Дурацкий учитель истории искусств

Иногда хочется, чтобы быстротечное время остановилось. Хоть на минуту. Насладиться моментом, не закрывая глаза ни на секунду, чтобы уловить каждый блик, каждую звёздочку вдали, что мерцает так ярко, пленяя каждый взгляд. Жаль, что этот момент совсем не такой. Двенадцать часов утра. А можно ли назвать это утром? День рождения прошёл на ура. Только вот жаль, что он прошёл. Почему? Потому что ещё чуть-чуть, и я усну в унитазе, а ведь моим подругам вполне хорошо. Они только и говорят в два голоса: — Ну ты же знала, что не можешь пить, как мы. — Профи в литробол не обыграть, подруга. — Зато ты сама в этом убедилась. Такая себе у них поддержка, конечно. После мы занялись колоссальной уборкой квартирки. Как вообще можно было умудриться захламить настолько маленькую площадь?.. Ира всё повторяла вчера, что просто обожает уборку, но выглядит на данный момент ситуация так, будто это я всё время, что жила здесь, желала очищать унитаз и мыть посуду. Ладно, они хоть мусор не забыли собрать и на помойку сходить. Конечно, не забудем, что мусорка находится в двух шагах от подъезда, но это не важно. Так ведь? Уставшая, но полная сил, я наконец выхожу из этой квартиры. Спросите: «Как так?». А я вам не скажу. Шутка! Уставшая физически, но очень восторжена морально прошлым вечером. Я буквально тащусь на своих двоих до остановки. Конечно же, в автобусе сидят куча бабусь, которым всегда куда-то надо. Куда им утром-то? Или сейчас уже и не утро? Светит яркое солнце (аж глаза слепит), вокруг люди улыбаются и даже смеются, несмотря на то, что мы находимся в России, но я в себе, я не вижу никого, думаю лишь о том, что скоро зайду в квартиру и просто полежу в тишине и спокойствии. «ЛИФТ СЛОМАН» — гласит табличка прямо передо мной. Да… Удача сегодня на моей стороне. Ничего удивительного, всё как всегда. На первом этаже всё хорошо, а на втором уже появляется отдышка. Да что ж это такое? Я ведь не курю. Я настолько ненавижу это действо, что уверена в том, что даже в прошлой и позапрошлой жизнях я не курила. Сразу вспоминаются те странные сны… Но я уже дошла. Передо мной дверь, а в руках ключи. Вопрос: что же мешает мне войти? Да потому что я слышу недвусмысленные пафосные стоны Кристины и поскрипывание Серёжи (Или это диван?). Лучше постучусь. И почему все вокруг меня превратились в кроликов в сезон размножения?. Через пять минут дверь мне открывает лохматый Серёга в женском халатике в цветочек: — Слушай, погуляй немного. После чего дверь захлопывается прямо у меня перед носом, едва не задев его. — Да блять, вы чё, охренели? — неистово стучу в дверь, но никто не отвечает, если не считать нарастающие поскрипывания. И вновь вниз по ступенькам. И куда мне теперь? Надеюсь, что они не долго, хотя, вспоминая горящие глаза хвостатого, я убеждаюсь в обратном. На улице меня встречает зелёная, смотрящая чуть-чуть искоса лавочка. Я смиренно сажусь в её объятия и достаю телефон — убийцу скуки. Новое сообщение. Интересно от кого. Ах, от анонима. Признаться честно, я ждала. Вторая моя рука тоже тянется к телефону, будто тело всеми силами показывает интерес к происходящему. — Неужели тебе настолько неинтересны мои секреты? — Паренёк, анонимы на то и анонимы, что составляют из себя один сплошной секрет, — отправляю сообщение и хитро улыбаюсь, чувствуя своё превосходство. — Умно. Но секреты, как запретный плод, сладки и недостижимы. Так хочется попробовать, столь интересно узнать, но, попробовав этот сладостный плод, уже не станешь прежним. Я в ступоре. У меня есть несколько вариантов, с кем я общаюсь: первое — это психопат-убийца, ловящий жертв-подростков на умные словца, второе — учитель русского и литературы (представляю его в огромных очках с линзами с лупу и в вытянутых подштанниках), либо третье — интеллигентный красавец с большими опытом в жизни и интересной историей, но об этом говорить пока ещё рано. Предпочитаю склоняться к третьему варианту. Мы переписываемся и переписываемся. Ощущение, будто знаем друг друга уже целую вечность. Он точно третий вариант. Аноним рассказал, что всегда хотел стать актёром и таковым себя и считает, но всё же работает не в той профессии. Я рассказала свою печальную историю про неудачную любовь с учителем. И почему это я так разоткровенничалась? Да потому что с этим анонимом так приятно разговаривать. Мы с ним просто на одной волне и плывём по одному течению. Я даже не знаю, сколько прошло времени. Час? Два? Но домой идти не хочется. Приятный, почти летний вечер. Интересное ощущение, что я не одна, а в компании наиуютнейшего человека в мире, хоть он и не рядом. И кто же лучше: Арсений Сергеевич или аноним? Может, пригласить собеседника на встречу? Думаю, было бы неплохо сходить куда-нибудь. Например, в кино. Там можно не говорить, а просто смотреть на человека, и это очень приятный бонус. — Ты не хочешь встретиться? Что насчёт киношки? — Я больше не по киношкам, а по свиданиям… 🌚 На что он намекает? Так. Я дура. Это же даже не намёк. Почему-то сердце начинает биться. Не то, чтобы до этого оно не билось, но сейчас орган делает это настолько сильно, что бит пульсацией передаётся мне в кончики пальцев, которые набирают ответ: — Я как-то боюсь свиданий… — Можешь не бояться. Я предлагаю тебе свидание в темноте. — Прям совсем в темноте? — Мы не будем видеть друг друга. Пульсация в пальцах настолько увеличилась, что даже набирать сообщения стало невыносимо сложно. У меня какой-то фетиш на темноту? Раньше не замечала… Как только представлю, что нахожусь в тёмной комнате с интеллигентным мужчиной наедине, снизу живота что-то начинает приятно тянуть. Не понимаю. Моё тело будто накачали большой дозой эндорфина, но всё же мозг берёт верх и заставляет меня умерить пыл: — Прости, но нет, сегодня я занята. — Очень жаль. — Согласна. — А ты знаешь, что упускаешь? — м? — Прекрасную ночь. Блять, я таю. Нельзя, Саша, нель-зя! Ты не девушка лёгкого поведения. Вестись на первого встречного — не твоя прерогатива. Уже пять часов вечера, а я всё ещё на улице. Начинает холодать. К тому же, мне нужно в шесть часов топать к Арсению Сергеевичу. Сердце от этой мысли сжалось. Чувство будто я изменяю, хотя ни тот, ни другой не являются мне кем-то близким. А может и являются… С одним я целовалась в губы, но ничего из этого не вышло, с другим я флиртую, но даже предположить не могу, с кем. Пойду пожалуй я уже в квартиру. Я ведь за неё тоже плачу и не одну четвёртую. Оказывается эта сладкая парочка просто напросто забыла меня позвать. — Он мне зубы заговорил, вот я и повелась, — чирикает Кристина, сидя на коленях Серёжи. — Заговорил, заговорил. Тогда уж не заговорил, а… — Кристинка резко впихивает в рот Серого клубничку. — Ты его не слушай. Как отдохнули или бухнули на др? Бытовой разговор в абсолютно неуютной обстановке продолжается ещё минут десять, после чего понимаю, что пора уточнить время похода к Арсению Сергеевичу. — Ало, здравствуйте. Мне сегодня приходить? — в ответ сначала я слышу лишь усталое мычание. — Прости, давай в следующий раз. Не настроен сегодня на это. — Понятно. Я слишком резко повесила трубку? Так ему и надо. Когда так хочется, не увидишь его, когда не нужен, всплывает. Я так хотела сравнить две эти персоны, но, видимо, все мои планы на вечер рухнули камнем с обрыва. Одному я отказала, другой отказал мне. Это ли ирония судьбы? Пол вечера я просто просидела в своей комнате, бессмысленно перелистывая короткие видео. Нетрудно догадаться, про какую я говорю платформу. Настроение после звонка Арсению Сергеевичу улетело со скоростью света вниз до критической отметки. Жду чуда, но это жизнь. О каком чуде может идти речь? Может чудо произойдёт летом, когда я поеду к маме? Но признаться честно, я пока что морально не готова ехать туда одна… Я еле встаю и по скрипучему полу, в полутьме иду на кухню, чтобы налить себе воды, но встречает меня там не графин с водичкой, а Кристина с водочкой. Они, Серёжа и Кристинка, выглядят сейчас воистину по-русски. На столе стоят Талка и банка солёных огурцов. Откуда они их вообще взяли? Обычно мы такое не покупаем… — О, Сашуха, садись, — Серёга одним резким движением выдвигает табуретку из-под стола. На эту табуретку даже смотреть страшно, не то что садится, но я всё же послушаюсь Серёгу. Почему? Да потому что Арсений Сергеевич опять меня расстроил. Я каждый раз вспоминаю его губы, глаза, крышу Питера. Почему он перестал быть так близок ко мне? Я преувеличиваю? Он ведь подарил мне тортик? Этот тортик ничего не значит! Значение имеют лишь его чувства. Я зло присаживаюсь на табурет, а Кристина, видя мой настрой, протягивает стопку. — Так бы сразу, — бодро произносит Кристинка. И вот уже льётся с характерным звуком в стопку водочка. Талку я обычно не пью, но сегодня плохой день, а значит хороший для алкоголя. Где-то спустя час потребления водки и новогоднего караоке. — А у меня есть идея, — почти выкрикивает Кристина из полусна. — Чо? — А вот Серёга из полусна не выходит. — Чо чо? Идиотина, говорю, поехали в настоящее караоке. — Я?! — видимо, вышел… — Так, у меня идея получше, — вступаю я с фальшивой улыбкой на лице, замечая, что наклёвывается конфликт, — Вы едете в караоке, а я на свидание, — выставляю большой палец вперёд и яростно улыбаюсь. — Куда? На-на свидание? После чего я киваю и ухожу в прихожую, полная решимости. Осталось грамотно написать анониму. В глазах плывёт, как и в мыслях. Думаю, нужно накраситься и одеться нормально, хотя там же темно будет. Ай, блин, сначала телефон. Вот в прихожую уже выплывает Серёжа, а за ним и Кристина. Мы начинаем неумело одеваться. Всё это напоминает собрание неуклюжих ленивцев. Настало время написать анониму: — Приветик. Тёмная комната ещё в силе? — голосовой ввод сообщения ещё никогда не подводил.