Кровавый цирк и ты мой принц

Вот, спустя выходные, цирк отправился в следующий город — Питер. Они там собирались провести 3 дня с постоянными выступлениями и поехать дальше. Благодаря цирку можно было объехать всю Европу, да ещё и за зарплату. Конечно, труда они много вкладывают для прекрасных и неповторимых выступлений. Иногда приходилось делать остановки, чтобы вновь почувствовать землю, купить поесть или быстренько сходить и купить что-то необходимое. Многие сидели друг с другом в вагончиках, чтобы интереснее проводить время. Показывали свои новые выступления друг другу, исправляли ошибки, пытались сделать всё более насыщенным и не переборщить. Гончаров с Гоголем могли сыграть в шахматы или в карты. Почитать книги в тишине, пусть Гоголь и любил комментировать прочитанное. Просто поговорить во время чашки чая и посмеяться. Ваня во всю старается удержать дружбу и не рассказать всё, что на уме, и это просто прекрасно выходит. Это лучше, чем отказ и прекращение общения. — Приехали! — раздался громкий голос главы и послышался колокол. Все начали выходить из своих вагонов, вдыхая Питерский воздух и наслаждаясь атмосферой. В скором времени появился шатёр, который был обустроен как обычно. В городе можно было увидеть артистов. Все были одеты необыкновенно красиво и интересно. У кого-то одежда была только синего оттенка, у кого-то ноги ходули и длинные руки или одежда как у сказочной принцессы. К удивлению, эта сказочная принцесса управляла огнём и завораживала своим пением. Из-за всего этого у каждого артиста были свои фанаты. К наступлению ночи началось представление, на которое были выкуплены все билеты. Зал абсолютно забит людьми, мало кто знал плохую легенду про цирк, что ж, к концу 3-его дня её будут знать все. — Начнём же! — громко и радостно сказал глава на арене. Под овации выходили выступающие. Акробаты, иные, дрессировщик, сказочная принцесса, ледник и под конец клоун. Всегда только он завершал все чудеса арены, ведь с разрешением и отработанными фокусами, мог использовать других артистов. Свет потух вместе с голосами зрителей. Стало настолько тихо, что были слышно то, что творилось на улице. Гоголь под эту тишину выходит в середину арены, раскрывает свой плащ и достаёт факел с огнём. Зрелище заставляет задержать дыхание, казалось, после стольких выступлений, это самое загадочное. Он освещает самого клоуна, и это выглядит немного страшно, особенно с этой широкой улыбкой. Действительно похож на маньяка, который достанет нож и накинется на всех. — Сегодня я постараюсь забрать всё ваше внимание, чтобы вы ощутили, насколько этот мир удивителен, — с этими словами по щелчку пальца зажглись все другие стенды, которые уже могли осветить самих зрителей. И в правду, в этот раз его выступление было очень загадочным и вдохновляющим. Но не обошлось всё это без невежды, который умудрялся докинуть камень в спину клоуна и оставаться незаметным. Гоголь долгое время пытался найти этого придурка, из-за чего увидел довольно странного парня. Он даже с пятого ряда нагонял некий страх и холод, от чего внутри появлялось странное чувство. Его взгляд был очень пронзительным и безэмоциональный, да настолько, что ни одна шутка не вызвала улыбки. Единственное, что доносилось, это лишь почти неслышные хлопки. Да и одет он весьма странно. Слишком тёплая одежда, явно не для летней погоды, неужто не жарко? Впрочем, Гоголя должен волновать невежда, а не безэмоциональный зритель. И вот настал момент, когда Николай замечает его, который, не имея совести, кидал камнями. Что ж, его ждёт ужасная участь. Гоголь очень часто задавался вопросом, почему такие невежды ему попадаются. Почему другие люди стараются его задеть и причинить боль? Но он думал про это, пока не посмотрел выступления своих коллег. У них тоже были те, кто мог пытаться задеть их… Но они просто продолжали. Однако блондин не мог такое просто оставить, ему хотелось обрушить весь свой пыл, поэтому наказывал их за преступления. И вот, под довольно впечатлительный фокус, чтобы никто не заметил, исчезает парень с первого ряда. Как же чудно, Гоголя ждёт десерт после конца. Вот только, он замечает, что так же исчез тот странный зритель… Не мог же он знать, что такое будет… Ладно, не будем забивать голову лишним. — Надеюсь, я смог вдохновить вас на свои собственные идеи и планы, — с этими словами все артисты вышли на арену. — Мы показали вам чудеса и надеемся, что частичка волшебства осталась в ваших сердцах, — все кланяются и огни потухают. В скором времени зрители покинули свои места, а артисты разошлись на отдых. Довольно сложно было выступать сегодня… Возможно, из-за отсутствия нормального отдыха. Но они сегодня справились, и это главное. Гоголь же заскочил в свою гримёрку. — Ох… Как чудно, — он в очередной раз положил определённые цветы в вазу и посмотрел в зеркало. — А грим сегодня не потёк. Даже после работы с огнём, до чего прекрасно! — все слова были сказаны тихо. Николай взял свой костыль с тайником и переместился в подвал. В подвале было тихо и темно, лишь луна и огни цирка могли осветить это место из малого окна. Где-то капала вода, с улицы слышны были людские разговоры и музыка, но они были так далеко, что надеяться на помощь было бесполезно. Доносился какой-то скрежет, может от людей на первом или других этажах? Это вообще жилой дом? Было слышно нервное дыхание жертвы, которая совершенно не знала, что делать. Надо как-то выбираться, но как? Его руки связаны цепью и привязаны к трубе, а ноги замотаны верёвкой. Рот же снова заклеен скотчем. Всё тело болело и затекло, хотелось встать и размяться, а то конечности уже онемели. Мужчина пытался что-то крикнуть, но это было невозможно, он желал быть спасённым, но не заслуживал это. Он заслуживал лишь смерти и ничего более. С появлением Гоголя атмосфера тут стала интереснее. Видимо, овечка почувствовала волка… Дыхание участилось, нависло ожидание. Он нервно бегал глазами по помещению, пытаясь что-то или кого-то увидеть. — Ты так громко дышишь… — произнёс Николай и вышел на малый свет из глуби подвала. На лице была широкая улыбка, а в глазах видны огоньки. — Мне так приятно чувствовать твой страх. До чего быстро бывшие хищники превращаются в дрожащих овец, как только их загоняют в угол. Нравилось унижать других? Так побудь овцой, — Гоголь наставил костыль на жертву. Говорил он тихо, ведь их легко может кто-то услышать, поэтому убийство тоже будет без лишних звуков. Жертвой оказался парень с чёрными короткими волосами, весьма незапоминающимся лицом и ничем необычным. Обыкновенный человек и зацепиться не за что. — Давай же придумаем тебе пытку… Раз кричать тебе нельзя… Хм… Затолкаю поглубже тряпку в рот, чтобы сложно было кричать, и что же… — он задумался и представлял разные варианты в голове. — Запихну в твой желудок камней… Благодаря способности, точно! Через 5 минут начну разрезать, начиная с ключиц до паха… Это будет медленно… Но кричать тебе нельзя, тогда опять же способностью нафарширую горло, отрежу язычок и язык. От слов клоуна у жертвы на лице выступил пот… Действительно, это было страшно слышать и представлять, а знать, что скоро такое с тобой случится… Не было никаких вариантов, что делать. Гоголь же начал собирать разные камни и класть в кучу. В скором времени было собрано нужное количество, и Николай постепенно начал переносить камни в желудок. Можно было лицезреть, как пузо потихоньку становилось больше, а эмоции жертвы были совершенно разные. Ощущался сильный дискомфорт и тяжесть, словно эти камни его разорвут. — Ах, точно, тряпка, — Гоголь остановил процесс на 3-ем камне и порылся в бардаке, находя грязную и пыльную, вроде как белую тряпку. Подошёл к жертве и взял его за подбородок. — Мм… Мы же не хотим чтобы нас услышали, так ведь? Чудо моё, — он с милой улыбкой тыкнул носик мужчины. Николай резко отклеивает скотч и смотрит на личико. Мужчина в этот момент заранее успел набрать воздух. — ПОМО… — очень громко начинает, и тут же в его пасть впихивают грязную тряпку. — …хифте, — единственное, что удаётся выговорить. Прилетает сильная пощёчина. — Дорогой, а чего ты хотел? М? — улыбка пропала, на лице было полнейшее безразличие. — Думал, я дам тебе возможность позвать кого-то? Извольте вас огорчить, но вы тут умрёте, — он впихнул тряпку ещё глубже, что вызвало крайне неприятные ощущения и тошноту. — Продолжим представление! Он остался так сидеть и внимательно наблюдал за лицом жертвы, продолжая способностью напихивать его своеобразным угощением. И вот, когда камни были все в желудке, от чего пузо было надутым, Николай начал фаршировать горло осколками, которые были разбросаны повсюду. Правда, они были мелкими, поэтому прорезать горло изнутри наружу просто так невозможно. Вот уже дело дошло до язычка, который он срезал острым осколком. — Ммм, а белая тряпка стала красной? Какой чудный цвет, мне нравится, — на удивление, маньяк был в этот раз более нежен, судя по голосу. Способы же он выбрал крайне нежные. Жертва от боли пыталась кричать, но выходил только кашель и всхлипы. Осколки в горле от кашля прорезали стенки. Интересно, кто-то прорежет путь наружу? Гоголь достал слюнявую и кровавую тряпку из его пасти. Рот же был полностью в крови и такого цвета слюни потекли вниз. — Отвратительно выглядишь, ничего не сказать, — с этими словами он достал нож из костыля и взял за язык жертвы, заставляя того его высунуть. Страх в глазах и ужас — то, что вдохновляло маньяка на дальнейшие выступления. Жертва пыталась мотать головой, а-ля «нет», и внимательно следила за ножом и собственным языком. Но Гоголь без единой эмоции отрезает. Из-за шока жертва, кажись, не чувствует боли, но пытается истошно кричать от осознания. Выходит лишь тихий, но продолжительный хрип, вместе с кашлем и кровью, которая запачкала рукав Гоголя. — Какой чудный язык, мне нравится, — с этими словами он закидывает его ему за шиворот. — Приступим же к подсчёту рёбер… — нож начинает разрезать одежду, чтобы она не была помехой. — Думаю, ты за это время уверовал в бога, но как жаль, что его не существует. — Извольте вас огорчить, — где-то из темноты доносится бархатный голос, от чего Гоголь резко встаёт и смотрит вглубь. — Бог существует. И прямо сейчас наблюдает за вашими действиями, клоун, — выходит тот самый странный парень из тьмы. Он окидывает свой взор на всю ситуацию, совершенно не проявляя эмоций. Словно не видел тут кровавого мужчину и маньяка рядом. — Ты кто такой, чёрт возьми?! — сказать, что Николай был в замешательстве и шоке — ничего не сказать. — Хочешь сказать, что бог — это ты?! — он возмущён таким поведением, на эмоциях подходит ближе к гостю и подставляет нож к груди. Мужчина в ушанке лишь усмехнулся и, не замечая нож, подошёл к жертве. — Он достаточно намучился. Пусть же душа покинет тело, — никак не воспринимает клоуна, от чего это его злит, но он смотрит, что тот собирается делать. — Да упокоится эта душа, — касание к голове оказывается смертельным. Тот опрокидывает голову вниз, давая крови со слюнями стекать. И он поворачивается к Николаю. — Я Фёдор Достоевский, а вы, насколько я помню, Николай Гоголь. Ваши методы убийства поражают. Стольких убили и ещё не попали за решётку. Ваша способность же перемещение предметов в пространстве? — хотелось подумать, что некий Достоевский — полицейский, и всё это подстроено. Не убирая нож, Гоголь подходит к своей жертве и проверяет пульс, который отсутствует. Засовывает свой нож в костыль и встаёт напротив Фёдора. Достоевский стоит, за его головой присутствует свет, который кажется нимбом… Но ангелом этого человека не назовёшь, лишь демон — единственное, что подходит. Ангелы — светлые существа, а Фёдор слишком мрачен. Кисти рук выглядят очень худыми и присутствуют красивые скулы. Лицо очень бледное, а эффект усиливают тёмно-фиолетовые волосы и аметистовые глаза. Эти глаза завораживают, есть желание подчиниться им и смотреть только в них… Волосы до плеч, на голове покоится белая шапка ушанка, а на плечах же тёмный плащ с белым мехом. Сам он одет в белую рубашку с фиолетовыми полосами и белые брюки. Ухмылка на лице отдаёт загадкой, он слишком прекрасно выглядит. Гоголь так молчит уже минуту, любуясь. Видимо, это любовь с первого взгляда. Но ему нельзя… Маньяки не любят… Однако, если это такой же отбитый на голову человек, который только что окончательно убил человека… Можно же сделать исключение. Николай смеётся от всей этой ситуации. И спорит сам с собой, стоит ли ему доверять. — Что же, Достоевский. Давайте поговорим в более приятном месте, — не дожидаясь ответа они переносятся в гримёрку Гоголя.