Привет, мой любимый братишка

      У меня, наверное, сейчас такое недовольное лицо, что каждому хочется въехать по нему. Облокотившись на стенку с декоративными полочками, я стала смотреть на людей, веселящихся на танцполе или тихо покуривая кальян. Вот бы пива сейчас… Когда там Аня придет? Она опять перед своим библейским героем отчитывается или что?  — Привет, — ох ты, черт возьми. От неожиданного и громкого приветствия я подпрыгнула, — прости, что напугал, — извинился незнакомый парень.  — Да уж! — Просвистела я испуганно, — ну привет, — я повернулась к нему и стала изучать. Блондинистые волосы, голубые глазки, овальное личико, странные вывернутые и с дырками уши, придурошная кепка и классный стиль. А он мне нравится! Только если улыбаться перестанет, а то этот выбитый зуб немного меня эстетически пугает.  — Чего одна?  — Жду подругу, — улыбнулась я, — но она не скоро. А ты чего от стаи отбился?  — Так сразу? — Парень засмущался.  — А что не так? Девушки не могут задавать вопросов? — Я прищурилась. Какое лицо-то знакомое, однако…  — Все в норме. Я просто пошел за выпивкой, а тут увидел тебя. Решил поздороваться.  — Мы же не знакомы, — я поджала губы.  — Поэтому и подошел. Надо же исправить.       Понятно, хочет потрахаться. Как и я, в принципе. Ничего нового, меня до сих пор интересуют блондины.  — Я Влад, — он улыбнулся.  — Как мило, у меня бывшего так звали, — усмехнулась я, — Мария.  — У меня тоже так бывшую звали.  — Мы с тобой похожи, вершители судеб, — я рассмеялась, — у тебя были тоннели?  — Когда-то я был фриком, — Влад потрогал свои уши, — вообще, мне завтра надо их ехать зашивать, но я слишком укурен. Анестезия не подействует.  — Травку любишь покурить? — Я откинула руки назад, облокотившись на спину, — поделишься с дамой? А то моя подруга уж слишком долго покупает мне пиво.  — Не думал, что ты пьешь… — он призадумался, — и куришь…  — А что, любишь только стеснительных и скромных девушек-домохозяек? — Я снова прищурилась. Сексист он какой-то… Мне такие не по душе. Даже если мы перепихнемся, он сначала будет молиться Богам, что они подкинули ему такую прекрасную леди и подарок на ночь, а потом публично назовет шлюхой.  — Слушай, ты даже не знаешь меня? Просто… И имя свое в ответ назвала, и даже фотку не просишь…  — Понятно, звезда очередная, — я рассмеялась, — понятия не имею. Я уже с одним таким живу, спасибо.  — Есть парень?  — Брат. Не родной, — я поджала губы в презрении, — строит из себя звезду, хотя его никто и не знает, в чем я уверена.  — Понимаю таких, — он рассмеялся, — ничего, пусть тогда останется загадкой, кто я. Может потом меня узнаешь, кто его знает, — Влад игриво усмехнулся, — мне так даже по душе, что ты разговариваешь со мной не из-за моей популярности.  — Популярности, которую ты выдумал, раз уж я тебя не знаю, — я осмотрела танцпол, чтобы хоть волосы Ани увидеть.  — А тебе сколько лет, прости за вопрос?  — Хочешь назвать меня старой и отстающей от трендов? — Я снова громко рассмеялась, — нет уж, пусть я для тебя буду восемнадцатилетней ботаничкой, которая знает из популярностей только Майкла Джексона и Филиппа Киркорова, потому что ее мама всегда слушает по телевизору шансон и песни нулевых.  — Ты очень… виртуозная, — Влад приблизился ко мне ближе, — не хочешь присоединиться к нашей компании?  — Нет, прости, скоро подойдет моя подруга и сразу же отлепит тебя от меня, — я отмахнулась и стала вглядываться в даль, — вон и она. Останешься с нами, выпьешь с двумя дамами?  — Я бы остался с тобой, — он приблизился еще ближе, из-за чего я почувствовала запах марихуаны из его рта и горячее дыхание. Клянусь Богом, у меня внутри все так взорвалось, что собирать я буду по частям еще больше и больше.       Ну, была не была.

***

 — Не кажется, что слишком торопимся с событиями? — Влад прижал меня к зеркалу в туалете клуба, проведя рукой по оголенному бедру.  — О Господи, заткнись, нравоучитель.       От его прижатого тела я не могла дышать, но мне это и нравилось. Он чуть поднял платье и устроился между двумя моими ногами, заключив меня в поцелуе. Я чуть пристонала, когда он прошел большим пальцем по моим трусикам.  — А если кто-то зайдет? — Я игриво усмехнулась и оскалила зубы, когда почувствовала, как он прижимается своим половым органом к моему.  — Страх быть пойманными еще больше меня заводит, — он прикусил меня за плечо и спустил лямку от платья, кусая грудь. Я закрыла рот от наслаждения, чтобы не спалиться, пока он кусал меня за соски, веретя их языком.       Черт возьми… Опять трахаюсь с блондином. Ну а что, свадьбу с ним играть что ли, чтобы потрахаться? Могу себе позволить.  — Будь чуть тише, — предупредил он и отодвинул немного мои трусики. — Вдруг нас услышат и выгонят с позором. Особенно меня.  — Хорошо, моя неопределенная звездочка, — я шикнула, когда Влад осторожно вошел, — презервативы?  — Надел, конечно.       Хрен знает, какие девушки были у него до меня. Я не против беременности и семьи от этого красивого чувака, но всякая зараза мне не нужна.       Он двигался достаточно упорно и быстро. Я прикусила свой палец и задрала ноги повыше на его талии, чтобы он ускорился еще больше. Раковина давила мне всю задницу, что было еще лучше и кайфовее. О Господи, Аня сойдет с ума, когда узнает об этом. Я не так уж и часто трахаюсь. Еще и с таким красавчиком.  — Я скоро, — он прижал губы, все также двигаясь во мне, — посмотри на меня, — его рука повернула мое лицо, сжав щеки в руках.  — Эй, чувак, мне так не…       Я видела все его смешное лицо в удовольствии с тупыми глазками, получающее удовольствие. О Боже! Да я сейчас рассмеюсь!       Я громко засмеялась, когда снова увидела закатившие глаза и услышала эти тупые вздохи. Оттолкнув его, я поправила трусики и прическу у зеркала. Влад оставался стоять с непонятным выражением лица, быстро одевавшись.  — Я еще…  — О черт, Влад, лучше выходи, — я не переставала смеяться, — видел бы ты себя! — Я хихикала и прикрывала лицо от испанского стыда, — спасибо, блин, за худший и смешной секс в моей жизни.       Выскочив из туалета, я поправила сумочку на плече, которая все время мешалась и билась ему об руку. Охренеть… Смех не прекращался, пока я не увидела разозленную Аню.  — Ты где, блин, была… Я тебя минут пять жду, — она протянула мне пиво, — и почему ты выглядишь так, будто тебя кто-то трахнул?       Я продолжала смеяться над тем чуваком.  — Это еще все и пять минут продолжалось?  — Че произошло? — Аня поставила свое пиво и раскинула руки по бокам, — Мария?  — Я потраха…  — Смотри!       Анна указала пальцем на того самого Влада со смешной гримасой во время секса и ужасным навыком. Я скривилась.  — Это Сода Лав!  — Сода — кто? — Я продолжала смеяться, — он, конечно, говорил мне, что звезда, но объяснишь?  — Рэпер. Помнишь, я его треки включала? Ты еще сказала, что говно.  — Ну я так на все треки реагирую твои, — усмехнулась я, — постой, что? А он известен что ли?  — Ну вообще-то в Спотифай на первом месте по прослушиваниям в России! — Аня взяла пиво обратно, — так стоп…  — Я с ним потрахалась.  — Ты что?  — Ну почти. Проникновение было, но потом мне его рожа показалась настолько смешной, будто он девственник, и я убежала, не смогла настроиться, — я продолжала стоять в немом шоке, — о Господи, плюс один сексист в моем списке блондинов.  — Ты в курсе, что они почти лучшие друзья с Гришей?  — Плевать я хотела на этого Гришу, — я сморщилась.  — Я даже не знаю, что лучше: ты снова перепихнулась с каки-то очередным чуваком или перепихнулась с рэпером. Да еще и так быстро, в туалете, блин. Я слышала, что он даже телефоны забирает, запрещает вообще как-то распространяться о нем в плане интимной жизни.  — Ну и дебил. Всем будто есть дело, что у него маленький обрезанный член, — я попила пива и продолжала изучать его дальше. Влад оглянулся и посмотрел на меня, нахмурив брови, быстро отвел взгляд, будто чего-то застеснялся.  — Если ты еще и с Гришей в койку ляжешь, я прозову тебя королевой рэпа.  — Господи… — Я закатила глаза, — давай лучше насладимся свободной ночью, пока мой папа не забил тревогу. Я сказала ему, что провожу время с Гришей.  — Я не понимаю, он хочет, чтобы ты за него замуж вышла или подружилась как с братом?  — Пока вообще непонятно, — я вздохнула, — дай Боже, чтобы он уже окончательно на кровать слег.  — Тогда ему нужно будет подгузники менять, — Аня рассмеялась, — на танцпол!!!       Моя подруга схватила меня за руку и, покачивая бедрами, повела меня к танцующим людям. Ее классное платье чуть задралось на бедре, показывая всем свои кружевные трусики.  — Жги, подруга! — Я подняла бутылку пива к верху и празднично крикнула, пока на заднем фоне заиграла Бритни Спирс, добавляя мне еще больше сексуальности.  — Господи, если они включат Инстасамку, я разденусь прям здесь!       Я рассмеялась, и мы стали стукаться бедрами, подпевая охрененной песне. Заключившись в танце, мы обнялись, как парочка, я как всегда доминант из-за своего роста, а Аня положила мне руки на плечи, поцеловав в щечку. Она серьезно сделает меня лесбиянкой…  — Я бы сейчас немного подула кальян. Закажем? — Аня устало вздохнула, когда песня закончилась. Я сделала глоток пива и закивала.  — Зачем заказывать, если мы можем к кому-нибудь подсесть? Пошли поищем по вип-столикам.  — Там одни извращенные богачи, это же Москва, Маш, — Аня взяла меня за руку, — мы можем подсесть к…  — Не произноси это имя, или я опять вспомню его рожу в туалете, — я рассмеялась.       Протолкнувшись сквозь людей, мы, покачивая бедрами, прошли ближе к столикам. Этот кальян не по душе… какой-то он дешевый выглядит, да еще и один на всю ораву мужиком. Не подойдет. Пройдя дальше, мы увидели какие-то фиолетовые занавески. Аня немного отодвинула их и увидела того, чего я боялась больше всего.  — Гриша здесь!!! — Аня захлопала в ладоши, — мой шанс сфоткаться с ним! Я же тебе говорила, что Влад с ним тусуется. Познакомь, блин, со своим братом. Давай ты сейчас зайдешь и…  — Нет! — Шикнула я, — не собираюсь я тусоваться с ними, там и этот… этот, блин, сидит, Влад который…  — Ну Маша! — Аня соединила две руки в качестве мольбы, — пожалуйста! Ты же знаешь, как я их музыку люблю!       Постояв несколько секунд, я погрызла губы в великих думах и вздохнула.  — Хорошо… Полч…  — Спасибо-спасибо-спасибо! — Аня захлопала в ладоши и пихнула меня вперед.       Все мужчины, которые разговаривали, вмиг перестали и уставились на меня. Влад отвел взгляд, а Гриша сжал губы в ниточку.       Мой ад… Много мужчин, очень много… И все смотрят на меня. Они все оценивают меня? Раздевают глазами? Я для них кусок мяса…  — Маш? — Гриша отложил свою еду и посмотрел на меня, — зашла и молчишь… Что-то случилось?       Он очень доброжелательный ко мне, что меня радует. Мысли путались, а пальцы хрустели от моих махинаций. Черт… Такая тревожность…  — Я… Я случайно… — Я хотела уже выбежать, но Гриша остановил меня.  — Стой! Присаживайся с нами, сестренка, — он улыбнулся и стал ковыряться зубочисткой в зубах, убирая мясо из денты, — ты одна что ли?  — Нет! — Аня быстро проскочила в маленькую комнату, — Аня, ее лучшая подруга.  — С которой она постоянно сбегает из дома? — Гриша осмотрел Аню, как осматривал меня в первый день знакомства. Быстро отведя взгляд от нее, он переключился на меня. Понятно. Она его не заинтересовала. Как быстро он меняет цели…       Аня присела рядом и сразу же затянулась кальяном, осматривая всех мальчиков вокруг. Влад не отводил от меня взгляд, настороженно смотря прямо мне в глаза. Боже, маньяк будто, еще и тишина такая круговая. Я поводила взглядом и кашлянула, чтобы развеять неловкость. Гриша понял мой знак и стал говорить за меня.  — Что-то я тупанул… Это Маша, моя сестра. Сводная, — Гриша сморщился.       Все остальные кивнули в честь приветствия, но не назвали свои имена в ответ, кроме одного:  — Влад, — он протянул мне руку, которой лез мне в трусы. Я пожала ее в ответ и улыбнулась.  — Знакомы уже, вижу… — Гриша рассмеялся. — Я за выпивкой. Будешь что-нибудь, Маш?  — Буду фотку с моей лучшей подругой и с тобой, а потом мы уедем отсюда по домам как можно быстрее. Очень неприятно сидеть в этом сексистском скоте, — я встала и поправила платье, а потом достала телефон, — Гриш, улыбочку с моей подружкой.       И сфоткала их около сотню раз, пока Аня натянуто улыбалась, но я видела, как она хочет меня распотрошить.  — Все? — Гриша тоже попытался улыбнуться, — Маш, я…  — Ни слова больше. Оценивайте здесь кого-нибудь других.       И я схватила Аню за руку, выведя из этой комнаты.  — Сучка сестра твоя, — услышала я чей-то голос и усмехнулась.  — Маша! Почему тебе свойственно портить? — Аня топнула ногой и расстроенно посмотрела на меня, — почему ты рушишь мои желания?  — Ты сфоткалась? Сфоткалась. В чем еще проблемы?  — Хватит проецировать свои проблемы на меня. Если ты не хочешь находиться там, это не значит, что я тоже не хочу.  — Ах значит так? — Я повысила голос, — подружка не хочет идти за своей подругой в качестве солидарности.  — Хватит всех бояться и отрываться. Разберись, блин, в себе.       Я вздохнула и прикрыла глаза. Хорошо, в чем-то она и права. Я правда боюсь мужчин. Нет, у меня не было никогда попыток изнасилований, до меня не домогались, не лапали в общественных местах и не знакомились достаточно настойчиво. Я не знаю, с чем то связано. Просто свой патологический страх, который я испытываю с самого подросткового возраста. Может поэтому у меня не завязываются продолжительные отношения с кем-то, я никогда не любила и не влюблялась по уши, как это делают все девочки в пятнадцать-шестнадцать лет. Я веду половую жизнь. И достаточно бурно. Мне в этом плане все нравится, но еще никто никогда меня не воспринимал как что-то стоящее и серьезное. Никому не нужна со мной стабильность. И это пугает.       Аня опустила голову.  — Прости. Я не хотела тебя задеть, — она провела ладонью по лбу, — мы можем поехать домой, если хочешь.  — Сначала оповещу брата для вранья. Все-таки ценю в нем то, что он помогает сбегать мне из дома, — я рассмеялась, — ничего страшного, Ань. Ты права.       Эти слова очень сложно услышать от меня. Я вообще в принципе никому не уступаю место, если дело доходит до полемики. А чтобы перед кем-то извиниться… жуть, нет уж.       Привычки моего отца, который тоже никогда не чувствует свою вину. Или чувствует, но не признает. Я ни разу не услышала от него извинения, только если шуточное, правда он крайне серьезен.       Отодвинув занавеску, я вздохнула:  — Я домой. Если что, ты совокупляешься с какой-нибудь девочкой, а я как примерная дочка поехала домой, потому что слушаюсь своего папочку, — я скривила рожицу. И вправду, Гриша вот-вот съест эту девчонку. Оглядев еще раз, я увидела прибавления: какая-то светленькая девочка, сидящая рядом с… ай, похрен, для меня будет как обычный московский деревенщина.  — Окей, — спокойно отреагировал Гриша. — Правда он мне не отвечает, а мама сегодня в Тюмень ночью уехала. Набери ему сама.       Я закатила глаза и вышла, цокнув последний раз по-сучьи каблучками. Какое… общество, бр. Я хоть и из богатой семьи, но привыкла к обычным простеньким тусовкам, а не этим сборам по вип-комнатам. Хотя, как я слышала, Гриша тоже не из простых. Ну как слышала, углубилась в его биографию, я же все-таки историк по образованию…  — Я вызвала такси. Что сказал? — Аня улыбалась.  — Папа не отвечает, а его мама в Тюмени. Наверное, жаркая ночь у него будет, кабель.  — Ты ревнуешь? — Анна рассмеялась, таща меня за руку к черному выходу.  — Нет! — Брыкнула я, — вместо того, чтобы помочь мне с этим козлом, он сосется с какой-то шлюхой.  — Вы живете то пару дней вместе, — Аня отвела взгляд, — позвонишь папе?       Я с закатанными глазами достала телефон и набрала номер папы. Была глубокая ночь, но зная его, он может сутками не спать, если я не дома, ради того, чтобы устроить мне скандал прямо с порога.  — Я краем глаза увидела, как Майот с какой-то девушкой… Ты знаешь, что это тиктокерша Рина? Она такая классная! И танцует так круто!       Папа не ответил. Я сбросила звонок. Спит, наверное.  — Ань, я еще пока не похожа на деградированную расу, — закатив глаза, я вгляделась, прищурив глазки. Надо было сегодня линзы хоть надеть, мое ужасное зрение подводит меня… — наша?  — Наша.       И мы поехали до моего дома, потому что так дешевле. Ну а что, экономить тоже нужно.       Мы доехали до дома достаточно быстро, чем обычно, где-то за час. Наверное, это главный минус жить за городом, дорога занимает многовато времени.  — По домам? — Аня внедрилась в объятия, — скажешь потом, что папа скажет.  — Окей, — я обняла ее в ответ и стала дожидаться, пока она уйдет с поля зрения. Наверное, мне просто страшно заходить домой, странная тревога накатила на меня. Последний раз у меня было такое только лет в шестнадцать, сейчас же нечего бояться, да?       Войдя в дом, я осторожно сняла каблуки. Если папа увидит меня в таком виде, у него будут вопросы. Пройдя дальше в свою комнату, я очень быстро переоделась и решила проверить папу. Спит, похоже, что очень странно для него. Заглянув в комнату, я увидела спящего отца на кровати с закатанными странными глазами и вывалившим языком. Боже, он всегда странно спал. Только почему в халате? И книжка на груди? Уснул незаметно что ли?       Ай, похрен. Главное, что ничего не выставляет мне. Закрыв дверь потише, я прошла на цыпочках в свою комнату и легла под одеяло, достав телефон из-под подушки. «все окей?» — написал мне Гриша.       Я ничего не ответила. Похрен. Нужно было со своей мамой уезжать, не калить мне мозги попросту. Закрыв глаза, я сразу же провалилась в сон из-за мелкого опьянения и усталости. Никогда не думала, что буду так рано возвращаться домой, лето на дворе, а только-только светать начало.  — Маша, проснись… проснись, пожалуйста… — я только открыла глазик, как передо мной была обеспокоенная Мария Владимировна. У нее выступили слезы, было ужасно заплаканное лицо и трясущиеся руки, которые пытались аккуратно дотронуться до меня. Я нахмурилась и сразу же облокотилась на локти, за что получила мутный удар в голову от своего низкого гемоглобина.  — Что, мой папа довел Вас до слез? Такое у него бывает, привыкайте к социопату, — я потерла глаза.  — Маш… Твой папа умер. Марк мертв, — и она снова бросилась в слезы, прикрыв рот рукой. Только сейчас я заметила очень расстроенного Гришу на пороге моей комнаты, который качал головой, видя свою маму заплаканной.  — Что? — Я подскочила, — в смысле?  — Сердечный приступ. Сегодня ночью. — Гриша сжал губы и опустил взгляд, а позже показал пальцем на медиков, около двери папы, записывая что-то в блокнотике.       Я не знала, как отреагировать. Люди… умирают? Я никогда не сталкивалась со смертью родных, кроме мамы, но я совсем не помню ее. Папы больше нет? Он просто испарился?       У меня не пошли слезы, я не была расстроена, не грустила и не тосковала по нему. Рано или поздно это произошло бы. Я не была рада смерти человеку, за этим следуют очень серьезные последствия: его грустная новая пассия, заброшенный теперь бизнес, моя неоплаченная учеба и просто не очень ситуация. Человек, блин, умер, а я даже пособолезновать не могу.  — Ти… тише, — я попыталась обнять маму Гриши, но она сама бросилась мне в объятия. Он умер сегодня ночью? Тогда, когда я тусовалась? И я видела все это время его мертвое тело и спала несколько метров от него? И ничего не сделала?       Господи… та картина под утро. Как я могла не догадаться, что он не спит… Он никогда бы так не уснул, отец… точнее, папа, всегда ложился спать только тогда, когда я дома. Черт его возьми…       Мой отец мертв. Все. Все органы прекратили свою работу, произошла дисфункция организма, сердце перестало биться, пошли испражнения, сокращение мышц и полное загноение тела. Господи. Мой отец мертв. И я не знаю, как на это отреагировать.       Спустя несколько минут шока у меня все-таки пошло осознание, что человек — это не просто тело или какой-то объект в мире, это еще и мой отец, с помощью которого я жила в хороших условиях и вообще вышла на этот свет.       Мой папа, папуля, папулечка… умер. И у меня наконец выступили слезы, которые сигнализировали о очень сильной скорби своего ужасного, но родного человека.