Три звезды от созвездия

      В кабинете Лин Вэнь оказалось, конечно, намного чище, чем на чердаке, но зато завалено так, что не то что пройти, по воздуху пролететь было невозможно.       - Это…       - Не спрашивай.       Девушка подняла брови. Лин Вэнь лишь потёр точку меж бровей и вздохнул.       - Не говори. Лучше ничего не говори.       Когда он только спускался вниз, настроение у мужчины ещё было нормальным, даже прекрасным, но сейчас, оглядев своё рабочее место, весь игривый настрой мгновенно испарился. Лин Вэнь вспомнил, кем он был, кем её все считали раньше, и кем он стал теперь. Та тонкая грань, по которой он вечно ходил, стала «резать» и давить на сознание. Страх остаться никем, вернуться обратно в холодный разрушенный дом и постоянно ощущать свою слабость и одиночество, упало мёртвым грузом на плечи. Казалось, что если сейчас ничего не исправить, - не решить за несколько часов все проблемы Небесной столицы, - то он вернётся обратно, туда, в свой прошлый кошмар.       - Господин Лин Вэнь?       Мужчина был бледен. Перед глазами мелькали картины прошлого, - с ним это происходило каждый раз, каждый день с того самого момента, когда он впервые не успел разобрать все свитки и от усталости уснул прямо за столом, и поэтому на следующее утро работал ещё больше. Ему постоянно казалось, что он делал мало, что он не справлялся, что не мог, что все его ненавидят, что смеются и осуждают, что ещё чуть-чуть, и вот, он снова на дне тёмной пропасти.       Для всех Лин Вэнь – это холодный, отстранённый, гордый и одновременно невероятно талантливый Бог Литературы. Но на деле, настоящая Лин Вэнь – это очень одинокая и запуганная личность, которая в прошлом всего-то хотела любви и понимания, а получала лишь… ничего?       - Вэнь-гэ!       Лин Вэнь вздрогнул. Кэсе стояла перед ним на носочках, и легонько трясла за плечи.       - Господин Лин Вэнь? Лин Вэнь! Вэнь-гэ!       Мужчина вздрогнул и задышал ровнее. Уж сколько лет с ним такое происходит, а он всё никак не может привыкнуть. Позор.       - Господин Лин Вэнь, - Кэсе провела ребром ладони по его лбу, стирая выступивший пот. –Вы… у Вас всё хорошо? Вы… Вы побледнели, и едва не упали…       Её лицо было серьёзным, но взгляд понимающим, словно сейчас Кэсе увидела нечто такое, о чём никто не знал и никогда не замечал, а она единственная увидела.       Девушка быстро покрутила головой по сторонам, посмотрела на Лин Вэнь, немного нахмурилась.       - Господин Лин Вэнь, - Ахнула она, видимо о чём-то догадавшись. – Вы! Неужели это на Вас так действует… атмосфера Вашего кабинета и рабочего места?       И вот почему она такая догадливая? Это уже как-то ненормально!       - Глупости!       Лин Вэнь грубо взмахнул ладонями и оттолкнул руку девушки, едва успевая заметить, как на её лице кривятся от боли губы.       - Бред. Нелепее предположения в жизни не слышал! – Произнёс он, отворачиваясь. – Не говори глупостей.       Его стезя – закрытая комната, одиночество и тонна разных договоров, которыми можно забить голову и ни о чём не думать. А он стал забываться, думать, мечтать, улыбаться…       В конце концов, он ведь всё равно никому не нужен, так зачем мечтать о том, чего никогда не будет? Важно только то, что он должен вернуть себе прежний облик, а остальное… остальное…       Послышался шум. Мужчина, чувствуя странную тяжесть на сердце, повернулся, тут же нахмурившись.       - Ты что делаешь?       Кэсе бросила на пол мешки с нитями, поставила раму и пройдя к закрытому шторами окну, раздвинула их и распахнула ставни.       - Луна сегодня такая красивая. – Заметила девушка, вдруг легко улыбнувшись. – Господин Лин Вэнь, посмотрите, она похожа на зелёную морковку!       Мужчина слегка наклонил голову в сторону, слушая Кэсе.       - Луна… зелёная… морковка?       Что? Что она имеет в виду? Лин Вэнь нахмурил брови, и поддавшись охватившему его любопытству, шагнул вперёд. Петляя между стопками бумаг, мужчина кое-как прошёл к окну и по пояс высунулся из него. В голове никак не укладывалось такое сравнение. Круглая, белая Луна и вытянутая конусом морковь, так ещё и зелёная!       - Но она ведь не зелёная! – Как-то даже разочарованно протянул он, будто правда хотел такое увидеть. – И на морковь вообще не похожа!       - В самом деле? – Послышался голос девушки теперь откуда-то из угла комнаты. И когда только там оказалась? – Но, господин Лин Вэнь, приглядитесь! Она ведь в самом деле с одного бока зелёная!       Лин Вэнь пригляделся.       - Она белая.       - Нет, зелёная.       - Белая.       - Зелёная.       - Да белая, же! – Не выдержал мужчина. – Она идеально круглая, белая и сияющая! Обычно Луна жёлтая, но сегодня она очень яркая и светлая, а ещё похожа на серебренную монету!       Откуда ни возьмись, на подоконник опустились руки Кэсе. Девушка тоже посмотрела в окно.       - Но ведь красивая же. – Произнесла она, улыбнувшись. – А ещё, чувствуете? Воздух? Такой сладкий!       Лин Вэнь, наверное, правда с ума сошёл, раз стал поддаваться ей и активно втягивать носом воздух.       - Обычный.       - Нет, он сладкий. На булочку с морковкой похож!       - Тебя, что, на овощи потянуло? – Грубовато спросил он. – Нет никаких морковок! Просто воздух, свежий, прохладный. Может быть и сладкий, но немного.       - Верно. – Вдруг согласилась девушка. – Он свежий и приятный. А ещё, - Она чуть понизила голос, тихо говоря. - вокруг довольно темно.       Непонятный ход мыслей, слова Кэсе противоречили друг другу. То она всё прекрасным видела, то резко на темноту переключалась… странная.       Но, пожалуй, именно этим она смогла вырвать из него признание.       - Да. – Согласился Лин Вэнь. – Темно.       - Почему? – Так же тихо и ровно спросила девушка. Так и не подумаешь, что на самом деле она очень волнуется.       - Почему Вам кажется, что темно?       - Потому что. Темно и холодно.       - Почему Вы так считаете?       - Какая разница! Не всё ли равно. Я думаю так, ты иначе, кто-то другой тоже по-своему. Для меня – всегда темно.       В темноте глаза девушки странно блеснули. Некоторое время они молча стояли, а потом Лин Вэнь почувствовал, что его плеча что-то коснулось.       - Нет. – Произнесла девушка, мягко и очень осторожно кладя руки ему на плечи. – Уже не темно.       И она развернула его. Лин Вэнь, окончательно растерявшись, позволил себя развернуть … и поражённо замер.       В комнате, в самом деле было светло.       - Уже больше не темно. – Ласково произнесла. – И не холодно.       На опустевшем столе появилось много свечей, и каждая из них ярко горела, прогоняя тьму. Все стопки листов оказались подобраны и аккуратно сложены в ровный ряд у стеллажа. Благодаря раскрытому окну застоявшийся пыльный воздух выветрился и в комнате стало намного свежее.       Кэсе взяла Лин Вэнь за руку и потянула за собой на середину комнаты. Она осторожно перехватила его руку и помогла вытянуть над свечами так, чтобы не обжечься.       - Светло. – Сказала она. – Тепло, свежо, и много места. Все листы заполнены, и готовы, работа выполнена. В комнате чисто и просторно.       Кэсе отпустила его запястье, но потом сжала его ладонь, пряча в своих руках.       - И не страшно. – Закончила она.       Лин Вэнь окаменел. Он ничего не понял, что сейчас произошло, и что имела в виду Кэсе, говоря все эти странные слова… но… когда огоньки подсвечивали её золотисто-карамельно-блондинистые волосы, когда её глаза замерцали фиолетовыми искорками, когда они смотрели так нежно и по-доброму, когда его холодные пальцы обхватили и стали согревать её горячие руки, а на лице сияла заботливая улыбка…       Лин Вэнь вдруг понял, что ему… и в самом деле стало легче. Стены прекратили давить, положение перестало казаться таким безвыходным, а титул не лежал мёртвым грузом на душе…       - У тебя ладонь кровоточит. – Шепнул мужчина, чувствуя кожей неприятную липкость.       - И что? – Тихо улыбнулась девушка, также грея его руку. – Мне не больно.       Лин Вэнь… он не смог ничего сказать. На секунду ему показалось, что за плечами этой хрупкой маленькой девушки появились огромные мягкие крылья, такие же прекрасные, как и их хозяйка. Неведомая сила, таившаяся в девушке, была такой… такой необыкновенной, а сама Кэсе такой доброй, что Лин Вэнь тут же захотелось упасть на колени и прижаться к девушке, заплакать и выплеснуть накопившиеся за все столетия боль, страхи и разочарования.       Но даже так, просто продолжая стоять на месте и смотреть на неё, Лин Вэнь уже чувствовал себя лучше.       - Нужно обработать рану. – Произнёс мужчина, неохотно, но вытаскивая руку из её ладоней. – У тебя пошла кровь, нельзя так легкомысленно относиться к себе.       Девушка покачала головой, но решила не спорить.       - Хорошо. Спасибо Вам большое, господин Лин Вэнь.       Мужчина развернулся и пошел к шкафу. Кажется, где-то у него была небольшая коробочка с разными лечебными мазями…       - Сядь за стол.       - А Вы?       - Что я?       - А где будете сидеть Вы?       - Рядом. – Лин Вэнь достал коробку. – И подверни рукав, а то испачкается.       Кэсе села в кресло, как ей и сказали. Лин Вэнь поставил коробку на стол и достал из неё бутылёк с мазью. Девушка протянула ладонь. Лин Вэнь вытер выступившую кровь своим платком и стал покрывать раны мазью.       Кэсе даже не покривилась!       - Если больно не терпи.       - Угу.       - Скажешь, если что-то не так.       - Да.       Лин Вэнь взял ещё немного мази.       - Как ты поняла?       Девушка удивленно посмотрела на него. Мужчина вздохнул.       - Я имею в виду, ты специально это всё сделала? Луна, морковка, свечи. Ты ведь нарочно раздразнила меня нелепыми фразами, чтобы отвлечь и перевести моё внимание на что-то другое. Но… как ты поняла, что именно меня беспокоило? Причин было множество.       Ну, раз девушка обо всём догадалась - а он был в этом уверен, - почему бы не спросить напрямую? Зачем таиться, раз все и так всё знают?       Кэсе посмотрела на него.       - Если честно, - Девушка неловко улыбнулась. – я не догадалась, что конкретно вызвало у Вас такую реакцию. Но знаете, когда у человека в глазах появляется такой сильный ужас, сложно не понять, что что-то не так.       - …Верно.       - Тем более Вы даже на мои крики не реагировали. А потом вообще так побледнели, что мне показалось, ещё секунда – и у Вас предсмертные судороги начнутся. На самом деле, я впервые вижу, чтобы кто-то так пугался. Ваше состояние очень сильно напоминало паническую атаку, поэтому я решила так действовать. Но если вспомнить, что обычно Вы довольно спокойно работали в своём кабинете и подобных приступов я не замечала… даже не знаю, что это такое было. Но хорошо, что Вы пришли в себя. Вы меня сильно испугали.       Лин Вэнь кивнул и для удобства сел на корточки, чтобы не обрабатывать ранки стоя.       - А ты много знаешь. И замечаешь.       - Да нет, что Вы. Это просто по работе нужно было изучить, вот и запомнила кое-что.       Лин Вэнь удивлённо посмотрел на неё.       - У тебя была работа? – Почему-то он всегда думал, что Кэсе только и делала, что сидела дома и нос на улице не показывала.       - Была. – Согласилась она, но при этом в её голосе промелькнули грустные нотки. - А что, это странно?       - Очень. По тебе не скажешь, что ты работала когда-либо… Скорее, предположить, что ты сидела в своём поместье, читала книги, или играла на гуцине и сяо, но чтоб работать... Кем ты работала?       Взгляд у Кэсе стал задумчивым. Лин Вэнь почувствовал перемену в её настроении, но прежде чем успел перевести тему, он услышал:       - В нет чего-то особенного... для меня…       Девушка вздохнула и призналась.       - Я была актрисой. – Играла на сцене. Разные роли.       Лин Вэнь аж поперхнулся при этих словах. Он даже не знал, что можно сказать тут. Актриса? Но это же ведь… самая отвратительная работа, которую можно только придумать после пошива обуви!       - Жизнь бродячего артиста тяжела. – Произнёс мужчина. - Постоянные переезды, утомляющая работа с утра до темной ночи и получаешь за это гроши. Ещё и публика не всегда попадается благодарная. А представлять, как тяжело приходится актёрам из бродячего театра, даже не стану, это ещё хуже. Я думал ты из знатной семьи, но я и представить не мог, что ты жила с труппой бродячих артистов.        Теперь пришла очередь Кэсе удивляться.       - Что? Бродячей труппой? Но, господин Лин Вэнь, а с чего Вы решили, что я жила… так?       Они посмотрели друг на друга. Одновременно они нахмурились, принимаясь размышлять над сказанным.       Что-то они совсем друг друга не понимали…       - Ой!       Кэсе не сразу догадалась о своей оплошности.       - О, господин Лин Вэнь, - Девушка неловко потеребила прядку волос. - Вы же не знаете… Дело в том, что я не местная. Я… из далека. Мой дом и родной город находятся очень далеко. И у нас, несколько другие обычаи и традиции. Я… я работала киноактрисой. Это совсем другое, не то, о чём Вы подумали.       Мужчина закончил перевязывать ей руку, но с пола так и не поднялся.       - Тогда что же это?       - Ох… Это такая вещь… Вообще киноактрисой стать очень тяжело, чтобы пройти прослушивание нужно очень много сил и терпения, и даже после прослушивания приходится много, долго и упорно трудиться…       - Ясно.       - Киноактриса… она снимается на площадке… ой, нет, то есть, я хотела сказать, кино – это…       И тут она сообразила, как объяснить.       - Это как театр! Но представление намного красивее и длится чуть дольше. И посмотреть его ты можешь, когда пожелаешь, почти в любой момент…       Лицо у Лин Вэнь стало ещё более удивлённым. Кэсе нервно растрепала на голове волосы, но придумать ещё какое-то сравнение не смогла. Девушке даже стало немного обидно, это ведь был первый раз, когда она с кем-то пыталась поговорить о своём родном мире. Но кажется, стараться бесполезно.       Очень жаль.       - Давайте закроем эту тему. – Скиснув, попросила Кэсе. – Это не так уж и интересно, да и я не могу объяснить. И Вы всё равно не поймёте…       Ну, если для девушки это горе, значит для Лин Вэнь – радость. Наконец-то настал момент славы! Наконец-то он может проявить себя!       - Ну, почему же? – Лин Вэнь, стараясь не показывать своего ликования, поднялся с пола и стал раздвигать на столе свечи, собирать мази обратно в коробку. – Как это не пойму? Ты работала киноактрисой, и снималась на какой-то площадке, чтобы вы могли сделать кино… Только я не понял, что такое «сниматься».       - О, съёмка это… - Кэсе, обрадовавшись неожиданному вниманию, заулыбалась. - Это… Ну такой процесс… который…       А, впрочем, какая разница? Эх, была ни была!       - В общем у нас есть такие специальные приборы, - Окрылённая, снова попыталась рассказать Кэсе. – а точнее механизмы, которые способны запоминать движения предметов и тел, их цвет, издаваемый шум и звук… пространство что находится вокруг… А потом показывать это человеку. Такие механизмы мы называем камерами.       - Камерами?       - Да, их вообще очень много, но для кино используют определённые. Видеокамеры. В ней много нюансов, но основной – то, что она умеет, как я говорила запоминать много мелочей об каком-то моменте. Это как раз и называется «снимать». Киносъёмка очень трудоёмкий и долгий процесс. Много людей играют на камеру свои роли, говорят, двигаются, как-то взаимодействуют друг с другом. И камера всё это запоминает. Иногда приходится переносить её и обор… и другие необходимые для съёмки механизмы в какое-то другое место, или приходится повторять одну и ту же фразу раз по сто, чтобы кадр наконец получился нормальным…       - А как вы понимаете, что то, что вы… «сняли» вам подходит?       - Просматриваем все снятые кадры на других приборах или экранах… ну, то есть на… эм, полотнах. Не буду мучать, просто скажу, что они очень похожи на… холсты для картин. Мы смотрим на полотно, где с помощью наших машин-механизмов показывают весь «снятый» материал и уже потом думаем: переснимать дубли или нет?       Лин Вэнь потёр виски.       - Ты говорила, что ваша камера запоминает…       - Снимает.       - Ах, да. Снимает катры…       - Дубли. И говорят кадры, а не катры.       - Да, извини. Я ошибся. – Лин Вэнь почувствовал, как его мозг понемногу закипает. – Камера снимает дубли, а потом эти… дубли вы просматриваете на холстах… А как оно там оказывается?       - О, это легко. Снятые материалы проецируются на экране…       - Что, прости?       - …А, ой. – Кэсе огляделась, словно бы ища подсказки, но на этот раз ломать голову не пришлось. – Ну, это называется изображением. Изображение – всё то, что запомнила камера, - переносится на холст и там, кадры проматываются. Если коротко, то принцип работы напоминает… как если бы вы помахали рукой рядом со свечой и пламя создало бы тень, а она отбросилась на стену.       - А…       - Ну представьте, что в камере есть маленькая свечка. И перед ней, внутри камеры есть… сотни полупрозрачных цветных картинок. Картинки быстро крутятся и сменяют друг друга, пролетая перед свечкой. А тень от этих картинок отбрасывается на холст. Но благодаря тому, что картинки были цветные, тени тоже будут такие.       - И это получится «изображение»?       - Да, это будет оно. Только я сейчас Вам проектор описала, но видеокамера работает почти также. Да. Почти. Только в мелочах отличается.       Ага, конечно. Только вот по виду девушки Лин Вэнь догадался, что ему просто сберегли нервы и не стали мучать этими «мелочами». Чувствовал он, отличий у этих «проэктэра» и «витиокамеры» было намного больше.       - Кажется, я понял. – Лин Вэнь убрал коробку с мазями и вернулся к девушке. – И правда, очень интересно. Но только сложно.       - В первые дни может так казаться. Поначалу всё кажется сложным, но, когда привыкаешь становится легко.       - Так значит ты играла, чтобы снять кино?       - Да. Я была довольно известной актрисой, поэтому меня часто приглашали на съёмки крутых новинок. И почти всегда на главную роль, на второстепенную очень редко.       Лин Вэнь кивнул. Он подобрал мешки с нитками, раму с незаконченной вышивкой и поставил всё это на стол, перед Кэсе.        Девушка сразу как-то засмущалась и неловко замялась.       - Господин Лин Вэнь, Вы это чего?       - Как чего? – Переспросил мужчина. – Тебе же картину закончить надо.       - Да, надо…       - Так заканчивай.       - Ну не за Вашим же столом!       - А почему нет?       - Но это же Ваше место... Может, мне всё-таки вернуться к себе…       - Нет.       - Или хотя бы сесть на пол?..       - На пол? Не выдумывай, будешь сидеть на жёстких досках, горбатиться, зрение портить? Если уж стала работать, то трудись здраво. Ещё заболеешь случайно, а мне кто помогать будет? Нет, будешь сидеть за столом. Возражений не принимаю.       Глаза у Кэсе округлились. Она не могла поверить. Она точно не спит? Мало того, что за всё это время господин Лин Вэнь ни разу её не обидел, так даже наоборот, помог обработать руку, уступил своё место! И поддержал беседу с ней! О её прежней работе спрашивал… Если честно, Кэсе думала, что как только мужчина закончит обрабатывать её руку, он её прогонит. Но кто бы мог подумать, что Лин Вэнь попросит её остаться.       Вновь, залившись краской до ушей, Кэсе, засмущавшись, схватилась за иглу с нитью и стала быстро прокладывать новую дорожку стежков.       А Лин Вэнь был горд собой. Он считал, что хорошо справился с этой миссией. Конечно, ведь он сумел не только вовремя прийти на помощь – обработать руку, - но и выслушать рассказ девушки! Правда, этого, наверное, мало для укрепления их хрупких отношений. Может, ещё немного порасспрашивать её?       Мужчина сложил руки за спиной и стал медленно расхаживать по комнате, пока не решился сесть на один из пуфов.       - А вышивать ты тоже для работы научилась?       Кэсе подняла голову.       - Вышивать? – Удивилась она. Вопрос показался неожиданным. – Нет, я с детства умею вышивать, и шить тоже. Как в десять лет попробовала вышить цветочек на платке, так и стала учиться вышивать.       - Вот как. – Лин Вэнь даже удивился немного. – А я думал, что это для кино ты училась.       - Нет, это я сама, просто так. – Девушка улыбнулась, словно вспомнила нечто светлое и приятное для себя.       С минуту она летала в своих мыслях, а потом призналась:       – Я в детстве очень рисовать любила. Прямо жить не могла если за день какую-нибудь картинку не нарисую! Даже если это простой цветочек и начиркан он ручкой на отцовской визитке. Хах, я так один раз, когда мне пять лет было, на документах отца пейзажи нарисовала. Ох, он и ругался, как вспомню, мурашки по коже! Но я тогда так рада была своему прогрессу, что даже не обиделась. Ведь я впервые дерево нарисовала! Такое чудо прям, хе-хе!       Девушка тихо засмеялась.       - А потом я увидела у своей мачехи платок с вышитыми цветами. Мне он так понравился, что я тоже захотела себе такой. А мачеха сказала: нравится – иди купи! Но мне ведь пять лет было, откуда у ребёнка в таком возрасте деньги? Я и попробовала сама такой сделать. Нашла у себя в шкафу белый платок, выпросила у кого-то из уборщиц нитки с пяльцами и села шить. Господи, он так ужасно выглядел! Но зато я была довольная. Ходила с ним, пока нормально вышивать не научилась и мои картинки не стали выглядеть лучше. Вышила потом себе новый и бегала уже с другим.       Кэсе замолчала, внимательно оглядела свою вышивку и удовлетворённо кивнув, порвала нить и принялась искать новый цвет.       - Я мечтала стать художником. – Лин Вэнь посмотрел на Кэсе. Глаза у девушки стали зеленеть. – Но мой отец был очень строг со мной. Когда мама бросила нас, он вообще стал… очень грубым и чёрствым. Он постоянно запрещал мне заниматься любимым делом и часто срывался. Когда мне было три года он женился на другой женщине, но моя мачеха была тоже не особо ласковой ко мне. Хотя, вернее она меня просто не любила, не зря ведь велела звать себя «Тётушкой», а не «мамой». Я тогда ещё не знала, что она мне не родная мать, и поэтому никак не хотела звать её как-то иначе. Но после пары… бесед, пришлось привыкать.       Кэсе вставила нить в иглу.       - Это ведь она заставила меня как-то раз поучаствовать в съёмочных пробах. «Уродина, родилась чёрт знает какая, только жизнь отцу портишь! Глаза поменяй и иди попробуй хоть что-то путное сделать, может тогда от тебя будет толк!..» Кажется, так она тогда сказала? Я уж и не вспомню, года четыре назад было… Забавно, но как раз после того случая я и стала звездой. Телефоны в доме стали разрываться от звонков, а почту на ноуте заблокировали из-за большого количества писем с предложениями поучаствовать в новых съёмках. Это был настоящий фурор! Меня даже на телевидение пригласили. «Дочь богатого бизнесмена – новая восходящая звезда! Голливуд? Или ещё выше?!» Пф, вот звучит круто, а я после тех съёмок едва на ногах от усталости стояла. Было очень тяжело, но хочу ли, меня никто не спрашивал. Отец и «Тётушка» решили, что эта моя работа приносит неплохую прибыль славу нашей семье. Поэтому они решили, что навязанную отцом экономику и менеджмент я должна буду закончить экстерном, а оставшееся от учёбы время посвятить съёмкам. И во время учёбы сниматься, тоже. А если что-то пойдёт не по их плану, то ненавистное директорское кресло отца перейдёт в моё владение. А то, что я грезила стать художником или кем-то, кто бы занимался изобразительным искусством, постоянно читала книги о нём, его историю возникновения, биографии как известных, так и не очень, художников, сама постоянно рисовала и даже закончила художественную школу и дизайнерские курсы – им не было до этого дела.       Девушка расстроенно замолчала, продолжая что-то вышивать на ткани, но зато Лин Вэнь невольно фыркнул.       - Как глупо!       - По поводу чего? По поводу моей мечты? Не спорю, она очень наивна.       - Я о твоих родителях. Их действия глупы и неразумны.       Девушка кивнула.       - Я знаю. Но к несчастью, в семье моё мнение не учитывалось. Ко мне никогда не прислушивались. Я знаю, что возможно, я бы и не смогла стать художником – слишком высокая конкуренция, и пусть я из обеспеченной семьи, это не значит, что в один прекрасный день я не свалюсь и не потеряю всё то, чего так добивалась… Но я и не думаю, что отец рассуждал правильно. Его план по передаче должности и компании неплох, по крайней мере я бы, возможно, могла себя обеспечивать… но это ведь не значит, что нужно… так издеваться надо мной.       Кэсе вздохнула и отложив иглу, откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза.       - Простите. – Тихо сказала она. – Мне не стоило об этом вспоминать. Это ведь всё прошло, да и глупость такая… из-за неё не стоит переживать.       Но только по её печальному лицу нельзя было так сказать.       Лин Вэнь… он был поражён. Нет, он конечно догадывался, предполагал… но не думал, что жизнь Кэсе настолько сильно похожа на его собственную. Тяжелое прошлое, навязанное мнение, нелюбимая изматывающая работа, издевательства и боль, что ты носишь в себе день за днем, но никак не можешь от неё избавиться…       Что-то снова кольнуло в груди и ему захотелось кричать и рыдать от этой тяжести на сердце.       - Не выбираем мы родителей... – Горько произнёс Лин Вэнь.       - Nous ne choisissons pas quand et par qui naitre. – Согласилась Кэсе, снова неосознанно переходя на родной язык. – Не выбираем, когда и кем родиться.       - Да. – Кивнул мужчина. - Но зато мы можем сами выбирать, как нам жить дальше.       Девушка удивлённо посмотрела на него. Лин Вэнь выглядел очень серьёзным.       - Я понимаю, что ты чувствовала. Мне жаль, что с тобой такое происходило. Ужасно, когда самые близкие тебе люди так себя ведут. – Тут он выпрямился и посмотрел прямо в её перекрашивающиеся глаза. - Но я думаю, что раз теперь ты живёшь с нами, то можешь забыть о них? Ты теперь свободна и больше не обязана вести себя так, как они того хотели. Теперь ты сама выбираешь как поступать и что делать. Захочешь рисовать картины – рисуй! Ты очень талантлива, уверен, что после нескольких проданных этюдов ты станешь ещё более известной, чем, когда была актрисой.       Кэсе смущённо улыбнулась, интуитивно чувствуя, как глаза начинают приобретать тёплый фиолетовый оттенок. Ей было очень приятно, что Лин Вэнь поддержал её.       - Спасибо, Господин Лин Вэнь. Я очень рада, что Вы так считаете. Правда Вы немного ошиблись, я совсем не гонюсь за славой. Мне она не нужна, я ведь просто хочу…       И тут она прервалась.       - Не важно...       - Как это не важно? Конечно важно. Скажи, чего ты хочешь?       - Нет, ничего. Забудьте.       - Скажи.       - Но…       - Это приказ. Скажи.       Лин Вэнь полностью развернулся к девушке и гипнотизирующе уставился на неё.       - Скажи. Чего бы ты хотела?       И странное дело, это подействовало. Но всё равно девушка опустила голову так, чтобы волосы закрыли её пылающее лицо.       - Опять прячешься? – Поднял бровь мужчина.       - Я не прячусь!       - Тогда скажи.       - Но это глупо… и по-детски. Вы смеяться будете.       - Не буду. Скажи.       - Но…       - Скажи. – Снова повторил Лин Вэнь и не успев обдумать свои мысли, случайно бросил. – Я сдержу в тайне твои слова. Пусть это будет наш секрет.       Повисла тишина. Когда до Лин Вэнь дошёл смысл сказанных им слов, он понял, что переборщил. Какие ещё общие тайны, он, что, с ума сошёл?! Нет, ещё и болит в груди что-то, стоит подумать, что он поступал неправильно. Может быть, ему и правда, стало жаль девушку, но это не значит, что он должен разбрасываться такими словами. Нет, с ним точно что-то не так!       - Я Вам… уже говорила…       - Разве?       - Да… в комнате… о своей мечте…       Лин Вэнь немного нахмурился, пытаясь вспомнить. Вдруг он удивлённо выдохнул.       Неужели она про…       - Ты, что, говоришь о тех словах…       - Про собственную цель. – Девушка неловко откинула волосы, заправляя некоторые пряди за ухо. – после того, как я попала сюда, я отказалась от мечты стать художником… Теперь, моя мечта – это прожить собственную жизнь ни о чём не жалея. А если и пожалеть, то уже после, но хотя бы в момент принятия решения не колебаться и не бояться… Я хочу прожить свою жизнь имея собственное мнение, хочу быть свободной. Не хочу, чтобы мной кто-то помыкал или командовал что и как делать… Это моя мечта, цель и обещание, которое я дала самой себе. Я… хочу стать счастливой.       Слова эхом отдались в ушах Лин Вэнь. «Стать счастливой». Всю свою сознательную жизнь, он пытался стать счастливым. Убивал врагов, мстил, поднимался на вершину и снова падал, но так и не почувствовал себя хотя бы на каплю лучше.       Он не знал, что можно тут сказать. Конечно, по уже укоренившейся привычке, можно было заявить, что цель и мечта вещи разные, и девушка путает их значения, но… о, Небеса, какое же у неё желание… простое… и такое прекрасное!       - Кажется, мы с тобой мечтаем о похожих вещах.       - Правда? Господин Лин Вэнь, Вы что, тоже о чём-то мечтаете?       - Конечно, ты что. Я же ведь тоже чело… век…       Снова что-то заныло под рёбрами, но на этот раз мужчина догадался в чём причина. Просто это был первый раз за тысячи лет, когда Лин Вэнь признался самому себя, что он – человек. Тоже слабый, тоже устающий, но человек, а не нечто ненормальное или всё способное-всемогущее существо. Он человек, ни больше, и ни меньше.       - Так забавно. – Вдруг сказала Кэсе. – Оказывается мы с Вами очень похожи, Господин Лин Вэнь.       - Да. – Протянул он. – И правда, похожи…       - Даже то глупое кино напомнило…       - Глупое?       - Да, моё последнее. Из-за которого я поссорилась со своим режиссёром, но так и не смогла ответить себе, осмелюсь ли бросить карьеру или так и буду жить, пресмыкаясь?       Лин Вэнь заметил, как глаза Кэсе опять начали зеленеть, а потому без раздумий спросил:       - А из-за чего вы поссорились?       Удивительно, но эта незамысловатая история о прошлом девушки смогла поразить его. И теперь, продолжением интересовался он уже искренне, без поиска выгоды.       - Поссорились… эх. Поссорились мы из-за того, что я задала, как дядя говорил, «бесполезный вопрос». Просто мой дядя как раз и был режиссёром этого фильма, а отношения у нас тоже были не особо теплыми. Он ненавидел меня из-за моей внешности, и хотя я играла главную роль, вёл он себя со мной очень грубо… И поэтому, когда я задала тот вопрос, он очень рассердился. Хотя, какая картина, такие и мысли!       - А что, кино было настолько ужасным?       - Ужасным? Что Вы, господин Лин Вэнь, оно омерзительное.       - Тебе настолько не нравилось?       - Это ещё мягко сказано. Будь моя воля – отказалась бы и не мучалась. Но на свою голову я перед съёмками поспорила с отцом, что если смогу побить топ мировых звёзд снявшись в этом фильме, то он прекратит так давить на меня.       - Понятно. А о чём оно было?       - Фильм? Ох, это настоящий кошмар!       - Неужели? – Удивился Лин Вэнь, попутно запоминая новое слово. «Фильм». А красиво звучит!       - Да, это просто отвратительная вещь! Сюжет был таков: есть девушка, что мечтает танцевать. У неё невероятный талант, но в силу обстоятельств она не может позволить себе обучаться танцам и поэтому волочится в низах и занимается ненавистным делом – работает бухгалтером в одной организации. И вот, в один день, она случайно встречается со своим боссом и каким-то образом умудряется его «зацепить». Некоторое время они общаются, даже дружат, а потом выясняется, что этот мужчина – настоящий сумасшедший! Он ищет себе жертву, а после того, как находит подходящую, сближается с ней и потом убивает! И теперь он захотел убить её. Зачем ему это? Непонятно, не объяснили сценаристы, но знаете, что в этом фильме самое ужасное? Это то, что через некоторое время она в него влюбляется! Вот так просто, несколько раз пообщавшись и посидев в кафе у её работы она его начинает любить! Стокгольмский синдром, не иначе! Так ещё потом в конце фильма, перед тем, как он её убивает, девушка решает станцевать этому человеку… и танцует так, что сразу становится ясно, что она и без всяких школ могла стать звездой, ей только бы уверенности... А потом, когда он собирается её убить, она не только позволяет ему это сделать, но и говорит, что ни о чём не жалеет, и рада что он увидел её «первое выступление». А ещё говорит, что не винит его за то, что он её убьёт. «Просто, ты тоже, как и я боялся… что-то искал, но всё не мог найти… ты всегда жалел о содеянном, просто не мог ничего изменить. Мы с тобой очень похожи. Я тебя не виню…» Короче говоря, глупость полная. Только голос себе едва не сорвала из-за песен…       - А ты ещё песни пела?!       - Да, дядя заставил. Сказал, что будет эстетичней, если герой сам будет петь, а не другой нанятый человек.       - А из-за чего поссорились, то?       - Из-за глаз моих. Понимаете, я же ведь не могу их контролировать! Их цвет меняется сам по себе, в зависимости от испытываемых мной эмоций. Во время этого признания у меня должны были быть фиолетовые глаза, а они у меня всё время становились либо карими, либо зелёными. Меня ведь из-за этой способности и приглашали на съёмки… а тут такой конфуз, и тем более нельзя было никак оправдаться. Все зрители уже запомнили при каких сценах какой цвет у моих глаз.       - И это из-за такой мелочи?       - Да. Ну, на тот момент, это правда казалось проблемой, поэтому я тогда и спросила у дяди: «Как можно полюбить человека, который хочет тебя убить, только из-за мысли, что вы похожи?!»       - И что тебе ответили?       - Что я должна работать, а не дурака валять. Что лучше бы занималась делом, а не тратила время на никому ненужные размышления.       Кэсе вздохнула, и по-видимому, больше не желая говорить на эту тему, стала вышивать дальше. Лин Вэнь угадал её настроение, а поэтому больше не пытался расспрашивать о прошлом. Да и не было в этом уже смысла. Прошлая жизнь девушки, оказалась совсем не такой, как он себе представлял… Многое, о чём он думал, оказалось совсем другим…       Впервые в жизни, Лин Вэнь понял, как ошибался.       - Кэсе, - Тихо позвал он. – а можешь ли ты… спеть мне?       Ответа не последовало, лишь тонкая рука, с зажатой в пальцах иглой, едва заметно дрогнула. Мужчина тяжело вздохнул. Наивно было надеяться, что ему не откажут. Если бы Кэсе спела, то снова бы вспомнила о своей прежней жизни, и наверняка расстроилась, а он пока точно не заслужил, чтобы, переступая через боль девушка выполняла его желания.       Но… почему-то, в груди так сильно билось сердце, и так мучительно становилось слышать тишину. Лин Вэнь хотелось от неё избавиться, как и от странного чувства тяжести, сковавшего этим вечером, да так и не отпускающего и лишь сильнее давившего на сознание. Ему вдруг стало жизненно необходимо услышать ещё хоть что-то сказанное спокойным голосом девушки. А ещё, так сильно захотелось услышать, как она поёт... Как звучит её голос? Как при этом она выглядит? Что чувствует, о чём думает? Лин Вэнь… Он не знал, что с ним творилось. Но ему было так больно и так грустно…       Так одиноко…       - Еще одна любовь, сошедшая с витрины        Споткнулась на пороге, закрытый перелом…        Но вида не подав, и гордо выгнув спину        Красиво балерина выходит на поклон…       Лин Вэнь вздрогнул. Не веря самому себе, он посмотрел на девушку, что так же кропотливо продолжала вышивать гобелен, но теперь ещё… она стала петь.       У Кэсе был красивый, нежный и чарующий голос. Она не просто пела, казалось, что она одними эмоциями рассказывала целую историю. Боль, слезы и, на удивление, любовь звучали в её голосе.       Это было волшебно.       - Ее в пуанты стянутые пальцы        Устали биться в мокрый тротуар.        Но все-таки попробуй достучаться...        Прошу тебя, еще один удар…       И тут она посмотрела не просто в глаза, а кажется в самую душу.       - Не надо оваций, не надо цветов,        Мечта балерины слепа и абсурдна, -        Оставить автограф на сердце его        Хотя бы осколком разбитой посуды!        Под звуки оваций, под крики на бис        Ей нужно так мало для полного счастья!        И в пламени танца она догорит,        Чтоб маленькой спичкой в руках на память остаться…       Кэсе отвернулась, возвращаясь к работе, но петь не перестала.       Лин Вэнь почувствовал, что его глаза становятся влажными.              

*** *** ***

      

      - Господин Лин Вэнь? Господин Лин Вэнь!       Лин Вэнь резко открыл глаза, отрывая тяжелую голову от стола. Потирая затёкшую шею, он расфокусировано посмотрел перед собой, оглядел кабинет.       Но вот увидеть в нём свою подопечную никак не ожидал.       - Айэм?!       - Доброе утро.       - Доброе… А ты что тут делаешь?       - Я? Работать пришла. – Слегка нахмурилась девушка, оставляя на столе очередную стопку бумаги. – У нас же рабочий день… Господин Лин Вэнь, всё в порядке? Вы… Господин Лин Вэнь!       Мужчина рывком поднялся с кресла, и едва ли не сбил её с ног, проносясь мимо. Словно обезумев, на глазах изумлённой Айэм, он стал метаться из стороны в сторону, что-то бормоча себе под нос и постоянно размахивая руками.       Продолжалось это беснование минуты три, пока Первый Бог Литературы, наконец, не затормозил и громко выпалил:       - Ты давно тут?!       Айэм с перепугу едва бумаги не выронила.       - Нет, недавно пришла. – Сходу ответила она. – Я вернулась во дворец только на рассвете. Я смогла сбежать только вчера ночью, приношу свои извинения за долгое...       - Где Кэсе?       Айэм поперхнулась.       - Что, простите?       - Где моя личная служащая Лин Кэсе? Ты её видела?       - Нет. – Честно ответила девушка. – Пока не встречала. Что-то случилось?.. Господин Лин Вэнь!       Айэм непонимающе уставилась на него. Если секунду назад мужчина словно дикий тигр метался по кабинету, то теперь он просто сполз на пол у шкафа и сел прямо там! На памяти девушки это был первый раз, когда Лин Вэнь вёл себя… так.       - Айэм, - Мученически просипел он. – скажи, когда ты пришла в моём кабинете было чисто?       - Чисто?       - Да. И здесь были свечи?       - Свечи?       - На столе. Ты их не убирала?       - Нет. Я вообще никаких свечей не видела.       - А стопки с бумагами и пергаментом? Они на полу должны были быть.       - Да нет же! Тут ничего не было.       - А эти бумаги?       - Я их принесла. Только что.       - Значит я снова сам всё разобрал? – Едва не плеча протянул он. – Значит опять работал до полу ночи, пока не стал валиться с ног, но всё закончил, отнёс, а потом заснул прямо за столом?       - Возможно?..       - Значит… мне всё… приснилось? Значит, это был… всего лишь сон?       А потом произошло нечто такое, что увидь это кто-нибудь из Небожителей, точно бы решил, всё! Конец Небесной столице!       Притянув колени к груди, Лин Вэнь обвил свои ноги руками… а потом уткнулся к них носом, пряча своё расстроенное лицо.       Такая картина способна была разжалобить любого. И если до этого Айэм едва не уронила бумаги, то теперь уронила их окончательно. Увидеть своего начальника в таком виде она никак не ожидала. Лин Вэнь, что, с ума сошел? Или он пьян? С чего вдруг он начал вести себя так открыто? Когда он начал выглядеть таким живым?       - Ну, может, это не Вы сделали? – Попыталась подбодрить его Айэм и заметив, что ноша исчезла из её рук, принялась собирать её обратно. – Может, это кто-то из служащих заходил? Увидел, что… Вам нужна помощь и помог?       - Да кому это нужно. – Печально вздохнул Лин Вэнь. – Ты думаешь, что у нас правда есть такие наивные служащие, что по зову сердца просто так будут работать? Задаром?       - Возможно?       - Нет. Так не бывает.       - Значит это сделали Вы. – Вздохнула девушка и не выдерживая этого жалкого зрелища, потянула мужчину на себя, помогая ему встать. – Наверное, устали и не заметили.        Лин Вэнь, покачиваясь, безжизненно прошаркал к столу и неуклюже шмякнулся в кресло. Айэм лишь покачала головой.       - Ну, господин Лин Вэнь, не расстраивайтесь Вы так! – Девушка попыталась образумить его. – Подумаешь, уснули на рабочем месте, с кем не бывает? Да и что плохого в том, что Вам кто-то помог с документами? Это же наоборот хорошо, что в нашем коллективе есть такие добросовестные…       - Нет! Это плохо!       - Почему? – Девушка едва держалась, чтобы не начать злиться. Серьезно, как с ребёнком разговаривает!       - Потому-что это должна делать она, а не кто-то другой!       На такое капризное заявление, девушка решила не отвечать. Тяжело вздохнув, Айэм отошла от стола своего начальника и собралась уже было покинуть кабинет, и оставить того страдать одного, как запнулась о что-то под ногами.       Нет, ну он точно пьян! Мало того, что всякий бред несёт, вон, уже и одежду раскидывает! Эх, достаточно ей было одного ненормального, так теперь и начальник станет таким!       - Господин Лин Вэнь, Вы обронили.       Мужчина покривился, раздражённо взмахнув рукой… а потом сразу как-то притих.       - Айэм. – За одну секунду у него даже голос изменился! – Ты это где нашла?..       - На полу. – Сдержанно ответила девушка. – Похоже, Вы уронили… Господин Лин Вэнь, что-то опять не так?       Лин Вэнь словно прибывал в трансе. Переминая в руках поношенную тёмно-синюю ткань, он ошарашенно смотрел на нее.       - На полу… Я уронил…       Лин Вэнь посмотрел на ничего непонимающую Айэм, потом на ткань в руках…       - Неужели она в кабинете убралась… - Прошептал он, сжав ткань в пальцах. – Позаботилась, помогла сесть где удобнее… и оставила свою одежду…       Лин Вэнь посмотрел полными надежды глазами на запутавшуюся девушку. Айэм развела руки в стороны, не решаясь ничего произносить, а то вдруг хуже станет?       От этого жеста Лин Вэнь так и просиял.       - Значит, это был не сон. Она была тут.       Девушка пожала плечами. Посмотрев ещё раз на накидку в своих руках, Лин Вэнь сжал её и поднялся со своего места.       - Айэм. – Громко начал Лин Вэнь. – Скажи, у тебя есть собственный кабинет?       - Кабинет? Да, есть, Вы…       - А одежда? А комната? Есть всё необходимое? Или чего-то не хватает?       - Да, есть, а что…       - Айэм! Сегодня ты отдыхаешь! – Объявил Лин Вэнь и активно взмахнув рукой провозгласил. – Сегодня, вместо бумажной работы, я поручаю тебе спуститься в подвал дворца и осмотреть там всю мебель. Хочу, чтобы в моём кабинете появился ещё один стол, кресло и другие необходимые для работы вещи. Если не найдёшь или тебя чем-то не устроит мебель, то разрешаю взять кого-нибудь из младших служащих, спуститься в мир смертных и купить всё необходимое там. Ах, да, и ещё попроси кого-нибудь перенести в мою комнату ещё одну постель и шкаф для одежды.       - …Ясно…       - И ещё, пожалуй, поговори со всеми, кто трудится во дворце Литературы и убедись, что у каждого из служащих есть всё необходимое для нормальной жизни. Если чего-то нет, разрешаю это приобрести.       - Поняла…       - И если всё-таки надумаешь спускаться в мир смертных, то пожалуйста купи женской одежды. Обувь, платья, накидки, и ещё ленты для волос!       - Хорошо… а каков размер?..       - Примерно на девушку твоего возраста.       - …Ясно. Что-нибудь ещё?       - Ещё? Нет, думаю пока хватит. Постарайся сделать всё это за несколько дней. Это очень важно. Пока будешь этим заниматься, разрешаю не выполнять свои прямые обязанности заместителя, чтобы не отвлекаться. Лучше хорошо выполнить что-то одно, чем всё и плохо. – Выдохнув, Лин Вэнь потёр переносицу. – Кажется, ничего не забыл… Да, с чердаком я разберусь позже. Лично.       Поймав нечитаемый взгляд девушки, Лин Вэнь кивнул, улыбнувшись.       - На сегодня это всё. Ты можешь идти, Айэм. Возникнут проблемы – приходи.       Девушка, окончательно запутавшись во всё, что сейчас произошло, растерянно поклонилась и вышла из кабинета. Называется, оставила работу на несколько дней! Нет уж, больше Пэй Мину она верить не будет. Утащит опять неизвестно куда, будет ходить довольный, а ей потом со всем одной разбираться. Ещё одной подобной сцены она не вынесет!       Но, всё-таки что же такого произошло, что самый холодный, неприступный небожитель начал улыбаться?