Дурацкий учитель истории искусств

— Не хочешь… — Арсений жмётся, сомневается, — позаниматься некоторое время со мной историей искусств? Он неплохой человек. Обидел меня? А ведь обижаться было не на что. Я, выражая фальшивые сомнения, киваю, а учитель даже не пытается сдерживать улыбку: сидит прямо напротив меня, хлопает своими искренними голубыми глазами. Мило. Я попала в сопливый романтический сериал? Обычно я смотрю комедии, да и вообще сериалы недолюбливаю. Ещё один день. Загруженный день. Кристины, как всегда, нет ни дома, ни в универе, подружки шлют прикольчики из тик тока в беседу телеграмма, а вот от Антона больше ни слова. Как-то неудобно с ним вышло. Надеюсь, он не разболтал всей округе о случившемся. Так, а вообще, волноваться нужно сейчас не об этом. Последняя пара, и мне нужно будет идти к Арсению Сергеевичу. От фантазий об этом начинают нагреваться кончики ушей, что заставляет меня схватиться за них руками. — А теперь открываем страницу номер сто шестьдесят девять, — монотонно произносит учитель. А? Стоп, где учебник? Неужели не взяла?.. Я оглядываю рядом сидящих людей, высматривая знакомые лица. — Саш, — произношу я шёпотом, из-за чего парень нехотя оглядывается, — дай учебник, пожалуйста, — так же вполголоса продолжаю я, на что одногруппник лишь презрительно хмыкает и отворачивается. Ах да, моя популярность ещё не прошла. Скажем спасибо Даше. Буду сидеть без учебника. Могла и не приходить, значит. Из-под моей напущенной гордости всё же просачиваются нотки обиды и досады. Почему люди бывают так жестоки? Разве нельзя просто понять, что фраза «все мы люди» имеет более глубокое значение, чем кажется? Но вот я на улице, иду (а лучше сказать плетусь, ведь это моё состояние по жизни) к своему ненаглядному репетитору по цветным зелёным улицам, которые вроде бы должны поднимать настроение, но по факту ни на что не влияют. Почему ненаглядному? Да потому что непонятно, как можно не засмотреться на эти прекрасные морские глаза, небрежную щетину, усталые морщинки вместо синяков над щеками — всё это создаёт такой необычный шарм, будто атмосфера рядом с ним пахнет свежестью и немного мужским дорогим одеколоном. Из этого потока мыслей меня вырывает телефонный звонок. Впрочем, ничего нового. — Да, Милан, что такое? — Слушай, у нас для тебя маленькая новость, — слегка робко произносит Котёнок. — Ну, как маленькая… — добавляет интриги Ира. — Ну?! — интрига интригой, а мне ведь до жути интересно. — Мы подумали, что ты должна узнать первой, — слышно хрипящие звуки и хихиканье из телефона. — Приезжай завтра вечером к нам. — А, ну… Ладно, — я не до конца понимаю, что происходит. — Тогда… До завтра? — голос звучит медленно, протяжно. — Да, да! Ждём, ждём!

***

Асфальт окончательно высох после проливных питерских дождей — это прибавляет настроение, ведь это означает, что лето уже совсем не за горами. И вот я у двери квартиры репетитора. Звонок не работает, пару раз стучу, и стук раздаётся эхом по всему подъезду. — Привет, — учитель улыбается, — ты запаздываешь, проходи, — и ускользает в гостиную. — Здравствуйте. Разбор новой темы и повторение старой. Оказывается, это не так просто. На улице уже темнеет, а мы всё ещё мучаем мозги историей, которая уже поперёк горла, и, кажется, не только мне. Ощущение, будто тема вот-вот закончится, но Арсений Сергеевич каждый раз говорит, что «ещё немного осталось», однако если сложить все эти «немного», то получится очень даже много. Голос его хоть и не бархатный, но завлечь умеет. Редкая хрипотца от усталости, проскальзывая в его словах, добавляет особенного шарма и уюта. Свет тусклый, тёплый. По-настоящему домашняя обстановка. Преподаватель вздыхает и роняет голову на спинку кресла. На улице уже совсем темно. Ясное небо даёт разглядеть множество ярких звёздочек и создаёт романтический настрой, но только не для меня. Я в квартире и, к сожалению, ничего подобного не наблюдаю, а мне и не нужно. Хватает моря или даже синего озерца, ведь зрачки у человека круглые. — Ну что, теперь всё? — с надеждой в глазах и голосе спрашиваю я. Ещё один вздох от преподавателя. — Да, думаю, на сегодня хватит, — следует уставшая улыбка. — Чай? Чай? Он помнит. Будто чай проливается на моё и так далеко не остывшее сердце и согревает его ещё больше. Я киваю, награждая Арсения Сергеевича такой же уставшей улыбкой. Арсений-Белоснежка уходит заваривать чаёк в свою белоснежную кухню, а я наконец могу расслабиться, но не из-за его ухода, а из-за окончания этого издевательства над моими прямыми извилинами. Стук. Потом ещё сильнее. И вот уже капли гроздями барабанят по стеклу. Пошёл дождь. Я бы назвала это ливнем. Погода в этот вечер пасмурная и ветреная.

***

Я зябко кутаюсь в толстовку, сажусь на брошенную посреди крыши бетонную плиту и закуриваю последнюю сигарету из пачки. Пацаны поступают так же.

***

Что? Сердце и пальцы леденеют. Комната будто начинает сужаться, а стены не перестают давить. Тусклый свет уже не кажется таким домашним, и порывы ветра за окном не восторгают вовсе. Страшно. Это что? Паническая атака? У меня никогда такого не было… Шум в ушах нарастает, но резко прерывается. В дверном проёме появляется фигура Арсения Сергеевича, расширяя стены, возвращая тёплый свет в комнату и воздух в мои лёгкие. В руках он держит две маленькие синие чашечки с чаем. Улыбка мужчины быстро сменяется волнением на лице. — Всё нормально? — ставит чашки на столик. — Ты какая-то бледная. Я выдыхаю, я в безопасности, я всё ещё здесь, мне не холодно и не сыро. А где я ещё могла быть, кроме как здесь? И… Сигареты? Никогда не любила их запах. — Теперь да, — моя лёгкая улыбка создаёт улыбку на лице преподавателя. Он садится рядом, в белое, как ни странно, кресло и отпивает немного чая. — Я добавил туда липу, мелиссу и остаток мёда, — мягко произносит Арсений Сергеевич. — Показалось, что ты немного перенервничала. — Да нет, — чуть смеясь протягиваю я, отпивая глоток, — Может, это из-за грозы. Я что-то прям сильно грома испугалась, аж сердце в пятки улетело. Капец. Преподаватель по-доброму посмеивается и решает спросить: — Ты хоть зонтик-то взяла? — Вот же… Блин, — а в голове совсем не блинчики с вареньем. — Понятно, — он рассматривает плавающие чаинки, похожие на метель. — Но у меня нет зонта. Отдал… Э… Подруге. Подруге? Ладно, это его личная жизнь. Меня это не волнует. Точно! Ну, может, только немного. Блин, да себе-то хоть не ври. — Ничего страшного, без зонта дойду, — говорю я с нотками агрессии в голосе. А дождь в это время усиливается, тем самым подталкивая Арсения Сергеевича на довольно странный поступок. — Можешь, вообще-то, у меня остаться, — осознание сказанного, — Если хочешь, конечно. У меня три комнаты. Хватит места. В голове отдаётся эхом «остаться у своего преподавателя». Будет точнее сказать у Арсения Сергеевича, ведь если я сейчас скажу да, смогу воспринимать его только как друга или… Смотрю ещё раз в его лицо. Оно полно надежд и трепета. Этот мужчина… Он ведь ничего не сделает со мной. Плохого. В голову лезут ненужные мысли о недавней ужасной ночи, обхватывая своими ручищами каждую частичку моего мозга. А что будет, если я соглашусь?..