Дурацкий учитель истории искусств

      Но, разорвав зрительный контакт, он быстро и бесшумно вышел, так же как и вошёл. Остальной день прошел обычно и отчасти даже интересно: длительный перерыв действительно позволил отдохнуть и набраться сил, даже несмотря на запой и душевную тоску. Когда я уже выходила из аудитории с четким намерением отправиться домой и хоть немного поучиться, телефон завибрировал, оповещая о входящем сообщении. «Можем встретиться?» Конечно же это Арсений Сергеевич. Не успела я даже открыть клавиатуру, чтобы набрать ответ, как на экране высветился входящий звонок. Все тот же АС. Немного посомневавшись, наконец приняла. — Да? — я пыталась звучать бодро и удивлённо, но в голосе слишком выразительно слышалась усталость. — Саш…? — Я слушаю. — Ты прочитала мое сообщение, — больше утвердительно, чем вопросительно начал преподаватель. — Ах, это, — я нервно оглянулась, словно в поисках подсказки, однако вокруг просто мелькали студенты, спешившие домой. — Зачем нам встречаться? — Нужно обсудить твое посещение. На это мне ответить было нечего. — Придёшь ко мне, — и снова же ни намека на вопрос. — Арсений Сергеевич… — неуверенно начала я, но меня тут же перебивают. — Саша, это не обсуждается, — мужчина уже остановился, но тут ему в голову пришла гениальная мысль. Легкий шантаж ведь не настолько ужасен? — Или я наставлю тебе «лебедей» на месте пропусков, — в последней фразе слышны ехидные, немного насмешливые нотки, что становится причиной мурашек на спине. — Давай, я же не буду обижать тебя. Просто обсудим, как тебе исправиться и избежать отчисления. Идти не хочется, но надо. Если он ещё и двойки понаставит, то выгонят точно. Придется встретиться. Я нервно сглатываю и слегка киваю, как бы подтверждая свои слова: — Хорошо. Когда мне прийти? — Можешь и сейчас. У тебя же пары уже закончились? — Дааа, — я зачем-то немного потянула гласную. — Прекрасно, жду, — и, не дожидаясь ответа, выключился. Некрасиво, вообще-то, так делать. Возмущенный вздох, и я направляюсь к нему. Вариантов нет. Спустя около получаса пути и внутреннего спора по типу «быть может, к черту все это, может, вернуться домой?», перед моим взором предстала дверь преподавателя. Как смотреть ему в глаза? Как набраться смелости постучать? Помявшись возле порога ещё минуту, я все же стучу. Несмело, едва слышно. Однако дверь почти сразу резко распахивается, и я встречаюсь с ним взглядом. Как же давно я не видела эти глаза так близко. — Проходи, — Арсений Сергеевич уходит внутрь, приглашая заходить. В прихожей темно, так что разуваюсь на ощупь, после чего сразу иду за уже скрывшимся силуэтом мужчины — поближе к свету. Преподаватель хозяйничает у плиты. — Проголодалась? — вопрос прозвучал буднично, словно он каждый день меня так встречает. — Немного. — Садись, — кивком головы брюнет приглашает присесть на высокий барный стул, не отвлекаясь от готовки. Пока Арсений Сергеевич готовит, я не спеша залезаю на стул и оглядываю его квартиру. Небольшая, но уютная. Мебель и стены преимущественно в белых тонах, а вот паркет — темного цвета. И кухня-студия пусть и маленькая, однако довольно комфортная. Мебели немного, да и вещей тоже. Наверное, любит минимализм. В какой-то момент приходит осознание: при взгляде на его гнездышко сразу видна параллель с характером владельца. Всё такое аккуратное: кружки на своём месте, из крана не капает, двери шкафчиков закрыты — видимо, у него везде должен быть порядок. Относительно «моей» квартиры эта просто загляденье. Мне даже чуть-чуть неуютно. Из размышлений вытягивает приятный овощной запах. Я в лёгком страхе сглатываю слюну и спрашиваю: — А что вы готовите? — как всегда, голос слишком жалкий. А у вас тоже во время разговора с уважаемыми людьми голос на тон повышается? Грёбаный писк! — Феттучине с овощами. Вкусно пахнет? — мужчина и сам вытягивается в попытках побольше уловить прекрасный аромат. — Кстати, уже готово. Звенят тарелки, и шипит паста на сковородке. Вот же Арсений Сергеевич! Выпендрёжник просто. Умён. Это хорошо, конечно, но не обязательно показывать это перед людьми, которые находятся ниже на интеллектуальной лестнице. Передо мной блюдо почти ресторанного качества. Он слишком банальный. Пфф! Слишком. Арсений Сергеевич, вы не понравитесь мне пока не перестанете быть идеальным. Я не вижу человека в человеке, если у него нет изъянов. А в это время мои глазки бегают с блюда на преподавателя и обратно. — Что случилось? Не ешь такое? — спрашивает Арсений Сергеевич, накручивая спагетти на вилку. — А? Нет, нет. Я просто задумалась. — Мне кажется, ты чуточку похожа на Обломова, — преподаватель посмеивается, после чего кашляет в руку, так как «когда я ем я глух и нем». Обломов? И что это? Кто это? Что-то из школьной литературы… С чего бы мне запоминать это на всю жизнь? И вообще, чего он опять умничает? Не феттучине, так Обломов, блин. — А… Почему Обломов? — я наконец пробую приготовленное блюдо, и, о да, это божественно. — Больше, чем уверен, что ты не помнишь, кто это, — Арсений Сергеевич дал себе пару секунд на то, чтобы прожевать до конца, — поэтому придёшь домой, загуглишь и узнаешь. Даже хорошо, что ты не помнишь сейчас. — А вы уверены, что я не помню? — моя азартность вышла наружу настолько, что я всем телом выдвинулась вперёд и даже поставила локти на стол в этой очень правильной квартире. — Лучший друг Обломова? — преподаватель тоже выставляет локти вперёд. Мои же сразу переезжают обратно на место, после чего я пристыженно верчу головой. Не знаю. — Ну вот и всё, — Арсений Сергеевич встаёт, запрявляя вылезшие кармашки. — Пойдём поговорим с тобой об университете. За мной! — командирским тоном произносит преподаватель и шагает в гостиную. Гостиная такая же светлая, как и вся квартира. (Арсений — белоснежка) Мы скромненько присаживаемся на кожаный диван. Никогда их не любила. Они так неприятно скрипят. Это уже можно считать за минус Арсения Сергеевича? Слышится предразговорное покашливание, а после и сами слова: — Я знаю, что ты не обязана, но, может, всё же объяснишь из-за чего целую неделю где-то пропадала? — я уже открываю рот для ответа, но преподаватель перебивает меня. — Только либо говори правду, либо просто скажи, что не хочешь это обсуждать. Это уже слишком смешно. Он разговаривает со мной, как с маленькой травмированной девочкой, а это не так. (?) Сказать честно, что из-за обманутых надежд? — Я обманула сама себя, и всё, что происходило на этой неделе было только из-за меня, — вздох и опущенный взгляд. — Я понял тебя, — Арсений Сергеевич погладил меня по плечу, а в моей голове пронеслось, что ничего он не понял, — Знаешь, я смотрел на твои работы, и…у тебя большое будущее. Всегда может произойти выгорание, но не дай ему превратить в пепел весь твой труд. Не делай проделанную работу бессмысленной. Мы смотрим друг другу в глаза, и мужчина говорит мне те слова, в которых я нуждалась всё это время. Я искала в нём минусы, а нашла правильность. — Спасибо за такие слова, правда. Даже мама мне такого не говорила, — я ненадолго ухожу в себя, а потом улыбаюсь, будто что-то произошло. — А не слишком ли это заумно звучит? Вы так даже на парах не выражаетесь. Хмм… — А. Ну, я просто… Не даю договорить Арсению Сергеевичу договорить: — Текст подготовили? Да, подготовили? — Арс лишь успевает отрицательно покачать головой. — Мне льстит, что Вы готовились к моему приходу. Преподаватель, кажется, ещё чуть-чуть и покраснеет. Видимо, узнали его маленький секретик. Ну ничего страшного, это же плюс.