Смерть в маске

      Том никогда не задавался вопросом — а что было вчера, сон или реальность? Его мышление являлось слишком упорядоченным и прямолинейным как для подобных вопросов, так и для излишней рефлексии. Он никогда не винил себя и не пытался понять, где ошибся. Какой смысл сомневаться в совершенном, если прошлого не изменишь? Конечно, условно не изменишь: когда у тебя в сумке лежит маховик времени, грань становится размытой. Но он прекрасно осознавал, что любая корректировка должна быть просчитанной, и даже в этом случае может привести к неожиданным последствиям. Казалось бы, он не сделал ничего такого — просто прыгнул в будущее, чтобы взглянуть одним глазком. И вот уже вместо поверженного лорда Волдеморта — вполне себе воцарившийся Томас Гонт. Только от этой условной победы почему-то оставался гадкий привкус.       А другие неожиданные последствия сейчас сладко спали у него на онемевшем плече и щекотали щеку своими пушистыми кудряшками. Мог ли он подумать еще вчера, как именно все сложится? Если бы он хотел внести изменения в произошедшее, что бы это было? По всему выходило, что ничего — Пожиратели пострадали не сильно, сам он цел и невредим, а его прикрытие лишь укрепилось. Даже нападки Снейпа при свидетелях были только на руку. Тот теперь выглядит как мальчик из басни Эзопа, что бессмысленно вопит «Волк!». А когда зверь действительно выйдет из темного леса, никто не поверит паническим крикам. Кто воспримет Снейпа всерьез, стоит тому вновь завести эту шарманку, даже если у него появятся какие-то доказательства?       Помимо того, что Том создал себе прикрытие в глазах Ордена, ему удалось и разрешить все сомнения Грейнджер, которая успела мельком заглянуть под его маску. Девушка попала в типичную ловушку людей, обремененных интеллектом — она думала слишком много, искала причины и следствия. И вместо того, чтобы анализировать ограниченные исходные данные, она начинала строить теории и сама же находила им подтверждение. Можно было просто стереть ей память, да… Но тогда он не получил бы преданно следующую за ним сторонницу. Он был уверен, что сможет направить ее туда, куда ему потребуется, если будет бережно относиться к образу рыцаря, в который она влюбилась. Который не имел никакого отношения к нему-реальному.       С этими мыслями Том, считающий себя ни капли не склонным к рефлексии, смотрел в потолок вот уже полчаса. Смотрел бы и дальше, но Гермиона сонно зашевелилась у него на плече. Распахнувшиеся карие глаза приобрели удивленный вид, когда она осознала, как близко к нему находится, прижимаясь практически всем телом; щеки залил румянец. Том провел пальцами по горячей коже. Для него такая реакция была характерна в моменты возбуждения, психического или же физического. Но он догадывался, что у нее так выражалось, скорее, смущение. Он читал Дарвина.       — Привет, — буркнула она и попыталась отодвинуться.       — Кажется, вчера ты хотела стать ко мне еще ближе, — легко усмехнулся он. — Что же тебя теперь тревожит?       — А сегодня светло. И ты так смотришь, — пробормотала Гермиона. — Глазами. Но ты не подумай, я не хочу сказать, что…       — Я понимаю, — Том успокаивающе коснулся ее плеча. — Просто шучу. Голодная? Я приведу себя в порядок и соображу что-нибудь на завтрак.       Они даже посмеялись над одинаковыми чарами незримого расширения на их сумках, пока Том вытаскивал из плоской с виду сумки-планшета сменную одежду, и Гермиона совсем расслабилась. Она больше не поднимала вчерашнюю тему, но он заметил какое-то изменение в ее взгляде. Пока что не мог точно классифицировать, какое.       Через пятнадцать минут, после быстрого прохладного душа, он заходил на кухню. В доме было тихо — то ли многочисленные приютившиеся здесь орденцы еще спали, то ли уже разбрелись по своим делам. Том сначала услышал стук венчика о миску, только затем увидел стоящую у плиты спиной к нему женщину. На звук шагов Лили обернулась через плечо, коротко взглянула на него и вновь вернулась к готовке.       — Доброе утро, — отозвалась она на вежливое приветствие. Том прошел было к холодильнику, но она окликнула: — Если собирался готовить, то не беспокойся — я сделаю достаточно панкейков, на всех хватит. Не хотела напрягать старика Кричера, взялась сама. Как Гермиона?       — Переволновалась. Но уже пришла в себя.       Том обвел взглядом кухню, размышляя, не стоит ли временно ретироваться. Исходящая паром кофеварка разрешила его сомнения. Темный напиток полился в чашку, на тонкий белый фарфор. Терпкий аромат навевал ассоциации с пустынными барханами, которых он никогда не видел вживую, и маревом горячего воздуха над обжигающим песком. Как давно он не пил кофе.       — А сам?       Том только молчаливо пожал плечами. Устроившись за столом, он поднес чашку ко рту, чтобы избежать дальнейших расспросов. Не дождавшись ответа, Лили обернулась. По взмаху ее палочки венчик сам продолжил смешивать тесто, а она оперлась руками на столешницу позади. Тонкие пальцы сжались на деревянной кромке.       — Вчера ты показал себя отличным бойцом, — заговорила она. Взгляд был внимательным, изучающим. — Я даже не сразу узнала тебя, когда увидела издалека.       — Это неудивительно. Из-за капюшона, — заметил Том, сделав небрежный жест у виска.       — Ты мне напомнил другого человека. Да, понимаю, ты совершенно разумно не хотел демонстрировать врагам своего лица, — кивнула она. — Я слышала от Гарри, что ты силен в боевой магии, обладаешь глубокими знаниями в редких чарах. Но слышать и видеть собственными глазами — не одно и то же. То, как ты двигался… — она покачала головой. — Такой хладнокровный, расчетливый. Спокойный. Совсем не такой, каким был незадолго до этого.       Том медленно откинулся на спинку стула под ее пристальным взглядом. Чашка почти неслышно коснулась столешницы. Он, конечно, представлял себе, о чем она. Но все-таки спросил с равнодушным лицом, дабы пошатнуть ее уверенность.       — Что вы хотите сказать?       Лили быстро оглянулась на вход, убедившись, что они по-прежнему одни.       — Уже на вы? — криво усмехнулась она. Не дождавшись ответа, продолжила: — Когда мы с тобой разговаривали перед этим, на кухне… Мне показалось, что я видела что-то в твоих глазах. Нечто, выбивающееся из твоего привычно-холодного образа. Огонь, пляшущий за этим льдом, горячий и почти животный.       — Вы правы — показалось. Я смутно помню, наверно, был пьян, — Том невозмутимо поднял чашку к губам.       — Хорошо, если бы так, — медленно кивнула Лили. — Вот только ты за вечер не брал в рот ни капли алкоголя. Ходил с одним и тем же полным бокалом. И на секунду у меня промелькнула мысль… На грани ощущений, не обоснованных никакими фактами. Что ты немного… — она помялась, подбирая слово, — нестабилен. И тщательно скрываешь это, но иногда выстроенный образ идет трещинами. Возможно, Северус чувствует в тебе то же, какой-то едва заметный надлом, но не понимает причины. Ты только не обижайся.       — Мне не на что обижаться — вы вольны видеть все, что захотите, — Том удовлетворенно глотнул кофе.       Фраза была хороша — достаточно выверенная и с нужным подтекстом. Он чувствовал себя, будто лавирует по шахматной доске, ступая по черно-белым клеткам в строгой последовательности. И хотя ситуация была достаточно напряженной, он не мог не признать, что получает удовольствие от подобных игр разума. Извратить правду, слить с ложью, манипулировать восприятием.       — Забавно, — Лили отвела взгляд и призвала сковородку. — А только пять минут назад я была уверена, что ты чуть не втянул меня в… Но раз мне показалось, то неважно, так ведь? — она отвернулась к плите.       Том замер с чашкой в руке, пытаясь переварить услышанное. Это признание? Флирт? Или попытка вывести его на чистую воду? Он тихо хмыкнул и покачал головой, допивая кофе. Похоже, он был не единственным игроком в этой комнате. И не только фиксация собственного зациклившегося разума поймала его на крючок, на котором он болтается вот уже пятьдесят лет. Лили оказалась вовсе не проста.       Он рассматривал ее спину, пока женщина лила тесто на раскаленный чугун. Плечи приподнялись, выдавая затаенное напряжение, локти прижались к бокам. Интересно, она так скована из-за него, или не только?       — Как остальные? — спросил он наугад.       — Вроде ничего. Они сейчас обсуждают с Аластором и Кингсли план дальнейших действий. Ждут Регулуса — он единственный наш специалист по рунам-ловушкам, и без него в дом Ремуса и Доры соваться не стоит. А он еще в Мунго, пробыл там всю ночь…       — Флер лучше?       — Да, она очнулась, Реджи прислал записку совой. Колдомедики накачали ее приличным количеством зелий, но сегодня еще хотят сделать какие-то тесты, обещали отпустить ближе к вечеру. Они пока не встречали бесследного исцеления от этого проклятия. Как, впрочем, не особо видели выживших после него.       — Гарри и Снейп в порядке? — Том поспешно перевел скользкую тему со своих темномагических умений.       — Я вчера залечила руку Гарри экстрактом бадьяна, хорошо, что у Северуса всегда с собой нужные зелья. Сам он, конечно, недовольно ворчит по поводу вчерашнего, но это его обычное состояние, — она пожала плечами. — Ремус и Тонкс вроде не унывают, хоть и расстроились, конечно. Дора уже рвется в бой. Хочет разыскать тех, кто это организовал, доказать их связь со своей теткой — в общем, в своем репертуаре.       — Тогда что вас тревожит? — спросил Том напрямик. Лили замерла, лопаточка в ее руке зависла над сковородой, так и не коснувшись блинчика, который женщина намеревалась перевернуть.       — Ты иногда удивительно проницателен, — она продолжила прерванное движение и спасла подгорающий панкейк в последний момент. — А иногда просто очаровательно толстокож. Когда тебе это выгодно.       — Но не это же вас расстраивает, — Том поднялся на ноги и подошел ближе. Замер в шаге за ее спиной, разглядывая спадающие по свитеру рыжие волосы. Наверно, стоило уйти, пока желание запустить в них руку не стало непреодолимым. — Очень надеюсь, что дело не во мне — я не имел намерений…       — Нет, и правда не в тебе, хотя ты иногда выводишь из равновесия, — убрав сковородку с плиты, она развернулась. И вздрогнула от неожиданности, увидев его так близко. Том медленно окинул женщину взглядом, оценив, как сжались ее пальцы на кромке столешницы, мешающей увеличить расстояние между ними. Секунду спустя он сам сделал шаг назад.       — Расскажите, — тихо попросил он. Лили взглянула на него с сомнением. — Я могу выслушать, если хотите поговорить. Вы же знаете, что можете доверять мне. И если понадобится какая-то помощь…       — Очень мило с твоей стороны, — она немного расслабилась. Устало потерла лицо ладонями. Том с такого расстояния теперь видел, как покраснели ее глаза — похоже, ночью она плохо спала. — Извини, если я кажусь тебе сегодня подозрительной или грубой, ты этого не заслужил, после всего, что ты для нас сделал. Я просто очень устала.       — И почему же вы не спали?       Том сам не знал, зачем расспрашивает и давит. Рискует выдать себя, свою одержимость. Которая и так, похоже, стала секретом Полишинеля. Но он мог отвлеченно размышлять о причинах и следствиях, о правильной линии поведения и удачных словах, только пока был далеко. Теперь же, когда он стоял рядом, все мысли утекали из головы, будто через трещину. Раскол в самообладании ширился, лишая твердой почвы под ногами. Он понимал, что если его утянет в это падение, в черную бездну, то остановиться он не сможет. Понимал, но… Эти мысли были отдаленными и неважными по сравнению с тем удовольствием, которое маячило под самым носом, о котором мечтал его обычно хладнокровный и бесстрастный разум.       Лили сомневалась, кусая губы и посматривая на Тома подозрительно. Но, по всей видимости, ему удалось изобразить нейтрально-участливое выражение, несмотря на разрушительный пожар внутри. А ей хотелось поделиться наболевшим. Разглядев на его лице что-то, чего ей не хватало, она все-таки решилась. Со вздохом села на стул. Том опустился на соседний и доверительно подался чуть вперед.       — Помнишь, я показывала тебе вчера кольцо? Дорогой подарок от министра с легко читаемым намеком?       Том кивнул лишь едва — вопрос был риторическим. Он прекрасно помнил их разговор на кухне. А она знала, что он помнит.       — Когда мы вчера прибыли сюда, я хотела тотчас же отправить кольцо обратно совой Сириуса. Я… если честно, я испугалась. Я не могу рассказать тебе подробнее, я не должна… — ее ноготь нервно царапал грубое дерево стола. — Но после этих событий… В общем, я решила избавиться от такого подарка как можно быстрее.       — Вы думаете, что произошедшее как-то связано… с ним?       — Это неважно, — она качнула головой. — Я бы поступила так в любом случае. Вот только когда полезла в сумку… Я не нашла там коробки.       Том вопросительно поднял брови. Лили удрученно вздохнула и продолжила:       — Я помню, как сунула ее в сумку. Потом ты ушел, я пошла в гостиную… А вскоре все это завертелось. И… я не знаю, как так вышло. Может, выпала где-то, пока мы убегали.       Она устало закрыла лицо ладонями.       — С одной стороны, туда ему и дорога, — глухо продолжила она. — Но с другой… Гонт явно решит, что я принимаю его знаки внимания.       — Просто поговорите с ним, — предложил Том. — Он кажется разумным человеком…       — Ты видишь только красивую обертку, — покачала головой Лили. — Он не поймет такой глупости, как «потеряла». В его характере решить, что я вру и притворяюсь, кручу хвостом, его это разозлит. Чертовски разозлит. А вдруг на кольце были какие-то чары? — она внезапно вскинула испуганные глаза на Тома. — Я же даже не проверила!       — Я не заметил каких-либо чар… — начал Том, но Лили его взволнованно перебила:       — Да как бы ты заметил, ты даже палочки не доставал! А ведь это вполне в его характере — заколдовать подарок. А я его надевала! Мерлин, там могло быть что угодно… Это бы объяснило… Хотя какая теперь разница, — она обвела кухню паническим взглядом, ни на чем особо не задерживаясь. Ее мысли явно были далеко. Помолчав немного, она продолжила, бездумно уставившись куда-то в район плеча Тома:       — Но хуже мысли о том, что я потеряла кольцо, только еще одна. Что его найдут. Вечером Северус собирался с Сириусом, Ремусом и остальными проверить дом, если от него еще что-то осталось. Они будут искать внимательно, не подбросили ли Пожиратели каких-либо сюрпризов, темных артефактов. И если кольцо лежит где-то там, я уверена, что Северус его не пропустит, наверняка найдет. И сможет выяснить, чье оно. В конце концов, я касалась его голой рукой, совсем не трудно снять след, — она невесело усмехнулась, затем откинулась на спинку стула. Глядя в потолок, быстро сморгнула слезы.       — Вас беспокоят возможные… последствия? — аккуратно поинтересовался Том.       — Да, они меня чертовски беспокоят! — нервно хохотнула Лили. — Ты сама проницательность!       Тяжело вздохнув, она продолжила:       — Извини, я опять срываюсь. Загрузила тебя своими проблемами… Но я не вижу выхода из ситуации. Либо мои отношения будут разрушены, либо министр придет в бешенство и устроит мне невообразимые неприятности — он способен сломать мне жизнь. Одно из двух. Но все равно ничего уже не исправишь.       — Во сколько они собираются идти туда?       — Когда вернется Регулус. Вечером, ориентировочно после заката.       Развлечение, хоть какое-то занятие, разбавляющее скуку последних недель, было бы очень кстати. Пыл вчерашней стычки схлынул, оставив привычную серость, которая казалась теперь пресной и унылой. Приходила ломка, тело требовало яркости этого гормонального дурмана. Том взглянул на наручные часы.       — Сейчас только одиннадцать утра. Времени полно. Я могу вернуться туда и поискать…       — Ты с ума сошел?! — Лили впилась в него ошарашенным взглядом, а ее пальцы сомкнулись на его ладони, сжимая чересчур сильно, почти до боли. — Там же может быть что угодно! Кто угодно! Ребята собираются идти всемером!       — Вы сами только что говорили, как я хорош в чарах, — Том уставился на свою руку, страдающую под напором женских нервов. — Вряд ли кто-то сможет обнаружить ловушки лучше меня.       Он сам точно не знал, зачем предлагал, зачем настаивал. Хотелось, чтобы она смотрела на него с восторгом, с обожанием, греющим сердце. Тем более кольцо, по-хорошему, принадлежало ему, пускай и не сегодняшнему, но будущему. И он не мог позволить такой вещи пропасть даром, в идеале он хотел видеть черный бриллиант на ее изящном пальце. Но сначала требовалось его вернуть.       — А вдруг там засада! Вдруг они только и ждут, чтобы продолжить…       — Я не собираюсь ломиться напрямик, — возразил он. — Осторожно похожу вокруг, попробую использовать манящие чары. Никто меня не заметит. А если что — сумею защитить себя.       — Я не могу тебе позволить!.. — возмущенно воскликнула Лили, порывисто вскакивая со стула. — А если с тобой что-то случится?!       Том тоже медленно поднялся на ноги. Теперь он смотрел на нее сверху вниз, глаза в глаза. Она тяжело дышала, но не отступала, стояла практически вплотную. Во взгляде плескалось так много эмоций — возмущение, страх, тревога, гнев. Такой чудесный коктейль чувств, коему он стал причиной. Это будоражило кровь, рождало столь приятный всплеск адреналина, от которого сохло во рту, а сердце стучало непривычно быстро. На это можно было подсесть, как на наркотик. Это уже стало зависимостью.       Губы искривила усмешка, когда он одним шагом сократил расстояние между ними. Медленно поднял руку и заправил упавшую ей на лицо прядь рыжих волос за ухо. Коснулся пальцами подбородка и склонился чуть ближе.       — Как жаль, — прошептал он, — вот только мне не требуется разрешение. Никогда.       Он неспешно отшагнул назад, услышав стук каблучков по лестнице. Когда дверь открылась, он уже шел к буфету за тарелками.       — М-м-м, как вкусно пахнет! — восхитилась Гермиона и аккуратно опустилась на стул.       — Лили была столь добра, что приготовила завтрак на всех, — Том выставил три тарелки на стол, пригласительно отодвинул стул, затем спокойно поднял глаза на застывшую посреди комнаты женщину. — Что же вы стоите? Вы обязаны попробовать плоды своих трудов первой.

***

      Том не лукавил, когда говорил, что соваться в самое пекло не будет. Опыт в поиске и извлечении информации у него имелся приличный. Чтобы добыть нужные сведения, редкие книги или темномагические предметы, он освоил и скрытную слежку, и методы разведки обстановки, а осторожность была в его крови, казалось, с самого рождения. Он оттачивал навыки с детства. Прокрасться мимо бдительного ока воспитательниц, добыть еды или вытащить купюру из кармана случайного прохожего, налетев как бы ненарочно в толпе, — даже без магии он обладал многими умениями. А с волшебством его горизонты расширялись словно до бесконечности.       Сейчас, оказавшись на месте ночной битвы, он первым делом обратился не к зрению или слуху. Он расслабился, вдыхая вкусный воздух, утренняя влага из которого уже ушла, едва угадываясь оттенками весенней сырости. Позволил своей магии течь вокруг, а чувствам — воспринимать реальность на всех слоях, не только лишь на физическом. Ветер шевелил волосы, а легкий аромат гари от сожженной травы достигал носа, но это все было так далеко и неважно. Вокруг ярким маревом шевелилась сила, цветными пятнами плавали отголоски рассеявшихся чар. Терпкий огонь и остро-мятный лед, фиолетово-озоновое электричество, темное смрадное дыхание древних проклятий.       Том прислушался, пытаясь определить, что из этого лишь эхо, а где — шевелящиеся сгустки чудовищ, притаившихся меж слоями реальности, ожидающих незадачливых жертв. Он чувствовал это копошение, тихое шуршание, скрежет когтей. Ни людей, ни даже животных — те вообще ощущали подобные материи на подсознательном уровне и старались держаться подальше.       Он крепче сжал палочку и двинулся вперед, легко обходя расставленные сети заклятий. Он мог бы их снять, некоторые запросто, другие — чуть потрудившись. Но не это было сейчас его целью, а выдавать свое присутствие он не намеревался. Пригнуться под нитью невидимой растяжки между деревьев, перешагнуть взрывоопасную ступеньку на крыльце. На двери горела не заметная обычным зрением руна. От изломанного зигзага Соулу в данном контексте не следовало ожидать ничего хорошего. Недолго поколебавшись, Том решил оставить эту работу Регулусу, а сам проник в дом через выбитое окно, легко подтянувшись за подоконник на усиленных магией мышцах.       Стекло хрустнуло под ботинками. Разгром, который он наблюдал, был немногим хуже его воспоминаний о вчерашнем вечере. Очевидно, довольно потрепанные в результате схватки Пожиратели бросили лишь несколько ловушек и спешно отступили, чтобы позаботиться о раненых. А благодаря в том числе Тому их было прилично. Кем был тот человек, которого он приложил Сектумсемпрой? Заклинанием, вычитанным в таинственной книжке Гарри, которое Алекто почему-то назвала фирменным проклятием Снейпа. Мог ли он в действительности изобрести подобное? Выжил тот Пожиратель или умер? Этот равнодушный вопрос не задевал никаких струн души — обычный сопутствующий ущерб, — но подрывать боеспособность собственных сторонников не хотелось.       Можно сказать, Люпину и Тонкс повезло — будь у их противников больше времени, чтобы выплеснуть нерастраченную злость, от дома камня на камне не осталось бы. А так довольно терпимо — основную часть разрушений пока еще можно восстановить чарами. Вот чудом уцелевшему в углу патефону Том обрадовался. Мечтательно улыбнувшись, он аккуратно опустил иголку на черную пластинку, и переливы гитары наполнили вязкую тишину, замещая ее своими прозрачными тональностями. Под звон тарелочек он прислушался, но не ушами. Кажется, ничто не должно среагировать на колдовство и взорваться — пространство вокруг ощущалось расслабленным, лишь далекий свист блокфлейты своими отголосками напоминал о струившихся здесь вчера потоках энергии.       Вызвав в памяти нужный образ, он широко повел палочкой. Прислушался. Никакого отклика — его заклятие зацепило лишь пустоту. Он нахмурился и вложил в манящие чары чуть больше силы, увеличивая радиус. Должно было добить и до кромки леса. Должно, вот только никакой реакции не последовало. Подождав несколько секунд, просто чтобы убедиться, он растерянно оглядел усыпанный осколками пол, грустно повисшую на одной петле дверцу шкафа и перевернутый стол, который уже сжался до своего обычного размера. Никаких признаков черной бархатной коробочки. А он думал, что это будет просто.       Он вышел на улицу уже привычным путем через окно и пересек развороченную лужайку. Нашел место, откуда аппарировали Нимфадора и Сириус; обнаружил следы разрушений, оставшиеся после Блэка, который не особо сдерживал себя в бою, предпочитая проклятия масштабные и взрывоопасные. Чуть поодаль с трудом нашел место схватки Снейпа, исключительно по полустертым следам крови его противников на траве. Вот уж кто предпочитал тонкое точечное воздействие, а не Бомбарды. Том прикинул, где вчера заканчивался барьер и откуда могла аппарировать Лили, прошелся вокруг, проверяя место не только чарами, но и внимательно глядя под ноги. Не обнаружив искомого, двинулся по маршруту к дому, повторил перемещения женщины. Добрался до кухни, так ничего не заметив.       По истечении часа он сделал окончательный вывод, что кольца здесь не было. Может, кто-то из Пожирателей подобрал вчера? Вряд ли они смутились бы присвоить плохо лежащую ценность. Это усложняло задачу, но Том был готов и к такому повороту. Он достал из кармана позаимствованную в доме Блэков пробирку и поднес к глазам, разглядывая через прозрачное стекло свою утреннюю добычу — длинный рыжий волос, который он незаметно снял со свитера Лили. Он приблизил к нему палочку и шепнул заклятие, концентрируясь на нужном моменте времени.       Два светящихся силуэта, сотканные из эфемерных мерцающих линий, появились у окна. Он завороженно смотрел со стороны, как его двойник держит в своих руках маленькую ладошку, склоняется ближе к женщине. Как отшатывается назад — это Наземникус нарушил их уединение, помешав сделать то ли самую жуткую, то ли самую восхитительную ошибку в жизни. Его собственный силуэт растворился в воздухе, когда он оказался за зоной действия чар. Лили сорвала с пальца кольцо и сунула коробку в сумку.       Внимательно следя за женщиной, Том прошел за ней в гостиную. Вот она напряженно сидит на диване рядом с фигурой Ремуса, вот встает и отходит к окну. По пути огибает стол и сталкивается с невысоким силуэтом человека, который не смотрел, куда шел. Том проследовал за Лили к окну, когда смутная догадка, полузабытое воспоминание царапнуло разум. Он махнул палочкой, и изящный женский силуэт замер с зависшей над полом ступней.       Перемотка назад. Один шаг, другой. Вот она сталкивается с мужчиной. Столь же случайно, как немецкий министр врезался в Тома на приеме у Малфоев. Точно так же, как прохожие сталкивались на Лондонской улице с худощавым мальчишкой, которым он был когда-то. Тот бормотал «извините» или просто смотрел исподлобья, а люди потом недосчитывались денег в своем кармане.       Он подошел к застывшим силуэтам, внимательно разглядывая руку мужчины, на какую-то едва заметную секунду нырнувшую в сумку Лили. Перстни на его пальцах, мешковатую кожаную куртку, в карманах которой так удобно прятать украденное. Теперь род занятий мистера Наземникуса становился понятным. Оставался лишь вопрос, что делал рядом с этими людьми воришка, который не брезговал лезть в сумки своих же?       Том выяснил все, что хотел — искать кольцо здесь бесполезно. Будет счастьем, если оно все еще у вора, а тот не толкнул краденую ценность, чтобы побыстрее избавиться. Украшение было дорогим и приметным, оставался шанс, что найти покупателя окажется не так просто. Сотканная из воздуха черная мантия опустилась на плечи, закрыла лицо тенью капюшона. Подпольный товарооборот волшебного мира Том знал хорошо, периодически крутился в этих социальных слоях вот уже страшно сказать, сколько лет. Он сделал шаг назад и с хлопком аппарировал в Лютный.