8 июня 1703
Крещение Кастиэля как настоящего охотника начинается с соли и заканчивается ромом. И, оглядываясь назад, он понимает, что должен был догадаться, что примерно так всё и будет. Их первая наводка на охоту — слух, который доходит до Виктора в Порт-Ройале, где они работают над тем, чтобы вернуть кораблю его особую огневую мощь — серебряные пули и пушечные ядра, начинённые железом, как объяснил Дин, изготовленные специально для них одним из друзей Бобби, Руфусом. Эта информация приводит их на Багамы, где они дрейфуют вокруг островов, пока, наконец, ночь не становится холодной, и из их ртов не начинает идти пар. В этой части океана туман крайне необычное явление, но этой ночью корабль исчезает в окружающем их смоге, и воцаряется мёртвая тишина. Они слышат это раньше, чем видят. Всё начинается как песня, которую все они знают и сами поют время от времени. Йо хо-хо-хо йо хо хо хо Йо хо-хо-хо йо хо хо хо Воздух вокруг них замирает, оставляя паруса бесполезно свисать с мачт, но там, под приближающуюся к ним песню, слышен звук волн, бьющихся о корпус корабля. …возвращаемся домой… синее море… От холода по коже Кастиэля пробегают мурашки, и его сердцебиение учащается, когда сквозь туман начинает появляться очертание корабля. Он больше, чем «Чёрная Импала», его паруса изодраны, главная мачта сломана. И всё же его команда поёт. …ся домой… родные края… — На шлюпки! — рычит Бобби, и его голос — единственное, что прорывается сквозь песню. Мужчины спешат выполнить приказ, и только Сэм и Гарри возвращаются через несколько мгновений, принося коробки и банки. Йо хо-хо-хо йо хо хо хо Йо хо-хо-хо йо хо хо хо Кастиэлю в руки суют железную кочергу для камина. — Это должно их замедлить, — говорит Дин, держа в руке пистолет. Первый признак того, что что-то здесь не так, — это то, что корабль мерцает. Всего мгновение, которое едва можно уловить, но корабль определённо просто исчезает на долю секунды. И ещё раз. И ещё. Прощай… в добрый путь… Песня резко обрывается, и не остаётся ничего, кроме звука их собственного дыхания и сердцебиения, эхом отдающегося в ночи. Другой корабль больше не двигается. Волосы на затылке Кастиэля встают дыбом, и в тот же момент Дин отталкивает его с дороги и стреляет в бледную фигуру, которая растворяется в воздухе вместе с выстрелом. А потом начинается ад. Духи появляются из ниоткуда, сплошь изломанные тела и тяжёлые цепи, и они яростно бросаются на любого, до кого могут дотянуться. Один из них попадает Чарли в плечо, его ногти проходят сквозь её тело, и она кричит, пока Сэм не бьёт по духу лопатой. И снова он растворяется, его ненадёжное тело слишком слабо, чтобы сопротивляться железу в руках Сэма. Появляется всё больше духов. Они окружают пиратов, их лица гниют прямо на черепах, и они тянут руки, пытаясь схватить людей. — На позиции! — приказывает Дин, и все суетятся вокруг него. Кастиэля отталкивают и пихают, а затем Дин хватает его за локоть и дёргает на себя. — Оставайся в круге, — говорит он, не сводя глаз с ближайшего к ним духа, — и бей по всему, что оказывается слишком близко. Им потребуется время, чтобы восстановить силы и снова напасть на нас. — В каком круге? — кричит Кастиэль в ответ, пошатываясь, когда в него врезается один из пиратов. — Кас, слева! — кричит Сэм, и Кастиэль поворачивается, подняв кочергу как раз вовремя, чтобы нанести удар сквозь голову духа, который исчезает с жутким криком. У Эша в руках мешок с солью, и он поспешно сыпет её на палубу. Вот он, круг, о котором говорил Дин. Новый дух в разодранной одеждой и с дырой от пули в левой глазнице бросается на Бобби, но отскакивает прочь, натыкаясь на невидимое препятствие. Они не могут пройти сквозь круг соли. Кастиэль облегчённо выдыхает. Есть вещи, отрывки знаний, в которые сложно поверить, пока не увидишь собственными глазами. Крепко сжимая в руках своё оружие, он встаёт между Сэмом и Дином. Круг достаточно велик, чтобы в него могли уместиться все люди, оставшиеся на палубе, и в нём остаётся место для Бобби и Эша, которые, стоя на коленях, рисуют мелом символ за символом на деревянном полу. Появляется дух, и Дин стреляет. Другой пытается выманить Бенни из круга и получает удар в горло. Поднимается ветер, такой свирепый, какого Кастиэль никогда раньше не видел. Паруса корабля-призрака вздымаются, и он с молниеносной скоростью несётся к «Чёрной Импале». — Держитесь, братишки! — кричит Бенни. Кастиэль пытается удержаться, но его всё равно сбивает с ног, когда два корабля сталкиваются, корабль-призрак со скрежетом врезается в корму «Импалы». Он падает на пол, проезжаясь щекой по палубе и больно ударяясь плечом, но Дин мгновенно бросается к нему, держа пистолет наготове. Ветер разорвал их круг, и теперь духи приближаются со всех сторон. — Чёрт, Бобби, делай что-нибудь, — рявкает Дин, наводя пистолет и стреляя. Опустить, зарядить, прицелиться, выстрелить. Опустить, зарядить, прицелиться, выстрелить. — На меня не смотри. Я готов, — рычит Бобби, вставая в середину круга. Перед ним — миска, наполненная травами и какими-то странными ингредиентами, в руке — кремень и сталь. Кастиэль пытается подняться, замахиваясь кочергой на духа слева от себя, но отступает, когда другой бросается в его сторону. — Дин! — кричит он, пробиваясь сквозь эту бесконечную орду. — Держись! — отвечает ему Дин. — Джо будет готов в любой момент. — Их слишком много, — говорит Бенни, поражая двух духов одним ударом, но третий прыгает ему на спину, и он падает. Сэм сразу же оказывается рядом с ним, их окружают, и у Бенни по горлу и груди течёт кровь. Их слишком много. Кастиэль не видит ничего, кроме призрачных лиц и бледных рук, глазных яблок, вывалившихся из орбит, и рёбер, торчащих из гниющей плоти, и всё же он пробивается, замахиваясь на всё, что попадается на пути, независимо от того, попадает он во что-то или нет. Всё больше людей падает вокруг него, и Дин больше не может перезаряжать свой пистолет достаточно быстро. А затем загорается ночь. Пламя распространяется вокруг них, поднимаясь всё выше и выше, пока, как уверен Кастиэль, не становится выше кораблей. — Бобби, сейчас! — кричит Дин, уже отбросив пистолет и сражаясь с ломом в руках. Он стоит спиной к Кастиэлю, и их плечи соприкасаются каждый раз, когда одному из них приходится отступить назад, прежде чем снова броситься в атаку. Бобби не теряет ни секунды. Эш встаёт рядом с ним, чтобы обеспечить защиту, какие-то слова на иностранном языке вылетают из его рта, быстро, но чётко. Он ударяет сталью по кремню, искры падают в чашу, и травы загораются, а вместе с ними и духи. Они сгорают в огне, их призрачные тела превращаются в пепел, и ветер уносит последние свидетельства их существования. Позади них огонь охватывает и корабль-призрак, пламя за считанные секунды прокладывает себе путь от трюма до главной мачты. Вскоре остаётся только дрожащий свет огненного круга на воде, отбрасывающий тени на палубу «Импалы». Вокруг Кастиэля раздаются радостные возгласы. Дин помогает Бенни подняться, улыбаясь и хлопая его по плечу, и Эш отбрасывает оружие в сторону, чтобы присоединиться ко всеобщему ликованию. Алкоголь приносят из трюма ещё до того, как Джо возвращается на корабль со своей командой, и они празднуют, пока не гаснет последний огонь, и даже после этого, раны быстро промыты и перевязаны, чтобы осмотреть их завтра. У них есть музыка, и чёрствый хлеб, и костяной бульон, который в сто раз вкуснее после победы. Дин обнимает Кастиэля за плечи и притягивает его ближе, фальшиво распевая песни и задевая носом кожу Кастиэля, когда наклоняется, чтобы проорать следующий куплет ему в ухо, потому что он просто несносный придурок. Кастиэль хочет остаться в этом моменте навсегда, купаться в сиянии праздника, позволить теплу Дина проникнуть прямо в его кости. Они сделали это.10 июня 1703
У торгового судна нет ни единого шанса против «Чёрной Импалы». Его капитан сдаётся, даже не пытаясь бежать, когда видит чёрный флаг, который обещает пощаду, если они выполнят требования пиратов. — Итак, парни. Вы знаете правила, берём всё, что обычно, — Дин стоит, заложив руки за спину, на его висках выступил пот, золотые пуговицы блестят на солнце. На этот раз Кастиэль без колебаний обшаривает их запасы лекарственных трав, но старается на всякий случай оставить там всего понемногу. Он поднимается на палубу и показывает Дину свою добычу, перечисляя то, что всё равно нужно будет докупить в следующем порту, в котором они бросят якорь. Команда торгового судна ведёт себя беспокойно, что-то недовольно бормоча и постоянно двигаясь, даже когда Бенни и Гордон направляют на них сабли. Эдди и Гарри переносят ящик с мылом на борт «Импалы», когда Эдди спотыкается, падая вперёд лицом и роняя вместе с собой и Гарри. Удивлённый вскрик и глухой стук разбившегося ящика привлекают внимание Бенни и Гордона, и это всё, что нужно морякам. Четверо из них бросаются на Бенни и Гордона, несмотря на то, что их капитан кричит, приказывая им остановиться. Двое за считанные секунды валят Гордона на палубу, другие бросаются на Бенни, нанося ему удары, хотя его не так просто победить. — Эй, вернулись назад! — кричит Дин, направляясь в сторону переполоха. У одного из матросов сабля Гордона, а другой вырывает у него пистолет, пока их товарищи всё ещё пытаются одолеть Бенни. Пираты бросают добычу и обнажают оружие. Матрос размахивает саблей Гордона, пытаясь отогнать пиратов, но его друг действует решительнее. Он снова бьёт Гордона, вырубая его, и направляет пистолет в сторону Бенни. Кетч действует без предупреждения. Раздаётся выстрел. Мужчина с пистолетом падает замертво, и вскоре за ним следует и второй. Дин бледнеет. — Кто-нибудь ещё хочет попытаться? — спрашивает Артур, приподнимая бровь. В обеих руках у него дымящиеся пистолеты. Капитан торгового судна сжимает руки в кулаки. Его люди жмутся друг к другу, отступая от того места, где по палубе расползаются лужи крови их товарищей. — Так и думал, — выплёвывает Артур. — Поторопитесь, у нас мало времени, — приказывает Дин, его лицо напряжено. Гарри и Эдди собирают столько мыла, сколько могут унести в руках, не переставая извиняться — «прости, Дин» и «этого больше не повторится, капитан». — Да, лучше бы такого не повторилось, — говорит Дин сквозь стиснутые зубы. Это случайность, что Кастиэль проходит мимо него в этот момент и слышит эти слова. И то, что он задерживается настолько, чтобы заметить, как дрожат руки Дина, когда тот возвращается на «Импалу», тоже случайность.20 июня 1703
Нью-Провиденс — настоящий рай. Не только из-за прекрасного города и сапфирово-голубых пляжей, но также и из-за леса, окружающего город, который является бесконечным источником лекарственных растений, необходимых Кастиэлю. Последние два дня с рассвета до заката он проводил по колено в грязи и никогда ещё не был настолько довольным этим. Гарт присоединился к нему в первый день, но выпивка и азартные игры затянули его на весь остаток их пребывания в Нассау. Но это ничего. Кастиэль не против одиночества. Большую часть времени он даже его не замечает. Однако сегодня ему приходится закончить свою вылазку в леса пораньше, чтобы встретиться с Сэмом в городе. Найти его несложно. Он на добрую голову выше всех остальных людей, бродящих по рынку в это время дня. В руках у него бумажный кулёк. — Опять книги? — спрашивает Кастиэль, протискиваясь через толпу. Сэм широко улыбается. — Вообще-то фрукты. Здесь есть такие, каких больше нигде не найти. У тебя был удачный день? — Даже лучше, чем просто удачный. Честно говоря, это освежает. Я и забыл, как мне нравится копаться в земле, — говорит Кастиэль, с гордостью демонстрируя пятна на своей одежде. Сэм морщит нос. — Боже, никто не подаст нам еды в таверне, если ты будешь выглядеть вот так. Может, стоит вернуться на корабль и переодеться? — Разве это не займёт слишком много времени? — Кастиэль даже не настолько грязный. Были дни, когда ему приходилось на несколько часов замачивать одежду, чтобы смыть всю грязь, но сегодня он был особенно осторожен, чтобы выглядеть прилично. Некоторые пираты, разгуливающие по улицам города, носят одежду в гораздо худшем состоянии, чем его. — Разрази меня гром, вы двое ведёте себя как заучки даже во время выходного, — Дин ухмыляется, смотря на них. Они с Бобби пришли со стороны порта, оба в рубахах с длинными рукавами, которые они предпочитают носить на суше. Дин прикусывает губу, чтобы сдержать широкую улыбку, зубы оставляют следы на мягкой розовой плоти, но ему не удаётся скрыть радость от того, что его брат снова здоров и интересуется жизнью. — Ого, вы, парни, наконец-то выбрались с корабля, — приветствует их Сэм, поднимая руку, чтобы помахать. — Хочу, чтобы ты знал, что то, что я не закупаюсь фруктами, не означает, что я безвылазно сижу на корабле, — фыркает Дин, хотя последние несколько дней он действительно не покидал своей каюты. Бобби закатывает глаза, устав от вечных перебранок братьев, которые слышит на протяжении многих лет. — Покупайте сколько угодно фруктов и овощей, а мне ещё нужно найти своего ребёнка и её подружку, — он хлопает Дина по плечу и направляется прочь от них. — Чёртовы балбески продолжают пропадать Бог весть где, — бормочет он себе под нос. Кастиэль, прищурившись, смотрит ему в след. — Он часто так делает? — спрашивает он Дина. — Ворчит без умолку. Дин отрывает взгляд от аппетитных бананов на одном из прилавков. — О, да. Не обращай внимания. Старики, что с них взять? — Я бы не ворчал, если бы мне не приходилось иметь дело с кучей идиотов каждый божий день! — кричит им Бобби, даже не оборачиваясь, и Дин разражается смехом. — Продолжай сетовать на судьбу, старик! — кричит в ответ он поверх голов окружающих их людей. А потом, заметив лёгкий румянец на щеках Кастиэля, добавляет, — не обращай на него внимания, он просто шутит. — Ну, по большей части, — добавляет Сэм. — Итак, — Дин скрещивает руки на груди, — какие у вас планы? Сэм и Кастиэль переглядываются. — Особо никаких, — признаётся Кастиэль. — Побродить по рынку, возможно, где-то перекусить. — Хм, еда. Моё любимое слово, — улыбается Дин, его лицо светлеет. — Я с вами. Я знаю одну небольшую таверну в нескольких кварталах отсюда. Клянусь, у них лучшие жареные моллюски, каких вы, парни, точно никогда не пробовали. — Это то место, куда вы постоянно ходили с отцом? — с интересом спрашивает Сэм. — Оно самое, — ухмыляется Дин, обнимая — ну, по крайней мере, пытаясь обнять, — брата за плечи. Второй рукой он притягивает к себе Кастиэля и говорит, — ну же, Кас, что скажешь? Я угощаю. — Я… конечно, почему нет, — запинается на середине предложения Кастиэль. Его щёки краснеют ещё сильнее, и на этот раз это не имеет никакого отношения к старику Сингеру. — Отлично, — говорит Дин, быстро сжимая его плечо, прежде чем убрать руку. — Следуйте за мной. Таверна крошечная и располагается на краю порта, так что некоторые столики стоят прямо у кромки моря. Моллюски действительно восхитительны, лучшие, что Кастиэль пробовал до сих пор, но на самом деле больше всего он наслаждается компанией братьев Винчестеров, расслабленных и не находящихся под воздействием алкоголя. Легко забыть, что они пираты, наблюдая за тем, как они спорят о том, стоит ли заказать ещё риса с бобами. Наконец-то они выглядят на свой возраст, спокойными и безмятежными. Или, по крайней мере, большую часть времени, потому что тень тревоги всё ещё время от времени появляется на лице Дина, когда он думает, что никто на него не смотрит. И Кастиэль улавливает эти моменты только потому, что просто не сводит с него глаз. Когда их взгляды встречаются, дерзкая усмешка появляется на губах Дина, и он направляет свои шутки и в сторону Кастиэля. И в эти моменты так трудно сдержать то тепло и нежность, наполняющие его грудь. Одним быстрым движением Дин протягивает руку и утаскивает последний кусок с тарелки Кастиэля. Он бросает его в рот, безмерно довольный собой. — Не зевай, а то останешься голодным, Кас. Кастиэль качает головой. Возможно, стоит заказать ещё одну порцию, просто чтобы посмотреть, не попытается ли Дин стащить ещё. — Не моя вина, что ты поглощаешь всю еду, едва она касается стола, — замечает он. Сэм заговорщически смотрит на него. — Да, Дин. Таким манерам тебя учила Эллен? Дин поднимает руки в знак капитуляции и смеётся. Он хитро смотрит на Кастиэля, поигрывая бровями. — Вау, сплотились против меня. Таким тактикам тебя учили на флоте? — На самом деле, так и есть, — признаёт Кастиэль, поднося кружку к губам, чтобы сделать глоток пива. — Разделяй и властвуй и всё такое. Прижав руку к сердцу, Сэм притворяется глубоко оскорблённым. — Так получается, что я твоя следующая цель? Дин толкает его локтем в бок. — Не дай ему запугать себя, Сэмми. Он не настоящий офицер, а всего лишь врач. — Но ты ведь проходил подготовку во флоте, да? — спрашивает Сэм, поднимая бровь. — Знаешь, их стратегии и секреты. Кастиэль качает головой. — У меня никогда не было никакой официальной подготовки. Я учился на врача, и после какое-то время работал в больнице в Лондоне. Служба на флоте никогда не входила в мои планы. — Кас, только не говори, что ты попал на флот совершенно случайно, — удивлённо говорит Дин. — Это не было случайностью, — отвечает Кастиэль, морщась. — Скорее необходимостью, — оба брата с любопытством смотрят на него, и он продолжает, — мой отец посвятил флоту всю свою жизнь. И он предполагал… нет, он требовал, чтобы я пошёл по его стопам, но сражения всегда мне претили. Наверное, стать врачом было моей попыткой восстать против него. Дин хлопает брата по плечу. — Бунт против семейных традиций. Сэмми это знакомо. — Как ты тогда вообще оказался на флоте? — спрашивает Сэм. — Жить в Лондоне было дорого, а работа в больнице не приносила мне достаточно денег. Отец отрёкся от меня в тот момент, когда я ослушался его и ушёл из дома. Тогда он даже не позволял матери общаться со мной. Так что, в конце концов, я просто сдался, потому что на корабле не нужно было платить аренду, и потому что так я мог поддерживать хоть какой-то контакт с матерью. — Кас, без обид, но твой отец кажется тем ещё придурком, — говорит Дин, на его лице отражается отвращение. И Кастиэль думает, что Дин и половины всего не знает. Прошло много времени с тех пор, как мысли о родителях приходили к нему в голову, и он осознаёт, что думать об этом уже не так больно, как раньше. Ему всё ещё грустно, да, и он скучает по матери, но теперь он пират. А это значит, что, по крайней мере, он свободен. — Дин, это очень похоже на нашего отца, — вмешивается Сэм, отвлекая Кастиэля от его мыслей. — Да ладно тебе. Отец был не так уж и плох. Конечно, порой он был строг с нами, но только потому, что хотел, чтобы мы были готовы к охоте на монстров. — Нет, с тобой он не был строг, Дин. Потому что ты хотел быть похожим на него, хотел быть пиратом, охотником. А я хотел нормальной жизни. — И он позволил тебе уйти, разве не так? Он даже позволил тебе шесть лет жить у Эллен, когда я ушёл с ним в море, — говорит Дин, размахивая вилкой. Он скользит взглядом по столу и жестом показывает официанту принести ещё риса с бобами. Сегодня он много съел, и его настроение медленно, но верно улучшается. — То, что он попросил тебя попробовать дать этому шанс, не значит, что он заставлял тебя. — Он должен был взять Джо с самого начала. Она действительно хотела быть на этом корабле. — Вот почему тебе ещё многое нужно наверстать, чтобы стать таким же крутым, как она, — замечает Дин, всё ещё следя глазами за официантом, переходящим от стола к столу. Он похож на щенка, который ждёт, когда его покормят. Это так очаровательно. Это пробуждает что-то тёплое под рёбрами Кастиэля. Братья не ссорятся, но атмосфера между ними поменялась. Как будто это что-то, о чём они говорили много раз и так и не пришли к согласию. — Но всё же ты вернулся, Сэм, — говорит Кастиэль. — После всех этих лет ты всё-таки стал пиратом. Лицо Сэма смягчается, и он поворачивается к брату. — Семья должна держаться вместе, верно? — Чертовски верно, — отвечает Дин, ударяя рукой по столу. — К тому же мне больше нечем было заняться, — продолжает Сэм, игнорируя брата. — Кроме того, что я мог бы остаться с Эллен, но готовить и подавать еду — это совсем не моё. — Не приукрашивай, Сэмми. Просто скажи Касу, что ужасно готовишь, — Дин снова дразнит его, подмигивая Кастиэлю. Он всегда делает это. Стремится сделать так, чтобы Кастиэль не чувствовал себя лишним. Вот такой Дин заботливый. Но Кастиэль уверен, что смена темы разговора и последовавшие за ней протесты Сэма, которые приводят к всё новым шуткам, имели и другую цель: Дин всё ещё чрезмерно опекает своего брата, и его желание присматривать за Сэмом так же виновато в том, что Сэм оказался на корабле, как и всё другое. Наблюдая, как озорная улыбка расплывается на лице Дина, Кастиэль позволяет ему втянуть себя в очередную несерьёзную перебранку братьев. На этот раз он принимает сторону Дина, и Сэм разражается смехом. Когда Дин снова встречается глазами с Кастиэлем, он тихо говорит: «спасибо», и сердце Кастиэля пропускает удар.***
Позже той ночью, когда все остальные уже спят в своих гамаках, Кастиэль зажигает свечу и переносит свои заметки на чистую страницу, но его мысли всё продолжают и продолжают возвращаться к Дину. К Дину, который был слишком молод, когда стал охотником, взвалив на себя такую большую ответственность. Который продолжал улыбаться ради брата, несмотря на то, что потеря карты всё ещё тяготила его. К Дину, чьи руки дрожали, когда один из его людей совершил убийство, пусть и защищая другого. Всё начинается с каракулей, простых линий, которые Кастиэль выводит на краю бумаги, пытаясь привести свои мысли в порядок, но линии начинают пересекаться. Они изгибаются и соединяются, образуя знакомый изгиб челюсти, прямой нос, расслабленный лоб, каким Кастиэль видел его только тогда, когда Дин спал. Он касается большим пальцем угла страницы, там, где заканчивается шея, и испытывает какое-то незнакомое чувство внутри. В последнее время оно часто возникает, когда Кастиэль думает о Дине.13 июля 1703
— Все сюда, смотрите! — Смотрите! Они преследуют нас! — Вау, я никогда не видел так много сразу! Пираты улыбаются, как маленькие дети, теснясь и толкаясь на корме, чтобы получше рассмотреть дельфинов, выпрыгивающих из воды и танцующих в кильватере корабля. Их по меньшей мере дюжина, одни маленькие, другие побольше, и все они блестят на ярком солнце. Кастиэль не стремился к этому, но он оказывается прижатым плечом к Дину, когда наблюдает за тем, как дельфины изгибаются и кувыркаются в солёном воздухе. Дин наклоняется ближе, плотно прижимая их локти друг к другу. — Красиво, да? Ярко-зелёные глаза встречаются с глазами Кастиэля. Трудно подобрать слова, когда Дин выглядит таким мягким и радостным, и всё, что может сделать Кастиэль, это кивнуть в знак согласия. Настроение людей поднимается. И даже после того, как дельфины давно уплыли, они поют громче и работают усерднее чем обычно. Даже Дин кажется искренне счастливым после стольких дней затянувшегося уныния.15 июля 1703
Кастиэль аккуратно выводит последнюю букву, чернила всё ещё блестят на бумаге. — Выглядит отлично, — замечает Сэм, считая страницы, которые Кастиэль уже дописал. — Потребуются годы, чтобы всё переписать, — вздыхает Кастиэль. Сейчас у него есть меньше дюжины страниц, и это даже не десятая доля того, что осталось на «Королеве Анне», но, по крайней мере, он снова пишет. Это начало, каким бы маленьким оно ни было. И новая бумага, на которой он теперь пишет, — это хорошая мотивация. Сэм морщит нос, задумавшись. — Вряд ли они сохранили твою старую книгу? — Нет, не думаю, что они сделали бы это, — он прикусывает кончик ручки, зажимая его между губами. Он даже не рассчитывает на то, что они отправили книгу его родителям. — По крайней мере, начав заново, я могу написать всё в одном формате. Мне и так бы пришлось переписывать половину страниц, потому что в один момент я решил, что хочу, чтобы рисунки и описания были на разных страницах, а не на одной. Сэм усмехается. — Постарайся на этот раз оформлять каждое растение одинаково, и дело в шляпе. Кастиэль поворачивается к нему. — Ты скучаешь по этому? По работе с книгами? Глаза Сэма смягчаются, его губы растягиваются в грустной улыбке. — Да. То есть, мне нравилось работать с книгами, но… я не думаю, что мог бы продолжить заниматься этим после… после Джесс. По крайней мере, не тогда, когда я был постоянно накурен. — Но сейчас ты не накурен, — замечает Кастиэль. — Да, но пока ты единственный, кому могли бы пригодиться мои услуги, и, честно говоря, — Сэм поднимает вверх страницы, которые держит в руке, — тебе предстоит пройти долгий путь, прежде чем ты даже начнёшь задумываться о переплёте. — А как насчёт того, чтобы написать свою книгу? — спрашивает Кастиэль. — Ты мог бы написать энциклопедию о монстрах. Книги, которые я одалживал у Бобби, были безусловно полезны, но полны заметок и исправлений Бобби между строк. Почему бы тебе не написать то, что исправит все недочёты других? Сэм открывает рот и наклоняет голову, обдумывая это. — На самом деле это неплохая идея. У Бобби нет на такое времени, потому что он должен помогать Дину управлять кораблём, но он мог бы просто проверить то, что напишу я. — Это будет как справочник для охотника. — Точно! И я мог бы добавить раздел с заклинаниями и зельями, которые могут понадобиться охотникам. — О, а как насчёт раздела с самыми основами для тех, кто только собирается начать охотиться? Соль, святая вода и тому подобное? Сэм воодушевлённо хлопает в ладоши. — Да, точно. А ещё можно составить…18 июля 1703
До них доходят слухи, что близ Бермудских островов исчезают корабли, поэтому это становится их следующим пунктом назначения. Пару дней они дрейфуют вокруг небольших островов, не замечая ничего подозрительного, пока Бобби не начинает сомневаться, что здесь действительно нужно на что-то охотиться. — Давай просто подождём ещё несколько дней, — возражает Дин. — В худшем случае мы просто ещё немного передохнём. Сложно отказать Дину, когда он, наконец-то, снова искренне увлёкся охотой, и розовые пляжи, которые они последние дни наблюдали с палубы, по мнению пиратов, стоят того, чтобы задержаться здесь. И Бобби уступает. Они расширяют область своих поисков, пока в один день не достигают островов в самой дальней части гавани Касл-Харбор. «Острова» — это, конечно, громко сказано, так как большинство из них скорее похоже на гигантские камни, брошенные посреди океана. Но самое странное начинается, когда они пытаются пройти мимо этих островов, чтобы углубиться в гавань. Вода меняет свой цвет с кристально-чистого и лазурного, становясь мутной и грязной. Отвратительный запах распространяется по «Чёрной Импале», достигая даже трюма, где Кастиэль прибирается в лазарете. Удушающий. Настолько ужасный, что Кастиэль и все, кто был на нижних палубах, спешно поднимаются наверх, чтобы попытаться вдохнуть в лёгкие немного свежего воздуха. Сэм находит Кастиэля на батарейной палубе, мокрая тряпка прижата к его носу и рту, и действительно, почему Кастиэль об этом не подумал? — Нужно найти Дина, — взволнованно говорит Сэм. — Что это, чёрт возьми, за вонь? — спрашивает Кастиэль, пока его тащат на верхнюю палубу. Дин и Бобби уже там, стоят у штурвала, пытаясь провести «Импалу» через узкое пространство между каменными выступами. Их лица мрачны, и плечи напряжены. — Дин, — говорит Сэм, как только они поднимаются по лестнице. — Знаю, Сэмми, — отвечает Дин, смотря в подзорную трубу. — Похоже, оно спит. Оно? Кастиэль хмурится, прижимая рубашку к носу в бесполезной попытке избавиться от вони. Он подходит к перилам, присматриваясь к окружающим их каменным глыбам. Он наклоняет голову набок. На одну из глыб под правильным углом падает свет, и что-то на ней мерцает. Чешуя. Всё это вовсе не камни. Кастиэль сразу же вспоминает главу о морских змеях, которую читал не так давно, даже изображение одного из них всё ещё чётко запечатлено в его памяти. Он должен был догадаться раньше. Во всяком случае, ядовитые пары и грязная вода — это очевидный признак, указывающий на них. Джо выбегает на палубу с мокрой тряпкой, повязанной вокруг лица. Но, конечно, тряпки не помогут, и у них не так много времени, прежде чем пары отравят их организмы и начнутся галлюцинации. — Сработало, — выдыхает она. — Главная башка прямо перед нами. Дин дёргает головой, это похоже на кивок, но не совсем. — Шлюпки готовы, — говорит он. — Если оно спит, то мы можем застать его врасплох и прикончить без жертв. Встречаемся на корме через две минуты. — Есть, капитан, — отвечает она, поднося пальцы к виску, словно отдавая честь, прежде чем убежать обратно, чтобы собрать людей. — Кас… — начинает Дин, но Кастиэль обрывает его. — Приготовить противоядие, держать под рукой свежую воду и экстракт алоэ, чтобы обработать ожоги, следить за происходящим. Будет сделано. — Кто-то серьёзно отнесся к своей учёбе, — поддразнивает его Дин, поднимая бровь, но выглядит он довольным. — Ты должен быть в безопасности здесь, с Бобби, — добавляет он тише, подходя ближе к Кастиэлю, так, что ему приходится наклонить голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Морские змеи недостаточно велики, чтобы потопить корабль, так что наша главная проблема — это их яд. Если случится худшее, вы должны взять управление над кораблём и свалить отсюда. — Дин, мы не… — Эй, — Дин не даёт ему договорить, кладя руку на его плечо. — Бобби не захочет оставлять нас, но ты должен его убедить. Кастиэль упрямо качает головой. — Я не оставлю тебя, — настаивает он, едва замечая, насколько эти слова близки к его настоящим чувствам, потому что лицо Дина смягчается, и что-то печальное проскальзывает в его глазах, когда он смотрит на Кастиэля. — Упрямый осёл, — выругивается он, качая головой. — Ладно, тогда мне придётся убить его быстрее. — Завязывай, Винчестер, — кричит Бобби, крепко держа руки на штурвале. — Мы тут на тварь охотимся, нельзя терять ни минуты. На этот раз оставшимся на «Чёрной Импале» нечего делать, кроме как наблюдать. Бобби не даёт кораблю сбиться с курса, умело минуя препятствия, пока Кастиэль и Гарт готовят всё необходимое к предстоящей битве. Их конечности кажутся тяжёлыми и ослабевшими от яда, пропитавшего воздух, но тряпки вокруг их ртов сдерживают худшие симптомы. Они медлительны, но всё ещё могут мыслить ясно. Но если они хотят, чтобы так оставалось дальше, Дину стоит поторопиться. Две шлюпки удаляются от «Импалы», вёсла изящно скользят по поверхности воды в попытке производить как можно меньше шума. Во главе одной Сэм и Джо, в другой Дин и Гордон. Команда Сэма отклоняется от пути, по которому следует шлюпка Дина. Они продвигаются дальше, крепко сжимая в руках серебряные топоры. Они останавливаются, не бросая якорь, вместо этого позволяя шлюпке медленно дрейфовать параллельно одному из хвостов морского змея. Госпожа Удача, похоже, с ними. Чудовище ни разу не пошевелилось. Шлюпка Дина тоже прекращает движение, вёсла достаются из воды одним плавным движением. Гордон поднимает руку с раскрытой ладонью. Все на «Чёрной Импале» затаивают дыхание. На одно мгновение все замирают, кроме чайки, кружащей над их головами. Потом Гордон сжимает кулак, опускает руку, и пираты на шлюпке Сэма заносят топоры над своими головами. Первые удары обрушиваются на хвост чудовища с глухим стуком, который достигает корабля, красная кровь начинает сочиться из порезов, и Джо поднимает топор над головой, пока другие продолжают наносить удары. Морской змей начинает шевелиться. Прячет свой раненный хвост, прежде чем его успевают отсечь, остальные хвосты сворачиваются в спираль и прижимаются к туловищу. Под шлюпкой Дина появляется тёмная тень, становясь всё больше и больше, пока голова с рёвом не поднимается над поверхностью воды. Длинная шея тянется всё выше и выше, и только по счастливой случайности шлюпка Дина всё ещё остаётся на плаву. — Давай, давай, давай, — бормочет Бобби рядом с Кастиэлем, его глаза прикованы к монстру, который запрокидывает голову и бросается в атаку. Дин и Гордон не теряют времени. Пираты уже гребут так быстро, как только могут, сокращая расстояние между ними и монстром, и как только шея вытягивается, и змей открывает пасть, намереваясь напасть на Сэма и его людей, топоры заносятся, опускаются и рубят. Пираты кричат, подбадривая друг друга, и монстр вопит, пытаясь уйти от атаки. Змей поднимает голову выше, его хвосты высовываются из воды, чтобы присоединиться к борьбе. Один из них бьёт по воде так сильно, что поднимаются волны, и это просто чудо, что Сэм и остальные успевают выпрыгнуть из шлюпки до того, как второй хвост разносит её в щепки. Дин кричит что-то, что теряется в оглушительном рёве змея, когда видит, что его брат оказывается в воде, но Гордон ведёт их в контратаку, переключая внимания монстра с людей в воде. Кастиэль пристально наблюдает за происходящими, и сердце колотится у него в горле. Где они? Где они? Джо первая выныривает на поверхность, хватая ртом воздух. За ней следует Сэм, а потом Виктор и Чарли, дальше всего Эдди, который пытается как можно быстрее отплыть от монстра. Кастиэль, не раздумывая, вскакивает на ноги и бежит вниз по лестнице. — Куда ты? — кричит Гарт, изо всех сил стараясь не отставать от него. — Нужно помочь им! — отвечает Кастиэль. На несколько минут он теряет сражение из виду, хватая верёвочную лестницу с палубы и перебрасывая её через перила. Он протягивает руку и, схватив Сэма за запястье, тянет его наверх. Джо падает на палубу последняя, её кожа красная и воспалённая от соприкосновения с отравленной водой. Её глаза широко раскрыты, и она бессвязно что-то бормочет, пытаясь понять, что реально, а что галлюцинации. Состояние Сэма и остальных ничуть не лучше. Гарт и Кастиэль не теряют ни секунды. Они приносят воды, вызывают у Эдди рвоту, чтобы вывести яд из его организма, растирают противоядие по их телам. К счастью, Чарли достаточно в себе, чтобы понять, что им с Джо нельзя оставаться на палубе. Их срочно нужно увести туда, где никто не увидит, чтобы обработать ожоги. Бобби, похоже, тоже понимает это, потому что перекидывает дочь через плечо и тащит её и Чарли в сторону своей каюты, где они смогут укрыться, пока не придут в себя. Когда Кастиэль снова поворачивает голову в сторону битвы, из основания шеи морского змея струится кровь. Гордон и Эш вонзили крюки в его мясо, обмотали его цепями и крепко держат, пока Дин и остальные заканчивают дело. Шея переламывается надвое, когда одно из лезвий доходит до кости, перерубая её, и голова обрушивается под собственным весом. Гордон и Эш отпускают цепи, но работа ещё не сделана. Плоть змея пузырится и гноится, и на том месте, где раньше была голова, начинают расти две безобразные выпуклости. Дин зажигает факел и подносит его к ним, прижигая, пока они не чернеют, и запах горелого мяса наполняет воздух. Хвосты безжизненно падают в воду, и тело змея идёт ко дну. Скоро вонь отравленной крови соберёт достаточно акул, чтобы сожрать его меньше чем за день. Они бросают якорь у самого маленького острова, но ступают на сушу только на следующий день. В ту ночь они слишком заняты лечением ожогов и выведением яда, чтобы сделать что-то большее, чем просто похлопать друг друга по плечам, поздравляя с победой. Кастиэль остаётся с ранеными до раннего утра, будя Эша каждые несколько часов, чтобы нанести противоядие на обширные ожоги на его руке, но вполне можно сказать, что им повезло, потому что это самая серьёзная травма.20 июля 1703
Люди чувствуют себя лучше, и вода медленно, но верно возвращается к своему прежнему изумрудному великолепию, когда последние остатки яда начинают исчезать. И Кастиэль наконец-то может урвать немного времени для себя вдали от корабля, не чувствуя вины за то, что бросает своих людей. Гарт, конечно же, присоединяется к нему, и они ведут лёгкую беседу, пробираясь сквозь деревья и кусты. — Эдди подумал, что я его мать, вот это умора, — смеётся Гарт, идя на пару шагов позади Кастиэля. Кастиэль усмехается. — Ты никогда не дашь ему об этом забыть, да? — Никогда в жизни, — искренне обещает Гарт. Он останавливается, положив руку на ветку, которую хотел убрать с пути, и, прищурившись, смотрит в сторону. — Эй, это что…? Кастиэль поворачивается, чтобы посмотреть, куда он указывает, но сначала не замечает ничего странного. Затем он присматривается к камню, лежащему в густой тени дерева, и… чёрт! Это точно не камень. Они осторожно приближаются к телу, безвольно раскинувшемуся на земле, Гарт держит саблю наготове. Человек не двигается. — Он… мёртв? — шепчет Гарт, когда они оказываются всего в нескольких дюймов от него. Вместо ответа Кастиэль поднимает палку и тычет мужчину в бок. С его губ срывается стон, слабый и хриплый. Пальцы едва заметно дёргаются. Этот человек всё ещё жив. Забыв об осторожности, они хватают его и переворачивают на спину. Его кожа опухла и покрылась волдырями, сухие губы потрескались, и… он потерял парик, именно поэтому Гарт и Кастиэль не узнают Кроули, пока тот не открывает свои опухшие глаза и не смотрит на них. Они сидят рядом с ним, ошеломлённые и не способные вымолвить ни слова, в то время как прерывистые проклятия срываются с губ Кроули с каждым хриплым выдохом. Он смотрит на них, но не видит, слишком слаб, чтобы понять, что происходит вокруг. А потом его глаза закатываются, и он теряет сознание.