, тоже подходит. Он кивает. — Зависит от обстоятельств, — говорит Дин, наклоняясь вперёд, чтобы опереться локтями о перила. — Большинство людей здесь — выжившие. Их корабли оказались не в том месте не в то время, а они оказались счастливыми сукиными детьми, которые выбрались оттуда. Некоторых спасли мы, и они решили присоединиться к нам, как Чарли. Наконец Кастиэль поворачивается к нему лицом. В кои-то веки он стоит выше Дина, и ему легко позволить своим глазам проследить линию его носа, нахмуренных бровей. В темноте зелёные глаза Дина напоминают Кастиэлю леса, которые он видел через свои окна в Англии. — А ты? Ты тоже выживший? Дин бросает на него косой взгляд. — Не совсем, — он больше ничего не добавляет, и Кастиэль чувствует, что Дин не станет ничего объяснять, даже если он спросит. Поэтому он меняет тему. — Почему об этом не знает больше людей? Дин пожимает плечами. Он достаёт свою глиняную трубку и набивает её чашку табаком из кожаного мешочка, который висит у него на поясе. — Монстры встречаются не так часто, как ты можешь подумать, — бормочет он, прижимая табак пальцем, затем добавляет ещё и снова прессует его. Он подносит трубку к губам и делает пробную затяжку, удовлетворённо кивая. — Мы находим много, потому что ищем. Чёрт возьми, раньше монстры вообще были огромной редкостью, и только в последние лет двадцать или около того они стали реальной проблемой. Дин говорит это так же, как Кастиэль подсчитывает в уме, сколько времени прошло с тех пор, как отец отправил его служить во флот, а Кастиэль вместо этого присоединился к компании хирургов: «Ох, должно быть, уже около десяти лет», хотя на самом деле он знает, что у него всё ещё есть три месяца и два дня до десятой годовщины. Три года спустя он всё равно поднялся на борт корабля в качестве офицера кают-компании. Используя кремень и сталь, чтобы раскурить трубку, Дин вдыхает, задерживая дым в своих лёгких, и выдыхает серебряное облако. — Большинство кораблей не готовы к подобной атаке. Чаще всего выживших нет. Вот почему наша задача — убить как можно больше монстров. — Вы всё равно пираты, — говорит Кастиэль. — Вы напали на корабль. Лицо Дина искривляется в болезненной гримасе. — Как будто у нас есть другой способ получить то, что нам нужно, чтобы выжить. Не то чтобы мы можем заняться торговлей между охотами. Не то чтобы они могут нанять врача, как обычный корабль, — это то, чего он не говорит, но Кастиэль всё равно читает это между строк. Время тянется тонкими завитками дыма и далёкими песнями. Когда Дин выпрямляется и высыпает остатки табака в море, его голос звучит грубо. — Как бы то ни было, я сожалею, что втянул тебя в эту жизнь. Но я выполню своё обещание. Один год, и ты будешь свободен. Кастиэль поднимает свои руки и поворачивает их, чтобы посмотреть на ладони. Впервые за этот месяц он не видит на них призрачной тени багровых пятен. Кастиэль не уверен, чего Дин от него хочет. Он определённо не просит прощения за нападение на «Королеву Анну». И даже если бы это было так, Кастиэль не знает, смог бы он его простить. Но, открыв Кастиэлю глаза на опасности, таящиеся там… Кастиэль не то чтобы благодарен, но и не опечален этим. По крайней мере, теперь он знает и в следующий раз будет готов. — На какого монстра ты охотишься? Его вопрос неопределённый — и не может им быть, потому что Кастиэль всё ещё пытается осмыслить всё это, — но Дин, кажется, понимает. — Я охочусь на человека, а не на монстра. Стоя бок о бок с человеком, который приказал похитить его, напал на его корабль и угрожал заставить его пройти по доске, Кастиэль задаётся вопросом, может ли человек быть хуже монстра. И что это значит для него, если всё, о чём он может думать, так это об этом человеке?