Смерть в маске

      Хогвартс, казалось, совсем не изменился. Все те же длинные запутанные коридоры, которые Том знал наизусть, где мог ориентироваться с завязанными глазами. Все та же сказочная, наполненная волшебством атмосфера. Он ощущал эту магию, как вековую, дремлющую в камнях со времен основания, так и бурлящую энергию, которую выплескивали сотни детей. Она взрывалась разноцветными фейерверками, щекотала кожу своими яркими искрами. Замок жил.       Его обитатели тоже не особо изменились. Группа гриффиндорских младшекурсников врезалась в Тома и Слагхорна, пока те продвигались к выходу из замка. Старый профессор по-отечески отчитал их, обратившись к каждому поименно. Когда-то и Том, будучи префектом, знал всех своих подопечных. Поддавшись смутной ностальгии, он практически умилился этой картине.       Пару коридоров спустя до их ушей долетел обрывок диалога. Судя по повышенным тонам, грозящего перейти в открытое столкновение.       — … такая же тупая грязнокровка, как твоя мамаша, — манерно протянул мальчишеский голос. — Может, еще тупее. Та хотя бы пристроилась.       — Ты за это сейчас получишь! — возмущенный выкрик в ответ.       Дуэли в школе запрещены. По-хорошему, в коридорах действовал запрет на волшебство в принципе, но его мало кто соблюдал. Палочка оказалась в руке Тома в мгновение ока, он напряженно переглянулся со Слагхорном. В глазах того плескалось сомнение и почему-то опаска, но он кивнул Тому, поняв его намерения.       — Нет, Гарри, он того не стоит! — отчаянный крик девчонки, прервавшийся звуком пальбы заклинаниями.       Том шагнул за угол, вскидывая палочку. Разнимать драчунов в качестве префекта ему приходилось не раз и не два. Когда из-за поворота следом вышел профессор Слагхорн, все было уже закончено: к левой стене коридора магический пресс прижимал белобрысого парня в слизеринской школьной форме, а к противоположной — растрепанного черноволосого в очках и в цветах Гриффиндора. Их ноги не касались пола, а палочки теперь валялись посреди коридора. Мальчишки с виду были ровесниками Тома. Он едва прикусил язык, чтобы не произнести привычное «десять баллов со Слизерина и отработка обоим!».       Посреди коридора замерла девчонка с пышной каштановой шевелюрой и явно в расстроенных чувствах. Видимо, та самая грязнокровка, из-за которой и произошла стычка. При вмешательстве Тома она подпрыгнула, уставилась на него испуганными глазами молодого олененка и попыталась тоже вытащить палочку из кармана. Он молча покачал головой, и она решила не рисковать. Губы презрительно скривились, когда он заметил значки префектов, приколотые к мантиям и белобрысого, и девки. И эти люди должны представлять честь факультета? Том никогда не позволял подобных публичных сцен ни себе, ни своим «рыцарям». К чему устраивать стычку у всех на виду, когда можно улыбнуться в лицо, а потом подкараулить противника в тихом вечернем коридоре — и делай с ним, что душе угодно. Никто не заподозрит вежливого отличника с безупречной репутацией.       — Мистер Поттер… Мистер Малфой, — простонал Слагхорн и, достав из кармана клетчатый платок, начал нервно утирать пот со лба. — Мальчики, ну а как же дипломатия?       — Вы не слышали, что он говорил, профессор! — возмущенно выкрикнул гриффиндорец, елозя по стене и пытаясь вырваться из магического захвата. Том уставился на него внимательнее. Поттер? Не тот ли это самый Гарри Поттер, который был якобы Избранным, победителем Волдеморта? В предыдущей вселенной, конечно. Мальчишка сразу же стал в его глазах еще отвратительнее.       — Нужно проявлять гибкий подход, — всплеснул руками старик. — А вы, мистер Малфой? Где же ваши манеры?       Том перевел взгляд на блондина. Это сын Абраксаса? Или внук? Фамильное сходство прослеживалось явно — те же тонкие, слегка заостренные черты лица. Малфой скрипнул зубами:       — Некоторые не заслуживают моих манер. А это еще кто такой? — он перевел возмущенный взгляд на вмешавшегося Тома, презрительно рассматривая его маггловскую одежду. Тот как бы случайно посильнее придавил своих пленников прессом к стене и заставил болезненно охнуть, затем все-таки снял чары. Мальчишки с облегчением коснулись ногами пола, Поттер тут же нагнулся за своим оружием. Приманив к себе обе палочки легким жестом, Том испытал искреннее удовлетворение от растерянности парня, когда те проскользнули у него между пальцев.       — Волшебство в коридорах запрещено, правила Хогвартса, статья 4, пункт а, — равнодушно произнес он, передавая палочки Слагхорну. Девчонка уставилась на него удивленно. Ребята будто бы и не знали о подобных правилах, только непонимающе хлопали глазами.       — Да, Том, совершенно верно, — кивнул зельевар. — По-хорошему, стоило бы направить вас обоих на отработку, но к чему портить такие чудесные последние деньки перед каникулами…       Малфой самодовольно усмехнулся. Однако следующая фраза профессора «Минус десять баллов с каждого» все-таки стерла улыбку с его лица. Том наблюдал за сценой с интересом — кое-что не меняется. Хотя Слагхорн и был деканом Слизерина, но демонстративно не оказывал никому преференций, разумеется, кроме своих любимчиков — клуба Слизней. И судя по мягкому наказанию, оба этих мальчишки туда входили.       — Успокоились? — поинтересовался Слагхорн. Студенты кивнули, Поттер — слегка раздраженно. Профессор протянул им палочки и вновь стал добрым дядюшкой.       — Тогда позвольте представить вам моего троюродного внучатого племянника, — он сверкнул хищной улыбкой, обнимая Тома за плечи. — Мистер Реддл по семейным обстоятельствам перевелся в Хогвартс из Дурмстранга и со следующего учебного года присоединится к шестому курсу, — произнес он заготовленную легенду. — Получается, будет вашим одноклассником! — Слагхорн воскликнул так восторженно, словно это было самой чудесной новостью на свете.       — Из Дурмстранга? — заинтересованно произнес Малфой и протянул руку. — Отец сначала хотел отправить меня в Дурмстранг. Я — Драко Малфой.       — Том Реддл, — представился, пожимая руку. Поттер тоже протянул ладонь, правда, с некоторым сомнением, Том пожал и ее, не дрогнув ни одним мускулом.       — Уже знаешь, на каком факультете будешь? — внезапно поинтересовалась девчонка, о которой все почти позабыли.       — На Слизерине, — ответил Том. Поттер отпустил его руку, слегка скривившись, будто коснулся чего-то гадкого. — А вы, мисс?..       — Гермиона Грейнджер, Гриффиндор, — после недолгого колебания она тоже внезапно протянула ему ладонь. Том на секунду замялся, не зная, что делать с девчачьей рукой, но решил пожать. Наверно, так теперь принято.       — Потрясающее приобретение для факультета Слизерин! — продолжил тем временем вещать Слагхорн. — Десять СОВ, все «превосходно»! У Тома есть все шансы сделать то, что не удавалось мистеру Малфою — потеснить вас с первой строчки школьного рейтинга, мисс Грейнджер, — подмигнул он девчонке. — Сколько СОВ вы сдавали?       — Десять, — процедила она, бросая на нового знакомого ревнивый взгляд. — Результаты еще не готовы…       — Ну или как минимум разделить ее, — благодушно хихикнул Слагхорн, но его улыбка никого обмануть не могла. Старый хрыч предпочел бы, чтобы лучший ученик был на его факультете. А сам Том предпочел бы скорее опять оказаться в Лондоне под бомбежкой, чем учиться на одном курсе с тем самым Гарри Поттером, который должен был его убить. Определенно, в этом времени он не останется, как бы ни жалко было расставаться с Хогвартсом.       Проследив, что слизеринец и гриффиндорцы разошлись в разные стороны, Реддл со Слагхорном вышли из замка и направились к Хогсмиду.       — Ах, Том, — не переставая болтал старик, — я бы, конечно, предпочел, чтобы префектом стали именно вы — вы были идеальны в этой роли! Но, к сожалению… Только между нами, Том! Мистеру Малфою недостает выдержки и манер его деда, Абраксаса. Определенно, недостает. Но теперь, чтобы отобрать у него значок, нужны серьезные основания, не можем же мы пойти на такой скандал, вы же понимаете… О, вы не против, если мы пройдем мимо теплиц? Я бы хотел взглянуть, как у профессора Спраут поживает ядовитая тентакула…       — Само собой, — кивнул Том, прикидывая, сколько сейчас стоят ценные листья этого растения. — Я посмотрю, чтобы никто вас не отвлекал во время исследований…       Он постоял на входе в теплицу, откуда через пару минут вышел чрезвычайно счастливый профессор, пряча что-то во внутренний карман, и довольно хлопнул Тома по плечу. Тот в мыслях скривился, внешне — улыбнулся. Играть свою роль, так играть до конца. Полчаса спустя они заходили в волшебный паб.       Том осмотрел знакомый интерьер — оленьи рога на стенах, столики темного дерева и грубые жесткие стулья. Казалось, за пятьдесят лет здесь ничего не поменялось, разве что рогов на стене стало больше, теперь они занимали почти все пространство, касаясь друг друга своими изогнутыми ветвистыми костяными наростами.       Взгляд прошелся по белым заостренным кончикам — превосходное орудие убийства. Интересно, прошьют ли они при ударе человеческое тело насквозь? Учитывая массу животного, площадь колющего края… Должны.       Перед мысленным взором появилась слишком яркая картинка тела, почему-то женского и обнаженного, расслабленно повисшего на этих рогах, с безвольно склоненной головой. Темные волосы закрывали лицо и спадали вниз, оставляя открытыми лишь нижние полукружья небольшой груди. Костяные наросты пронзали податливую плоть, грубо входя в нее и выходя наружу окровавленными пиками. Тонкие струйки вишневого цвета пересекали бледную кожу, образуя изящный мраморный узор. Ноги бессильно свисали, лишь едва не касаясь миниатюрными пальчиками грубого деревянного пола, а по бедру скользила вниз контрастная бордовая капля.       — Два сливочных пива и ваши чудесные свиные ребрышки, Розмерта!       Голос Слагхорна грубо вывел Тома, замершего перед стеной с рогами, из транса. Облизнув пересохшие губы, он пошел вслед за профессором, который теперь перемигивался у барной стойки с пухлой женщиной в платье, подчеркивающем изгибы фигуры, и с глубоким декольте, откуда, словно пышная сдоба, выпирала грудь.       — Что угодно для вас, Гораций, — ответила женщина и заливисто расхохоталась, потянулась к крану с пивом. — Молодой красавчик с вами?       Она бросила на Тома заинтересованный взгляд, тот машинально улыбнулся в ответ, слегка приподняв уголки губ. Рука под стойкой сжалась в кулак, а ногти впились в ладонь, пока он пытался вернуть самоконтроль и замедлить гулкое сердцебиение. Сделал медленный вдох, но все еще ощущал фантомный металлический запах в воздухе. Запах из своей чересчур яркой фантазии.       — Да, Розмерта, познакомьтесь, этот милый юноша — мой дальний родственник, Том Реддл, со следующего года будет учиться на шестом курсе моего факультета, — гордо произнес Слагхорн.       — О, надеюсь, он станет у нас частым гостем, — хмыкнула ведьма, стрельнув глазками в сторону Тома. Приняв из ее рук две стеклянные кружки с горячим пенящимся напитком, он двинулся следом за профессором к свободному столику.       — Конечно же, я оформлю вам разрешение для посещения Хогсмида, Том, — продолжил болтать Слагхорн, усаживаясь за столик. — Нельзя же лишаться подобных радостей жизни!       Том поставил сливочное пиво и снял с себя сумку, перекинутую ремнем через плечо. Повесил на спинку стула и, усевшись, незаметно вытянул из нее палочку. Он уже сбросил с себя внезапное наваждение. Сейчас не время и не место, он поразмыслит позже о том, что с ним происходит и почему. Легким отработанным жестом под столом испарил алкоголь из своего бокала. Хотя его и было там лишь около трех процентов, но даже эта концентрация раздражала чувствительное обоняние.       Слагхорн, напротив, осушил полбокала залпом и крякнул, задумчиво осмотрел сильно уменьшившийся уровень жидкости. Вот уж кто явно жалел, что алкоголя тут слишком мало. «Надо было ему в кружку свой переместить», — усмехнулся Том про себя. Пьяный профессор — добрый профессор, он это уяснил уже давно. Тоже сделал глоток сливочной газировки, которой стало его пиво, и поставил кружку обратно. Как раз вовремя, потому что прогремевший сзади голос заставил подпрыгнуть от неожиданности.       — Профессор Слагхорн, и вы здесь! Я думал, вы это… В Лондоне уже, отдыхаете, вот!       Глаза Тома на секунду расширились от узнавания этой дурацкой деревенской манеры речи и низкого густого голоса. Слагхорн задрал голову, уставившись куда-то в потолок позади Тома. Тот медленно обернулся, потом тоже поднял взгляд вверх, чтобы увидеть целиком представшую перед ним коричневую лохматую гору. Сомнений тут быть не могло.       — Хагрид! — радостно воскликнул профессор. — И вы здесь, какое совпадение! Да, я был в Лондоне, заскочил вот к Дамблдору по делам. Если мне не изменяет память, с Томом вы знакомы, учились вместе?       Рука сама собой крепче сжала палочку под столом. Том уставился на старого знакомого полувеликана, исключенного из Хогвартса его стараниями. Для него прошел всего лишь месяц… а вот для незадачливого гриффиндорца — целых пятьдесят лет. Которые, однако, явно не стерли лицо Тома из памяти, и сейчас повзрослевший Рубеус Хагрид шокированно хлопал глазами и разглядывал его так, словно видел призрак.       — Ты… Реддл! Не может быть! Это…       Слагхорн пригласительно отодвинул для Хагрида стул, и тот опустился на него всей тушей, заставив жалобно скрипнуть. Казалось, этот громила стал еще больше, или, по крайней мере, толще. Его черные глазки-жуки быстро бегали, пока он рассматривал человека из своего прошлого. Том нацепил приветливую маску.       — Рубеус? Удивительная встреча.       Хагрид перевел на зельевара жалобный взгляд, очевидно, не понимая, что происходит. Тот склонился к нему и громко зашептал, демонстративно отгородившись ладонью от остального зала:       — Мистер Реддл перенесся к нам загадочным образом прямиком из 1943-его года. Да-да! Вот только это секрет, ни к чему поднимать шумиху таким феноменом, вы же понимаете…       — Да… наверно… — неуверенно протянул Хагрид.       — Поэтому мы только что были у профессора Дамблдора, и он восстановил Тома на шестом курсе! — восхищенно воскликнул Слагхорн, но тут же прикрыл рот рукой и панически огляделся. Однако народу в пабе было немного, никто не услышал его излияния эмоций.       — А ты как здесь оказался? — вежливо поинтересовался Том, также разглядывая Хагрида. Последнее, о чем он знал — что того исключили из Хогвартса и сломали палочку. Он надеялся больше никогда не увидеть эту тупую образину, и вот опять, словно и не прошло стольких лет…       — Хагрид теперь профессор в Хогвартсе, — радостно заявил Слагхорн. — Может, он даже будет у вас преподавать, если выберете уход за магическими существами. Что такое, какие-то вы оба напряженные? — его радость быстро угасла, когда он наконец заметил повисшее над столом неуютное молчание.       Вот как, профессор, значит? Том с трудом держал лицо, пока внутри темными волнами разливался гнев. Похоже, недоумка каким-то образом реабилитировали. Но как, никаких улик же не осталось? По крайней мере, ведущих к самому Тому. Никто не должен был заподозрить его в причастности к смерти Миртл. Следовало прощупать этот момент. Он медленно откинулся на спинку стула и задумчиво прикусил нижнюю губу, потом заговорил:       — Вы, скорей всего, помните эту историю, профессор Слагхорн. Когда в сорок третьем погибла бедняжка Миртл Уоррен, мне пришлось выдать, что это Хагрид пронес в школу чудовище. После того как девочка умерла, я не смог и дальше оставаться в стороне, не мог позволить пострадать еще кому-то или, еще хуже, чтобы школу закрыли… Хагрида тогда, насколько я знаю, исключили с третьего курса.       — Вот как… Да, припоминаю эту ужасную трагедию, бедная девочка… Несчастный случай, конечно же… — пробормотал Слагхорн. Он отвел глаза, барабаня пальцами по столу — тоже наконец осознал неловкость ситуации.       — Тебя потом восстановили, Рубеус? — поинтересовался Том.       — Нет, — Хагрид пожевал губы, глядя на него со смешанными чувствами в глазах. — Дамблдор, великий человек, предложил мне работу лесником. А три года назад, когда это… профессор Кеттлберн ушел на пенсию… и вовсе дал мне место учителя.       — Вот как? — задумчиво склонил голову набок Том. — Весьма великодушно с его стороны.       — Да, Дамблдор всегда очень беспокоится о своих учениках, — натянуто улыбнулся зельевар. — Сливочного пива, Хагрид? — он суетливо попробовал сменить тему.       — Не, я… — глаза Хагрида вновь метнулись к Тому. — Я лучше пойду, у меня еще, это… Дела, вот!       Он поспешно вскочил, громко отодвинув стул, и быстро, насколько позволяли его габариты, ретировался. К немалому облегчению Тома.       — Да, неловко получилось, — пробормотал Слагхорн и жадными глотками осушил пиво до дна. Утерев рот тыльной стороной ладони, продолжил: — Я и думать забыл уже об этой истории. А ведь ваша награда за заслуги перед школой до сих пор стоит в Зале Трофеев…       — Не волнуйтесь, профессор, — демонстративно расслабленно улыбнулся Том. Незаметно убрал палочку в сумку. Пальцы почти онемели от силы хватки. — Это не ваша вина. Рано или поздно мы бы все равно столкнулись. Надеюсь только, что он не держит на меня зла…       — Вы поступили тогда как до́лжно, Том, не переживайте. Я вами гордился.       Том благодарно улыбнулся. Конечно, Слагхорну знать не надо, насколько он не переживает из-за Хагрида. К счастью, на него самого подозрение за это время не пало, а больше в произошедшем его ничего не интересовало. Лишь вызывало брезгливость. Этот идиот — преподаватель? Дамблдор на старости лет, видимо, совсем из ума выжил.       Мадам Розмерта поставила на стол между ними ароматные запеченные ребрышки в темно-коричневой глазури и хитро подмигнула Тому. Когда она ушла, тот вновь заговорил:       — Вы не против, профессор, если я загляну в Косой переулок на несколько часов? Доберусь потом камином. Мне хочется немного посидеть в архиве издательства, почитать, что произошло в мире за эти пятьдесят лет.       — Само собой, — небрежно махнув рукой, Слагхорн принялся за еду. — Вы уже большой мальчик, адрес знаете, документы теперь имеете.       Том удовлетворенно ухмыльнулся и тоже впился зубами в восхитительно пахнущее медом и копченостями мясо.

***

      Через пару часов Том выходил из архива издательства, на ходу разминая затекшую от долгого чтения шею. Для начала он лишь пробежался по верхам, чтобы составить общую картину, выписал в дневник основные события. Прочитал все, что удалось найти о дуэли Дамблдора и Гриндевальда, но так и не понял, что именно произошло. Определенно, этого с виду чудаковатого старика нельзя недооценивать.       И наверняка неспроста он пригрел этого туповатого полукровку — великанья шкура хорошо отражает проклятия, и с какими-нибудь опасными поручениями этот детина может справиться получше матерого аврора. Да и кто рискнет на него полезть? «Полувеликан, надо же, — мысленно фыркнул Том. — И кому в голову пришло трахнуть великаншу? Целиком, что ли, в нее залез?»       Еще он не смог пропустить и многочисленные заметки о происшествиях и нападениях, аналогичные насторожившей его статье во вчерашнем Пророке. Их печатали не на первых полосах, но последние годы они все время маячили, словно бельмо на глазу. Авроры выезжали на места происшествий, но задержать никого не успевали, лишь встречали разгромленные дома, с трудом выживших либо уже мертвых хозяев. МакКиннонам, например, не повезло так, как Прюэттам из недавней статьи.       В обществе шли споры о том, кто стоит за этими нападениями, Министерство выражало озабоченность и закручивало гайки. Бандиты же испарялись как дым, чтобы пару месяцев спустя вновь неожиданно атаковать. Жертв, на первый взгляд, ничего особо не связывало, но кое-что общее вычленить все-таки удалось. В следующий заход он посмотрит поподробнее и проверит свою теорию.       Том глянул на часы — шесть вечера, скоро стоит возвращаться, если он не хочет оставить старика без ужина. Точнее, он бы и хотел, но нужно вести себя примерным вежливым мальчиком, пока цель не будет достигнута. А играть эту роль он умеет превосходно. Он огляделся — на улочке уже темнело, слишком быстро для летнего вечера. Погода менялась, и солнце скрылось за густыми серыми облаками. От ветра защищали плотно стоящие в Косом переулке дома, но, судя по скорости движения туч, тот тоже поднимался. Надо бы успеть вернуться до дождя, но хотелось разведать еще кое-что.       Легкий взмах палочки, и на плечи Тома плавно опустилась трансфигурированная прямо из воздуха плотная черная мантия, а голову укрыл капюшон. Он лишь немного прогуляется и посмотрит, как изменился за прошедшие десятилетия Лютный переулок. Работает ли еще «Борджин и Беркс», трется ли всякое отребье в «Белой Виверне». Стоило иметь и запасные варианты, не все он может в открытую попросить у Слагхорна, особенно если понадобится что-то явно нелегальное. Набросив на мантию легкие жгучие чары, он двинулся к Лютному переулку.       Через полчаса он мог сделать вывод, что здесь тоже ничего особо не поменялось. Магазины неприветливо поблескивали замызганными окнами. По заплеванной мостовой бродили асоциальные личности: оборванная ведьма с подносом человеческих ногтей и волос для оборотки, которая и сама явно была не в своем теле, больно уж шаталась на каблуках с непривычки; попрошайки пытались подскочить как можно ближе и стащить кошелек из кармана — от зачарованной мантии Тома один из мальчишек отпрыгнул с воем, обжегшись; бомжеватого вида мужичок предлагал фамильное серебро из-под полы, наверняка фальшивое — Том презрительно поджал губы, увидев герб Блэков на столовых ложках.       В «Борджин и Беркс» он заходить не стал, лишь заглянул через витрину, что магазин на старом месте и функционирует. Ни к чему пока привлекать к себе неуместное внимание. Удовлетворив любопытство, направился к Белой Виверне. На подходе к бару было почему-то совсем пусто. Неужели закрылись? Метрах в пяти от крыльца валялась на боку пивная кружка, растекшийся вокруг напиток еще пенился. Почувствовав смутный укол опасности, Том вытащил из кармана палочку, сделал шаг назад, настороженно огляделся. На втором шаге под лопатку слишком знакомым ощущением уперся острый кончик чьей-то палочки.       — Не дергайся, парень, — прошипел сиплый голос над ухом. — Ты сейчас пойдешь с нами.