Cold eyes

Арсений очень бледный машинально снял прямо в коридоре коньки и надел кроссовки. Коньки он сдал быстрее, чем мог бы предполагать. Парень почти выбежал на выход. Спасительный свежий воздух. Голубоглазый стремительно сошел по ступенькам вниз. Он ничего не замечал кругом. По-моему с кем-то даже столкнулся и не извинился. Ему было все равно. Он не мог отделаться от этой мучавшей его картинке с падением. Та все никак не хотел выходить из его головы. Попов рвано вздохнул и вдруг подумал об Антоне, которого он в растерянности оставил там. Потом его сознание подкинуло ему взгляд мальчика, который упал на льду и почему-то посмотрел на него. Сделал ли он это случайно или целенаправленно? Парень покачал головой и облизал пересохшие губы. Да, хорош вечер нечего сказать. Голубоглазый добрался до квартиры друга и тихо зашёл внутрь. Было не так уж и поздно, наверно около десяти, но Сережа вполне мог и заснуть. Нет, хвостатый сидел в гостиной и что-то смотрел в телефоне. При звуке шагов он обернулся и прямо посмотрел на него, как бы спрашивая, как он провел время. Арсений рассеянно кивнул ему и молча уселся рядом. Он лишь надеялся, что его бледность уже прошла и все уже в норме. Серёга посмотрел на него пристально, но не подозрительно, это было хорошо, значит, расспрашивать не станет, будет не одобрять мысленно. — Все хорошо? — на всякий случай решил уточнить он. — Да, Серёг, — для улыбки у Попова не было сил, поэтому он просто приподнял один уголок губ. — Какой-то ты странный, где гулял-то хоть? — спросил Матвиенко. — Да в парке, — неопределенно махнул рукой тот, — он рядом, не надо далеко ходить. — Ясно, — сказал ему друг и больше ничего у него не спрашивал. Арсений был рад, что Матвиенко его не расспрашивал с пристрастием и поверил его "прогулке в парке". Странно только то, что он даже не спросил с кем он встречался. Они ещё посидели на диване и посмотрели телевизор. Потом голубоглазый пожелал спокойной ночи другу и пошел к себе в комнату. Он посмотрел на свою идеально застеленную кровать и перевел взгляд на окно. На улице уже было темно, даже, вроде бы, моросил дождь. У него в комнате помимо кровати был пуфик и кресло. Тумбочка, конечно же, тоже была, стояла рядом с кроватью - её неизменное место. Сегодня он пренебрег креслом, взял пуфик, пододвинул его ближе к окну и удобно в нем устроился. Ему нужно было как-то избавиться от своих мыслей, не то он не сможет уснуть - как только закроет глаза, будут мерещатся детали его падения, что ему не очень-то хотелось. Парень провел рукой по волосам и нарушил устроенный в них порядок. Он медленно снял очки и без них уже осмотрел взглядом комнату. Было не так сильно все видно, но, как ему показалось, было хуже. Арсений вспомнил про завтрашний прием врача и поджал губы. Сможет ли он увидеть дальше, скажет ли ему врач что-нибудь новое? Он вдруг ясно прочитал в памяти слова о нервозности врача и ещё больше поджал губы. Не смог внять её совету и вот что из этого вышло. У него стало хуже зрение и это чуть не добивало и без того фиговый вечер. Нет, хоккеиста он в этом не винил, тот же не знал с кем связался. Он же почти не считал себя нормальным из-за своей травмы. Главное для него было не пасть духом окончательно, ведь все ещё можно исправить - он на это надеялся. В его голубых глазах вдруг появилась решимость. Завтра он попробует, пусть со страхом и осторожностью, но попробует. Через час парень лег в кровать и заснул. На удивление, этой ночью падение ему не снилось, снился просто идеально гладкий лёд, на котором катается мальчишка. Тот оборачивается к нему и одними губами произнес: "Борись" и побежал тренироваться дальше. После этого ему больше ничего примечательного не снилось. Утром следующего дня он встал рано в пять часов. Повалялся в кровати какое-то время да встал наконец. Фигурист переоделся в спортивную форму и с твердым намерением вышел из дома, стараясь не разбудить друга. Почему-то ему сегодня захотелось устроить пробежку. Почему бы и нет собственно. Не заблудится, у него очки, если что, есть. Включив музыку на телефоне, голубоглазый вставил наушники в уши и побежал. Врач, как он помнил, не была против лёгкого спорта, а это он и был. Попов перебегал по тротуару под песни Jony, нового певца с душевным голосом. Вскоре он таки добрался до ближайшего сквера там и бегал ещё с час. Ему было хорошо. На улице было не так уж и холодно, несмотря на осеннюю сырость, - в Питере было гораздо хуже чем в Москве, но он не жаловался. Он любил этот город всей своей душой. Тут столько великих людей росло и умерло, столько событий свершилось, такую значимость они принесли так называемой "северной столице". Голубоглазый чуть усмехнулся и краем глаза увидел подходящую к нему девушку и приостановился. По её глазам было видно, что ей что-то от него было нужно. Он надеялся, что просьба будет нормальной, не эротического характера. Оказалось, девушка узнала его и попросила автограф. Парень с улыбкой расписался у неё в блокноте и выслушал её пожелания о скорейшем его выздоровлении. Покинув сквер, фигурист до дома шел пешком и вернулся ещё до пробуждения Матвиенко, да тот раньше 9-10ти не проснется. Уж кто-кто, а он это узнал как никто другой. Как-то раз ещё в средней школе, Арсений ожидал начала контрольной работы на первом уроки по химии и выискивал своего друга, но тот так и не явился. Потом, спросив у него и услышав в ответ лаконичное "проспал", он совершенно не удивился этому, потому что с ним это случилось частенько. Усмехнувшись своим мыслям, брюнет налил себе чашку кофе и выпил её, наслаждаясь вкусом. Когда часы показали девять он встал что стула и принялся за завтрак. Сготовив другу что-то из французской кухни, голубоглазый пошел одеваться. Прием был назначен на 10:30. Ему бы не хотелось опаздывать. Нацепив на себя мешковатое худи и болотного цвета джинсы, Попов бесшумно выскользнул за дверь. Он вызвал такси ещё дома и поэтому ему не пришлось ждать слишком долго. Через десять минут машина уже подъехала к подъезду. Парень доехал за полчаса и посмотрел на время. До приема у него оставалось ещё 20 минут. Он решил потратить это время с пользой: пройтись возле больницы пешком. Нагулявшись, голубоглазый за пять минут до приема поднялся на нужный этаж и присел возле кабинета. Торопиться ему было некуда. Проделав все обычные процедуры в кабинете, Арсений посмотрел на врача. Та сидела за своим столом и серьезно на него смотрела. — Вы вчера нервничали? — проницательно спросила она. — Да, но откуда вы это узнали? — несколько потрясённо спросил он. — Ваше зрение ухудшилось немного, — пояснила врач, — почему вы не послушали моего совета? — Это произошло неожиданно, — начал было оправдываться пациент, да бросил это дело, не его это было, — зато сегодня я устроил себе часовую, утреннюю пробежку. — Это хорошо, — одобрительно кивнула ему собеседница, — однако, для первого раза слишком много. — Перестаньте, я же... — со смехом начал парень, но осёкся, слово "спортсмен" так и не слетело с его губ. — У вас травма, помните об этом, — наставительным тоном произнесла врач и отпустила его. Вышел брюнет с виноватым лицом. Ох не стоило ему всё-таки принимать предложение Шастуна. И зачем только он пошел? Лишние нервы - ухудшение зрения. Нет, так нельзя. Когда он пришел домой с понурым видом, друг понимающе кивнул ему и молча предложил разделить с ним ещё не закончившуюся трапезу. Арсений благосклонно принял его предложение и сел за стол. Но все же, едва наступил вечер и ему снова захотелось увидеть лёд. Желание было так сильно, что он снова умолчал об этом и ушел в самоволку. Остановившись перед ледовым дворцом, он постарался успокоиться. Если так и дальше будет продолжаться, то опять будут нервы, а этого ему допустить совершенно точно нельзя. Вздохнув и дождавшись некого спокойствия внутри, голубоглазый зашёл в помещение. Пройдя знакомыми путями, он вышел ко льду снова с трибуны. На льду в этот раз был только один человек. У бортика стоял другой и сосредоточенно смотрел за первым. Странно, но человек на льду показался ему знакомым. Попов в очках прищурился и смог рассмотреть его лицо. Ваня Абрамов. Боже! Его хороший друг и тоже фигурист. Нет никого более утончённого чем он. Арсений всегда восхищался его гибкостью, артистичностью и особенно его взглядом, пробирающим до костей. Его тоже заметили. — Арс, это ты? — крикнул ему фигурист, тренер обернулся к нему. — Иди сюда — призывно помахал рукой он. Голубоглазый поколебался и неуверенно посмотрел на тренера, но тот, похоже, ничего против не имел, поэтому он осторожно спустился к ним. Эта встреча обещает быть интересной.